Занятие 6. «Рисуем маски...»

Общие замечания. Приоритетные цели

Арт-терапевтическая работа с эмоцией страха.

Предложенная арт-терапевтическая техника позволя­ет одновременно работать с группой детей как одного, так и разных возрастов, а кроме того со взрослыми. Мо­жет быть адаптирована для индивидуальной работы.

Отдельные приемы без труда осваиваются родителя­ми, поэтому применимы в условиях домашних игровых занятий, в том числе и с куклами.

Арт-терапевтическая техника «масок» эффективна для коррекции разнообразных страхов, и прежде всего тех, которые вызваны воображением: боязнь болезни, на­падения, стихийных бедствий, транспорта, сказочных персонажей и др. В процессе рисования происходит «оживление» чувства страха и вместе с тем осознание условного характера этого изображения. Доверительные отношения, которые складываются на занятии между участниками, усиливают ожидаемый результат.

Арт-терапевтическое пространство включает персо­нальные рабочие места (парта и стул) для индивидуаль­ного творчества, круг из стульев, столы для коллектив­ной работы малых групп, пространство-сцену.

Число участников — от 9 до 15 человек.

Материалы:

Соус, сангина, художественный уголь, листы бумаги формата А4, листы ватмана (по одному для работы каж­дой малой группы), клей, мягкий ластик, кусочки мела, цветные карандаши, фломастеры, гуашь, акварельные краски. (Могут понадобиться спички и емкость, в кото­рой можно безопасно сжигать рисунки.)

Основные процедуры. Этапы

(Инструкции для участников выделены курсивом).

1. Настрой («разогрев»)

Участники занимают места для индивидуальной ра­боты.

Можно использовать «Каракули» Д. Винникотта, «Технику закрытых глаз» Ф. Кейн, М. Ричардсон, опи­санные выше, а также близкие по содержанию и методи­ке проведения упражнения «Эстафета линий», «Авто­графы». Подойдут различные игры с цветом. Например, участникам занятия предлагается вспомнить, какие чув­ства они чаще всего испытывают, нарисовать их краска­ми в виде разноцветных пятен, подписать названия.

В качестве самостоятельного упражнения на этапе настроя можно предложить участникам изобразить с помощью линий и цвета определенные эмоции, к при­меру, по методике М. Бетенски, — страх, любовь, злость. Основное условие: рисунки должны быть абстрактны­ми, т. е. не содержать конкретных образов, пиктограмм, символов-штампов (сердечки, цветочки, стрелы и др.).

Каждый работает самостоятельно. На изображение одной эмоции отводится 2-3 минуты. На этом этапе об­суждение не проводится.

Однако если в группе ярко выражена потребность поделиться впечатлениями, надо направить вербальное самовыражение участников на обсуждение их чувств, мотивов выбора цвета, формы, но не анализировать изоб­разительную продукцию.

2. Актуализация эмоции страха

Участникам предлагается занять места на стульях, расставленных по кругу.

• Всем: и взрослому, и ребенку — знакомо чувство страха. Закройте глаза и представьте ситуацию, свои ощущения, когда вам было страшно. Приду­майте этому название.

• Откройте глаза. Расскажите о своих чувствах.

Желательно, чтобы первым говорил тот ребенок (взрос­лый), на лице которого психолог увидел наиболее сильные эмоции. Не принуждать, если человек отказывается!

Возможен и другой вариант этого этапа. Например, всем присутствующим предлагается разделиться на пары и рассказать друг другу самые страшные сны или исто­рии из своей жизни.

3. Индивидуальная работа. «Материализация страха»

Участники вновь занимают места для индивидуаль­ной работы.

• Нарисуйте свой страх на листе бумаги. Работу не обязательно кому-либо показывать.

• Поступите с рисунком, как вам хочется. Его мож­но смять, порвать, сжечь или уничтожить другим способом.

После того, как участники расправились со своими материализованными в рисунках страхами, им предла­гается следующая инструкция.

• Нарисуйте на листе бумаги страх в виде маски, используя сангину, соус или художественный уголь. По черному или коричневому фону можно рисовать белым мелом или высветлить контуры изображе­ния ластиком.

• Оторвите пальцами лишнюю бумагу — фон. Нож­ницами пользоваться нельзя.

Такая работа способствует развитию тактильной чув­ствительности и мелкой моторики рук.

Возможна интерпретация и некоторых признаков маски. Информативны размер, изображенная эмоция, наличие таких элементов, как глаза, рот, зубы, уши, рога и др.

4. Ритуальная драматизация. «Спонтанный театр» Создается ситуация «публичного» проживания

страха.

Участникам предлагается объединиться для совмес­тного творчества в малые группы по 3-5 человек.

• Рассмотрите изображения масок. Обменяйтесь впечатлениями.

• Придумайте название и содержание истории, в которой маски были бы главными действующими лицами. Расположите их на листе ватмана и дори­суйте «картину».

Материалы для коллективной работы выбираются по желанию «художников».

Далее участникам предлагается «озвучить» картину.

• Распределите и отрепетируйте роли в соответ­ствии с придуманным сюжетом. Каждый должен говорить от «лица» своей маски.

Затем каждая группа выходит на импровизирован­ную сцену. Остальные участники в это время — зрители. Получается небольшой спектакль, причем, как бы ни был страшен первоначальный сюжет, в момент озвучивания он вызывает смех и у актеров, и у зрителей.

5. Заключительный этап. Рефлексивный анализ В процессе коллективной рефлексии каждому участ­нику предлагается вербализовать собственные впечат­ления, к пример}', обсудить:

• Что чувствовал, когда работал один, с группой, чувствуешь сейчас?

• Как работала группа? Кому принадлежит идея сюжета, названия?

• Как можно помочь себе и другим, если вдруг ста­нет страшно?

• Какого цвета ваши чувства, когда бывает страшно?

• Какого цвета ваши чувства сейчас? Одновременно обсуждаются индивидуальные рисун­ки, выполненные на этапе «Настроя».

Комментарии. Иллюстрации. Рекомендации

Следует обратить внимание на диагностические воз­можности данной техники. Драматическая импровиза­ция обычно рассматривается как своеобразный индика­тор особенностей внутреннего мира участников группы. Важно, как работал каждый, какие при этом проявлял эмоции, как расправился с рисунком страха.

Чем сильнее страх, тем больше манипуляций с рисун­ком производит автор. Зачастую, рисунок сначала «за­мазывают» краской, затем рвут на мелкие кусочки, ко­торые сжигают, а пепел пытаются растоптать или смывают водой. Если человек просто разрывает и выб­расывает свой рисунок, можно предположить, что он сво­боден от навязчивых страхов или не испытал сильных эмоций в процессе занятия.

Необходимо иметь в виду, что индивидуальные ри­сунки страхов, выполненные на этапе актуализации, обычно никому не показывают. Психолог должен быть предельно внимательным и корректным, использовать приемы скрытого наблюдения, не комментировать про­исходящего.

Считается, что на данном этапе арт-терапевтической работы происходит сублимация и канализация агрессив­ных инстинктов по символическим каналам. Это бессоз­нательные процессы, определяющие выбор темы и по­иск адекватной формы переживания аффекта.

Хотя все защитные механизмы помогают индивиду справляться с тревогой, сублимация более адаптивна, по­скольку приводит к социально одобряемым результатам. Сублимация — один из механизмов психологической за­щиты. В процессе сублимации, отмечает Э. Крамер, асо­циальные импульсы преобразуются и направляются на стимуляцию иных, социально приемлемых форм пове­дения, что приводит к компромиссному удовлетворению исходных (первичных) потребностей, являющихся при­чиной этих импульсов [85].

Один из случаев сублимации — творчество, в ходе которого автор трансформирует свои фантазии в худо­жественные образы. Искусство может одновременно преобразовывать такие чувства, как гнев, боль, тревога, страх, подавленность, и кроме того, помогает их выра­зить и осознать.

Наряду с сублимацией возможна актуализация ме­ханизмов защиты, что выражается в определенном типе рисунков детей, фальшиво-слащавом выражении чувств, эпатажном поведении.

Придумывая и рассказывая «страшные» истории, как правило, со счастливым концом, участники освобожда­ются от психической энергии, направленной на разру­шение и агрессию («мортидо», по Э. Берну).

Страх, как известно, невидим. Материализованный в рисунке маски, он лишается эмоциональной напряжен­ности, своей пугающей составляющей.

Если маска идентифицируется со страхом, ребенок овладевает ситуацией, приобретает власть и чувство пре­восходства над ним, право поступить так, как захочет (по­рвать, сжечь, выбросить, уничтожить другим способом).

Перевод событий, связанных со страхами, в комичес­кую форму, эмоциональное переключение (смешно, а не страшно) приводит к катарсису, освобождению от непри­ятных эмоций.

По мнению некоторых психологов и психотерапев­тов, целесообразно устраивать спектакли в нарисован­ных масках, закрепив их на лице с помощью резинки. Получается своеобразная игра со страхом, «эмоцио­нальные качели». Человек вынужден вновь посред­ством маски соединиться с собственным страхом, от ко­торого только что отстранился, как бы «вытащив» его наружу, когда рисовал.

Зачастую дети и невротизированные взрослые кате­горически отказываются надеть маску на лицо, выказы­вают агрессию не только по отношению к своему рисун­ку, но и к психологу, ведущему занятие.

В технике арт-терапии маски, приклеенные на лист ватмана, надежно отделены от авторов и кажутся им жалкими или смешными (рис. 17). Тем не менее, иногда в конце занятия группа просит уничтожить результаты коллективного изобразительного творчества, «чтобы страхи не могли возродиться».

В моем опыте был случай, когда пришлось выйти на улицу, чтобы устроить своеобразный ритуальный костер «сжигания страхов». Настолько сильные эмоции испы­тали участники группы в процессе занятия.

Таким образом, независимо от вида, причин, количе­ства, разнообразия страхов у детей, данная арт-техника полезна как общая оздоровительная психотерапия. В се­рьезных случаях требуется специальная помощь психо­терапевта и длительная работа психологов, учителей, ро­дителей.

Безусловно, важен правильный выбор коррекцион-ных приемов. Но самое главное — верный диагноз.

Рис. 17. Коллективная работа «Сети страха» (авторы — студенты, 19-20 лет).

История одного случая

Никите 9 лет. Родители привели его лечиться от стра­ха. Им казалось, что мальчик изменился вскоре после смер­ти дедушки, на похоронах которого он присутствовал.

Никита из жизнерадостного, подвижного, общитель­ного ребенка неожиданно превратился в молчаливого и замкнутого. Подолгу задумчиво сидел у окна, грустил, иногда тихонько плакал.

В общении с психологом Никита спокойно рассказы­вал, что не боится темноты, остается дома один, играет в компьютерные «страшилки». Про смерть человека пы­тался говорить по-взрослому, «философствовал».

На арт-терапевтическом занятии Никита долго ри­совал дерево в нижней части листа обычным простым карандашом, еле-еле прикасаясь к бумаге (рис. 18). Ли­сточки прорисовывал тщательно, будто с любовью.

На первый взгляд рисунок дерева напоминал образ человека. Но рассказ был совсем про другое. Никита на­звал его:

Рис. 18. «Жизнь» (Автор — Никита, 9 лет)

«Жизнь»

— Вообще-то я деревья рисую не так. Не зною, поче­му таким получилось. Наверное, видел в лесу весной, ког­да мы с мамой, папой и собакой Витой гуляли. Учитель­ница говорит, что деревья могут погибнуть, если кору съедят гусеницы. Это дерево точно погибнет. Ему ничем не помочь. Я сам виноват.

История была необычной и очень грустной.

Другим участникам арт-терапевтического занятия пе­редалось настроение Никиты. Они задавали вопросы, предлагали разные способы лечения дерева, советы. С одним из них мальчик согласился. Он решил дорисовать на стволе ремешок. Сказал, что дереву от этого, навер­ное, станет лучше.

— Знаете, раньше богатыри такие пояса носили, и силы у них было немерено. Никто не мог их победить.

Далее выяснилось, что Вита — спаниель. И всем стало видно, что дерево напоминает собаку с длинными ушами.

Позже мама Никиты, только взглянув на рисунок сына, сразу заметила: «Так это же наша Вита»!

А в жизни произошло следующее. В лесу собаку отпус­тили побегать. Ее поводок привязали на талию Никиты. Собака уже болела, и надежды на выздоровление почти не оставалось. Мальчику об этом не говорили. Вита часто от­дыхала, прислонившись к дереву. Никитка пытался играть с ней и незаметно потерял поводок. Когда это выяснилось, мама с горечью сказала, что Вита скоро умрет, есть такая примета. Эти слова не были укором, просто — мысли вслух. Однако чувство вины надолго поселилось в душе ребенка.

Так взрослые, сами того не желая, могут стать причи­ной невротических отклонений у детей.

Нередко эмоциональные состояния и оценочные суж­дения родителей как бы «заражают» ребенка опасения­ми, страхами. «Не подходи к собаке — укусит!». «Не под­ходи к воде — утонешь». «Только отведу ребенка в детский сад, так на следующий день обязательно забо­леет», — говорит мать в присутствии малыша. «Не бу­дешь есть суп, пойдем к врачу укол делать!» И ребенок начинает бояться детского сада, врачей, уколов, всего на свете. Обсуждение различных опасностей, разговоры о смерти, болезнях, пожарах, убийствах отрицательно вли­яют на психику маленького человека. Взрослому необ­ходимо правильно выбирать интонацию, мимику, слова, чтобы передать ему уверенность и спокойствие.

Например, ребенку, который увидел мышь, можно сказать: «Она такая маленькая и сама нас боится».

Как правило, уговоры, обращенные к разуму, не спо­собствуют решению проблемы, поскольку страх — ирра­циональное явление. Лучше помогают «охранительные» советы, «волшебные» предметы. В частности, согласно Дорис Бретт, эмоциональное самочувствие ребенка за­метно улучшится, если ему положить под подушку осо­бенный фонарик, которого опасается «ночной страх». Ведь от света он становится жалким и беспомощным.

Обычно дети самостоятельно придумывают счастли­вые талисманы: монетки, цветные стеклышки, мягкие иг-

Рис. 19. «Мой дом» (Автор — Альберт, 10 лет. На крыше дома надпись «Касса»)

рис.20. Иллюстрация к арт-терапевтической технике «Рисуем деревья» (Автор — Альберт, 10 лет)

Рис. 21. «Мой дом» (Автор —Альберт, 10 лет. На крыше надпись «Тюрьма»)

рушки и др., которые оберегают их от несчастья, непри­ятностей, потерь. (Вспомните магический меловой круг в произведении Н. В. Гоголя «Вий», чеснок в кулаке — на­родное средство от вампиров, бесов, другой нечисти).

Страхи зачастую возникают как следствие нарушен­ных взаимоотношений ребенка с социальным окружени­ем. Среди многообразия причин этого явления — конф­ликтные семьи, асоциальное поведение кого-нибудь из близких родственников, неприятие ребенка, излишняя требовательность, критические замечания, обещание на­казаний, угрозы, запугивание. Пример сказанному — рисунки (19, 20, 21) третьеклассника, который паничес­ки боится отчима. Сообразно этому состоянию мальчик видит и изображает семейную ситуацию.

Нередко причиной многочисленных страхов ребен­ка становится и сверхзаботливое отношение взрослых — гиперопека.

Таким образом, коррекция детских страхов будет эф­фективной в случае совместных усилий.

Советы взрослым

Детские страхи — очень серьезная проблема. Родите­ли иногда и не подозревают о том, что ребенка мучают невротические фантазии, переживания. А узнав, посмеиваются: «Трусишка». «Чепуха, разве этого можно бо­яться»? «Что же здесь страшного? Это все выдумки!» Высказывания подобного рода не только не добавляют отваги ребенку, но и порождают дополнительный страх — страх откровения со взрослыми.

Правильнее рассказать, что у папы и мамы тоже ког­да-то были страхи, которые они, повзрослев, преодоле­ли. В этом случае ребенок понимает, что бояться не стыд­но и взрослые могут помочь. У него рождается надежда стать смелым и сильным, когда подрастет.

• Создавать для ребенка атмосферу максимального психологического комфорта, т. е. стараться облег­чить страдания от страха. Например, оставлять приоткрытой дверь в комнату, где спит малыш, включать там светильник, брать крепко за руку, проходя мимо собаки или у лифта (если он боит­ся). Нельзя сообщать в присутствии ребенка о его страхах. Лучше внушать, что все будет хорошо, ничего плохого не случится, т. е. формировать ус­тойчивое чувство защищенности. Другими слова­ми, важно беречь детей от психотравмирующих си­туаций.

• Не запугивать ребенка разными устрашающими обещаниями: отдать в детдом, бросить на улице, сдать в милицию, сделать укол и т. п. Нетрудно вспомнить, какой ужас охватывает взрослого, если он, например, заблудился в лесу или отстал от дру­зей в метро, оставшись без денег, не зная адреса. А у маленького человека страх, что его не любят и бросят, еще более велик.

• Стараться понять скрытый смысл вопросов, кото­рые задают дети в тревожащих их ситуациях. Приведу пример из книги X. Дж. Джайнотта [17]. Мама впервые привела мальчика в детский сад. Он очень боялся остаться в незнакомой обстановке, крепко держался за мамину руку и задавал беско­нечные вопросы. Ответы позволяли получить не­обходимую информацию о том, как поступит воспитателътща, если мальчик сделает что-нибудь не так.

— Кто сломал пожарную машину? — поинтересо­вался Брюс у воспитательницы.

— Зачем об этом спрашивать, ведь ты никого из детей еще не знаешь! —рассердилась и одновремен­но смутилась от бестактности сына мама. Однако воспитательница поняла скрытый смысл вопроса.

— Игрушки для того и сделаны, чтобы ими играть. Иногда они ломаются. Бывает...

Брюс был доволен. Воспитательница хорошая. Она не станет злиться, если случайно сломается иг­рушка. Бояться нечего, можно спокойно остаться в детском саду.

Заранее подготовить ребенка к разлуке, если она неизбежна.

Родители зачастую просто «сбегают», когда дети спят. Ребенок, поставленный перед фактом мами­ного или папиного отъезда, очень переживает, ждет, плохо ест, скучает... Иногда даже считает, что его обманули, бросили, предали. X. Дж. Джайнотт описывает игру, которую орга­низовала мама с дочерью перед тем, как лечь на операцию. Она устроила кукольную больницу. Показала, как доктор хорошо лечит куклу-маму. Вскоре та выздоравливает и возвращается домой на радость дочери. «Драма» разлуки была проиг­рана несколько раз.

Дочь поручила кукле-доктору хорошенько при­сматривать за мамой, уговаривала ее не бояться и обещала спокойно ждать. Фотография напомина­ла девочке о маминой любви. Детям противопоказаны семейные ссоры, которые порождают разнообразные страхи, тревогу и чув­ство вины. Поскольку им часто кажется, что ро­дители больше никогда не помирятся, произойдет что-то ужасное, и к тому же испытывают необоснованное чувство вины. Если бы не случилось бо­лезни, не сломалась игрушка, не потерялись клю­чи, не..., то все было иначе.

Боязнь темноты — один из наиболее распространен­ных детских страхов. Часто он связан со страхом не­известности. Дети считают, что взрослые обманыва­ют их, когда говорят, что на самом деле в темной комнате ничего особенного нет. Просто чудовища прячутся, когда кто-то входит и зажигает свет. Об­разы пугающих объектов нередко являются проек­цией злости, раздражения или плохого настроения ребенка. Они содержат отрицательные эмоции и чув­ства, с которыми трудно справиться самостоятель­но. Поэтому необходимо помочь маленькому чело­веку почувствовать себя более уверенным перед кажущейся опасностью, научиться понимать свое состояние, управлять эмоциями, владеть собой. С целью усиления чувства защищенности дети и сами придумывают счастливые приметы, наделя­ют различные предметы свойствами амулетов, та­лисманов.

Один из действенных способов помощи ребенку, по мнению Д. Бретт, — психотерапевтические ис­тории, которые рассказывает взрослый. К приме­ру, история про Энни.

Девочка боялась темноты. Однажды к ней приле­тела фея и подарила волшебный фонарик, от све­та которого все чудовища начинали плакать, уменьшаться в размерах, отчего становились бе­зобидными. Такой же фонарик был у мамы на кух­не. Его положили к девочке под подушку. Теперь, ког­да она включала свет, чудовище умоляло ее выключить, т.к. не любило выглядеть жалким и само страшилось девочки. В итоге они подружи­лись и, чтобы избавиться от страха, вместе ко­лошматили подушку. Было очень смешно. Потом они сладко уснули и больше никогда не пу­гали друг друга и не боялись [7].

Родителям можно посоветовать в занятия с деть­ми включать элементы куклотерааии.

Примерные тематические задания:

• Нарисуй лицо куклы, которая чего-то боится. Сде­лай «пальчиковую >> куколку. Пусть она расскажет страшные истории.

• Представь, что кукла чего-то боится и прячется. Нарисуй, где и от кого она прячется.

• Представь, что твоя кукла попала в темную ком­нату. Нарисуй, что там происходило.

Этапы домашнего куклотерапевтического занятия

1 этап. Создание серии рисунков поэтапного преодо­ления страха

Ребенок совместно с кем-то из родителей изобража­ет, как главный герой постепенно побеждает свой страх.

2 этап. Изготовление бумажной пальчиковой куклы

Для этого необходимо вырезать изображение героя-победителя страха, приклеить его на бумажный цилиндр по размеру одного или нескольких пальцев ребенка, если рисунок большого размера.

3 этап. Кукольный спектакль

Выполненная ребенком «пальчиковая» кукла «пока­зывает» рисунки про себя и «рассказывает» всем при­сутствующим, как она перестала бояться.

На этом этапе — главное действующее лицо — бумаж­ная кукла.

4 этап драматизации

Завершается занятие тем, что ребенок с «пальчико­вой» куклой на руке сам исполняет роль нарисованного персо?гажа, и как актер разыгрывает все нарисованные действия героя, приобретая при этом опыт адекватного психического реагирования.

Далее герой и зрители обмениваются впечатлени­ями.

Таким образом, получается своеобразный лечебный «сериал».

Подобные занятия помогут взрослым прояснить при­чины детских страхов, и, следовательно, оказать ребен­ку своевременную поддержку.

Иногда дети интуитивно находят собственные спо­собы, чтобы расправиться со страхами.

История одного случая

Летом восьмилетний Коля попал в больницу. Это было первое в его жизни расставание с любящей и любимой мамой. Сильный стресс в дальнейшем стал причиной раз­вития невротических реакций. Пришлось обратиться к психотерапевту. Она в качестве домашнего задания пред­ложила сделать рисунки семьи, несуществующего живот­ного, а также изобразить свой страх.

Коля с удовольствием взялся за работу. У мальчика хорошо развиты художественные способности. Он знает об этом и хранит все свои «шедевры» с раннего возраста.

Выполненные рисунки Коля показал маме и аккурат­но сложил в папку. Однако незадолго до очередного визи­та к врачу обнаружилось, что рисунок страха таин­ственно исчез. Позже выяснилось, что Коля «похоронил» его в земле.

На листе бумаги черным и коричневым цветами была изображена больничная палата. На кровати — мальчик до самых глаз укрытый простыней, на которой «красу­ется» огромная зловещая печать «медсанчасть».

В детских рисунках ярко проявляются реакции, «фо­кусированные на чувствах» и «фокусированные на про­блеме». Примеры первых — страх смерти и страх боли в связи с медицинскими процедурами. Пример вторых — изображение различного медицинского оборудования, больничных помещений, инструментов и др. (как иллю­страция — история Коли)-

Многие арт-тсрапевты и, в частности, Б. Суоркис в работе с больными детьми предлагают не ограничивать­ся только изобразительной деятельностью, а обязатель­но разговаривать с ребенком о нарисованном сюжете. В этом случае интерпретация изображения основывается на системе значений, предлагаемой самим автором. Ини­циатива предоставляется ребенку. В числе инструкций могут быть такие: «Нарисуй, что изменилось в вашей семье, когда ты заболел? Покажи это на своем рисунке или скажи об этом». Б. Суоркис также просит подумать о самом страшном, что связано у ребенка с представле­нием о его болезни, и затем нарисовать это [44].

Согласно теории Л. С. Выготского, эмоциональная связь действительности с воображением проявляется двойным образом. Всякое чувство стремится воплотить­ся в определенные образы, т. е. эмоции, и как бы подби­рает себе соответствующие впечатления. Однако суще­ствует и обратная связь воображения с эмоцией, когда образы воображения порождают чувства. Например, об­раз разбойника, созданный фантазией ребенка, являет­ся нереальным, но страх, испытываемый ребенком, его испуг — совершенно действительные, реальные для ре­бенка переживания [12; 13].

Выбор коррекцией ных методов зависит от многих фак­торов и прежде всего от характера страха, причин его воз­никновения и индивидуальных особенностей ребенка.

История одного случая [*Л. Лебедева, Н. Акимова. Велики ли глаза у страха? // Школьный психолог, 2000, № 19].

По мнению психофизиологов, зрачки у человека, ког­да он чего-то или кого-либо боится, заметно расширя­ются. Значит, в буквальном смысле, глаза велики, что отражено и на пиктограмме эмоции страха. Эти внешние проявления вызваны серьезными изменениями физио­логических процессов в организме. В какой-то мере си­туативный страх связан с инстинктом самосохранения. Однако если данное эмоциональное состояние становит­ся патологическим и вызывает невротические отклоне­ния в развитии личности, необходима специальная пси­хотерапевтическая работа.

В психолого-педагогической литературе описаны раз­личные способы коррекции страхов разной этиологии. Одни из них имеют паллиативное, другие — лечебное назначение. В целом, предлагаемые методики условно мож­но разделить на следующие группы:

- рисование страха;

- вербализация страха (сказки, рассказы, страшные истории);

- игра со страхом; драматизации.

По мнению специалистов (Л. А. Абрамян, А. И. Заха­ров и др.), процесс перевоплощения — важное условие перестройки эмоциональной сферы личности. В игре-драматизации ребенок испытывает двойственное пере­живание: он «лепит образ», преобразуя самого себя, и, наблюдая как бы со стороны, радуется изменению в игре, обнаруживая при этом определенные отношения к свое­му персонажу.

Доказано, что любое изображение страхов (игра, рас­сказ, лепка, рисунок) вызывает чувственный ответ, эмо­циональное переключение, которое выступает в роли психологической защиты. Графическое изображение страхов требует волевых усилий, снижает тревожные ожидания их реализации.

Первичная диагностика эмоционально-аффективной сферы ребенка осуществляется, как правило, с помощью проективных рисуночных тестов и беседы:

— Скажи, пожалуйста, боишься ты или нет... (оста­ваться дома один, заболеть, темноты, страшных снов, взрослых, сверстников, пожара, воров...)?

— Нарисуй себя в темной комнате.

— Изобрази одного себя в лесу.

— Представь, что тебе страшно и ты спрятался. Где и от кого?

Обычно для выявления у ребенка разнообразных страхов используется форма анонимной анкеты с подоб­ными вопросами. Многочисленные фобии расценивают­ся как показатель преневротического состояния лично­сти, что служит основанием для специальной коррекционной работы.

Приведу пример протокола одного из занятий, пост­роенного на сочетании разнообразных приемов.

Форма работы — индивидуальная. Основная пробле­ма шестилетнего мальчика Балеры — патологический страх любой высоты.

На первой встрече, после этапа настроя, психолог попросил ребенка на листе бумаги формата А4 изобра­зить животное, которое чего-либо боялось. Был пред­ставлен набор карандашей.

Рисунок 1.

Валера выбрал простой карандаш, нарисовал петуха и лестницу, идущую вверх. Сказал, что он, вернее, петух, хотел бы подняться по лестнице высоко-высоко, но очень боится упасть, наверное, потому что болеет.

Психолог предложил мальчику изобразить лекарство.

Ребенок на самой верхней ступеньке лестницы нари­совал «аптечку».

Далее обсуждалась возникшая проблемная ситуация, как достать лекарство, чтобы помочь больному. В итоге, было принято решение: изобразить петуха, прыгающего по ступенькам вверх.

В процессе работы выяснилось, что в деревенском доме, где мальчик проводит каждое лето, два этажа. Од­нако на второй этаж он самостоятельно не поднимается из-за того, что деревянная лестница очень непрочная, скрипит и шатается.

Рисунок 2.

Валера нарисовал высотное четырнадцатиэтажное здание, на крыше которого примостился тот самый пе­тух из первого рисунка.

Мальчик сказал, что подняться было нетрудно, даже интересно, но теперь страшно смотреть вниз.

Психолог предложил ребенку придумать и нарисо­вать, что мог увидеть петух около дома, если бы все-таки решился посмотреть на землю с «высоты птичьего поле­та». Валера нарисовал троллейбус, детей, играющих в мяч, длинную пожарную лестницу, по которой один из мальчиков поднимется на крышу за петухом, только очень медленно, с маминой поддержкой. Как это может произойти, психолог вместе с мальчиком проделали, передвигая карандаш со ступеньки на ступеньку. Перво­начально воображаемый подъем «в сопровождении мамы» был осуществлен только до 8-го этажа, на кото­ром живет бабушка. Далее путь вверх и вниз мальчик совершал самостоятельно (на рисунке — многочислен­ные линии поперек ступенек лестницы). Ему понрави­лась игра, поэтому движение карандашом до 14-го эта­жа и обратно повторялось несколько раз. Лист для следующего рисунка Валера попросил сам.

Рисунок 3.

На крыше дома изображен радостный мальчик, ко­торый кричит оттуда:

— Мама, я не боюсь!

В ответ на просьбу психолога показать, как громко и весело кричал тот мальчик, Валера залез на стул, встал во весь рост. (Обычно он предпочитал сидеть на стуле или, в крайнем случае, стоять на коленях.) Затем ребе­нок с удовольствием несколько раз повторил, как про­исходили нарисованные им события.

Рисунок 4.

На следующем листе бумаге предлагалось вновь на­рисовать высотный дом, в котором живет смелый мальчик.

Валера сообщил, что он теперь живет на самом верх­нем этаже, и это ему очень нравится.

На завершающем этапе занятия психолог и мальчик играли в «петуха» в соответствии с нарисованными сю­жетами. Валера с удовольствием поднимался на низкие табуретки и стулья. Постепенно удалось «взять высоту» стола. Однако залезать на подоконник он по-прежнему отказывался. Преодолеть боязнь этой «вершины» уда­лось только единожды, после повторного воспроизведе­ния победы храброго мальчика на рисунках.

Терапевтическая функция данного этапа состоит в со­здании условий и ситуаций для эмоционального и мотор­ного самовыражения, отреагирования напряжения, стра­хов, фантазий в ином восприятии и в новых формах поведения. Благополучный конец истории, придуманной и воспроизведенной ребенком в рисунках и действиях, способствовал развитию уверенности в себе, осознанию возможной победы над тревогами, страхами. В процессе игры был получен ценный опыт одновременного пережи­вания условности и реальности создавшейся ситуации.

Во время игры также использовались различные при­емы, повышающие «смелость». Это были воображаемые зрители, которые с восхищением смотрели на успехи Валеры, «волшебные сухарики», есть которые можно лишь по одному, чтобы не потерять чувства осторожно­сти от излишней храбрости.

В конечном итоге, вся система работы (рисование страха и его преодоления, вербализация эмоциональных состояний, игра, позитивная эмоциональная атмосфера) в данном случае позволила успешно начать психологи­ческое лечение патологической боязни высоты.

Очевидно, что психокоррекция страхов не должна ог­раничиваться работой с симптомами. В частности, если возникновение фобических состояний связано с семейной ситуацией (конфликтами, эмоциональным неприятием ребенка родителями, глубинными аффективными пере­живаниями и т. п.), дополнительно необходимы специаль­ные меры по преодолению причин. Иначе на смену одно­му страху, вполне вероятно, придет какой-либо иной.

Поиск по сайту: