Chapter 15

Большие разноцветные круги плавали в темном вакууме космоса, сливаясь друг с другом, создавая новые палитры красок и цветов, которые заполоняли все пространство. Яркие бабочки стройной радугой лавировали между кольцами, меняя свои цвета и форму крыльев, то выстраиваясь в ровные пирамиды, то снова двигаясь в хаотичном порядке, но при этом сохраняя порядок и гармонию пространства.

-Джерард, ты меня слышишь?

-Да, слышу.

Джерард поднял затуманенный взгляд на учителя. Снова голодные галлюцинации, уже пятый раз за три дня. Не способный сконцентрироваться абсолютно ни на чем, он постоянно пребывал в какой-то нирване, где было не слышно убогого урчания собственного желудка. Но его план работал. Вроде бы..

Он не помнил. Он не помнил, сколько весы показали этим утром, он не помнил, взвешивался ли он сегодня вообще. Он не помнил, как добрался до школы, и какой сейчас урок. Он даже забыл зачем голодает, он знал только то, что голодать надо.

-Да, я вас слышу.

-Тогда иди к доске!

Женщина в большом пиджаке отвратно-малинового цвета и в огромных круглых очках сложила руки на груди и нетерпеливо постукивала ногой. Так нелепо одевалась только миссис Джонсон. Значит, геометрия.

Джерард с трудом поднялся с места и, пошатываясь, на дрожащих ногах поплелся в сторону доски. Стены плыли, ученики казались большими размытыми пятнами на поверхности сознания, а учительница напоминала огромных размеров малиновый пирог из школьной столовой, который дают только по вторникам.

Весь класс внимательно разглядывал болезненно-бледного парня, который еле передвигал ноги и хватался за воздух, боясь упасть. Фрэнк тоже неотрывно следил за Джерардом и не упустил момент, когда тот дошел до его парты, и поставил ему подножку.

Ноги мгновенно подкосились, и Джерард, даже не успев понять, что произошло, обессиленно рухнул на пол, больно ударившись головой о тяжелый бетон.

В классе одобрительно засмеялись, а учительница немедленно подбежала к Джерарду, который не подавал никаких признаков жизни.

-Джерард, ты меня слышишь?

Он не ответил. Маленькая струйка крови протекла ровной линией от его носа до кроссовок Фрэнка. Смех сменился тревожным перешептыванием и воплями очень впечатлительных девочек. Джерард не двигался.

Уже через пять минут санитары в белых халатах выносили Джерарда из класса в машину скорой помощи, которая ожидала их у входа школы, а учительница тщетно пыталась рассказать маме Джерарда, что с ним случилось, но ее голос так дрожал от волнения, что она больше напугала Донну, нежели объяснила всю ситуацию.

Впервые в жизни ученикам школы было жалко Джерарда. Сочувствие к парню, который сам загнал себя в голодную ловушку, переполняло сегодня сердца всех, даже самых жестоких и черствых подростков. И только Фрэнк Айеро сидел, закрыв глаза, и спокойно слушал музыку, не обращая внимания ни на что. Казалось, он уже забыл о том, что здесь только что произошло.

***

Джерард очнулся в большой белой палате с зашторенными окнами. Яркий свет лампы освещал маленькие медицинские столики вдоль стен, заваленные разными медикаментами, на большом шкафу ютилась толпа мягких игрушек для детей, светлые стены были увешаны разными картинами дождя, животных, природы, а рядом с кроватью стояла капельница, от которой шла трубочка с какой-то жидкостью и скрывалась прямо в вене Джерарда. Голова ужасно кружилась, желудок был готов извергнуться наружу, а руки дрожали как у убийцы-психопата после расчленки.

Дверь распахнулась, и в палату уверенно вошел врач, а за его спиной нервно семенила Донна, теребя в руках сумку и постоянно заглядывая через плечо доктору в больничную карточку Джерарда, пытаясь понять, что медсестры там настрочили.

-Привет, Джерард, я доктор Дориган. Как ты себя чувствуешь? – большие усы доктора Доригана походили на жирную гусеницу и каждый раз, когда доктор говорил, они смешно шевелились, и создавалось впечатление, что гусеница пытается сбежать с верхней губы мужчины. Джерард невольно улыбнулся такому сравнению, но доктор принял серьезный вид, и гусеница над его губой вздрогнула.

-Здесь нечему веселиться, Джерард. У тебя серьезные проблемы.

Донна тяжело вздохнула.

-Какие проблемы? Я просто упал, ударился головой и потерял сознание. И все! – Джерард резко поднялся с подушки, но тошнотворное головокружение тут же уложило его обратно.

-Нет, ты потерял сознание не поэтому, – строго отчеканил доктор. – Когда ты последний раз ел?

Злость вскипела в крови Джерарда. Какого черта каждый второй считает своим долгом пристать к нему с этим «Когда ты последний раз ел?». Это не их дело!

-Я ем! – выкрикнул он.

-Что ты ешь? – спокойно продолжал задавать свои вопросы доктор Дориган.

Джерард не ответил. Ну что он скажет? Что голодает уже четыре недели? Но тогда ему начнут читать морали о том, что так нельзя, что он гробит себя, что он и так сильно похудел. Но это ведь не так! Он толстый, он знает это. Пошли они все к чертям!

-Джерард, есть – необходимо, – тихо сказал доктор.

-Не мне! - злобно отозвался тот в ответ.

-Когда ты смотришь в зеркало, что ты видишь?

-Жирное чудовище, вот что я вижу!

Доктор тяжело вздохнул и устало потер глаза, поворачиваясь к Донне.

-Анорексия.

Вот так. Просто взял и сказал это страшное слово.

-Что? – завопил Джерард. – Какая, к чертям, анорексия? Вы меня видели? Я толстый, у меня не может быть анорексии!

-Нервная анорексия, – спокойно продолжал доктор, не обращая внимания не крики Джерарда. – Расстройство приема пищи, поддерживаемое самим человеком в целях потери веса. Это гораздо страшнее, чем все эти диеты, потому что при анорексии наблюдается патологическое желание потери веса, сопровождающееся сильным страхом ожирения. У человека наблюдается искажённое восприятие своей физической формы и присутствует беспокойство об увеличении веса, даже если такого в действительности не наблюдается.

Джерард не нашелся, что ответить и лишь возмущенно елозил на кровати, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы заткнуть этого выскочку в белом халате, который выставил его психом.

«Даже если этого в действительности не наблюдается». Что значит – не наблюдается?! Он же видит, что он толстый, каждый раз в зеркале..

-Так же наблюдается повышенная агрессивность, – доктор продолжал зачитывать страшный список симптомов, но Джерард его уже не слушал.

Единственное, что сейчас по-настоящему волновало Джерарда и заставляло его сердце ныть от боли, так это мысли о маме. Она так его любит, а этот клоун сидит тут и пугает ее своими глупыми сказками! А она опять будет плакать по ночам в подушку, переживая за сына.

Джерард взглянул на нее. К его удивлению, Донна не плакала и даже бросила теребить свою сумку. Она спокойно сидела и слушала все, что ей говорил доктор с совершенно равнодушным видом.

Когда, наконец, Дориган закончил рассказывать о болезни и всех ее последствиях он встал и жестом показал Донне сделать тоже самое.

-Мы отпустим тебя домой, Джерард. Ты пока одевайся, а мы с твоей мамой выйдем, я дам ей все рекомендации.

-Вот спасибо, – зло буркнул Джерард, но дверь за доктором и мамой уже захлопнулась, поэтому его никто не услышал.

***

-Садись, – беспрекословный тон мамы не позволял ослушаться, и Джерард послушно приземлился на стул прямо напротив.

– Ты должен есть. И я не хочу ничего слышать.

-Мам, – почти прошептал он. – Я не могу.

На глазах Джерарда выступили слезы, и сердце Донны на мгновение остановилось. Но она мужественно продолжала серьезно смотреть Джерарду в глаза. И ни один мускул на лице ее не дрогнул, когда первая слеза беззвучно упала на пол. Пускай. Потому что слезы своего ребенка, хоть с трудом, но пережить можно, но смерть – никогда.

-Я не буду, – дрожащим голосом произнес Джерард. – Нет.

Донна молча встала из-за стола и подошла к холодильнику. Доктор Дориган объяснил, что больные люди отказываются только до тех пор, пока объект их терзаний не поставят прямо перед их носом. Поэтому все, что сейчас необходимо – это просто поставить еду прямо перед Джерардом. Но нужно быть очень осторожной, потому что Джерард долго голодал, и переедание сейчас может привести к очень тяжелым последствиям.

Поэтому набрав больше жидкостей и жидких детских пюре, Донна разложила все это на столе перед сыном и вышла из кухни.

Джерард заплакал. Рука сама потянулась к вкусной каше с яблочным вкусом. Еле совладав с дрожащими пальцами, он все-таки открыл банку и, даже не подумав о ложке, жадно впился в содержимое бутылочки. Каша потекла по рукам и подбородку, заляпала кофту и джинсы, и растеклась маленькой лужицей по полу. Снова толстый, снова слабый парень глотал еду вместе со слезами, опустошая банку за банкой, не в силах остановится. Ничего не вышло. Он слабак.

Поиск по сайту: