Любовь как страдание

Олю ко мне прислал ее отец. Она уже второй месяц ежедневно плачет и ежедневно звонит в другой город Игорю. Девушка страдает от любви к Игорю. Отец – мой коллега, врач – просит лечить Олю, возможно, у нее депрессия.

Оля страдает от неразделенной любви. Она самозабвенно любит Игоря, она говорит, что жить без него не может.

История их отношений вкратце такова. После института, где Игорь и Оля учились вместе, Игорь уехал за границу, где нашел работу по специальности. Оля поехала вслед за ним. Влиятельный отец помог найти ей место в аспирантуре, правда, не по специальности. Оля была на все готова лишь бы быть рядом с Игорем.

Там, за границей, в их отношениях начался кавардак. Когда-то, еще в институте, Игорь признался Оле в любви, а теперь, когда Оля бросила родной город, родной дом и поехала вслед за ним, Игорь вел себя отстранение.

Он всегда был занят работой, говорил, что до 23 часов проводит опыты в своей лаборатории. По воскресеньям у него теннис. На встречи с Олей у него не хватало времени.

Однажды по случаю дня рождения Игорь пригласил гостей, указал Оле трех девушек среди них и сообщил, что с каждой из них он спал.

Дойдя до этого места в своем рассказе, Оля начала громко плакать. Оскорбление, которое было нанесено Игорем ее женскому самолюбию, из разряда таких уколов, какие трудно забываются и редко прощаются. Но Оля продолжает любить.

Олины знакомые принимали участие в ее судьбе. Одни сочувствовали, другие осуждали. Говорили, что она позволила Игорю вытирать о себя ноги, что в ней нет гордости.

Мой диагноз: созависимость.

Я опять вспомнила книгу про созависимость с очень характерным названием "Женщины, которые любят слишком сильно".

Мне интересны корни созависимости, откуда это у Оли. Надо разбираться в характере взаимоотношений в родительской семье.

Я знаю семью Оли. Алкоголиков там нет. Отец очень заботлив, всю жизнь много работает и многого достиг. Я сама видела, как он покидал отделение с больными только в 21 час и говорил, что всегда так поздно задерживается. Я не сомневалась, что отец обожает свою дочь.

Мне было удивительно услышать от Оли, что она не только не испытывает теплых чувств к отцу, но ей тяжело, даже невозможно, как она выразилась, находиться с ним в одной комнате. Полгода назад они расставались при отъезде Оли за границу. Ей пришлось принудить себя, чтобы обнять отца на прощанье в аэропорту.

Задаю Оле несколько вопросов, касающихся ее раннего детства:

– Скажите, Оля, вы помните себя маленькой, сидящей на коленях отца?

– Нет, не помню.

– А его руки помните, его прикосновения?

– У нас есть фотография, где отец держит меня за руку, но подобных ощущений я вообще не помню. Может, он и прикасался ко мне, но тело мое ничего не помнит.

– Как вы воспринимали своего отца в детстве?

– Он всегда мне представлялся строгим, недоступным. Как будто памятник на пьедестале.

– Как сейчас Игорь?

– По недоступности и холодности похоже. Запомним это Олино "похоже".

Из рассказа замужней 42-летней Алевтины:

– В детстве я все время злилась на отца за то, что он обижал маму. Я не могла никак высказать свой гнев. Теперь мой муж обижает меня. Мои чувства к мужу точь-в-точь такие, какие я испытывала к отцу. Разница состоит лишь в том, что тогда я не могла открыто злиться на отца, а на мужа я выливаю все, что чувствую. И до рукоприкладства доходит.

Мать двух детей Ирина, 29 лет, живет в браке с "трудным" мужем, который пьет, гуляет, домой не является по три дня. О своем опыте общения с отцом в детстве Ирина рассказывает:

– Родители разошлись, когда мне было два года. Отец пытался навещать меня, но мама препятствовала этому. Мама была очень обижена его супружеской неверностью. Когда я ходила в школу, отец иногда встречал меня на улице, давал подарки. А мама потом говорила, что это ему нечего делать, вот он и ходит за мной. А подарками он откупается от меня, поскольку чувствует себя виноватым.

Практически во всех трех судьбах с опытом трудных взаимоотношений у женщин с мужчинами можно проследить одну общую закономерность: отец как теплый, заботливый, любящий человек, с которым дочка – маленькая женщина – могла бы иметь "любовный роман", отсутствовал. Из-за занятости на работе (трудоголизм?), из-за конфликтных взаимоотношений с супругой (может быть, даже дрались – домашнее насилие) либо из-за супружеской неверности и злоупотребления алкоголем – неважно даже из-за чего. Важно, что он был эмоционально недоступен дочери, он был на эмоциональной дистанции. Был ли он дома или не был (развод) – это не так важно.

Многие отцы не знают потребностей детей. Главная потребность детей – это любовь. Возможно, Оля уже забыла, как девочкой она пыталась ласкаться к отцу, доставить ему удовольствие, но он повелительным, безапелляционным тоном приказывал: "Теперь пора спать". Или, рассеянно взглянув на дочкин рисунок, замечал скороговоркой: "Хороший рисунок, но сейчас иди гуляй". Либо еще резче: "Я сказал тебе, не беспокой меня!"

Самое болезненное чувство в детстве вызывают ситуации, когда мы чувствуем себя отвергнутыми теми, кого мы любим. Пережившие это чувство и в зрелом возрасте пуще огня боятся быть отвергнутыми, брошенными. В одних случаях, как с Олей, не утоленный с детства эмоциональный голод толкает девушку на странные на первый взгляд поступки. На чрезмерную и болезненную привязанность к своему избраннику. Желание принадлежать кому-то так сильно, что девушка буквально липнет к парню и терпит от него то, что терпеть не надо (высокая толерантность к оскорбительному поведению).

Примечательно в этом смысле свидетельство Анастасии Ивановны Цветаевой. Читаю в ее книге "Воспоминания":

Отец нам был скорее – дед: шутливый, ласковый, недалекий.

И в другом месте:

Его трогательная в быту рассеянность создавала о нем легенды. Нас это не удивляло, папа всегда думает о своем Музее. Как-то сами, без объяснений взрослых, мы это понимали.

Образ отца: добрый, трогательный, погруженный в свои дела – в годы детства Марины и Анастасии их отец был поглощен заботами о создании знаменитого теперь на весь мир Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. А для детей он был эмоционально недоступный человек.

Вот Анастасия Ивановна рассказывает о своей первой пылкой влюбленности и вслед за ней скоропалительном, впоследствии несчастливом браке. Первая встреча на катке:

Что-то ослепительное, несомненное, никогда не виденное, нужное было в этом подлетевшем и умчавшемся человеке. Все остановилось. Важным было только одно – его возвращение.

И далее в том жетоне:

Кто он, этот изумительный человек, до мозга костей насмешливый и – чую! – до глубины сердца лиричный, не поддающийся осознанию и описанию, из них рвущийся, как угорь из рук?!

Разве по силам выдержать человеку (просто человеку, а не тому идеальному герою, что не поддается "осознанию и описанию") такой накал чувств, такую игру воображения, такую высокую планку ожиданий?! Юная Ася Цветаева, как известно, в скором времени пережила драму развода.

Избранник моей клиентки Оли в силу ли воспитания и душевного развития, или времена сейчас действительно другие, жестокие, – только Олину "завышенную" любовь он отторгает, прибегая к недостойным мужчины оскорблениям.

Вы скажете, а как же длительный, по-своему счастливый, хоть и небезоблачный брак сестры Аси – Марины Цветаевой с Сергеем Эфроном, ведь отец-то у них был один?

Ну, во-первых, в иные времена Сергею Эфрону приходилось очень нелегко, о чем свидетельствуют его письма.

Я бы хотела обратить внимание читателя на романтические увлечения Марины Ивановны. Их было немало. И в каждом все то же: накал чувств, идеализация всех качеств "героя", высокая планка требований, затем – спад, похожий на разочарование в "герое", который не оправдал надежд.

Приходят на память слова Корделии из "Короля Лира" У. Шекспира: "Любовь к отцу я мужу передам".

Мстительница

Как-то в газете я натолкнулась на небольшое письмо 22-летней девушки под о-очень выразительным названием: "Слушайте, мужики! Я ненавижу вас!"

Автор письма – идеальный образец созависимой "мстительницы". Она так и писала: "Девочки и женщины! Слушайте меня, я отомщу за всех вас, обиженных этими недостойными мужиками. Я заставлю мучаться мужиков от любви ко мне". И ведь заставит. (Любимое слово созависимых – заставлю).

Но прежде она страдала от собственного родного отца. В письме она рассказывала, что отец избил ее за потерянную в детском саду варежку "до потери сознания", до "скорой помощи" и больницы". А в 16 лет ее избил и любимый парень. Ее будущее – лик созависимости под названием "Избиваемая жена".

Другая женщина рассказывала:

Сейчас, когда мне уже 54 года и мои дети выросли, я могу более-менее спокойно и хладнокровно проанализировать свою женскую долю. С мужем мы разошлись после 18 лет совместной жизни. Мы хорошо подходили в сексуальном отношении друг к другу, даже после развода мы с ним были любовниками, несколько раз он возвращался ко мне. Я не могу пожаловаться на невнимание других мужчин. Собственно, из-за этого мы и разошлись. Много у меня было романов. Но они не насыщали меня. Какой-то бес во мне нашептывал: ищи нового, покори сердце еще одного. Я торжествовала свою победу над многими мужчинами.

Это была дочь разведенных родителей, взаимоотношения с отцом после развода не поддерживались.

Будучи лишенной в детстве внимания отца, не добившись успеха в завоевании его сердца, или, не дай Бог, будучи избиваема отцом, женщина может стать мстительницей во взаимоотношениях с мужчиной. Уж теперь-то, когда она выросла и расцвела, она испытает восторг победы над мужским племенем!

Мстительница будет добиваться все новых и новых жертв: "Я шла по трупам поклонников". Это ее месть за то, что сделал отец. Отец ее отверг, так теперь ни один мужчина не сделает с ней того же. Она больше не будет никем отвергнута, пусть они, мужчины, переживут горечь ее отвержения.

Перемена поклонников дает приятное возбуждение (опьянение?), подъем и удовлетворение мстительному чувству.

Устойчивые, длительные, удовлетворяющие обе стороны взаимоотношения – это не ее сильная сторона. Мстительница найдет причину, чтобы уйти от этого мужчины к другому (см. лик созависимости "Жена-стерва").

Дочь-соперница

"Это может показаться странным, но меня в детстве мама ревновала к отцу. Я не могла остаться наедине с отцом, чтобы мама не выразила своей злости. У мамы с папой отношения были натянутые, теперь я понимаю, что она добивалась от него внимания к себе и ей всегда было мало того, что он ей давал. Она не была удовлетворена своим браком, а я была вроде козла отпущения, на ком она вымещала свое недовольство. Мама как будто выталкивала меня из дома, я выскочила замуж в 18 лет".

Супружеская жизнь этой женщины сложилась несчастливо. По ее словам, муж оказался "носителем всех пороков" – равнодушный, бесхозяйственный, любил лежать и пить пиво.

Она оказалась в еще более тяжелом положении, чем те, кто не знал душевной близости с отцом: она была эмоционально отвергнута и отцом, и матерью. Даже если не полностью отвергнута, то все же и не близка. Она испытывала горькие чувства к обоим родителям.

Причина неудачного брака дочери с двойной дозой родительского невнимания и лишения любви (негативное внимание матери как к сопернице положительной роли не играет) в том, что она вступила во взрослую жизнь с чувством своей неполноценности: "Раз меня не любили, значит, я не была достойна любви. Как я могу быть уверенной, что я достойна сейчас? Я нелюбима, непривлекательна, это мои качества".

Отчаянно желая убедиться в обратном, почувствовать себя и любимой, и желанной, она выбирает как раз того мужчину, кто меньше всего может дать ей это. С отчаяния мы редко делаем правильный выбор.

"Я ждала рыцаря, мне нужен был необыкновенный муж".

"Я вышла замуж в 22 года, тогда я обожала своего мужа. Я говорила ему, что люблю его, а он... Он только один раз сказал мне это. Когда я упрекала его, что он не говорит мне о своей любви, он отмахивался, говоря: один раз сказал и хватит. Если что-то изменится, я сообщу.

А мне казалось, что мой брак ужасен. Все было как-то не так. Мне всегда хотелось от него большего. Позже я поняла, что я слишком много от него хотела. Всю юность я ждала рыцаря, мне нужен был необыкновенный муж.

Я идеализировала своего мужа, одно время мне казалось, что он спас мне жизнь, вытащив меня из гадюшника родительского дома.

Он должен был стать моим любовником, моим другом и моим отцом. Я испортила ему жизнь своими непомерными требованиями, тем, что не терпела в нем никаких слабостей, никаких недостатков. А он был обыкновенным добропорядочным человеком. Он не был идеальным, он не был героем, он – просто человек".

Страсть обожать отца, считать его не обыкновенным человеком, а героем без каких-либо слабостей и недостатков живет в этой взрослой женщине, не претерпев никаких изменений с тех пор, как ей было 5 лет, и до замужества в 22 года.

Хорошо, что сейчас она поняла завышенность своих требований к мужу, их взаимоотношения стали намного лучше.

Карьеристка

"Мне не везло в любви, зато я добилась высокого положения на работе. Я думала, что я делаю карьеру только потому, что мне нравится моя работа. Какое значение имеют мои отношения с отцом и матерью в детстве?"

Прямое влияние системы родительской семьи на нашу взрослую жизнь может быть сильным и длительным.

В частности, женщина, сделавшая успешную карьеру, могла и не подозревать, что она своими достижениями как бы пыталась добиться того, что ей не удавалось в детстве. Может быть, она своими достижениями неосознанно пыталась завоевать любовь родителей, их положительное внимание, признание и высокую оценку, в особенности она старалась ради отца.

Отец все свое внимание отдавал работе. Она хотела быть достойной его. Карьера в хорошем смысле этого слова, достижения, которые давались ей потом и кровью. Это лишь зарабатывание ею тяжким трудом более высокой самооценки (Помните, основную характеристику созависимых? Низкая самооценка).

И как следствие этого – надежда, что она может нравиться мужчинам. Где-то глубоко в душе сидит, нет, не мысль, а чувство, не оформленное словами: "Вот это моему папочке понравилось бы!" Или: "Вот я и доказала, что способна на многое!"

Этой женщине-трудяге еще предстоит научиться верить, что и без достижений в профессии она может нравиться мужчинам!

Моя мама рассказывала мне, как отец обидел ее 30 лет назад. Мама, тогда сельская робкая девушка, хотела пить, но не знала, чем открыть запечатанную бутылку (тара была в прежние времена крепче). Отец, тогда еще ухажер, не предложил свои услуги по открыванию бутылки, стоявшей перед ними в кафе районного центра. Мама, как всякая созависимая женщина, не умела удовлетворять свои потребности. В данном случае ей бы только попросить открыть бутылку, и все было бы в порядке. И не надо было бы 30 лет носить в душе обиду.

Иногда мама рассказывала, как 15 лет назад обидел ее отец, а иногда, как вчера он сделал что-то подобное. Что меня удивляло всегда, так это свежесть этих негативных чувств: обида, горечь, утрата мечты по идеальному супругу, который бы никогда не обижал, раздражение или подавленность. Мама переживала все с ней случившееся так, как будто это было вчера. Я тогда не была дипломированным психотерапевтом и не понимала, что она возвращается к прошлому, потому что оно ест ее, оно актуально для нее, оно не изжито.

Я могла бы дать ей больше поддержки, расспрашивая о деталях. Но я просто слушала и не понимала всю глубину ее страданий. Мамочка, прости меня! Сейчас, мне кажется, я понимаю тебя.

Обида – горькое, разъедающее душу чувство. Оно мешает строить нормальные взаимоотношения.

Зачем я пишу о том, что трудно удачно выйти замуж, если женщина ребенком не испытала восторга от любви, внимания (индивидуального внимания, направленного только на нее!), одобрения и признания со стороны отца? Соль на раны? Прошлого ведь не воротишь, на колени к отцу не вскочишь. Поздно, выросла.

Нам не повредит понимание истоков своих чувств. С обвинениями родителей давайте погодим. Обвинять, обижаться – это хорошо умеют подростки. Критиковать тоже. А мы взрослые. Быть взрослым – значит и то, что пора уже к родителям относиться с пониманием, независимо от того, живут они рядом с нами, живут далеко или совсем уже не живут.

Мы можем испытать двойственные, противоречивые чувства к родителям – привязанность и обиду, любовь и негодование, благодарность и возмущение.

Наши обиды, тянущиеся с детства, – это неоконченные дела нашего прошлого. Если с прошлым не разобраться, не завершить свои дела, то будет так, как было с моей мамой. Она говорила о событии 30-летней давности и вновь и вновь переживала его, вновь печалилась, возмущалась, плакала. За давностью "преступления" она обидчика не прощала. И сама же страдала больше всего.

Быть взрослым – значит не только стойко выдерживать сложные, двойственные чувства, но и уметь изживать, т.е. хоронить прежние потери и разочарования, просто уметь хоронить прошлое.

Непохороненные обиды, утраты напирают на нас сзади, создают завалы, образуют эмоциональные дебри, в которых мы застреваем. Кто будет их разбирать? Только мы сами. Больше некому.

Если мы не разберем эмоциональные завалы прошлого, то прошлое будет мешать жить здесь и сейчас. Сотри доску и пиши новый текст. То, что мы стираем, мы можем помнить. Но стертое прожито еще раз и больше нас не беспокоит, во всяком случае с прежней силой боли.

А отца и мать надо помнить, в особенности часто вспоминать, что они были живыми, страдающими людьми, что они от своих родителей, как и мы, недополучили свою порцию любви. И наши родители любили нас с той максимальной силой, на какую они были способны в предложенных жизнью конкретных обстоятельствах. Они сделали для нас все наилучшее, что было в их силах.

Поиск по сайту: