Глава Четвертая 4 страница

— Я не вернусь, — сказала я, не сомневаясь в своих словах.

Я подъехала к дому в четвертом часу утра. Должно быть, у меня была худшая удача на земле, потому что у дома были припаркованы пять мотоциклов с навешанными на них дорожными сумками и спальниками. Измученная, я просто сидела в машине и смотрела на них. Во всем доме был включен свет, и я также заметила мерцающее оранжевое свечение у восточного угла домика.

Они уже развели костер. Видимо, Джефф протрезвел достаточно, чтобы поджечь еще что-то, кроме травки. У меня не был на это сил. Мое тело затекло во время поездки, которая оказалась для меня трудной задачей. Я кое-как дотащилась до двери, надеясь на чудо, что все они были снаружи у костра, и я смогла бы спокойно проскользнуть в дом и рухнуть на постель.

Не тут-то было!

Я открыла дверь и вошла в дом, обнаружив внутри Хоса, Макса, Бам-Бама и Джеффа. Я с минуту постояла там, держась за раму в дверном проеме, чтобы удержать себя в вертикальном положении.

— Срань Господня, — сказал Бам-Бам, и я понимающе кивнула.

Лучше и не скажешь.

Джефф просто сидел на диване, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на сушу рыба. Я не стала утруждать себя разговором с ним или с кем-либо из парней и просто пошла, испытывая боль, в свою комнату. В следующую секунду Хос был рядом со мной, очень бережно подхватив меня, пинком открыл треснутую дверь в мою комнату и уложил меня на кровать. Он включил маленький ночник, и со щелчком комнату озарил мягкий свет.

Я упала на подушку, слезы облегчения навернулись на глаза, когда я опустилась на мягкий матрац.

Дома. Я сделала это.

— Кто это сделал? — спросил Хос, его голос был холоднее, чем я когда-либо слышала.

Он сел рядом со мной на кровать, взгляд убийственный, а выражение лица пустое. Я не хотела смотреть на него, не могла столкнуться с реальностью того, что он видел меня в таком состоянии. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лицо.

— Гэри, — пробормотала я. — Мой муж. Я ездила забрать свои вещи. Его не должно было быть там.

— Тебе нужен врач, — заявил он. — Ты вызовешь полицию?

Не отрывая головы от подушки, я покачала головой.

— Нет, и я не хочу кому-либо говорить об этом, — пробубнила я. — Никому. Я не поеду в травмпункт, он ничего мне не сломал. Он просто избил меня, ничего серьезного.

В течение минуты Хос молчал.

— Я должен спросить, детка. Он изнасиловал тебя?

Твою мать. Резкий и грубый, почти истерический смешок сорвался с моих губ. Я даже не думала об этом, полагаю, тогда бы все было намного хуже.

«Спасибо тебе, Гэри. Спасибо, что не изнасиловал меня, придурок».

— Нет.

— Детка, посмотри мне в глаза и ответь на вопрос.

Открыв глаза, я увидела его, склонившегося надо мной. Его лицо страшно напряженное и полное ужасного, пылающего гнева, о причине которого я даже не хотела думать. У меня не было сил управлять своими эмоциями, не говоря уже о его.

— Нет, он не изнасиловал меня, — коротко ответила я, затем снова закрыла глаза, позволяя себе абстрагироваться от боли.

Через некоторое время я услышала шаги вошедшего в комнату, затем низкий ропот голоса Пикника, но поначалу я не смогла разобрать слов. Он повторил их, подойдя ближе:

— Свидетели есть?

Я проигнорировала его.

— Детка, мы должны знать, есть ли свидетели, — настойчивым голосом произнес Хос. — Кто-нибудь видел, что он сделал с тобой? Ты рассказала кому-либо вообще?

— Ну, Мисти, — прошептала я слегка нерешительно. — Мисти нашла меня. Она помогла мне сесть в машину. Она хотела вызвать полицию, но я не позволила ей.

— Кто такая Мисти? — спросил Хос.

— Новая девушка Гэри, — ответила я, осторожно дотрагиваясь рукой до разбитой губы.

Даже говорить было больно.

— В каком-то смысле она даже нравится мне. Она собрала свои вещи и ушла. Не столь глупа, в отличие от меня, быстро разобралась, что нужно делать.

— Не против небольшой поездки? — спросил Хос у Пикника.

— Звучит неплохо, — ответил он.

— Дай мне для начала привести ее в порядок и убедиться, что она не нуждается в помощи врача.

Я ожидала чего-то похожего.

После этого я то отключалась, то приходила в себя. Мое лицо обтерли холодной водой. Хос положил несколько таблеток мне в рот, а затем поднес к губам чашку с водой, чтобы я их проглотила. Джефф сидел рядом со мной, держа меня за руку, пока боль не исчезла полностью.

«Хорошие таблетки, — подумала я. — Определенно не “Тайленол”».

Мотоциклы взревели, и затем я отключилась. Когда наступило утро, Джефф позвонил на работу и сказал им, что я попала в аварию и мне, вероятно, потребуются несколько выходных. Он пытался заставить меня съесть завтрак, но я не могла переварить даже мысли о еде. Я решила просто лежать в постели и жалеть себя. В десятом часу я снова услышала гул мотоциклов, но в этот раз вся компания не зашла в дом, только Хос. Он вошел и, ничего не говоря, присел рядом со мной на кровать.

— Я очень устала, — произнесла я, отказываясь смотреть на него.

Я чувствовала себя так глупо и так неловко. Я знала, что Гэри мог быть жестоким. В женском центре меня предупреждали, что не стоит возвращаться туда одной, но я чувствовала себя такой дурой, из-за того, что боялась приехать в свой собственный дом.

— Думаю, ты должен уйти.

Хос нежно провел пальцем по моей ключице, одному из немногих мест на моем теле без уродливых фиолетовых синяков.

— Он больше не причинит тебе боли, — произнес он.

— Это не твоя проблема, Хос, — ответила я.

Я не хотела с ним разговаривать.

Я хотела закрыть глаза и спать, просто забыть на некоторое время о том, что случилось.

— Это больше и не твоя проблема.

Что-то в его голосе привлекло мое внимание, поэтому я заставил себя посмотреть на него. Его глаза были налиты кровью, а мышцы небритой челюсти сжаты. Он поднял мою руку и очень нежно поцеловал ее. Вот тогда я и увидела костяшки его пальцев.

Они были полностью разодраны и покрыты коркой засохшей крови.

Он проследил за моим взглядом и, медленно покачав головой, одарил странной, печальной улыбкой.

— Не задавай вопрос, если не хочешь услышать ответ, — сказал он. — Я должен идти, нам предстоит долгий путь. В Калифорнию. Если кто-нибудь спросит, ты попала в автомобильную аварию. Не надо вдаваться в подробности, чем больше информации ты выдашь или чем больше усложнишь ложь, тем сложнее будет справиться с ней.

Я кивнула, снова закрыв глаза.

Я даже и не собиралась спрашивать, как он повредил костяшки пальцев.

Глава Шестая

Риперы вернулись спустя неделю и заглянули к нам по дороге домой. К тому времени я была уже в порядке, правда, пока не вернулась к работе. Дениз навестила меня, вооружившись куриным супом с лапшой и корзиной свежих овощей, в том числе двадцатью фунтами цукини, и заявила, что я не могу присматривать за детьми, пока похожа на боксерскую грушу. Я бы их напугала. Она пообещала придержать для меня рабочее место, что я, безусловно, оценила, и даже предложила мне поработать сверхурочно, чтобы наверстать упущенный доход, как только я снова верну себе презентабельный внешний вид. Я расплакалась от ее доброты.

В данный момент я сидела на складном стуле на улице, читая старый мамин роман и слушая рев подъезжающего к дому мотоцикла.

Хос.

Он был один, и я не знала, что сказать ему, когда он подъехал ко мне. Я до сих пор чувствовала себя глупой и застенчивой. Мало того, что он видел меня беспомощной, к тому же я все еще выглядела ужасно. К счастью, в своей первоначальной оценке повреждений я оказалась права: ничего не сломано, никаких шрамов.

— Ужасно выглядишь, — любезно произнес Хос, подъехав поближе ко мне.

В его голосе слышалось веселье, которое раздражало меня. Я взглянула на него, и он ухмыльнулся.

— Тем не менее, ты все еще сладкая попка.

Из раздраженной я стала разозленной.

— Не называй меня так, — огрызнулась я. — Мне не нравится.

— Я знаю, — ответил он, — поэтому и называю. Ты такая милая, когда злишься. Как мокрый котенок. Это делает меня твердым.

У меня отвисла челюсть. Хос, откинувшись на сиденье, провел пальцами по своим темным, грязным волосам. На давно небритом лице была короткая бородка. Его идеальные губы изогнулись в ухмылке. Он выглядел очень самодовольным.

— Есть новости от бывшего? — спросил он.

Я покачала головой, решив не комментировать его «это делает меня твердым».

— Рад слышать, не думаю, что он побеспокоит тебя снова, — сказал он. — Ребята будут здесь через пару часов. Они захватят с собой немного еды, мы разобьем лагерь и переночуем, прежде чем отправимся домой.

— Здорово, — ответила я. — А Джефф знает?

Хос покачал головой.

— Нет, я только хотел согласовать с тобой. Джефф дома?

Я тоже покачала головой.

— Он пошел в казино с друзьями, сказал, что, возможно, завалится к Крисси на ночь.

Лицо Хоса осталось бесстрастным, но у меня буквально холодок по коже пробежал. Что ж, вполне справедливо. Мне тоже не нравились походы Джеффа в казино. Он должен заниматься работой, которую еще не закончил. В последние несколько недель Джефф стремительно скатывался вниз по наклонной, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить это или как-то ему помочь.

— Не меняй из-за этого планов, — добавила я быстро. — Ты и ребята можете оставаться здесь, особенно если вы приносите с собой еду.

Я говорила серьезно. Даже притом, что он напугал меня до чертиков в то незабываемое утро, я чувствовала себя в безопасности рядом с ним, особенно сейчас. Он защитил меня, когда я была искалечена. Я знаю, что он что-то сделал Гэри. Наверное, я должна быть расстроена из-за этого, потому что насилие никогда ничего не решает. Но Гэри заслужил все, что он получил, и даже больше.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Хос, сев рядом со мной на пластиковый ящик из-под молока и взяв в руки пустой пластиковый стаканчик.

Я улыбнулась ему, стараясь не морщиться из-за разбитой губы.

— Холодного чая?

— Будет сделано, — сказал он, схватив мой стаканчик и унеся его с собой.

Он вернулся уже с двумя стаканчиками: для меня и для себя. Мы провели вместе весь остаток дня, болтая обо всем. Я узнала, что он вырос в семье байкера, и его отец был одним из первых Риперов. Его сестра была замужем за Бам-Бамом. Когда я впервые встретила их, члены МК показались мне шайкой разбойников, но в представлении Хоса они больше выглядели как семья. Сумасшедшая, шумная, в которой частенько ссорились, а иногда кого-то сажали в тюрьму, но все-таки семья.

Это я могла понять, в конце концов, моя мама была более чем немного сумасшедшей и в настоящее время сидела в тюрьме. Но я все еще очень любила ее.

Я рассказала ему о брошюрах из колледжа в Три-Ситис[18], которые я хранила у себя в комнате. У них были курсы по кулинарному искусству, и люди из женского центра настоятельно рекомендовали мне рассмотреть возможность возвращения в колледж.

— Это хорошая идея, — сказал он. — Я знаю, ты любишь работать в детском саду, но это не работа на всю жизнь, если только ты не решишь открыть собственный центр.

Смеясь, я покачала головой.

— Ни за что. Дети – это прекрасно, но я не могу представить, что буду заниматься этим до конца жизни. Слишком много подгузников.

— То есть, ты не хочешь иметь детей? Тебе уже хватит подгузников?

Я пожала плечами.

— Ну, я не хочу быть матерью-одиночкой, это точно, — ответила я. — Моя мама сейчас в следственном изоляторе за нападение с применением огнестрельного оружия, что, признаю, было довольно глупо с ее стороны. Но она хорошо позаботилась о нашем воспитании. Она пахала как ишак, пока не «сорвала» спину и не начала пить. Ну, знаешь, хроническая боль. Но она никогда бы не побежала за тем полицейским, если бы прошла курс по управлению гневом. Я до сих пор не знаю, зачем она погналась за вторым парнем, ведь не он выписал ей штраф за неоплаченную парковку.

Хос расхохотался, но быстро успокоился.

Я покачала головой, сощурив глаза. Он даже не обратил внимания на мой взгляд, делая быстрый глоток чая. Тогда я толкнула его в бок, вырывая из него еще один смешок, который он попытался замаскировать под кашель. Я решила простить ему это.

— Все в порядке, — с улыбкой произнесла я. — Даже мама смеялась, когда она, наконец, успокоилась, и, к счастью, она никогда не была близка к тому, чтобы вправду причинить им вред. Конечно же, это был не самый удачный момент ее жизни. Хотя у нее впереди еще четыре месяца, которые почти такие же веселые.

Мы замолчали на несколько минут. Затем он снова заговорил:

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Ах да, дети, — я посмотрела на облака.

Одно из них было похоже на мою маму, держащую сигарету. Я улыбнулась.

— Вообще-то, я думаю, что хотела бы детей. Но не одна и не в этом доме. Мы с Джеффом были вынуждены слишком многое постигать самостоятельно, и пока я не виню в этом свою маму, для своей семьи я хочу нечто лучшее.

Обернувшись, я обнаружила, что Хос пристально смотрел на меня. Не понятно почему, но я покраснела.

— А ты?

— Я хочу детей, — сказал он. — Моя мама убьет меня, если я не подарю ей хотя бы парочку внуков. У меня никогда не было старухи, хотя я, в общем-то, и не собственник. Довольно-таки трудно отказаться ото всех ради одной.

— В этом ты прав, — пробормотала я, чувствуя себя с каждой минутой все более неловко. — Объясни-ка мне кое-что. Что это за «старуха» такая? Похоже на грязное словечко, которым вы называете кого-то, о ком заботитесь.

— Это слово является выражением уважения, — ответил он.

Я пожала плечами, но он протянул руку и коснулся моего плеча, заставляя меня посмотреть на него. Выражение его лица было сосредоточенным и полным решимости.

— Если серьезно, старуха байкера почти что его жена. Она – его женщина, его собственность, и если хоть кто-то будет с ней трахаться, то все в клубе будут их осуждать.

— Собственность? — спросила я, поморщив нос. — Это звучит еще хуже.

— Ты не понимаешь, — сказал он, качая головой. — Во внешнем мире все по-другому, в нашем, клуб – это племя. Если на женщину никем не заявлены права, то она доступна всем. Но когда байкер заявляет, что она – его собственность, она неприкосновенна.

— И все же я не могу себе представить, как это: называться чей-то собственностью, — огрызнулась я.

Хос сердито выдохнул.

Прежде, чем он успел ответить, мы услышали приближающийся гул выхлопов. В кои-то веки его друзья отличились своевременностью. Они шумно въехали во двор, везя с собой пакеты, полные курицы из «KFC» и хлебных булочек. Обычно я не ем что-то подобное, однако, как только солнце исчезло, и они разложили свои спальные мешки, я не могла представить что-то вкуснее тарелки нездоровой пищи на моих коленях.

Никто из них не упомянул о моих синяках, чему я была очень признательна. Пикник привез мне коробку вишни в шоколадной глазури. Они развели костер, и все мы сидели, пили пиво и смеялись, пока я не стала клевать носом от усталости. Когда я встала, чтобы пойти спать, Хос последовал за мной в дом, и это было так естественно для него, прижаться ко мне со спины. Он, казалось, понимал, что мои губы были еще болезненны для поцелуев, хотя на протяжении всей ночи я несколько раз ощущала его эрекцию. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности. На следующий день они уехали с первыми лучами солнца, когда я еще едва ли проснулась.

В тот же день я получила сообщение от Хоса, в котором говорилось о том, чтобы я заглянула в список «избранных» в телефоне.

Его имя числилось в списке самым первым.

23 августа

Хос: Как дела?

Я: Хорошо. На работе меня чуть не облевал малыш, но я вовремя от него отскочила:)

Хос: Весело. У меня тут байк сломался

Я: Паршиво. У тебя есть машина?

Хос: SUV [19]. Хороша для того, чтобы передвигаться на ней, особ. по снегу. Хотя ненавижу чувствовать себя как в клетке. Чем занимаешься?

Я: Загораю во дворе.

Хос: Во что ты одета?

Я: Ни во что. Загораю голышом

Хос: !!!! Ты, мать твою, шутишь????

Я: ЛОЛ На мне футболка и шорты:->

Хос: Даже не верится. На следующей неделе попытаюсь это исправить

Я: Сообщи когда

Хос: Хорошо. Спишемся позже

27 августа

Я: Скучно. Как байк?

Хос: Скучать лучше, чем быть облеванной. Байк снова в ходовом состоянии.

Я: Поздравляю! Я в нетерпении от предстоящего вечера. Из Н.Й. (Нью-Йорк — прим. пер.) приехала школьная подруга Кара. Как в старые времена

Хос: Вечера?

Я: Танцы в Три-Ситис. В одном клубе. Буду развратничать и все в таком духе!

Хос: Ха. Будь осторожна

Я: Как и всегда. Несмотря на радостное возбуждение. Никуда не выходила, с тех пор как ушла от Гэри

Хос: Ищешь нового мужчину?

Я: Ну… не совсем. Просто иду развлекаться

Хос: Будь осторожна и не одевайся слишком распутно. Не хочу неприятностей

Я: Поверь, мне хватило неприятностей

Хос: Согласен. Пришли потом фото

Я: OK

Я: Ну, что ты думаешь? Слишком распутно?

Хос: Сексуально. Определенно слишком распутно. Переоденься.

Я: Ханжа:-P

Хос: Напиши мне, когда доберешься домой

Я: Ночь коту под хвост

Хос:?

Я: Джефф заболел, серьезно заболел. Попросил меня остаться с ним дома. Думала даже везти его в больницу, но сейчас все хорошо

Хос: Отстойно. Он в порядке?

Я: Думаю да. Завтра сходит к врачу, у него болит живот

Хос: Сожалею

Я: Я тоже. Кара уезжает завтра, так что никакого развлечения…

28 августа

Хос: Как Джефф?

Я: Хорошо, будто ничего и не было. Док сказал, должно быть, газы

Хос: Хех

Я: Сильные газы

Хос: Сожалею о твоем провальном вечере. Но рад, что никто не видел тебя в том наряде

Я: Ревнуешь?;)

Хос: Вот что ты думаешь? Должен идти, скоро в церковь

Я: Церковь?!?? Не отнесла бы тебя к типу парней, посещающих церковь

Хос: Так мы называем место для собраний клуба. Я стараюсь держаться подальше от блюд для пожертвований

Я: Смотри, чтоб не добавили святую воду тебе в пиво!

1 сентября

Я: Сегодня увижусь с мамой. Ненавижу тюрьму

Хос: Остерегайся СПО

Я: СПО?

Хос: Сотрудники правоохранительных органов. Тюрьма кишит ими

Я: ЛОЛ. Потому что я нарушаю так много законов?

Хос: Нет, потому что ты общаешься с плохой компанией:-> Неофициальный визит или что-то другое?

Я: Обычное посещение, сейчас стараюсь делать это каждую неделю, так как живу теперь ближе. Когда жила с Гэри, было сложнее добираться. Мама была недовольна, когда я приезжала к ней. Но звонки стоят слишком много $, так что посещение лучше.

Хос: Я понял. Братья пришли. Надеюсь, посещение будет приятным

Я: Спасибо

Хос: Пришлешь фото?

Я: Ну, я не наряжалась

Хос: Не волнуйся. Присылай. Хочу увидеть тебя сегодня

Я: Окей:)

Я ненавижу окружную тюрьму[20].

Я провела слишком много часов в зале ожидания, хотя знаю, что это, вероятно, лучше, чем посещать настоящую тюрьму. Здешние ребята смотрят на меня как на мусор, а порой и лапают при обыске.

Такова цена за встречи с мамой.

Они завели меня в маленькую комнату с вмонтированным в пол столом, похожим на те, что в Макдоналдсе, где нельзя передвинуть стулья. Только здесь не стулья, а всего лишь табуреты, и все вокруг белое. Спустя несколько минут дверь распахнулась и вошла мама. Она была одета в оранжевый комбинезон, и даже притом, что это должен был быть самый уродливый предмет одежды на земле, мама выглядела фантастически. Серьезно. Моя мама всегда была сексуальной, и это выводило меня из себя в старших классах. Но глядя на то, как она вышла, я могла сказать, что ее спина болела сильнее, чем обычно. Она страдала от межпозвоночной грыжи, но не имела медицинской страховки, чтобы вылечить ее. Врачи хотели провести операцию, но тюрьма не хотела за нее платить, так что мама застряла в подвешенном состоянии.

Я встала и обняла ее.

— Привет, мам, — прошептала я ей в волосы, которые выглядели безупречно, хотя у нее не было никаких средств для укладки.

Ну как ее волосы в тюрьме могли выглядеть лучше, чем мои после двухчасовой попытки уложить их? Всего лишь еще одна тайна моей сумасшедшей, любящей и порой невероятно непереносимой матери.

— Привет, детка, — ответила она, крепко меня обняв.

От нее слабо пахло сигаретами, запах которых многие сочли бы отвратительным, но я считала странно успокаивающим, уже давно их дым не заполнял наш дом. Это навеяло мне воспоминания о том, как, когда мы были маленькими, она приходила домой поздно ночью после работы. Она заходила в спальню, которую я делила с Джеффом, и целовала обоих, желая спокойной ночи. Этот легкий аромат дыма был запахом комфорта и безопасности.

Мы разорвали объятия и расселись.

— Ну, как у тебя дела? — спросила она.

Я наложила толстый слой маскирующего средства, чтобы скрыть синяки, но ее глаза видели сквозь него.

— Гэри?

— Ага, — произнесла я, покраснев. — Я сглупила, вернувшись туда одна, чтобы забрать вещи. Он был пьян.

Ее губы сжались, глаза наполнились слезами гнева или разочарования, я не могла сказать точно.

— Хотела бы я сейчас быть на свободе, — сказала она. — Я бы убила этого подонка.

— Мам! Не говори так, они наверняка подслушивают, еще подумают, что ты говоришь это серьезно.

Она приподняла бровь, и я поняла, что она была серьезна в каждом слове. Без сомнения, характер у мамы был вспыльчивый. В первую очередь, именно он и довел ее до тюрьмы. Но мне очень нравилось то, что она всегда защищала своих птенцов, еще когда мы были маленькими, да и сейчас тоже. Моя мама не была идеальной, но, когда нужно, она становилась ангелом мщения, а это намного больше, чем разборка с одним школьным хулиганом.

— Он не побеспокоит меня снова, — произнесла я быстро. — Один мой друг поговорил с ним.

— Друг? — спросила она.

— Ну, вообще-то друг Джеффа. Он байкер.

— Понятно, — сказала мама. — С каких это пор Джефф стал тусоваться с байкерами? По мне, так ему по уровню ближе геймеры.

— С тех пор как я переехала обратно в наш дом, — пожав плечами, ответила я. — Он выполняет для них какую-то работу. Я не знаю подробностей.

— Они хорошие или плохие байкеры?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь что.

Я нервно рассмеялась.

— Ну, как по мне, они хорошие. Немного грубые и пугающие, но с ними я в порядке.

Ее глаза прищурились, изучая меня. Я нервно поерзала, снова краснея. Мама всегда видела меня насквозь.

— У вас только «общение» или что-то большее? — спросила она.

Я снова пожала плечами, и она усмехнулась.

— Что ж, будь осторожна. Байкеры могут быть крутыми, но хардкорные ребята живут в отличном от нашего мире.

— Ага, взяла на заметку, — язвительно ответила я. — У нас ничего серьезного, в основном просто флирт.

Ей не нужно было знать все детали. Неужели кто-то действительно захочет рассказать своей маме о самом лучшем в их жизни оргазме?

— У меня тоже есть новости, — произнесла она с блеском в глазах.

Ох-ох, мне был знаком этот блеск.

— Какие? — с беспокойством спросила я.

— Ну, я возобновила общение кое с кем. С мужчиной. И у нас все серьезно.

Это привлекло мое внимание.

— Как, объясни мне, ты делаешь это, сидя в тюрьме? — воскликнула я. — Клянусь, ты как магнит. Каким образом ты собираешь вокруг себя столько парней?

Она хихикнула, сразу выглядя моложе своих лет.

— Ну, я, может быть, и старею, но пока не умерла, — ответила она. — Он пришел ко мне ненадолго, после того, как я попала сюда. На самом деле, он посещал меня пару раз в неделю.

— Кто?

— Джон Бенсон.

— Не может быть, — пробормотала я, ошеломленная. — Джон Бенсон, наш арендодатель?

— Ага, — подтвердила она, выглядя невинной овечкой. — Ты вероятно не знала, но у нас была интрижка много лет назад…

— Я знаю, — ответила я. — Я также знаю, что он был женат.

Она соизволила смутиться.

— Все мы совершаем ошибки. Но ты должна знать, что мы оба чувствовали себя виноватыми. Потому мы и разошлись. Его жена так и не узнала. Она погибла около трех лет назад в автокатастрофе. Мы с Джоном так долго избегали друг друга, что это стало привычкой, но, полагаю, когда он прочитал обо мне в газете, то вспомнил обо мне.

Только моя мать может прийти к тому, что найдет свою любовь, пытаясь напасть на двух полицейских. Очевидно, Джон Бенсон был идиотом.

— Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Я покачала головой, не зная, что сказать. Наконец мне удалось произнести:

— Ну, мам, я думаю, это хорошо. Что он думает о произошедшем?

— Он знает, что у меня есть некоторые проблемы, но сейчас я протрезвела, и это помогло мне разобраться в отношениях, — сказала она.

Это было правдой: она присоединилась к АА (анонимные алкоголики — прим. пер.) еще до ее небольшого инцидента. Мы пытались образумить маму насчет ее пьянства, после того как Джефф нашел ее прошлой зимой за домом валяющуюся в снегу. Чудо, что она вообще выжила.

— Теперь я осознала, что нужно разобраться со своими эмоциями или я буду... расстроена.

Это было ужасное преуменьшение.

— Разве ты не должна пока воздерживаться от отношений в первый год членства в АА?

— Когда я выйду на свободу, будет почти год, — ответила она. — Я бы вышла немного раньше за хорошее поведение, но они не из-за всей этой ситуации с полицейскими не дают мне никаких поблажек.

Мы смотрели друг на друга, вспоминая тот день. Она вздохнула.

— Я никогда ничего не делаю наполовину, ведь так?

Я покачала головой, печально улыбаясь.

— Что верно, то верно.

— Я перееду к нему, когда выйду на свободу. Полагаю, это хорошие новости для вас с Джеффом. Вы получите дом в ваше полное распоряжение.

Я пожала плечами.

— Думаю да, если это то, чего ты хочешь. Меня немного беспокоит это, но если ты счастлива, то и я рада.

Напряженность спала с ее лица, и она улыбнулась.

— Спасибо тебе, детка, — прошептала она. — Я переживала о том, как сказать вам. Ты расскажешь за меня Джеффу? Он уже месяц не посещал меня, я волнуюсь. У вас все хорошо?

Я подумала о том, как ответить на ее вопрос. Я не знала, что конкретно не так с Джеффом, но что-то определенно происходило. И как это объяснить?

— Он немного приболел, — наконец произнесла я. — И похудел. Но он отмалчивался, а когда я спросила, то просто отшил меня. Хотела бы я рассказать тебе больше.

— Спасибо и на этом, — сказала она. — Передашь, что я люблю его?

— Передам.

1 сентября

Я: Что ж, это было весело

Хос:?

Я: Встретилась с мамой. У нее все хорошо, и она даже поделилась сумасшедшими новостями. Собирается замуж

Хос: Это хорошо?

Я: Не уверена. Он – владелец нашего дома. Когда-то у них была интрижка, но он был женат. Жена умерла пару лет назад

Хос: Хороший мужик?

Я: Изменял своей жене

Хос: Один раз или регулярно?

Я: Кратковременные отношения с мамой. Говорит, они оба чувствовали себя ужасно, закончив их. Это объясняет, почему мы так мало платим за дом

Хос: Охренеть

Хос: Он тебе нравится?

Я: Наверное. Он всегда был добр ко мне. Она переедет к нему, когда выйдет из тюрьмы.

Хос: Тогда порадуйся за маму.

Я: Попытаюсь

3 сентября

Хос: Когда у тебя ближайший выходной?

Я: Четв. А что?

Хос: Хочу приехать

Я: Буду рада:)

6 сентября

Я критически осматривала свое лицо, отчаянно желая не нервничать. Ранку на ранее разбитой губе уже было не разглядеть, а синяки, к счастью, уже выцвели. Осталось, конечно, несколько желтоватых пятен, но я искусно спрятала их макияжем. Я надела симпатичный сарафан, вполне себе обычный, но яркий и веселенький, и грудь в нем смотрелась просто классно.

В целом, я снова выглядела как человек.

Хос вот-вот подъедет. Дорога занимала чуть больше трех часов, а в семь утра перед выездом он написал мне. Я не могла охарактеризовать наши отношения, но он хотел увидеться со мной, а не Джеффом, и он ехал один. Это должно было что-то значить. И я ведь не могла быть просто девочкой на вечер, когда мы еще даже не переспали.

Поиск по сайту: