Сравнение

Однажды довольно продвинутая в сознавании женщина сказала: "Сейчас я сознаю, что Мери высокая, и..." Я остановил ее и спросил: "Откуда вы знаете, что Мери высокая?" Постепенно прояснилось, что говорящая в какой-то момент быстро сравнила Мери с картиной средней женщины, каким-то образом существующей в ее памяти. Сравнение было очень быстрым, совершенно несознаваемым, хотя когда мы остановились и стали внимательно это рассматривать, осознать его оказалось возможным.

Хотя акт сравнения почти никогда не сообщается в качестве содержания сознания, и редко доступен сознаванию без специального особого внимания. Акт сравнения воспринимаемого с некоторой представляющейся альтернативой лежит в основе невероятного количества содержания сознания. Существуют четыре основных вида формальных логических сравнений.

1. Сравнение, скрытые в кажущемся описании. "Я сознаю маленькое дерево..." – хотя маленькое кажется описанием, оно содержит скрытое сравнение, подобное вышеописанному – высокая Мери. Дерево, которое кажется маленьким среди секвой, может быть названо большим среди рощи саженцев. Это не является проблемой, когда речь идет о размере дерева, но когда делается утверждение, вроде "Моя жена всегда держит дом в чистоте" – возможны более серьезные последствия, и вопрос "по сравнению с кем" может быть полезным, чтобы выудить формальное сравнение, лежащее под этим описанием.

2. Другого рода формальное сравнение содержится в утверждениях об изменении или отсутствии изменения. "Я все еще испытываю..." или "Это, кажется, не изменилось..." основываются на формальном сравнении того, что есть, с некоторым представлением о том, что было – как правило, неполным и искаженным.

3. Оценки, предпочтения и выбор, основанный на формальных или творческих актах сравнения. Это становится очевидным в момент рефлексии, но как акт редко переживается. Несколько лет назад я в своей машине ждал очереди у бензоколонки. Когда водитель передо мной получил шланг, служащий сказал, что бензин кончается, и сейчас они могут дать только минимальное количество до следующей колонки. До этого они, по-видимому, давали полные баки, так что я вышел из машины, чтобы выяснить, что случилось. Служащий объяснил, что бензин почти кончился, так что они решили давать из оставшегося всем понемногу, а не отдать это все одному или двум. Я ворчал, получая свой минимум, и, ворча, выруливал на выезд, жалуясь на свою неудачливость и глядя на машины впереди меня, уезжавшие с полными баками. Затем я случайно поглядел назад, и увидел очередь машин, которым, по-видимому, вообще не достанется бензина. Тогда во мне поднялась волна благодарности по поводу моей удачливости, что мне хоть что-то досталось, так что я могу доехать до следующей бензоколонки.

Затем я сознавал странность ситуации: вот я сижу с минимумом бензина в баке, количество его не меняется, а моя оценка – повезло мне или не повезло – скачет туда и сюда, буквально в зависимости от того, в какую сторону повернута моя голова. Оценка ситуации целиком зависела от сравнения, которое я делал.

4. Может, наиболее удивительным является понимание того, что большая часть так называемых чувств основана на формальных сравнениях. В только что приведенном примере очевидно, что мои чувства раздражения или облегчения были реакцией на оценку повезло/не повезло, которая, в свою очередь, основывалась на сравнении с теми, кто получил больше, или с теми, кто не получил ничего.

По существу, то же самое оказывается справедливым по отношению к таким чувствам, как вина, обида, и т.п. Вина или самооправдание вытекает из моих сравнений того, что я сделал с представлением или образом моего идеального лучшего Я. То же относится и к обиде. Допустим, я услышал, что кто-то говорит обо мне гадости. Что я чувствую? Что я чувствую, зависит в меньшей степени от самого действия, нежели от того, кто это делает и в каком контексте.

Если речь идет о заклятом враге, я пожимаю плечами и говорю себе: "Чего же еще можно было ожидать?". Если это кто-то, кого я считал другом, я чувствую себя преданным и обиженным. Только сравнивая действие со списком того, что делают друзья, а что – враги, и чего не должны делать друзья, я могу почувствовать, что мне нанесли ущерб.

Исходя из подобных наблюдений, я пришел к точке зрения, что по существу все негативные чувства и, кроме того, большинство позитивных основаны на сравнениях, осуществляемых без осознания. Из этого можно вывести ошеломляющие следствия для жизни и для терапии. Качество опыта в жизни меньше зависит от того, что с вами происходит, чем от того, с чем вы это сравниваете. Теперь я часто говорю пациентам, когда они рассказывают про свою жизнь и про то, что они чувствуют, что если они хотят чувствовать все время, что жизнь плоха, им достаточно регулярно сравнивать то, что есть, с чем-нибудь лучшим. Если же они хотят чувствовать, что жизнь хороша, достаточно сравнивать то, что есть, с чем-нибудь худшим.

Другое следствие для терапии состоит в том, что если чувства укоренены в сравнивании, то мало смысла непосредственно работать с чувствами, результатами, поверхностными проявлениями. Вместо этого лучше сознательно проследить момент сравнения и сделать его открытым. Это приближает нас к представлению о просветлении, о чем речь будет позже.

Отрицание: "Я не чувствую..." также можно теперь вкратце рассмотреть. Негативное осознание: "Сейчас я сознаю, что я не чувствую гнева..." или "Я сознаю, что Мери здесь нет" можно понять, как невероятно сложный комплекс или смесь сопоставлений и оценок.

Шаги примерно таковы: (1) замечается наличие некоторого опыта-переживания; (2) оценивается, что некий другой опыт, другое переживание (например, гнев) был бы уместным или возможным в этой ситуации; (3) создание представления этого другого опыта; (4) приписывание значимости его отсутствию; (5) сообщение об его отсутствии. В процессе человек часто забывает, что некий опыт (1) присутствует, и также не замечает, что для того, чтобы шаги (2) и (3) были осуществлены, чтобы было создано представление гнева, нужно, чтобы присутствовал след этого гнева!

Поиск по сайту: