СЕН-ВИКТОРСКАЯ ШКОЛА

5.1. "Дидаскаликон" Гуго Сен-Викторского и науки

Основанная Гильомом де Шампо, школа при аббатстве Сен-Виктора каноников-августинианцев из Парижа стала в начале XII века оживленным центром религиозных мистических исканий. Если Шартрская школа педалировала научно-культурные аспекты философии, то Сен-Викторская школа концентрировалась на молитве, божественном созерцании, относительно которого все прочее функционально. Мистицизм и культура программным образом едины, — таково кредо Гуго Сен-Викторского, блистательного представителя своей школы (он родился в Саксонии в 1096, умер в 1141 г.).

"De sacramentis Cristianae fidei" ("0 таинствах христианской веры"), "Epitime in phllosophiam" ("Краткий экскурс в философию"), "Комментарии к "Небесной иерархии"Псевдо-Дионисия" и " Didascalicon" в семи книгах, — вот основные его работы.

Последнее сочинение замечательно своей полнотой и систематичностью. По своей структуре и методической стройности "Дидаскаликон" стал моделью последующих так называемых "Сумм", то есть суммирующих и упорядочивающих научное знание работ. Его фундамент образован из текстов откровения и писаний отцов церкви, среди которых: Августин, Дионисий, Иероним, Григорий Великий, Кассиан. Не забыты и античные авторы. В своей экзегезе (толковании библейских текстов) Гуго стремится избегать субъективизма, будь то поверхностный аллегоризм, либо буквализм, что еще хуже. Вслед за святым Павлом он повторяет: "Буква убивает, дух животворит". Необходима история, пресловутая "буква", хоть сама по себе и не велика важность, все же нельзя ею пренебрегать. Это как буквы алфавита: хочешь быть литератором, изволь изучить природу каждой. Священные тексты не выдерживают буквальных интерпретаций; буква убивает. "Я говорю это, — пишет Гуго в "Дидаскаликоне", — не затем, чтобы подрезать крылья всякому взявшемуся за это в свое удовольствие, но только предостерегаю того, кто следует лишь буквальному смыслу: нельзя, не ошибившись, продвинуться на этом пути".

Несколько особняком стоит его сперва непонятный интерес к "механическим" искусствам. Речь идет о ткацких ремеслах, оружейных промыслах, технике навигации, земледелия, охоты, консервации продуктов питания, и даже о театральном искусстве. Однако, вскоре нам становится ясным его пристальный взгляд, ловящий очертания новой жизни, сельской и городской. Мы вдруг оказываемся перед лицом новой науки, занятой рефлексированием становящейся буржуазной экономики. Теоретизирующий ум теолога ни на минуту не теряется перед необъятной панорамой, рождающей иной философский дискурс. Высокая его оценка механики — заметим, как искусства, — мотивирована убеждением в ее соответствии актуальной ситуации. Как этика подсказывает нам беспроигрышные поступки, как физика оснащает нас эффективными инструментами познания мира, так в повседневных наших нуждах ничто так не полезно, как механические искусства.

5.2. "Дидаскаликон" и философия

Ведущая идея этого энциклопедического труда базируется на идее мира как знака невидимой реальности. "Два образа даны человеку, способному двигаться к истинам неосязаемым: образ природы и образ благодати. Первый — аспект мира, в котором мы живем, второй — воплощенное Слово. Но ни тот, ни другой не доводят до последнего постижения, почему этот величественный спектакль природы должен иметь своего драматурга, не могут озарить незримым светом очи созерцающего. Мир не исчерпывает собой постижимой истины". Делая явными границы философского познания, Гуго акцентирует незаместимость и фундаментальность самоконституирующей активности разума, готового к восхождению к последней вершине. "Весь этот мир, — вторит святому Павлу Гуго, — нечто вроде книги, написанной перстом Божиим". Безмерность сотворенного — знак его всемогущества, красота универсума удостоверяет его мудрость, конечная цель мира говорит о его бесконечной благостности.

Психологические наблюдения Гуго Сент-Викторского навеяны августинианским пониманием сути человеческого "я" и души. Человек, согласно Гуго, есть создание, которое знает и знает со всей определенностью, в которой нет ни грана сомнения, себя и свое бытие, свое тело, к которому его бытие не сводимо.

Все это означает, что человек — это чистый дух, и этот дух не от века, но был сотворен. Человек связывает собой чувственный мир и Бога, принадлежа телом к первому, а духом ко второму. Душа не просто "я", но единое духовное и бессмертное начало, образующее сущность человеческой личности. Это "я" имеет три ока: oculus carnis, oculus rationis, oculus contemplativus (око телесное, око умственное, око созерцательное). При помощи первого оно видит чувственный мир, в результате чего мы имеем, по мнению Гуго, ощущения и образы, это мост, перекинутый от тела к духу. С помощью второго глаза душа, обнаруживая в себе божественное присутствие, понимает мир, создает науку ("сциенцию"). Наконец, при помощи третьего глаза она возносится к Богу и созерцает чистую Красоту. Трехокому познанию соответствует тройственная структура объекта, отсюда три сферы и три ступени постижения: 1. cogitatio — поверхностный и приблизительный взгляд на вещи, события; 2. meditatio — в определенном смысле освобожденная рефлексия; 3. contemplano — интуиция глубокая и понимающая, а также предельно интенсивная мысль.

5.3. "Дидаскаликон" и мистика

И светские науки (культивированные согласно собственным методам) и сакральная наука подчинены теологии, а, значит, мистике. Уместно здесь подчеркнуть иерархичную структуру реальности, нижняя часть ступеней лестницы одолевается разумом, верхняя — верой. Есть вещи существенным образом рациональные, а значит, постижимые разумом и только разумом: в математических формулах, логических принципах и диалектике. Есть второй ряд вещей и соответствующих им вероятностей истин, каковыми являются исторические законы; здесь разум сотрудничает с верой, наконец, есть вещи сверхрациональные, то есть превосходящие по своей размерности разум, это специфический и уникальный объект веры. В согласованных действиях разума и веры очевидно превосходство последней как завершения всех человеческих усилий, в которых участвует и божественная мощь. На этом последнем взлете раскрывается внутренний человек как образ Троицы в мистерии молитвы и созерцания. Хорошо, по мнению Гуго, что Бог представляется как таинственный и, если обнаруживает себя только частично, то лишь затем, чтобы не иссохло сердце человеческое, не отчаялось в своих поисках.

Шотландец Рихард (умер в 1173 г.) углубил представление о мистической жизни, став преемником Гуго и приором Сен-Викторской школы. По мнению этого мистического неоплатоника, если вера говорит, что есть один лишь Бог, вечный и несотворенный, что Бог един в трех лицах; если разум ищет и не находит разумных оснований веры в мире меняющегося и преходящего, то здесь приходит на помощь мистика, которая, отталкиваясь от "когитацио", находит искомое в "контемплацио", в созерцании. Приуготовленная аскезой, окрепшая в добродетели, душа растворяется в Боге. Продвигаясь по ступеням созерцания, она расширяется, преодолевая сама себя, чтобы преобразиться в Боге.

Мистериозный момент школы Сен-Виктора проникал во все научные, философские и теологические изыскания, символизируя собой кульминацию интеллектуальной и моральной жизни.

Поиск по сайту: