Сентябрь. Часть 2

23 сентября

Всю ночь не сплю. Вернулся к старой привычке – курю на балконе, продрогнув от пронзительного, несмотря на обычно тёплый сентябрь, ветра. И почему судьба имеет такое извращенное чувство юмора? Встреча с Яном, с человеком, которого я навсегда хотел бы забыть. Как и он меня, наверное. После всего, как мы сможем работать в одной команде? И вообще, чего этот богатенький папенькин сынок вдруг ввязался в конкурс? Он изменился… Стал как будто проще. Только серые глаза все такие же яркие. И властные. Уверенные в том, что их хозяин король. Черт, не представляю, что будет дальше… Видеть Яна снова и так сложно, а участвовать в этом гребаном конкурсе…

Возвращаюсь в кровать. Сон, естественно, не идет. Если я откажусь, то буду выглядеть слабаком. Да и потом деньги не малые. Со злости отбрасываю подушку. Ублюдок, сейчас он разрушит мою наладившуюся жизнь. Но я ему этого не позволю.

24 сентября

Относительно тихие дни, и вот Васька на перемене говорит:

- Мне звонил Ян, сказал, что нужно встретиться, обсудить первый сюжет.

Тревожно стучит в груди. А друг продолжает:

- Так что после пары у памятника Ленину.

Последняя лекция. Черт. Старательно записываю за преподом. Впервые в этом семестре. Васька удивленно за мной наблюдает, но никак не комментирует. Что-то рассказать ему про Яна, конечно же, пришлось. Он удовлетворился простым «мы не ладили в школе». К счастью, впечатлений от встречи с продюсером и участием в конкурсе Ваське хватило с лихвой, и он не стал лезть ко мне в душу.

Время, всегда так тоскливо-медленно тянущееся на лекциях, вдруг понеслось вперед не хуже гоночного болида. Я вздрогнул от громкой мелодии звонка. Васька покидал свои вещи в сумку, закинул ее на плечо и радостно посмотрел на меня. Чего это он такой счастливый? В мою душу закрались подозрения, но сейчас было не до этого. Мы спустились в галдящей толпе студентов на первый этаж и, постояв буквально пару минут на остановке, сели в автобус. Идти на эту встречу мне физически не хотелось. Все мое существо противилось этому. Но… Почему всегда есть «но»?

Четыре остановки, и мы на месте. Васька тянет меня за рукав, потому что я отстаю. Нехотя поднимаю глаза и вижу у памятника лишь этого Михаила, видеооператора. В прошлый раз я его не разглядел, зато сейчас имел такую возможность. Парень был тем еще экземплярчиком. Широченные джинсы, ярко-оранжевая футболка в облипку, массивные бутсы. На запястьях просто невероятное количество браслетов. Волосы до плеч, всклокочены будто бы специально. Странно, тогда в кабинете он выглядел более прилично. Готовился, не иначе.

Васька подскочил к нему, как кузнечик, протянул руку:

- Привет! Как дела? Давно ждешь? А у нас тут пара была по экономике, скукотень такая! А ты где учишься? А где живешь? О, это у тебя череп на брелоке? – мой друг бесцеремонно схватил своими цепкими пальчиками брелок, висевший в одной из петелек под ремень на джинсах парня. Сам парень ошалел от количества посыпавшихся на него слов. А я улыбнулся. Васька всегда, когда нервничает, болтает много. Хотя он и так болтает много.

- А где этот, ведущий? – как бы между прочим, абсолютно равнодушно спрашиваю я.

- Звонил, сказал, немного задерживается, сейчас будет, - отвечает Михаил, стараясь не замечать, что Вася стал перебирать все его браслеты. – Я это, Миха, зови так лучше.

- Меня тогда Тёмой, - киваю я, оттаскивая за руку Ваську. Он бросает на меня гневный взгляд. Типа «не мешай». Понятно, нашел новый объект.

- Добрый день, - раздается голос Яна позади нас.

Васька и Миха здороваются в ответ, а я сжимаю губы. Повисает молчание. Даже Вася что-то притих. Старательно не смотрю на Яна, вообще делаю вид, что его здесь нет.

- Нам, как бы, обсудить идеи надо, - Миха.

Вася кивает и вдруг говорит:

- Тут как раз Тёмка недалеко живет! Один. Пошли к нему! Ой!

Это он ойкает от сильного толчка под ребра. Кто его за язык тянул? Ко мне, Яна?! Он в своем уме?

- Отлично, - радуется Миха, - а я пиво тогда куплю.

- А я чипсы! – вставляет Вася.

Ян смотрит на них с сомнением, но говорит в свою очередь:

- А я закажу пиццу. Идем.

Матерюсь про себя. Вот я припомню это Ваське!

***

По пути ко мне заходим в магазин. Васька счастливо роется в чипсах. Это его любимая еда, кстати, как и все эти гамбургеры, хот-доги и пиццы. Так что тут ему Ян угодил. Они с Михой пошли в соседний отдел за пивом. Я воспользовался этим, чтобы зашипеть на друга:

- Ну какого черта ты приглашаешь ко мне кого не попадя?

- Ну, а где нам обсуждать все? Это же важно! Да и ты никогда не был против гостей…

- Вась, ты совсем? Я же сказал, что мы с Яном в школе не дружили. И это мягко сказано.

- Ну так это было в школе! – друг кладет пачку сырных и луковых чипсов в корзинку.

- Ты непробиваем! – сквозь зубы восклицаю я и тащусь на кассу.

Квартира у меня была самая обычная. Всего десятка в месяц. Девятый последний этаж панельки, советская планировка. Крошечная кухня прямо у шахты лифта, так что слышно каждое его движение. Спальня и зал. Обе комнаты выходят на разные стороны дома, так что у меня два прекрасных вида. Несколько дачных домиков и бескрайние степи до горизонта. А если выйти на балкон, то можно увидеть город, живущий своей ни на минуту не замирающей жизнью. Прямо под окнами у меня рыночек, автобусная остановка, чуть дальше поликлиника - так что место оживленное. Перед тем, как я сюда заехал, хозяйка сделала ремонт. Простой, но мне эта простота была симпатична. Со мной даже посоветовались при выборе обоев, так как папа дал понять, что проживу я тут долго. Для кухни я выбрал зеленоватые, потому что особо вариаций не было – плитка фартука зеленая. А вот для спальни и зала я постарался. Хотелось чего-то светлого, неяркого, уютного. В итоге я остановился на бледно-бежевых обоях для зала, и нежно-кремовых для спальни. Хозяйка фыркала, что слишком бело, но согласилась.

Из мебели у меня была кровать со шкафом в спальне, стол и два стула на кухне (не считая трех ящичков из кухонного гарнитура), а в зале низкий стол в японском стиле на пушистом ковре. И никаких стульев. Сидеть прямо на полу. Правда, у меня была широкая плазма и икс-бокс, купленные на деньги, заработанные летом после первого курса.

Так же я был счастливым обладателем холодильника и микроволновки, купленных папой.

Мы поднялись в полном молчании на лифте и я, скрепя сердце, пропустил «гостей» в квартиру. Васька привычно повесил сумку на гвоздик, торчащий из стены, скинул кроссовки и протопал на кухню. Миха несколько замешкался, зато Ян снял свои ботинки и аккуратно поставил их у стеночки. Без спроса надел мои тапочки и последовал за Васей. Миха пожал плечами, разулся и спросил где туалет. Тяжело вздохнув, я прошел в зал, помня, что там беспорядок, ведь я всю ночь трудился над сценкой для КВНа. Ветер, проникнувший в комнату, из беспечно открытой утром форточки, раскидал все листки. Я принялся их собирать, пытаясь тут же отсортировать на нужное и ненужное. Появились ребята, с чипсами, пивом и стаканами. Васька сгрудил все это на стол, прямо на мои записи. Я одарил его недовольным взглядом и стал выдергивать свои заметки из-под запотевших баночек. Никто, конечно, мне помогать не стал. Пока я закончил со своими бумагами, ребята выпили уже по полбанки пива. Вздохнув, я положил мои записи в углу, присоединяясь к ним, как вдруг заметил в руках Яна один из листиков с моими сочинениями. Губы его были ехидно искривлены. Только издевок мне сейчас не хватало. Тянусь через весь стол и выдергиваю из его рук бумагу. Стараюсь взглядом передать, что лучше бы ему помолчать, но не удается, Ян произносит с хорошо различимой насмешкой:

- И это ты написал? «Монолог пингвина»? И ты собираешься писать сценарий к нашим сюжетам? Тогда мы проиграли.

Козел. Я раскрываю рот, но Васька перебивает:

- Тёма талантливый человек! С его помощью наша команда КВН заняла второе место, он участвует в выпуске газеты. Он звезда нашего института!

- Да ну? – изогнутые брови Яна говорили лучше всего о том, что он думает.

- Если тебе что-то не нравится, - тихо говорю я, не отводя глаз, - то дверь там.

- Конечно, если в защиту сказать нечего…

- Ты прочитал лишь один набросок и с того решил, что я бездарь? А как насчет другого? – взорвался я. – Как на счет других моих работ? У меня десятки статей и есть более удачные шутки. Не стоит судить о книге по ее обложке.

- Я и не сужу, - спокойно отвечает Ян. – Эту книгу я зачитал до дыр.

«Тоньше» намека и придумать невозможно. В груди бешено колотится сердце. Невольно, я подаюсь вперед, чувствую непреодолимое желание ударить Яна. Он в моей квартире не провел и десяти минут, а я уже зол. Все потому, что все мои творения, будь то просто пара абзацев для КВНа или статья для газеты, мне дороги, как матери дорого ее дитя. Одни получаются легко, другие трудно, но я все равно всех их очень люблю. А тут Ян покушается на самое дорогое для меня, еще и намекает на наши отношения.

Внезапно Васька срывается в коридор, рассыпая чипсы, возвращается с сумкой и долго там роется. С победным криком:

- Вот! – он протягивает Яну институтскую газету с моей статьей о лете.

Ян возводит глаза к потолку, но читает. А я разрываюсь между желанием грубо выставить его или надавать ему по роже и грубо выставить его. Миха никак не комментирует происходящее, пьет свое пиво, а Васька весь будто на иголках, следит за движениями глаз Яна по строчкам. Наконец Снежный Принц откладывает газету и говорит:

- Какая будет тема нашего первого сюжета?

Мне хочется закричать: «Выкусил, а?», но я сдерживаюсь. Нужно показать ему, что я повзрослел, что я профессионал.

Мы долго общаемся, спорим, дискутируем. Все понимают, что нужно что-то особенное, интересное для первого раза, ведь по нему нас будут оценивать. Город у нас небольшой, хоть и миллионник, мест не так уж и много. Перебрав все варианты, мы останавливаемся на торговом центре для первого сюжета, оставив набережную для второго. Бегло обсуждаем план. Сначала нужно съездить к этому самому центру, разведать там все, потом отобрать самые интересные места, снять и попытаться уместиться в выделенные пять минут.

После трех банок пива я почувствовал себя захмелевшим. Работать и что-то придумывать не хотелось, отлучившись в туалет, я долго курил на балконе, мечтая, чтобы «гости» свалили уже из моей квартиры. Но не тут-то было. Васька, казалось, совершенно не собирался расставаться с Михой, а Ян увлеченно делал какие-то записи.

Через какое-то время привезли пиццу, ребята радостно на нее накинулись. Миша усердно работал челюстями, ухватившись за возможность не отвечать назойливому Ваське, сам Васька, как и я с утра ничего не ел. Один Ян не отрывался от своих записей и сдержанно жевал пиццу. Я же глотнул еще пива, хрустя чипсами. Было ужасно неуютно. Я так понимаю, это из-за присутствия Яна. Я старался не глазеть на него, и получилось бы, если бы я не выпил так много. Забавно, но меня развезло. Три банки пива на голодный желудок. Какая же он все-таки сволочь… Какое право он имеет появляться в моей жизни теперь, когда я почти забыл его? Встаю покурить, задевая стол, моя банка летит на пол, пенная жидкость разливается и быстро впитывается в ковер. Ян чуть усмехается, а Васька замирает.

- Все хорошо! – заверяю их я и бреду на балкон. Сажусь там прямо на пол и курю. Долго курю, одну за одной. Хреново все. Очень хреново. И настроение такое плохое…

- Ты как? – это Васька, выходит за мной, садится на пол, как и я.

- Да нормально.

Мы молчим. Затем друг произносит:

- А они ушли.

Деликатные какие.

- Ну и хорошо, - я глубоко затягиваюсь.

- Тём, все нормально? – киваю. – А как тебе Миха?

Неопределенно пожимаю плечами. Парень как парень. Да заметил я, что он понравился Ваське.

- Он… необычный.

У Васьки, когда ему кто-то нравится, то он именно такой. Необычный.

- Он натурал, - говорю я, выбрасывая бычок с балкона.

- Да, - тяжело вздыхает друг. – Можно я у тебя переночую?

- Оставайся.

Когда я ему отказывал? Его родители давно привыкли, что Васька частенько у меня остается. К тому же, они привыкли, что их сын гей и спокойно это воспринимают. В отличие от моего папаши, который первое время деньги на мое содержание засовывал мне в руки, не интересуясь даже, как мои дела. Хотя и сейчас-то он особо не интересуется, но по моим ощущениям лёд тронулся. Два года понадобилось. Только сейчас мне это уже так не нужно, как тогда, когда я остался в полном бардаке в своей душе и абсолютном одиночестве.

Кровать у меня одна. Правда, полуторка. Мы легко умещаемся на ней с Васькой. Он вообще миленький. Маленький, худощавый, с мелированными волосами до плеч и косой челкой. Любит толстовки и джинсы. Не видел его никогда в чем-то другом. Он очень общительный, добрый, заботливый даже. Правда, непроницательный и недальновидный. Но я отношу это к плюсам.

- Тём, ты спишь? – едва слышно шепчет Васька.

Хочется промолчать, ничего не отвечать, но я произношу:

- Нет.

Сквозь шторы просвечиваются огни города. Их отражения в виде теней прыгают по стенам.

- Тёмка, у нас все получится.

- Конечно.

- Нет, правда. Ты мастер своего дела. Обязательно придумаешь парочку смешных шуток.

- Это не шутки, Вась, а сарказм. Понимаешь? Есть разница.

- Есть, - легко соглашается он.

Вообще, это саркастический цинизм. У меня никогда не было чувства юмора, а вот умение видеть вещи в истинном свете появилось. Так что я не комик, а циник. Не пойму только, почему всем это так нравится, но мне же лучше.

- Тём, - снова зовет во тьме друг, и я чувствую от него запах сырных чипсов. Доел-таки перед сном.

- А?

- Мне кажется, что мы победим.

- Было бы здорово, - без особого энтузиазма отвечаю я.

25 сентября

Утром мы с Васькой завтракаем бутербродами, неохотно собираемся в институт. Мне приходится выпить таблетку от головной боли. Настроения никакого. Сажусь перед телевизором с чашкой кофе, пока Васька треплется с кем-то по телефону. Мой взгляд падает на лист с идеальным почерком. Это вчера писал Ян? Да. Читаю. Хм, да это план. Почти что сценарий. Даже с расстановкой по минутам. А с нами посоветоваться? И кто тут должен писать сценарии? Меня охватывает злость.

- Вася! – ору я.

Друг забегает в комнату.

- Скажи-ка, и что там у нас дальше по плану?

- Идем в институт…

- Нет, по конкурсу. Вчера собрались. И?

Вася закрывает рукой микрофон сотового:

- Ждем, когда ты напишешь сценарий типа.

- Ну так я его написал, - нехорошо улыбаюсь я. – Звони, после пар будем снимать.

Поиск по сайту: