ИИВЖН. Недалеко от Северной столицы

В прибрежной лесной полосе Озера уютно (скорее укромно) расположились корпуса какого-то то ли пансионата, то ли санатория. Однако трудиться и искать таковой в туристических справочниках Ленинградской области смысла не имело. Да никто и не искал.

Не замечали этого учреждения отдыхающие. Местные жители и вовсе считали, что за высоким забором находится военный объект — что-то вроде ракетной базы.

Между тем на КПП объекта имелась вывеска, честно извещавшая всех обученных грамоте, что здесь находится «ИИВЖН. Ладожский филиал». Короче, понимай, как знаешь. Всё по-честному обозначено.

А если попадёшь за ворота КПП — увидишь корпуса, напоминающие больничные. В корпусах и вправду больные лежат.

Странные там обитают люди. Потерянные. Многие даже не тратят сил, чтобы выйти хотя бы на крыльцо своего корпуса. Оно и понятно: зачем трепыхаться, если безнадёжно болен?

Название болезни ни больные, ни врачи вслух стараются не произносить, однако слово «онкология» шуршит зловещим шёпотом в больничных коридорах.

Главный врач, седой благообразный Лхасаран Цэрэмпилович Багмаев дни и ночи проводит в заботах о пациентах. Каждого в лицо и по имени знает, каждому найдёт ласковое слово, каждого ободрит и утешит. Но не скрывает, что все больные безнадёжны. Считает — надо учить больных смотреть правде в глаза. За прямоту его и уважают.

Только вот никто из больных, да и немногие из персонала, не знают, что основная, официальная специализация Лхасарана Багмаева — это психология и психиатрия. Онколог же он, вроде бы по совместительству.

По слухам, ещё его прадед практиковал в дореволюционном Петербурге, был модным доктором, вращался в кругах, близких ко двору. Этот прадед, говорят, и основал на берегу Ладоги лечебницу, куда свозили со всех краёв необъятной Империи «интересных» для медицинской науки больных.

Ныне лечебница приобрела статус филиала «Института исследования взаимодействий жидкостей недр», находившегося в далёкой Сибири в городе Чумске. Почему так случилось, никто особо голову не ломал. А больные и не знали таких тонкостей...

А тонкость была в том, что для экспериментов с «больными» требовалось особое свойство проистекания этих самых жидкостей недр — наличие водоёма-озера, дающего начало реке.

Больные подбирались здесь особые. Из тех, кого при переносе Родительских Слёз на Север по временам разбросало. Что говорить, особая публика. И головы у всех отвинченные. Туго про себя и мир соображают. Но обрывками кое-что интересное помнят.

Умные люди ещё в позапрошлом веке к таким приглядываться начали, после экспедиций знаменитого графа Брюханова. Только немного было тех, что помнили. И те, в большинстве, Жёлтым домом кончали.

Бесценной находкой для исследователей древних сказаний коренных жителей Белой Горы стала «туземная принцесса Лилия», которая полностью сохранила память и осознание. С её помощью и других «разбросанцев» определяли.

Впрочем, кто кого нашёл: Лилию исследователи или она исследователей — большой-бааальшой вопрос!

А «разнесло» эту публику оттуда, где ныне расположен город Чумск и Озеро Чистое небольшую речку Чистую порождает. Мало по стране таких мест. Однако есть.

Вот и поместили филиал Чумского НИИ на берегах Ладоги, дающей начало могучей Неве. Как под микроскопом хотели все обстоятельства воссоздать: малое озеро и реку великими заменили. Не чета речка Чистая славной Неве.

Другой филиал соорудили в столице Бурятии Улан-Удэ. Там, хотя и не очень близко, но и недалече, по сибирским меркам, седой Байкал породил Красавицу-Ангару. Буряты же Ангару особо уважают. Даже единственный национальный бурятский балет называется «Красавица Ангара».

Золотая усыпальница

В устье Ушкуйки плавно заходили из вод великой Матери Реки невиданные лодки, совсем не похожие на скорлупки, в которых Племя занималось рыбной ловлей. Невиданных размеров были те лодки, а в них, зорко всматриваясь в берег, стояли крепкие вооружённые люди.

И просвистела стрела. И, охнув, схватилась за левую грудь красавица Лилия, и упала со стоном на землю...

И засвистели стрелы вокруг Фируза, приникшего к бездыханному телу жены.

«Скорее, пока разум не накрыл полог безумия, надо спасти тело любимой! Не уберёг жизнь Лилии, так хотя бы прах её спасу от недруга!» — Мысли вихрями проносились в голове несостоявшегося супруга и семьянина Фируза.

Будущий Бабай, бережно неся свой скорбный груз, спешил к верховьям Ушкуйки, к тайным местам добычи Слёз Невидимых Родителей.

«Помещу Мою Любовь на ложе из Золотых Слёз и даруют Родители покой моей возлюбленной! Тогда и мне безумным Бабаем скитаться не так горько будет!»

Знал бы, бедняга, как оно всё обернётся, может, так и не спешил бы. Но что сделано, то сделано.

Воины Вольницы, меж тем, даже не заглянули на Чистую Гору. Они сразу выгрузились на противоположный берег Ушкуйки, чтобы осадить крепость и городище на Белой Горе.

Однако с разгону взять укрепления не удалось. Продлилась осада достаточно: Атаман Ерофей, хоть и послан был воевать басурман да прибыль казне доставить, воин был исправный и честь Вольницы соблюдал. За что и уважаем был подчинённым людом.

Понятно, охота скорей поход завершить. Однако и супротивника честью воевать надо, да по правилам воинским, а не разбойным.

Пока же осада длилась, Фируз доставил тело возлюбленной к месту её последнего ночлега. Снял с шеи жены медальон в виде цветка лилии на память. Хотя откуда память у Бабая?

Далее он препоручил с мольбой заботу о Лилии Небесным. Однако невдомёк было несчастному, что забот у Родителей теперь превеликое и скорбное множество. Надо всё Племя от беды спасать. Живых из-под вражьей осады выводить!

Так и вышло, что за хлопотами о Живых Детях, никто из Родителей не озаботился судьбой убиенной дочери.

А поток Силы по чрезмерному усердию Отца Солнца с Духом Земли был так велик, что восстала Лилия с Золотого Слёзного Ложа. Память её была жива. Было живым и тело, только новые качества обрело: как-то сразу поняла восставшая дева, что многое может доселе невиданное совершать. В том числе и в разных местах оказываться одновременно, либо в очерёдность.

Дивно это и скорбно. Поскольку соединиться с возлюбленным Фирузом в новом качестве не получалось. Незримая стена встала между ними. И не было той стены неприступнее. Только издали суждено теперь наблюдать за супругом. Ни приблизиться, ни слова сказать!

Зато бедный Фируз теперь безумцем не станет. Это Лилия твёрдо знала: её смерть миновала, стало быть, и не уберёгший её муж участи Бабая избегнет.

Однако не всё так просто обернулось. Прежде чем обрела Лилия в новом своём положении свободу, много горечи испить, бедной, довелось. Много обращений претерпела не по своей воле, пока мука Разброса превратилась в дивный дар Перехода, которым пользоваться по своему разумению и желанию научилась.

Горше всего была роль полковой шлюхи, когда, чтобы взрастить детей-близнецов, зачатых в ночь любви на священном берегу Чистого Озера, пришлось прибегнуть к такому малопочтенному ремеслу. Правда. уже не совсем в том времени, когда случилось великое несчастье с ней и её Племенем.

Однако знала несчастная — это исцеляющее страдание, искупительная жертва. Терпела, сквозь пелену лет взирая на страдания возлюбленного. Видела, что Фируз-Бабай страдает и томится своим бессилием, но эти страдания очищают его мятущуюся душу и спасают от подлинного безумия.

«Теперь у нас впереди вечность. Ради детей и супруга обязательно найду выход! Мы ещё будем счастливы всей нашей семьёй. И Племя наше возродится. И будем все несчастья считать страшным сном!» Так утешала себя Лилия. А годы шли…

А годы шли, и закончилось тяжкое испытание для Лилии. Научилась она переходить в другое время и другое состояние по собственному разумению. Раньше, чтобы переместиться, ей необходимо было заново проходить, как через врата ада, сквозь роль шлюхи. Роль постыдная и тяжкая, но давала привязку и подключение к Силе.

Но годы шли, и стало достаточно лишь мимолетного образа-воспоминания, чтобы перейти в намеченное время-состояние.

Много путешествуя по миру в разных точках времени, Лилия многому научилась и многое узнала. Получила образование (раньше и слова-то такого не знала), учёной дамой стала. В закрытом НИИ служила Лилия Эльрудовна Чистозерская.

Отчество в какой-то книжке вычитала. Фамилию такую сама себе изобрела, на память о своей единственной настоящей жизни, в которую поклялась, во что бы то ни стало, вернуться. И Родителям помочь обрести вновь своих Детей. Конечно, страшновато было представить себя в роли спасительницы и помощницы самих Духов-Родителей. Но кто же Им и Детям тогда поможет!

Поиск по сайту: