Попытка портрета

От редакции

"Практикум доброты" - так тоже можно было бы озаглавить книгу,
представляемую нами читателю. Само ее появление было бы невозможно, если
бы гуманистические принципы взаимоотношений между людьми, выработанные
многовековыми исканиями человечества, не получили конкретного
практического воплощения в нашем обществе. Общечеловеческие идеалы добра и
братства, выраженные в нормах коммунистической морали, взаимоуважение и
душевная чуткость, наряду с высокой принципиальностью, вошли в
повседневную жизнь советских людей - в труд и в быт, в семью, в воспитание
подрастающего поколения. Коллективизм и взаимопомощь, внимание к человеку
и забота о человеке, уважение прав и достоинства личности стали
неотъемлемыми чертами советского образа жизни. Здоровый психологический
климат во взаимоотношениях между людьми создается у нас в процессе
активной совместной деятельности на благо общества. Высшей целью общества
развитого социализма является формирование нового человека-достойного
строителя коммунизма, человека гармонического, с богатым духовным миром.
В конкретной жизненной практике, однако, формирование гармонического
человека и утверждение высоких принципов человеческих взаимоотношений -
процесс сложный, сопряженный с преодолением немалых трудностей. Одна из
них - приобретение объективных научных знаний о человеке, о
закономерностях его психики, о механизмах общения, развития личности и
характера.
Этого рода знания, необходимые всем и каждому, не просты для усвоения,
их практическое применение тре бует особой подготовки, специальных
навыков, терпения и творческого подхода. Между тем непонимание себя и
других, отсутствие навыков психологически грамотного общения и неумение
управлять собой мешает некоторым людям проявлять свои лучшие качества и
находить верные пути в жизни, приводит к недоразумениям и конфликтам, а
подчас и к болезненным состояниям. Важную роль в помощи таким людям играют
практическая психология и психотерапия, развивающиеся у нас в последнее
время все более быстрыми темпами.
Новая книга Владимира Леви, посвященная, как и предыдущие его работы,
практическому человековедению, рассказывает о сложнейших механизмах
человеческой психики. Автора нет нужды представлять читателю - его
многочисленные статьи и очерки, книги "Охота за мыслью", "Я и Мы" и
"Искусство быть собой" (последняя выпущена нашим издательством в 1973 и
1977 гг.) получили широкую известность. Будучи одновременно практическим
врачом-психологом (психотерапевтом), научным работником и писателем, В. Л.

Леви отдает много сил популяризации научно-психологических и
психогигненических знаний, помогающих людям лучше понимать себя и друг
друга, укреплять волю и силу духа, вноситьрадость и гармонию в повседневные
взаимоотношения.
По сравнению с прежними эта книга затрагивает новый уровень проблем -
от личного переходит к межличностному, к тонкой практике общения.
Соответственно уровню содержания изменилась и форма изложения.
В книге есть главный герой и другие персонажи, говорящие от своего
лица, есть моменты художественно-описательные, лирические, юмористические,
есть "открытый сюжет" - судьба и работа героя и его взаимоотношения с
автором. Повествование не следует жесткой логике, манера изложения
свободная, неожиданная. А вместе с тем книга насыщена информацией научного
порядка.
Материалом для книги служит собственная врачебная и научная
деятельность автора, а также работы его коллег, современных психологов,
социологов и врачей. Истоки ряда трудностей в общении и формировании
характера, самооценка человека и ее роль в общении, некоторые причины
взаимонепонимания и конфликтов, вживание человека в свою жизненную роль,
сознательное и подсознательное во взаимоотношениях между людьми - вот
неполный перечень основных вопросов, имеющих наибольшее практическое
значение.
Психологическая ткань общения, рассекаемая пером исследователя и
художника, представляется читателю как пища для размышления и приглашение
к самоусовершенствованию. Некоторые авторские утверждения, безусловно,
дискуссионны, но иначе вряд ли и может быть в сложнейшей области
человековедения.
Прикладная направленность книги состоит, главным образом, в обучении
читателя искусству психологически мыслить, видеть, понимать, чувствовать
другого человека, как самого себя, преодолевая тем самым такие
отрицательные моменты в общении, как неуверенность, неумение войти в
доверительный контакт, раздражительность, эгоцентризм. Большая роль в этом
обучении отводится игровому методу, ныне все шире применяемому как в
психотерапии, так и в учебном преподавании и профессиональной подготовке
специалистов. Технология этого метода, названная автором "ролевым
аутотренингом"
(PAT), во многих отношениях" близка к технике актерского тренинга.
Наряду с этим автор ненавязчиво, чаще в непрямой форме, вкрапливает
множество практических советов по тактике общения, по разным сторонам
отношения человека к окружающим и к себе самому, преподает конкретную
технику нравственно-психологического самоусовершенствования.
Следует предупредить читателя, что книга эта не предназначена для
беглого чтения, а требует неторопливой проработки, внимательного изучения
и сопоставления как отдельных фрагментов между собой, так и всего
содержания в целом с личным опытом, с жизненной практикой. Внимательный
читатель, как мы надеемся, почерпнет немало сведений, которые помогут ему
лучше понимать себя и других, внести гармонию во взаимоотношения с
окружающими.
И в заключение хочется подчеркнуть, что книгу ни в коей мере нельзя
рассматривать как рецептурный справочник. Оставаясь произведением
научно-художественным, она не подменяет индивидуальной помощи
врачапсихотерапевта.

I
ВНАЧАЛЕ БЫЛА ИГРА

Расстановка фигур.
Жильцы гостиницы "Я".
Как запастись черновиками судьбы

- Это мне кажется очень странным, - прервал царь.
- Тем не менее это чистая правда, - ответила Шехерезада.

Эдгар Аллан По

В момент, когда я пишу эти строки, мне нет еще сорока, но недавно я со
странным чувством обнаружил, что лечу уже второе поколение - детей своих
пациентов. Разговоры с глазу на глаз, тысячи писем, характеры и
настроения, лица и почерки, болезни и выздоровления, проблемы и судьбы -
все это вопиет: поделись! Поделись немедленно! Тебе одному с этим все
равно не управиться, одному с этим и делать нечего...
Но я не один. Уже много лет меня одаривает своей дружбой человек, без
которого эта книга не могла быть написана. Я пишу о нем, впрочем, не в
первый раз. Читатели второго издания "Искусства быть, собой", быть может,
помнят об одном моем коллеге, вскользь упомянутом на одной из страниц, -
да, тот самый психотерапевт, гипнотизер, в совершенстве овладевший
искусством самогипноза, мало спящий и много работающий, с необычайно
скорым летящим шагом и очень чистой кардиограммой - там, инкогнито ради, я
не на звал его имени, несколько увеличил возраст и не совсем верно указал
место работы. И вот теперь Доктор здесь: соавтор и главный герой, ему-то в
основном и обязана книга тем, что стала чем-то вроде романа - я говорю
"чем-то вроде", потому что не силен в определении жанров, да и не это меня
заботит.

Попытка портрета

Внешний облик Д. С. отличается необычайной обыкновенностью: это
невысокий, долговязый, сухощавый, крайне толстый мужчина с могучими узкими
плечами, весьма сутулый шатен, стройный, как тросточка, с густой шапкой
прилизанных, черных как смоль курчавых белокурых волос на совершенно лысом
черепе. Его курносый профиль, похожий на молодой месяц, напоминает Данте,
а узкоскулый монгольский фас, подобный солнцу, зашедшему за тучу, то и
дело сурово улыбается. Кожа то бледная, но гладкая, то морщинистая, но
румяная...
Вот ведь беда.
Бывают люди без внешности. Безликие - не то слово, оно относится не ко
внешности, а к духу: бывают безликие красавцы, безликие примадонны и
секс-бомбы, это известно. Невзрачность - внешность живая и содержательная,
иногда прекрасная. (Как красив воробей! Как отработан, какое гармоническое
совершенство.)
А бывают никакие: все у них есть, все по отдельности - нос, губы, глаза
- может быть вполне характерным и даже красивым, но все в таком сочетании,
что как-то взаимоуничтожается и восприятию не подлежит.
Под этим небытием внешности может скрываться могучее кипение жизненных
сил, такой никакой тип, определенно находка для некоторых ответственных
видов спорна, но о Д. С. я этого сказать не могу.
Вспоминаю нашу первую встречу. Мы оба были совсем еще молодыми
докторами (врачебная зрелость, как справедливо считается, приходит где-то
около сорока, не раньше). Но уже года два поблизости вспыхивала его слава,
слегка пикантная: врач экстра-класса, глубинный психолог, фантастический
гипнотизер, телепат, самобытный сексолог. Особая система, артистизм,
обаяние...
Когда меня спрашивали, как его найти (телефон, расписание и прочее),
приходилось вежливо сдерживаться, а когда я узнавал, что мои безнадежные у
него исцеляются, то в знак признания посылал к нему самых нудных. Они не
возвращались. Конкурирующая психофирма о нас, значит, тоже кое-что знала и
соблюдала благожелательный нейтралитет.
И вот однажды я не выдержал и сам явился к нему на прием. Начал
жаловаться на то и на се, но он сразу раскусил эту игру и предложил
равноправное партнерство, то есть психосинтез на основе всестороннего
обмена профессиональным и жизненным опытом. Непредставительный
мальчикообразный мужчина. Расхаживает, раскачиваясь (не любит сидеть),
остановился в зеркале, сутуло утонул в халате. Пошел опять, распрямился...
Затылок топориком, шея тоненькая, полупрозрачная, вместо лица-повернулся,
идет на меня-плоскенькая, сухая, наспех сделанная рамка для глаз
неопределенного цвета, зависимого от освещения, глаза, пожалуй, слегка
п одеколон. Пока этот марсианский цыпленок ходит по кабинету, рамка свежеет,
рост и ширина спины увеличиваются, из тенорка выплывает упругий выпуклый
баритон и развивается в сочный солнечный бас, тусклый шатен вызревает в
брюнета...
С тех пор он нисколько не изменился. То есть продолжал изменяться во
все стороны. И постарел, и помолодел.
Бесцветный, всеразмерный, всеформенный. И это при том, что одежда
остается годами одной и той же. Эта многоликость вначале, признаюсь,
слегка меня ужасала, но потом я привык. Узнать-то Д. С., несмотря ни на
что, можно всегда. Однажды он показал мне альбом своих семейных
фотографий: из окружения родственников и котов (семейная слабость)
смотрели на меня разнорородные мальчики, разнокомплетные юноши,
разнопланетные молодые люди - но всюду сразу ясно, что это он, непонятно
почему. Сам же Д. С. только пожимает широкими узкими плечами.
Итак, Кстонов Дмитрий Сергеевич. Доктор, место работы которого (один из
психоневрологических диспансеров) и некоторые другие детали должны до
времени оставаться в тайне: такова его просьба и таково условие, при
котором он разрешил мне воспользоваться кое-чем из своих личных материалов
- писем, записей и т. п.
Эти документы постепенно откроют некоторые штрихи его биографии и
характера. Пока же мне разрешено лишь сообщить, что в ранней молодости у
него было два подряд неудачных брака, ныне живет холостяком, дружит с
двумя сыновьями, один из которых, кажется, уже собирается стать
психотерапевтом и иногда посещает ГИП. (Чуть-чуть терпения, скоро я вам
представлю эту не совсем обычную организацию). Тоже не секрет - дело
прошлое и поучительное, - что в сложные молодые годы Д. С. знал толк в
выпивке, употреблял даже некоторые препараты, а потом совершенно бросил,
но до сих пор иногда покуривает, хотя уже избавил от этой привычки
множество пациентов.
В нашей своеобразной дружбе есть свои сложности.
По темпераменту Д. С. далеко не сахар - холерик, вспыльчив, далек от
сентиментальности и бесцеремонен, особенно в отношении ближайших коллег.
Подчеркиваю то обстоятельство, что Д. С. - специалист высочайшей
квалификации, которой я, к сожалению, пока не достиг.
В искусстве менять себя и свою психику соответственно психике других
людей, оставаясь абсолютно самим собой, сравнить мне его не с кем - я
намерен проиллюстрировать это далее более зримо, сейчас скажу лишь, что на
этом топливе работает и его гипнотический дар, и вся психотерапия,
индивидуальная и коллективная, технике которой я у него в меру своих
данных стараюсь учиться.
ГИП - детище Д. С. Я хожу туда на правах играющего наблюдателя.

Познакомьтесь

Иногда это похоже на научную конференцию, иногда на дружескую
вечеринку, иногда на спектакль или маскарад. Ничего и никого, кроме людей.
Амбулаторные пациенты Доктора. Пациенты - от слова "страдать",
"терпеть", но я хочу энергично подчеркнуть, Читатель, что слово "больные"
здесь ни при чем и вообще не употребляется. Ни о каких диагнозах речь не
идет. Просто люди. С проблемами. (Если у вас, случаем, нет проблем, можно
сдать эту книгу в макулатуру.)
А ГИП - просто удобное сокращение. Однажды я увидел такое же,
наштампованное на бутылке, кажется, из-под малинового сиропа: ГИП ј 3.
Расшифровать не сумел, но наш ГИП, заверяю, к этому никакого отношения не
имеет. Нет, и не Государственный Институт Проектирования. Всего лишь
Групповой Игровой Психосинтез.
Можно и так: Глубинное Исследование Правоты. Или:
Гармония-и-Препятствия. Можно: Гип-ноз. Можно...
Общение. Школа общения. Семья. Клиника без стен.
Храм без крыши. Читальня. Экспериментальная лаборатория. Художественная
мастерская. Институт, товарищеский суд, космос, кухня... (Мне тоже долго
многое было непонятно, но я заметил, что, когда торопишься сразу все
объяснить, получается еще непонятнее.)
Возраст участников-примерно от 16 до 60, обоего пола, всевозможных
профессий. Сколько народу - сосчитать трудно: наряду с постоянными много
приходящих и уходящих, есть и "заочники". Подгруппы-по совместимостям, по
проблемам...
Начинают обычно как индивидуальные пациенты - Доктор знакомит их, чтобы
они изучали и лечили друг друга, а дальше решают сами, некоторые даже
вступают в брак. Термин "психосинтез" переводится то как "собирание души",
то как "соединение душ".
Здесь не будет истории ГИПа, полной неожиданностей, чудес и
разочарований, - отложим ее для других книг. Взяты только рабочие
материалы из документов из записей игр, из писем (имеется архив). Имена и
отличия, опознавательные координаты реальных лиц, разумеется, изменены.

Поиск по сайту: