ГЛАВА 17

— В двадцатых существовали восстановительные команды, — Спиннинг осторожно опустился на атласный подоконник. — Потери были высоки, возможно, причиной тому было то, что дампиры не оказали поддержку. Мы были сами по себе. Мы думали, что с достаточным количеством еды и спокойствия, сможем вернуть их.

— Это сработало? — я приложила пакетик со льдом к левой стороне лба. Я даже не знала, что способствовало тому, что у меня открылась кровотечение чуть выше брови. Полуденное солнце светило через стеклянную крышу, и я слышала, как Нэт бормотала в ванной. Они с Дибсом пытались уговорить Пепла, чьи глаза светились дикостью, измерить кровяное давление. Дибс настаивал на этом после того, как настаивал на том, чтобы продезинфицировать и наложить повязку на мою голову, потом приложить пакетик со льдом.

Дибс не бездельничает, когда дело доходит до лечения людей. Это странно, потому что в остальное время он едва может произнести, не запинаясь и не краснея, «привет».

Однако мне было жаль, что я не знала, из-за чего у меня на голове открылось кровотечение. И мне действительно было жаль, что прямо сейчас я не могла исцеляться быстрее, чем человек, то есть не так, как после становления.

Бенжамин прислонился к двери, скрестив на груди руки.

— Вы не должны были идти туда без меня, — снова пробормотал он, глядя на нас из-под челки в стиле эмо-бой. Как обычно, он выглядел слишком привлекательным, чтобы быть настоящим. Практически все парни-дампиры выглядели так, за исключением Леона. — Рейнард убьет меня.

Открытая дыра внутри меня все еще чувствовалась пустой. Но я могла справиться с этим. Я потрясла головой, мне снова удалось сосредоточиться.

— Так мы не расскажем ему, — я обратила свое внимание к Спиннингу. — Это сработало?

Высокий, темный оборотень пожал плечами. Он был бледен под своим загаром и выглядел так, будто движения причиняли ему боль. Очевидно, и Нэт, и я побили его достаточно хорошо.

— Насколько я слышал, не всегда. Папа не много говорил об этом, кроме тех случаев, когда он злился и думал, что дети спят.

— Я не могу скрыть это от Рейнарда, — Бенжамин говорил так, будто здесь даже не было Спиннинга. Полагаю, выйти за дверь и обнаружить Нэт, тянущую меня и Спиннинга, и Дибса, тянущего новообретенного парня Сломленного в мою комнату, кровь на мне и мои трясущиеся руки, не придало ему хорошего настроения. — Он убьет меня!

Я сильнее прижала ко лбу пакетик со льдом.

— Он не сказал мне, что весь Совет собирался уйти утром. Все по-честному, — я посмотрела назад на Спиннинга, который находился возле окна, сгорбив плечи и уставившись на меня. — Но, должно быть, было что-то еще, правильно? Какой-то метод? Или, возможно, нам просто повезло. Я даже не знаю, что мы сделали.

— Что ты сделала, — больше Спиннинг не использовал «мы». — Ты сделала это.

— Я даже не знаю как, — однако я могла бы предположить. По крайней мере, что-нибудь. То давление — с другой стороны цепи — это, должно быть, был Сергей. Его желание.

Призыв хозяина. Я вздрогнула. Неужели Пепел чувствовал такую силу все это чертово время? И боролся с ней?

Неудивительно, что каждую ночь он сходил с ума. Я бы тоже сходила с ума.

Прямо сейчас у меня появилась тревожная мысль, что та сила — это то, что делал Сергей на любом расстоянии. Это давало мерзкую пищу для размышлений, не говоря уже о кошмарах. Я могла бы потерять глаз. Плюс, я повредила в себе что-то из-за силы тяги. Я хотела, чтобы на некоторое время все заткнулись и чтобы я смогла исследовать большую, сырую, пустую вещь внутри головы, выяснить, что происходило. Это не было похоже на то, когда Кристоф пил мою кровь, где дар исчезал, и весь мир выглядел двумерным. Это больше походило на... какой-то покров, о котором я даже не подозревала, а он нависал надо мной, он был разорван, прямо как корка, а под ним я была чувствительной. Дар все еще отражался эхом внутри головы, но слабым и далеким, как если бы он находился в комнате намного большего размера, чем раньше.

Как если бы раньше он показывал мне внутреннюю часть спальни, а теперь отражался эхом внутри собора.

— Эй! Эй! — Натали почти вопила. — Успокойся!

Я встала с кровати в течение одного удара сердца. Бенжамин выпалил что-то, но я добралась до дверей ванной раньше него, несмотря на то, что мои ноги шатались так, будто хотели уйти в противоположном направлении.

Пепел присел на туалет, сжимая тяжелое одеяло из его комнаты вокруг плеч. Красно-желтая ткань пледа выглядела слишком яркой, чтобы быть настоящей. Дибс держал манжету для измерения давления, а Натали стояла на коврике для ванной. Там больше не было места для кого-то еще.

И они выглядели по-другому. Как будто я видела их впервые: каждый волосок и крошечная линия, даже ткань футболки Нэт и прекрасные, тонкие нити золота в волосах Дибса. Если бы мне дали время, я бы могла сосчитать все волоски на его голове.

Безумный, темный взгляд Пепла замкнулся на мне. Он был настолько белым, почти прозрачным. Это была бледность трупа. Волосы свисали сальными нитями, и если бы не царапина с левой стороны челюсти, он, вероятно, был бы вульгарно привлекательным.

Теперь, когда он снова стал человеком, можно было увидеть, куда попала серебряная пуля. Выглядело так, будто я ударила его не по центру, но, по крайней мере, из кожи больше не сочилась прозрачная жидкость. Там были только отметины и белые звезды рубцов, которые, вероятно, означали то, что вышло серебро и остановилась аллергическая реакция. Если только в челюсти все еще не оставалось серебро. Была и такая возможность.

Должно быть, чертовски больно. Я чувствовала себя плохо из-за этого, даже при том, что он укусил Грейвса и убил бы нас тогда. Потому что он был под контролем Сергея.

Но теперь не был. Или, по крайней мере, держу пари, что не был. Надеюсь, что не был.

Дибс разочарованно вздохнул.

— Не думаю, что он понимает, — он бросил мне то, что в его книге считалось Многозначительным Взглядом, то есть он смотрел на мое лицо целые полсекунды, прежде чем опустил взгляд. Хотя он не покраснел. — Нам нужно вымыть и одеть его. И накормить. Превращение забирает энергию, и если произойдет еще один вызов, он может снова впасть в то состояние.

— Хорошо, — я почти чувствовала свою усталость; ватно-затуманенные мозги, нажмите кнопку для работы! Все остальное могло подождать, пока передо мной была безотлагательная проблема. Возможно, вскоре я смогу пойти поспать. Это казалось удивительно хорошо. — Нэт, думаешь, сможешь раздобыть немного еды? Я заставлю Бенжамина найти ему одежду. Или подожди... здесь есть некоторые вещи Грейвса. Дибс, просто расслабься. Пепел?

Он склонил голову, все еще наблюдая за мной. Что-то в нем напомнило мне дикую кошку, пойманную в ловушку и ожидающую увидеть, как все упадет. Его рот открылся, но из него не вышло ни звука. Полоса в его волосах пылала, солнце, проходившее через окна в крыше, заполняло ванну с белой плиткой. Возможно, это был свет, заставляющий все выглядеть настолько гиперреальным.

— На этом, — Нэт протиснулась мимо Дибса — который сжался бы до таких размеров, каких только смог бы — и проскользнула мимо меня.

— Будьте осторожны, — теперь Бенжамин суетился из-за меня. — Он опасен, миледи.

Я фыркнула, положила пакетик со льдом на старомодный сливной бак.

— Если он тогда не причинил мне боль, не думаю, что он и сейчас что-то сделает. Посмотри, сможешь ли ты найти одежду Грейвса или что-нибудь, что подошло бы ему? Пожалуйста, Бенжамин, — мне не пришлось прилагать усилий, чтобы казаться утомленной. Дыра внутри меня начинала болеть, как будто проходило действие новокаина на зуб. — Давай просто сделаем это.

— Тебе действительно следует подержать лед на... — пропищал Дибс.

— Я уже достаточно подержала лед, — я осторожно вошла в ванную. Пепел смотрел на меня. — Эй. Держу пари, ты сбит с толку. Наверное, странно теперь быть меньше и не таким волосатым, — окончания слов были произнесены невнятно. Рот не двигался нормально.

— Дрю, — Бенжамин казался необычно затаившим дыхание, и внезапно он оказался у дверей ванной. — Миледи...

Пугающее рычание, которое вышло из Пепла, удивило всех. Дибс запищал, прижимаясь к плиточной стене и стойке с полотенцами. Губы Пепла поднялись, показывая белые зубы. Оттенок оранжевого прошелся через темные зрачки глаз.

— А теперь прекрати это, — я попыталась говорить твердо, но только казалась достаточно уставшей, чтобы лечь и упасть в обморок. — Он просто хочет помочь. Прекрати это!

Рычание прервалось. Оранжевый оттенок умер в его глазах. Пепел склонил голову. Его губы беззвучно двигались, как если бы он пытался говорить. Царапина превратила один уголок его рта в гротескную улыбку.

— Если ты сядешь, то станет лучше, — я проскользнула мимо Дибса, который пытался сжаться еще сильнее. Теперь я находилась достаточно близко, чтобы достигнуть одеяла и дотронуться до него, обмотанного вокруг Пепла. Под одеялом он был с голой задницей, и мне не хотелось смотреть. Я бы была смущена, если бы не была так чертовски истощена. Теперь в голове действительно стучало, а та пустая, рваная дыра посылала небольшие кинжалы чего-то острого, ярко-белого через меня. Особенно через суставы. Я чувствовала себя так, будто у меня было то, что бабушка всегда называла ревматизмом. — Слушай, мы пытаемся помочь тебе. Все будет хорошо!

Его губы снова двигались. Я ждала. Его плечи поднялись, и из него вырвалось шипение. Оно видоизменилось в слова, которые я узнала.

— Сссссссветоша, — его подбородок опустился. Он кивнул на меня, сальные волосы упали ему на лицо.

— Это я. Твоя дружелюбная девушка-дампир по соседству, — я чувствовала странно себя, когда говорила это вслух. Я удостоверилась, что одеяло было обернуто хорошо и туго, и надавила на него, чтобы он сидел на туалете. Жаль, что я не могла присесть: сказала себе не быть такой слабачкой. — Я Дрю. Ты Пепел, правильно? Ты можешь сказать это? Ты можешь произнести свое имя?

— Шшшшш, — расстройство превратило его рот в кривую. — Пипил. Пипил.

Сердце больно сжалось, добавляясь к другой боли. Но я натянула маску яркого лица.

— Да. Пепел. Теперь слушай, Дибсу надо измерить твое давление. Я не знаю почему, но у него есть на то веская причина, — я оттянула в сторону одеяло, удостоверяясь, что оно было надежно затянуто вокруг его талии, но ослабила на плечах. — Хорошо? Дай мне свою руку.

Он дал. Он продолжал смотреть на меня, пока Дибс возился со стетоскопом и манжетой для измерения давления. Рот Пепла безмолвно раскрывался, но, по крайней мере, теперь мы знали, что он мог разговаривать. Свет становился ярче, и внутри головы стало ясно. Я немного покачнулась, но каждый раз заставляла колени напрячься.

— Не думаю, что он измениться, — наконец сказал Дибс. Он посмотрел на меня, остановился, снова посмотрел. — Дрю?

— Так с ним все хорошо? С ним все будет хорошо? — я не могла поверить в это. В течение многих месяцев я с нетерпением ждала этого. Теперь он сидел на туалете, худой, белый и яростно мигающий, как новорожденный. Это на самом деле произошло! Очко в пользу хороших парней и все такое. — На самом деле хорошо?

— Он изменился. Это все, что я могу сказать, — теперь Дибс смотрел на меня твердо и обеспокоенно. — Ты не очень хорошо выглядишь. Давай усадим тебя.

Это был замечательный план, за исключением того, что в нем отсутствовало самое очевидное. Рот чувствовался забавно, свободно и неловко, как будто он не был частью меня.

— Здесь негде присесть.

Это все, что я помнила, потому что белый свет взял верх внутри головы, и я завалилась. Я бы ударилась головой о бак, если бы Дибс не поймал меня, и следующие несколько минут были немного спутаны. Я слышала себя очень отдаленно, говорящей, что со мной все в порядке, со мной все в порядке, снова и снова, затаившим дыхание, забавным шепотом. Бенжамин почти кричал. Пепел рычал. Голос Дибса сломался с треском, когда он кричал.

Я пришла в себя минутой позже, голова находилась на коленях Дибса, лежавшего на пороге ванной. Он выглядел напуганным до смерти, глаза широко раскрыты, рот влажный — как маленький ребенок во время фильма ужасов. Мои зубы стучали, и на мгновение я не могла понять почему.

Потом до меня дошло: мне было холодно. Так холодно! Тело налилось свинцом; я даже не могла поднять руки. Открытая, рваная дыра внутри меня разрасталась, и внезапно я поняла, что это был рот и что он собирался полностью поглотить меня. Что за...

— Ты чувствуешь это? — прошептал Дибс, и в течение безумной секунды я думала, что меня стошнило или типа того, когда я упала в обморок. Но вкус на моем языке — кровь, а не кислотная желчь. Медь шептала мне, и дрожь прошлась по моим костям. Я уловила дыхание специй, но это был не Кристоф и не Анна. Это был тяжелый аромат булочек с корицей, сводящихся к своей сущности, и он волнами исходил от моей кожи.

— Думаю, я потянула что-то, — прошептала я. Все стало невнятным во рту, и реальность того, что я сделала, нагнала меня.

Пепел снова стал человеком! С ним все будет хорошо! Замечательно! Не считая того, что теперь что-то внутри меня порвалось.

— Нет, черт! — Дибс включился в «перевязочный» режим. — Тебе нужна еда и отдых. Я не...

— Он убьет меня, — пробормотал мрачно Бенжамин. — Он просто убьет меня!

И прямо во время этой реплики, кто-то постучал в дверь.

Поиск по сайту: