Зарождение и развитие идей сравнительного правоведения в древнем мире

Сравнительное правоведение имеет весьма длительную и противоречивую историю, берущую начало еще в древнем мире. Ввиду отсутствия достоверных документальных источников и соответствующих научных работ невозможно пока точно установить, где именно и когда впервые возникли идеи сравнительного правоведения, в каких странах и регионах впервые появилась необходимость и потребность в сравнительном исследовании.

Говоря о существовании сравнительного правоведения «всегда», на протяжении всего периода функционирования государства и права, как это делает, например, Р. Давид и некоторые другие авторы¹, мы тем самым допускаем известную условность, выдаем желаемое за действительное, ибо не всегда наши догадки и предположения в достаточной мере, прямо и основательно подкрепляются достоверными источниками.

Выводы иногда строятся на исторических догадках, аналогиях, логических рассуждениях, косвенных доказательствах и предположениях. Это естественно в таких обстоятельствах, и в этом есть свой резон, но при одном непременном условии, что все эти умственные операции и логические приемы носят не умозрительный характер, а основываются на достоверных исторических фактах.

Трудно, например, предположить, что правовая жизнь Древнего Китая знала сравнительное правоведение в том виде, в каком оно представляется ныне. Изучая китайские источники того времени, мы не найдем ни специальных исследований в области сравнительного правоведения, ни тем более указаний на правовые акты, построенные на основе сравнительного анализа и прямого заимствования норм или принципов других правовых систем. Однако на основе изучения и логического анализа дошедших до наших дней многочисленных философских, политических и юридических произведений того времени достаточно легко можно обнаружить признаки зарождения и существования в этой стране в тот период идей сравнительного правоведения. Например, явные признаки существования и применения идей сравнительного правоведения прослеживаются в одном из

¹ См.: Давид Р. Основные правовые системы современности... С. 25.

76 Тема II

таких широко известных памятников общественно-политической мысли Древнего Китая (IV в. до н. э.), как «Книга правителя области Шан».

В этом произведении, посвященном изложению учения основателя китайской школы легистов Ян Шаня, отстаивавшего деспотическую форму правления, явно в сравнительном плане высказывались нравоучительные по своему характеру суждения. Одно из таких суждений состоит, в частности, в том, что «в одних государствах поощряют порядок, в других — смуту. Если наверху умный государь, он будет выдвигать на должности лишь способных людей и поручать им соблюдение законов. Когда законы будут соблюдать способные люди, они будут восприняты теми, кто находится внизу, и недостойные не осмелятся совершать дурные дела». Вот какой смысл, делал вывод автор, я вкладываю в слова «поощрять порядок». И далее продолжал: если же наверху какого-либо государства окажется неумный правитель, то он станет выдвигать на должности глупых людишек. В результате «в стране не будет ясного закона» и недостойные осмелятся творить дурные дела. «Вот какой смысл я вкладываю в слова — "поощрять службу"»¹.

В таком же сравнительно-правовом ключе построены и другие рассуждения — предостережения автора. Например, о том, какими должны быть законы в разных странах. Там, где закон извращается, пишет автор, нарушается порядок. «Когда во всем исходят лишь из добродетели, то множатся пустые речи, коль распоряжения правителя многочисленны, в стране воцаряется беспорядок. Там, где множатся пустые речи, армия бессильна. Когда закон ясен, сокращаются распоряжения правителя, когда во всем полагаются лишь на силу, исчезают пустые речи; коль распоряжения правителя сокращаются, в стране воцаряется хорошее правление»².

Подобные нравоучения и выводы, сделанные в результате сравнения одних государственно-правовых систем с другими, нередко встречаются и в работах других авторов того периода различных стран и регионов мира. Помимо всего прочего они свидетельствуют о том, что идеи применения сравнительного метода в изучении государства, права, различных общественно-политических явлений, институтов и учреждений были на вооружении исследователей, теоретиков и практиков не только всегда, но и везде. Разница заключалась лишь в том, что в одних

¹ Книга правителя области Шан (Шан Дзюнь Шу). М., 1993. С. 212-213.

² Там же.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 77

странах и регионах древнего мира, согласно имеющимся данным, использование сравнительного метода имело более открытый и систематический характер, а в других — носило случайный и не всегда прямо проявляющийся, условный характер.

Наиболее наглядно идеи сравнительного правоведения проявлялись, например, в странах, прилегающих к побережью Средиземного моря. Среди них в особенности выделяются государства Древней Греции и Древнего Рима. По мнению западных исследователей, именно здесь впервые появились не только сравнительно-правовые идеи, но и первый практический опыт проведения сравнительных исследований в области государства и права. Этот опыт начался, по-видимому, с того, пишет В. Хуг, что представители одних народов и государств тщательно изучали оправдавшие себя или показавшиеся им более совершенными, чем свои собственные, правовые нормы, принципы и институты, функционировавшие в пределах границ других государств, с целью их полного или частичного принятия, при- способления и использования¹. /

Менее зримо, зачастую косвенно и далеко не всегда систематически идеи сравнительного правоведения проявлялись в других странах и регионах древнего мира: в странах Ближнего и Среднего Востока, Индии, Китае и др. В силу этого ученые всего мира уже длительное время спорят, например, о том, является ли факт сходства правовой культуры Месопотамии — одного из древнейших очагов цивилизации с другими цивилизациями элементом случайности, независимого друг от друга развития различных культур, или же это результат взаимного переплетения и влияния различных правовых культур, проявление некой закономерности.

Спектр мнений, высказываемых в научной литературе по этому вопросу, весьма широк и разнообразен. Он колеблется от полного признания факта существования и влияния сравнительно-правовых идей на процесс зарождения сходных институтов в различных правовых системах данного региона до его полного отрицания².

Однако, как бы там ни было, установленным считается то, что широко известные законы Хаммурапи — царя Вавилона, правившего в XVIII в. до н. э., имеют много общего с законами

¹ Hug W. The History of Comparative Law // Zweigert K., Puttfarken H. Rechts- vergleichung. Darmstadt, 1978. P. 110.

² Hicks St. Comparative Law in Ancient Times: The Legal Process // The American Journal of Comparative Law. 1986. Vol. XXXIV. P. 81-82.

78 Тема II

царства Эшнунны, располагавшегося в одном и том же географическом и отчасти культурном регионе¹. Предполагается при этом, что данная общность явилась результатом взаимного воздействия различных правовых систем, отдельных юридических норм, актов и институтов.

По мере развития общества и государственно-правовых систем данного региона общность законов, издаваемых в различных государствах Месопотамии, не только не уменьшилась, а, наоборот, еще больше возросла. Как отмечалось в связи с этим в отечественной литературе, для законов и других источников права, функционировавших в различных государствах Месопотамии, в том числе и для законов Хаммурапи, характерной была примитивная правовая техника, казуистичность норм права, их формализм, символический характер. В них нельзя было найти ни четкого понятия преступления, ни абстрактно сформулированной нормы, касающейся убийства, кражи и пр.

Символичной была ответственность за ряд преступлений, например отрезание груди у кормилицы, подменившей ребенка. Формальный и символический характер имела также клятва.

Нет в источниках права различных царств Месопотамии и обоснованной системы изложения норм: нормы уголовного права чередуются с нормами процессуального права, регулирующими имущественные отношения и пр. Однако внутренняя логика изложения правового материала присутствует и здесь².

Элементы сходства законов, правовых обычаев, отдельных юридических норм, институтов и в целом правовых систем прослеживаются в древнем мире не только у государств, расположенных в одном и том же географическом регионе, но и в самых отдаленных по стандартам того времени друг от друга частях мира. Они возникали в результате торгового обмена между народами или в результате завоевания и покорения одних государств другими.

Читая, например, сочинения знаменитых римских историков Квинта Курция Руфа, Юстина, Диодора или Плутарха о походах и завоеваниях Александра Македонского, нельзя не обратить внимания на то, что завоевателями (в изложении авторов) не только приобретались и присваивались города, земли и другие несметные богатства, но и перенимались у завоеванных народов отдельные правовые акты и обычаи.

¹ Hicks St. Op. cit. P. 81.

² История государства и права зарубежных стран. Ч. I / Под ред. О.А. Жидкова и Н.А. Крашенинниковой. М., 1996. С. 62.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 79

Плутарх в сочинении «Александр» с осуждением повествует о том, как, покорив Персию и проведя приятные две недели с Минитией — царицей амозонок, македонский царь совсем потерял голову: «стал носить одежду персидских царей и диадему, чего не было принято ранее у македонских царей», «как будто заимствовал законы у тех, кого победил», «стал подражать персам в распущенности нравов не менее, чем в одежде»¹. Когда же в его военном лагере «в эту пору», пишет автор, стали возмущаться тем, что Александр «оказался таким выродком по сравнению с отцом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины и перенял те самые персидские нравы, вследствие которых персы были побеждены», и, «чтобы не показалось, что только он один опустился до порочной жизни тех, кто был побежден его оружием», Александр позволил и своим воинам перенимать персидские обычаи и вести соответствующий образ жизни². 1

Приказав именовать себя «царем всех стран мира», Александр распорядился также «по обычаю персов, порожденному царской надменностью», чтобы его «не приветствовали обычным образом, а поклонялись ему, как богу». Тех же, кто сопротивлялся этому и не следовал перенятым у персов нововведениям македонского царя, последний объявлял заговорщиками и казнил. Среди сопротивлявшихся этому обычаю, заключает автор, «самым ярым был Каллисфен, что привело его и многих виднейших македонян к гибели»³.

Согласно историческим данным, аналогичные ситуации, когда правовые институты, нормы, обычаи и нравы в силу завоеваний или иных самых различных причин переходили в древности целиком или частично, добровольно или принудительно от одних народов к другим, встречаются практически во всех регионах мира. Это, несомненно, свидетельствует не только о зарождении и широком распространении, но и о применении идей сравнительного правоведения в данный период.

Разумеется, пути и формы проявления идей сравнительного правоведения в разных странах и у различных народов далеко не одинаковы. Это в значительной степени зависит как от уровня развития и широты распространения идей сравнительного правоведения в той или иной стране и регионе, так и от ряда других факторов. Согласно имеющимся историческим данным, у

¹ Плутарх. Александр // Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. М., 1993. С. 362.

² Там же.

³ Там же. С. 365, 373.

80 Тема II

одних народов эти пути и формы проявления идеи сравнительного правоведения имели прямой, открытый и непосредственный характер, в то время как у других — опосредованный и скрытый.

Наиболее полно и всесторонне идеи сравнительного правоведения, как уже отмечалось, проявились в Древней Греции и Древнем Риме. И это естественно, поскольку именно здесь в I тыс. до н. э. — первой половине I тыс. н. э. развитие античной цивилизации достигло своего апогея. Данный процесс начал свое движение с Древнего Востока и продолжил его на гораздо более высоком уровне на юге Европейского континента, в бассейне Средиземного моря.

Именно к этому времени относятся впечатляющие успехи греков и римлян во всех сферах человеческой деятельности, в том числе и в политико-правовой. Именно античности человечество обязано многими шедеврами литературы и искусства, достижениями науки и философии, уникальными образцами демократической государственности и права¹.

В чем же выражалось развитие идей сравнительного правоведения в Древней Греции и Древнем Риме и как оно конкретно проявлялось? Что свидетельствовало о развитии идей сравнительного правоведения в этих странах и о наличии различных форм или способов их выражения? Отвечая на эти вопросы, необходимо обратить внимание прежде всего на то, что идеи сравнительного правоведения нашли свое прямое воплощение в ряде законов, обычаев, правовых институтов и даже отдельных норм, регулирующих отношения внутри каждой отдельно взятой страны, отношения между различными слоями населения и государственными учреждениями Древней Греции и Древнего Рима.

И хотя в западной юридической и исторической литературе давно и резонно обращается внимание на то, что не следует переоценивать процесс развития сравнительного правоведения ни в Древней Греции, ни в Древнем Риме и что необходимо расширить научные исследования в этой области для того, чтобы выявить реальное состояние дел в данной сфере², тем не менее никто не оспаривает того общеизвестного факта, что ряд дошедших до нас источников права является результатом воздействия на них сравнительно-правовых идей.

¹ См. подробнее: История государства и права зарубежных стран. Ч. I. С. 99.

² Weiss К. Griechiesches Privatrecht auf Rechtsvergleichender Grundlage. Berlin, 1923. S. 7-8.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 81

К числу таковых относятся в первую очередь широко известные Законы XII таблиц. Это важнейший источник древнеримского права, восходящий к 451—450 гг. до н. э. и вобравший в себя нормы и отрывки из сочинений как римских, так и греческих авторов. По мнению некоторых западных исследователей, в Законах XII таблиц обнаружилось самое яркое проявление того огромного влияния, которое оказывалось греческим правом на римское.

Как отмечали, в частности, немецкие ученые еще в начале XX в., независимо от того, когда появился данный источник права¹, остается бесспорным то, что как само его появление, так и его долговременное функционирование явились результатом огромного воздействия на него со стороны греческих правовых идей и институтов².

Примеры такого воздействия встречаются в Законах XII таблиц буквально в каждой их составной части — таблице (главе). Но особенно отчетливо это прослеживается в таблице I, устанавливающей сходный с греческими судебными процедурами, точнее, их принципами, порядок «судоговорения», а также в таблице VII, закрепляющей, со ссылкой на содержание законов Солона в Афинах, порядок и принципы размежевания границ земельных участков между соседями.

В таблице I, подготовленной под сильным влиянием греческих процессуальных принципов и норм, в частности, устанавливаются следующие правила «судоговорения». «1. Если вызывают (кого-нибудь) на судоговорение, пусть (вызванный) идет. Если он не идет, то пусть (тот, кто вызвал) подтвердит (свой вызов) при свидетелях, а потом ведет его насильно. 2. Если (вызванный) измышляет отговорки (для неявки) или пытается скрыться, пусть (тот, кто вызвал) наложит на него руку. 3. Если препятствием (для явки вызванного на судоговорение) будет его болезнь или старость, пусть (сделавший вызов) даст ему вьючное животное...»³

Эти правила охватывали собой не только весь процесс подготовки дела к рассмотрению в суде, но и собственно сам процесс «судоговорения». «Привилегий, т.е. отступлений в свою пользу от закона, пусть не испрашивают, — говорилось в связи

¹ Оригинал Законов XII таблиц не сохранился. Среди западных историков идет длительный спор о точной дате появления на свет этого документа.

² KrugerK. Geschichte und Quellen des ROmischen Rechts. Berlin, 1912.

³ История государства и права зарубежных стран. Ч. II. Кн. 1 / Сост. Н.А. Крашенинникова. М., 1994. С. 52.

82_____________________________ Тема II_______________________________

с этим в таблице IX. — Приговоров о смертной казни римского гражданина пусть не выносят иначе, как в центуриатных коми-циях». И далее: «Преславные Законы XII таблиц содержали два постановления, из которых одно уничтожало всякие отступления от закона в пользу отдельных лиц, а другое запрещало выносить приговоры о смертной казни римского гражданина иначе, как в центуриатных комициях»¹.

Аналогичные принципы и процедурные правила содержались и в древнегреческом праве.

Влияние греческого права на римское прослеживалось не только в Законах XII таблиц, но и в других источниках римского права, в частности в Институциях Гая. В книге первой этих Институций, которые одновременно выступали и в качестве учебника римского права, написанного отчасти в сравнительно-правовом плане, говорилось в связи с этим: «Все народы, которые управляются законами и обычаями, пользуются частью своим собственным правом, частью общим правом всех людей». То право, которое каждый народ сам для себя установил, является его собственным правом и называется правом гражданским. А то право, которое «между всеми людьми установил естественный разум, применяется и защищается одинаково у всех народов и называется правом, которым пользуются все народы». Таким образом, делался вывод, римский народ «пользуется отчасти своим собственным правом, отчасти же правом, общим всем людям»².

В рассматриваемый период влияние идей сравнительного правоведения сказывалось не только на взаимосвязи и взаимодействии правовых систем Древней Греции и Древнего Рима, но и на взаимоотношениях правовых систем самих греческих городов-полисов.

Возникнув под воздействием целого ряда факторов, и в том числе природных, в силу того что горные хребты и заливы, рассекавшие морское побережье, где проживала значительная часть населения, оказались труднопреодолимыми препятствиями для политического объединения страны и создания в ней единого, централизованного управления, греческие города-государства в подавляющем большинстве своем обладали полной политической самостоятельностью, имели свои собственные законодательные, исполнительные и судебные органы, свои самостоятельные правовые системы.

¹ История государства и права зарубежных стран. Ч. II. Кн. 1. С. 61—62.

² Там же. С. 63-64.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 83

С точки зрения внутренней организации античный полис представлял собой закрытое государство, за бортом которого оставались не только рабы, но и чужаки-иностранцы, даже выходцы из других греческих полисов. Для самих же граждан полис являлся своего рода политическим микрокосмосом со своими формами правления, традициями, обычаями, со своим правом¹.

Разумеется, политическая самостоятельность этих городов-государств вовсе не означала их изолированности друг от друга и от иных государств. Не означала она, (естественно, и изолированности их правовых систем. Последние были не только взаимосвязаны между собой, но и оказывали активное воздействие друг на друга. Это в первую очередь касалось таких выделяющихся из множества других городов-полисов государств, как Афины и Спарта. Будучи наиболее крупными и развитыми в военном, политическом и ином отношении городами-государствами, они притягивали к себе как к противостоящим друг другу и противоборствующим друг с другом полисам другие города-государства.

Под знаком антагонизма этих двух полисов, как отмечалось в исторической литературе, развертывалась вся последующая история государственности Древней Греции. В Афинах, где наиболее полное развитие получили частная собственность, рабство, рыночные отношения, где сложилась гражданская община, связывавшая ее членов при всем различии их имущественных и политических интересов в единое целое, античная демократия достигает своей вершины и становится, как свидетельствует последующая история, огромной созидательной силой.

В противоположность Афинам Спарта вошла в историю как образец аристократического военно-лагерного государства, которое ради подавления огромной массы подневольного населения (илотов) искусственно сдерживало развитие частной собственности и безуспешно пыталось сохранить равенство среди самих граждан государства².

Общие черты и особенности экономического, политического и общественного строя Афин и Спарты не могли не сказаться на их правовой культуре и правовых системах. В процессе взаимосвязи и взаимодействия, тесного сотрудничества и противоборства происходил своеобразный «взаимообмен» правовыми идеями и институтами различных городов-государств, их взаимопроникновение в правовые системы друг друга.

¹ История государства и права зарубежных стран. Ч. I. С. 101—105.

² Там же. С. 102-103.

84 Тема II

Анализируя данный процесс и особенности воспринимаемых различными греческими городами-полисами правовых институтов и идей друг от друга, современные зарубежные авторы по-разному оценивают их характер. Одни из них считают, например, что в данном случае имеет место обмен идеями и институтами, принадлежащими хотя и близким друг другу, но тем не менее значительно отличающимся друг от друга, вполне самостоятельным правовым системам. Другие же, наоборот, рассматривают данный процесс как процесс развития правовых идей, явлений, институтов и учреждений, происходящий в рамках одной и той же правовой системы, а именно некоего единого правового пространства, вбирающего в себя общность и особенности правовых систем различных греческих городов-полисов.

Как пишет в связи с этим В. Хуг, несмотря на то что сейчас общепризнанным считается тот факт, что греческие города-государства весьма активно воспринимали друг у друга правовые идеи, институты и учреждения, причем иногда — полностью, нередко — частично, тем не менее нельзя преувеличивать данный процесс. А кроме того, его нельзя рассматривать как обмен сравнительно-правовыми идеями и учреждениями, происходящий между правовыми системами разных стран. По мнению автора, это процесс, происходящий в рамках одной и той же правовой системы; процесс поиска и восприятия правовой системой и ее отдельными институтами своих собственных, но более совершенных форм¹.

Не вдаваясь в подробности данного вопроса, тем не менее следует отметить, что рассмотрение правовых систем разных городов-полисов в качестве единой системы неоправданно игнорирует их порой весьма существенные особенности, а также их вполне реальную, хотя и относительно самостоятельную жизнь. Кроме того, при этом не учитывается тот факт, как верно подмечено в отечественной литературе, что полисная система была одной из самых значительных, «практически уникальных черт государственности, характерных не только для Греции, но и для всего античного мира». Практически это может означать, что развитие сравнительно-правовых идей происходило в результате взаимосвязи и взаимодействия не только греческих городов-полисов, но и городов-полисов других регионов античного мира.

^lHugW. Op. cit. P. 110.

² История государства и права зарубежных стран. 4.1. С. 101.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 85

В связи с этим нельзя не обратить внимания еще на одно свидетельство существования и широкого применения идей сравнительного правоведения в Древней Греции и Древнем Риме, заключающееся в непрерывном влиянии греческого права на такую составную часть римского права, как право народов, или jus gentium.

Право народов (лат. jus gentium «международное право») предел гавляло собой систему норм или правил поведения, регулировавших взаимоотношения, возникавшие между всеми слоями свободного римского населения. /

Известный исследователь римского прара И.Б. Новицкий отмечал в связи с этим, что jus gentium как составная часть римского права в определенном смысле противостояла другой его составной части — jus civile — «исконному национальному древнеримскому праву», распространявшему свое действие исключительно на римских граждан — квиритов, поэтому его еще называли квиритским правом.

Что же касается jus gentium, отмечал автор, то с помощью этой «разновидности» римского права регулировались прежде всего имущественные отношения, возникавшие и между пере-гринами (иностранцами), и между римскими гражданами, и между теми и другими. Термином jus gentium римские юристы обозначали также и представлявшуюся им более широкой философскую категорию — «право, общее для всех народов»¹.

С помощью права народов римлянами были введены также такие установления, которые касались вопросов войны и мира, рабства, международной торговли, «оснований царства» и др.

Влияние греческого права на jus gentium осуществлялось разными путями: через восприятие правом народов отдельных греческих правовых институтов и норм; через восприятие им греческих правовых идей и доктрин и т.д. Но наиболее распространенным и влиятельным был второй путь, что особенно проявилось, согласно выводам немецких исследователей, на ранних стадиях формирования и развития римского права. Именно в этот период в наибольшей степени заявили о себе и оказывали влияние на jus gentium правовые идеи и доктрины греков, нежели какие бы то ни было их правовые институты или нормы².

По мере развития римского общества и государства влияние греческих правовых идей и доктрин не только сохранялось, но и усиливалось. Расширялась сфера воздействия греческого права

¹ Новицкий И.Б. Римское право. М., 1993. С. 6.

² Ancient Law/ Ed. by A. Pollock. L., 1906; MitteisK. Romisches Privatrecht. Berlin, 1908.

86 Тема II

на римское, совершенствовались его формы. Римские юристы, по замечанию исследователей, будучи в области права в гораздо большей степени прагматиками, чем теоретиками, умеющими гораздо лучше приспособить существующее право к нуждам повседневной действительности, применить его практически, чем теоретически его обосновать и объяснить, тем не менее весьма сильно тяготели к греческому праву, и в первую очередь к греческим правовым теориям и доктринам¹.

В связи с этим в западной учебной литературе по сравнительному правоведению (компаративистике) для подтверждения тезиса о сильном влиянии греческого права на римское, особенно в так называемый «классический период» его развития, указывается на то, что для изучения и использования греческого опыта в правотворческом процессе римляне посылали в Афины даже свою особую «законодательную комиссию» или «законодательный комитет».

Справедливости ради заметим, что не все историки и юристы, занимающиеся римским правом, разделяют это мнение. В. Хуг, например, видит в этом не что иное, как придуманную легенду². Такого же взгляда, судя по всему, придерживаются К. Цвайгерт и X. Кётц, считающие, что римское право «вообще не дает примеров сравнительно-правовых "исследований", ибо для римских юристов превосходство их права и государственного устройства, как позже для английских юристов, — было столь очевидным, что право других народов они оценивали очень низко»³.

Однако, как бы там ни было, широко признанным фактом является то, что римское право в той его составной части, которая называлась jus gentium, постоянно подвергалось влиянию со стороны греческого права и не в последнюю очередь под его воздействием постепенно превращалось из сугубо национального в наднациональное, или, как замечают некоторые авторы, «в максимальной степени денационализированное», «широко доступное многим народам мира право»⁴.

Такая эволюция jus gentium, по мнению одного из экспертов в области римского права А. Мюирхэда, стала возможной благодаря органическому сочетанию двух основных факторов: с

¹ Enzyklopadie der Rechtsvissenschaff. Hamburg, 1915. S. 304-318.

² Hug W. Op. cit. P. 130.

³ Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 1. Основы М., 1995. С. 78.

⁴Ibid. P. 111.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 87

одной стороны, активного развития в этот период «сравнительной юриспруденции», а с другой — «разумной эволюции самого римского права»¹.

Важным свидетельством зарождения и развития сравнительно-правовых идей в Древней Греции и Древнем Риме наряду с названными проявлениями следует рассматривать также научные труды античных философов, юристов, историков, при написании которых использовался сравнительно-правовой метод или же сравнительно-правовые идеи, принципы, наконец, сам сравнительно-правовой материал. ^

Наиболее ранние сравнительно-правовые исследования, замечают по этому поводу К. Цвайгерт и X. Кётц, были обнаружены в Древней Греции. Они были связаны с особым интересом древнегреческих мыслителей к формам политико-правового устройства античного государства². В своих знаменитых «Законах» Платон сравнивает законы различных греческих полисов и на основании этого сравнения предлагает конструкцию идеального государства, в котором действуют подходящие, с его точки зрения, для такого государства законы из числа всех им рассмотренных.

В результате сравнительно-правового анализа законов различных городов-государств Платон приходит к выводу, что близка гибель такого государства, где закон не имеет силы и «находится под чьей-либо властью». Там же, где закон действует, где он является «владыкой над правителями, а они — его рабы», философ усматривает «спасение государства и все его блага, какие только могут даровать государствам боги».

На основе огромного сравнительно-правового материала написана широко известная работа Аристотеля «Политика». В ней, по свидетельству исследователей, использован сравнительно-правовой анализ конституционного законодательства 153 древнегреческих городов-государств. Приведем некоторые примеры использования сравнительного метода Аристотелем в данном труде.

«Критский государственный строй, — пишет философ, — близок к лакедемонскому. Некоторые его черты не хуже, в большей же своей части он все же оказывается менее искусно созданным».

Вероятно, лакедемонское государственное устройство «во многих своих частях явилось подражанием критскому...»

¹ MuirheadA. Historical Introduction to the Private Law of Rome. L., 1916. P. 216.

² Цвайгерт К., КётцХ. Указ. соч. С. 77-78.

88 Тема II

«Сходство между критским и лакедемонскими порядками заключается в следующем: для спартиатов земли обрабатывают илоты, для критян — периеки».

«В законодательстве Харонда нет нечего своеобразного, за исключением закона о судебном преследовании за лжесвидетельство.... У Фалея своеобразен закон об уравнении собственности. У Платона — общность жен, детей и имущества, женские сесси-тии, а также закон о попойках <...> Есть законы Драконта, но он дал их для уже существовавшего государственного устройства»¹.

Путем применения сравнительно-правового метода Аристотель делает свои выводы относительно лучших законов и нравов, лучшей («правильной») формы государственного устройства, судебной системы, соотношения законного и справедливого и др.²

Кроме Платона и Аристотеля сравнительно-правовой метод использовался и другими авторами. Среди них — древнегреческий философ и естествоиспытатель Теофраст. Судя по дошедшим до нас фрагментам его сочинения «О законах», автор широко использовал этот метод в сфере применения частного права. По мнению К. Цвайгерта и X. Кётца, научный подход Теофраста к исследованию государственно-правовых явлений имеет «весьма современный характер».

Он выявляет общие принципы, лежащие в основе правопо-рядков различных греческих полисов, и противопоставляет им отклоняющиеся от них нормы, сгруппировав их в особый раздел. Этот метод в новое время применил в отношении немецкого частного права в XIX в. Гирке. Но особенно наглядно продемонстрировал этот метод Е. Хубер в отношении кантонального частного права Швейцарии³.

Среди древнеримских авторов сравнительно-правовые идеи развивались и использовались, например, Гаем Юлием Цезарем в его «Записках о галльской войне», Гаем Саллюстием Криспом в его исторических произведениях «Заговор Катилины», «Война с Югуртой», в отрывках его сочинений под общим названием «История» и др.

Используя сравнительно-правовой подход, Юлий Цезарь, в частности, анализирует не только общественный и политический строй галлов, но и характер существующих в разных частях

¹ Аристотель. Соч.: В 4т. Т. 4. М., 1984. С. 434, 435, 442.

² Там же. С. 455, 481, 484, 506 и др.

³ Цвайгерт К., КётцХ. Указ. соч. С. 78.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 89

Галлии обычаев, нравов и законов. Галлия, пишет он в работе «Галльская война», «по всей своей совокупности» разделяется на три части. В одной из них живут белый, в другой — аквитаны, в третьей — те племена, которые на их собственном языке называются кельтами, а на нашем — галлами. «Все они отличаются друг от друга особым языком, учреждениями и законами»¹.

Сравнительно-правовые идеи развивались также и другими древнеримскими и древнегреческими авторами. /

3.2. Развитие идей сравнительного правоведения в Средние века \

С падением Западной Римской империи в V в. ушла в прошлое античная цивилизация, представлявшая собой высшее достижение древнего мира, а вместе с ней политические и государственно-правовые институты, господствовавшие в тот период. На смену данной эпохе пришли Средние века, когда западноевропейское общество, по справедливому замечанию исследователей, «надолго было отброшено назад и вынуждено было проделать новый виток развития от примитивных протогосу-дарств к крупным конгломеративным «варварским» королевствам, а в конечном счете — к централизованным национальным государствам»².

Однако падение Западной Римской империи хотя и повлекло за собой на долгое время утрату богатейших духовных ценностей античного мира, тем не менее не следует рассматривать его как регресс в истории развития государственно-правовых идей, включая сравнительно-правовые, институтов и человечества в целом. Развал Римской империи сделал возможным выход на политическую арену Западной Европы новых человеческих сообществ, этносов и народов, которые, несмотря на то что уступали римлянам в политике и правовой культуре, сумели создать в Средние века «свои неизвестные странам Востока и античному миру, исторически более перспективные формы организации экономической, социальной, политической жизни»³.

Сказанное в полной мере относится и к сравнительному правоведению — его идеям, методологии, институтам и учреждениям. Многие из его ранних проявлений, такие, например, как

¹ Античная литература. Рим: Хрестоматия. М., 1981. С. 212.

² История государства и права зарубежных стран. Ч. I. С. 187.

³ Там же.

90 Тема II

существование и функционирование в Древнем Риме права народов (jus gentium) или проведение сравнительно правовых исследований греческих государств-городов с окончанием античной эры, несомненно, остались в прошлом. Но на смену им, а нередко и в их развитие пришли новые, ранее неизвестные формы и проявления сравнительного правоведения, сформировались новые идеи в области сравнительно-правовых исследований, расширилась сфера и география активного применения сравнительного метода.

Сравнительно-правовые исследования на протяжении последовавших за крушением Римской империи веков хотя и с различной степенью интенсивности, но активно проводились и довольно широко использовались не только в государствах, примыкающих к бассейну Средиземного моря, но и во многих других странах Европы, Азии, а позднее и Северной Америки.

Одной из важнейших особенностей развития сравнительно-правовых идей, явлений, институтов и учреждений в указанный период является то, что они формировались и развивались не только на своей собственной, порожденной на данном отрезке времени основе, но и на основе рецепции, или, иными словами, приспособления, адаптации римского права к новым историческим условиям, к новой государственно-правовой среде.

Подчеркивая важность рецепции римского права для развития сравнительного правоведения в Средние века, И. Иеринг писал в своей работе «Дух римского права на различных ступенях его развития»: «Три раза Рим диктовал миру законы, три раза приводил народы к единству». В первый раз, когда римский народ был еще в полной своей силе, — к единству государства. Во второй раз, после того как этот народ уже исчез, — к единству церкви. В третий же раз — «вследствие усвоения римского права в Средние века — к единству права». В первый раз Риму это удалось сделать внешним принуждением — силой оружия, два другие раза — силой духа.

Всемирно-историческое значение и признание Рима, «схваченные одним словом», пояснял автор, «составляют преодоление принципа национальности идеей всеобщности»¹.

Плодом первой борьбы, отмечал Иеринг, которую Рим победоносно выдержал, было установление единства древнего мира. В Риме должны были встретиться все нити древней культуры для того, чтобы история могла прикрепить к этому узлу нити

¹ Иеринг Р. Указ. соч. С. 1.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 91

новой христианской культуры. Всемирное владычество Рима нашло свое оправдание в христианстве, которому оно проложило путь. Без централизующего языческого Рима не возник бы и христианский Рим¹.

Плодом второго всемирного владычества Рима было религиозное и нравственное воспитание новых народов. Римский народ уже давно исчез. «Это было лишь то самое место, из которого мир во второй раз получил свои законы, сами же законы не имели ничего общего с древним Рицом»².

Когда же в третий раз новые народы приняли свои законы от Рима, то их дал им Древний Рим. Странное явление! — восклицал в связи с этим Иеринг. Мертвое право, пробуждающееся к новой жизни, право на чужом языке, доступное только ученым, наталкивающееся всюду в жизни на противодействие и все-таки завоевывающее себе доступ и победу! То, что не удалось во времена его существования, процветания и силы «переродить права чуждых народов», — ему удалось совершить полтысячелетия спустя. Оно должно было сначала умереть для того, чтобы развернуться во всей своей силе. И в каких размерах оно развернулось! В начале — не более как юридическая грамматика в руках ученых, оно вскоре подымается «на степень уложения для того, чтобы в конце концов после того, как внешний авторитет у него был оспорен и большей частью отнят, променять его на несравненно высший авторитет канона нашего юридического мышления»³.

Не в том заключается значение римского права для нового мира, делал окончательный вывод автор, что оно временно считалось источником права, а в том, что «оно произвело полный внутренний переворот, преобразило все наше юридическое мышление. Римское право сделалось так же, как христианство, культурным элементом нового мира»⁴. Для многих государств, существовавших в Средние века, оно стало неотъемлемой составной частью их правовой системы⁵. Хотя необходимо отметить, что проникновение римского права в национальные правовые системы и соответственно его влияние на процесс развития сравнительно-правовых идей в разных странах Европейского континента происходили далеко не всегда безболезненно и равномерно.

¹ Иеринг Р. Указ. соч. С. 2.

³ Там же.

² Там же.

⁴ Там же.

^sHugW. Op. cit. P. 113.

92 Тема II

Например, на ранних стадиях развития средневекового общества после падения Западной Римской империи и образования на ее территории новых, варварских государств сфера применения римского права в этой части Европы резко уменьшилась. Римское право, согласно исследованиям отечественных и зарубежных историков, напротив, стало еще шире использоваться на территории восточной части империи и на юге, где проживало испано-романское и галло-романское население.

На территории Восточной Римской империи, отмечает В. Хуг, римское право оставалось весьма длительное время доминирующим. При Юстиниане оно было кодифицировано и впоследствии стало предметом интенсивного научного исследования и обсуждения с точки зрения его влияния на законодательство других регионов и стран¹.

Сужение сферы применения римского права на территории бывшей Западной Римской империи, а затем и во многих других регионах, находившихся некогда под властью римлян, объясняется многими причинами. Среди них на первом плане стоит низкий уровень материальной и духовной культуры новых народов и племен, которые были не готовы и неспособны не только перенять, но и по-настоящему понять дух, принципы, сущность и самоценность римского права.

Во времена жизни римского народа, вполне резонно замечал по этому поводу Р. Иеринг, «грядущее племя народов не было еще настолько зрело, чтобы принять из его рук ценный подарок, ему предназначенный». Требовалось еще много времени, чтобы оно выросло до той высоты культуры и зрелости, когда появилась надобность в нем и понимание его. «Римское право ждало»². Той формой, продолжал автор, в которой вновь появившиеся в результате передвижения по европейской территории и завоевательных войн племена им сперва овладели, «было принятие его как действующего уложения». Этот период «внешнего значения римского права был временем школьным, неудобным и нездоровым, но необходимым и полноправным, как переходная ступень»³.

Однако далее, во время падения римского права, умаления его «высшего значения», оно полностью не утрачивало своего влияния на другие правовые системы и институты права. Верным является утверждение о том, что, несмотря на то что на

^lHugW. Op. cit. P. 113.

² Иеринг Р. Указ. соч. С. 10.

³ Там же. С. 11.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 93

данном историческом этапе собственно римские, классические источники права в значительной степени вышли из употребления и оказались невостребованными, тем не менее римское право в его новых, «упрощенных и варваризованных формах» продолжало по-прежнему жить и оказывать воздействие на другие системы права¹.

В таком виде римское право, например, переплеталось и использовалось наряду с правовыми обычаями у франков, вестготов и остготов, а также у других германских народов и племен. По свидетельству историков, в соответствии с приказами королей создавались даже специальное кодексы, вбиравшие в себя различные источники «варвар^зованного» римского права. Одним из таких кодексов был, в частности, широко известный Кодекс короля вестготов Аларика II, составленный еще в начале VI в. В его основу были положены некоторые взятые в усеченном виде статьи и параграфы Кодекса Феодосия, действовавшего в Восточной Римской империи с 15 февраля 438 г., а в Западной — с 1 января 439 г., а также законодательство других римских императоров, Институции Гая, Сентенции Павла и др.

Для укрепления королевской власти использовались также иные источники римского права (Институции Ульпиана, Диге-сты Юстиниана и др.), в которых власть императора рассматривалась в качестве высшего юридического авторитета, непререкаемой юридической силы и воли. «То, что угодно принцеп-су, — говорилось, например, в Дигестах Юстиниана, — имеет силу закона. А именно, с тех пор как царским законом, который был дан в отношении его империя, народ предоставил свой империй и власть ему и всему в нем»².

Настоящее возрождение римского права во многих странах Западной Европы, его активное использование, причем не столько в его ранних, «древних», сколько в его более поздних, «классических», формах, начинается с середины XI — начала XII в. Соответственно с этого времени заметно усиливается его влияние и на сравнительно-правовой процесс.

¹ История государства и права зарубежных стран. Ч. II. С. 196.

²Цит. по: Коптев А.В. Кодификация Феодосия и ее предпосылки // Древнее общество. 1996. № 1. С. 48.

³ В западной литературе термины «древний» и «классический» иногда не только сопоставляются, но и противопоставляются, и не без оснований, ибо «классические» формы римского права, не в пример «древним», оказали «решающее влияние на становление и развитие наших западных правовых традиций» (Hicks St. Op. cit. P. 83).

94 Тема II

Каковы причины этого явления? Чем была вызвана необходимость расширения и углубления процесса сравнительного изучения «мертвого» римского права и «живого», действующего права? Какие факторы лежали в основе усиления рецепции римского права в данный период?

Причин и факторов много, и все они весьма разнообразны. Наряду, например, с материальными факторами, ассоциировавшимися с оживлением экономической жизни европейского общества в этот период, в особенности торговли, и необходимостью опосредствования вновь возникавших отношений с помощью приспособленных для этих целей норм и институтов римского права, важное значение имели также духовные и социальные факторы.

В силу того что европейское общество в это время, как правильно отмечается в исторической литературе, особенно остро нуждалось в правовой стабильности, правовом порядке и соответственно в распространении юридического образования и мышления, рецепция римского права, проявившего себя как наиболее разработанное, универсальное и рациональное право, содержащее в себе все необходимые регуляторы как для общества в целом, так и для отдельных его групп, стала объективной необходимостью и неизбежностью. Тем более что в рецепции римского права и ее поддержке были заинтересованы господствовавшие в тот период в Европе институты, а именно католическая церковь и королевская власть¹.

Католическая церковь рассматривала рецепцию римского права как средство поддержания канонического права и обоснования притязаний римских пап на мировое господство. Что же касается королевской власти, то она санкционировала в конечном счете рецепцию римского права с надеждой на то, что последняя будет служить централизации государственной власти, а также юридизации и подчинению ее влиянию всей общественной и политической жизни каждой отдельной страны.

Как показал исторический опыт, усилия католической церкви по поддержанию рецепции римского права и надежда королевской власти на ее положительный исход в полной мере оправдались.

Римское право в его адаптированном к новым условиям виде в огромной мере способствовало укреплению позиций католической церкви и усилению роли канонического права. Вобрав в себя целый ряд институтов и норм римского права, каноническое

¹ История государства и права зарубежных стран. Ч. И. С. 197.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 95

право неизменно провозглашалось как своего рода «преемник» римского права, как право, уходящее своими корнями в глубину веков римской истории, наконец, как право, согласно духу и предписаниям которого осуществлялась внутренняя жизнедеятельность католической церкви¹. «Церковь живет по римским законам» — таковой была формула, отражавшая отношение католической церкви к «модернизированному» римскому праву и к его рецепции.

В период Средневековья наряду с укреплением позиций католической церкви через каноническое право рецепция римского права в значительной степени способствовала также усилению королевской власти в Европе, преодолению государственных и иных территориальных границ, становлению и развитию общей для многих европейских стран правовой культуры, традиций, системы юридического образования.

Однако, несмотря на это, отношение к реципированному римскому праву в некоторых странах Западной Европы как в раннее Средневековье, так и в последующие века было неоднозначным. Двойственное отношение к нему имело место, например, во Франции. Королевская власть для укрепления своих позиций, с одной стороны, ссылалась на ряд положений римского публичного права, использовала легистов в своем государственном аппарате, а с другой — весьма подозрительно относилась к тем его положениям, которые могли бы свидетельствовать о непроизвольном признании верховенства власти римско-герман-ских императоров над властью французских королей.

Исходя из этого, французские короли поступали следующим образом: признавали доктринальное значение римского права и одновременно ограничивали его практическое применение. Так, в XIII в. Людовик Святой прямо заявил в одном из своих постановлений, что римское право не должно рассматриваться во французском королевстве как обязательное, действующее право. Филипп Смелый запрещал практикующим юристам использовать римское право наряду с обычным правом. Король Август специальным актом даже ограничил преподавание римского права и других зарождающихся отраслей права в Парижском университете наряду с другими институтами. Преподавание римского права в Парижском университете было возобновлено лишь в 1679 г. с разрешения Людовика XIV².

¹ Hazeltine J. Roman and Canon Law m the Middle Ages // Cambridge Medieval History. 1926. N 51. P. 697-704.

² См. подробнее: История государства и права зарубежных стран. Ч. II. С. 304.

96 Тема II

В рассматриваемый период были и иные препятствия на пути рецепции римского права и соответственно на пути развития идей сравнительного правоведения. Они имели как официальный характер (официальные запреты и ограничения), так и не официальный (борьба научных школ, социально-политических течений и пр.); проявлялись в той или иной мере как во Франции, так и в других европейских государствах.

Например, в раннее Средневековье в Англии ее весьма сложная, запутанная, казуистичная правовая система не только не испытывала на себе действительного влияния римского права, но, напротив, длительное время всячески препятствовала проникновению в нее даже римского правового духа. Одна из причин этого заключалась в том, что сложившиеся в конце XIII в. замкнутые корпорации официально назначаемых судей, монополизировавших правоприменительную деятельность по всей стране, выступали как ярые защитники создаваемого ими же самими общего права и как противники римского права.

В последующие годы ситуация в этой стране, по свидетельству исследователей, несколько изменилась. Римское право начало выступать как один из важнейших источников английского права наряду с каноническим правом. Однако вплоть до XV в. оно так и не стало объектом научного, сравнительно-правового исследования и в силу этого не способствовало развитию в Англии в данный период сравнительно-правовых идей¹.

Значительные препятствия на пути рецепции римского права и соответственно развития сравнительно-правовых идей были не только в Англии и во Франции, но и в Германии. Помимо официальных ограничений, имевших место в отдельных частях (землях) Германской империи на различных этапах ее развития, рецепция римского права в значительной мере сдерживалась также в силу борьбы различных общественно-политических течений и научных школ. В качестве одного из примеров можно сослаться на историческую школу права, зародившуюся в Германии в конце XVIII в. и исходившую из того, что любое национальное право есть не что иное, как порождение народного духа, что это — всегда ограниченное рамками «национальной идеи» и народного духа право. Это право, согласно такому представлению, свободно от какого бы то ни было влияния извне, в том числе и со стороны римского права, и, по сути, чуждо идеям сравнительного правоведения.

¹ Holdsworth Th. History of English Law. L., 1923. P. 175-206.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 97

Критикуя подобную позицию, Р. Иеринг резонно замечал, что, когда историческая школа права выставляет на первый план «идею национальности права как исключительно верную и руководящую», она искусственно изолирует одну правовую систему от другой. А кроме того, она вступает в «вечно неразрешимое» противоречие с «усвоением римского лрава», имея ввиду, что римское право никогда не войдет в нашу науку и практику «через дверь национальности»¹.,

Жизнь народов, рассуждал автор, не есть изолированное стояние друг подле друга. Она, как и жизнь отдельных личностей, «есть общение, система взаимных соприкосновений и влияний». Она выступает как «громадный обмен, охватывающий все стороны человеческого бытия». Тот же самый закон, который имеет силу для мира материального, существует и для духовного, ибо жизнь есть «заимствование извне и внутреннее присвоение». Заимствование и ассимиляция — вот те две основные функции, на существовании и равновесии которых основываются бытие и здоровье всякого живущего организма. Прекратить заимствование извне и «присудить организм к развитию изнутри — значит умертвить его», ибо «развитие изнутри начинается только у трупа»².

Перенося эти свои рассуждения на право, автор не без оснований настаивает на том, что живое, динамичное развитие любой национальной системы права единственно возможно лишь во взаимосвязи и взаимодействии с другими системами права, в том числе с широким использованием реципированного римского права.

Потеряло ли римское право свое значение в связи с принятием многочисленных законодательных актов в той или иной стране и развитием национального права? — спрашивает Иеринг, полемизируя со своими оппонентами — сторонниками исторической школы права. И отвечает: нельзя при рассмотрении данной проблемы забывать, что «все эти новые законодательства как материально, так и формально основываются на римском праве». «Римское право так же, как и христианство, греческая и римская литература и искусство, сделалось элементом нового мира, влияние которого отнюдь не ограничивается теми учреждениями, которые мы заимствовали из римского права»³.

Наше юридическое мышление, продолжал автор, наш метод, наша манера созерцания, все наше юридическое образование

¹ Иеринг Р. Указ. соч. С. 4.

² Там же. С. 5.

³ Там же. С. 11-12.

98 Тема II

«сделалось римским», если только выражение «римское» может быть приемлемо к чему-либо «всеобщеистинному». Следует иметь ввиду, констатирует Иеринг, что римляне «имели лишь ту заслугу, что довели его развитие до высшего совершенства».

Означает ли проникновение римского права во всю нашу правовую жизнь, в юридическую практику, задается вопросом ученый, что мы достигли вершин в его изучении и соответственно в его сравнительно-правовом применении? Так ли мы уверены в его постижении, что можем отказаться от его дальнейшего изучения и овладения им? Вряд ли. «Было время, что так думали, и в странах с новыми уложениями разорвали научную связь с римским правом». Опыт доказал поспешность этого предположения. Сомневаться в том, что изучение римского права может оказаться излишним, способен только тот, подчеркивал автор, кто считает «новые народы осужденными на вечное научное несовершеннолетие в области права». Путем римского права, но превзойдя его, формулировал свой окончательный вывод Иеринг, «вон от него — вот девиз, в котором для меня заключается значение римского права для нового мира»¹.

Это означает, что как для раннего Средневековья, так и для более поздних столетий постижение римского права никогда не было самоцелью. По своей природе и характеру оно никогда не противопоставлялось ни общему, ни каноническому, ни обычному, ни национальному (на более поздних этапах развития общества) праву. Несмотря на явные или мнимые препятствия и трудности, которые встречались на его пути, оно всегда пробивало себе дорогу и в качестве своеобразного, широко признанного образца для подражания и непременного преодоления в новых условиях, как средство совершенствования государственно-правовой и общественно-политической жизни, отдельных правовых институтов и систем.

Римское право независимо от того, воспринималось ли оно в его первозданном («древнем») или классическом варианте, вуль-гаризованном или цивилизованном виде, всегда выступало как способ преодоления узконационального юридического изоляционизма и провинциализма, как средство для стимулирования и применения сравнительно-правовых идей. Решая проблемы рецепции римского права, думая над тем, какие его принципы, нормы и институты могут оказаться полезными для той или иной национальной системы права, приемлемыми для нее, а какие не являются таковыми, любой исследователь или законодатель

¹ Иеринг Р. Указ. соч. С. 12.

История формирования и развития идей сравнительного правоведения 99

неизбежно сталкивается с необходимостью сравнения римского права (его сопоставления или противопоставления) с действующим в данный момент правом. Таким образом, осознанно или неосознанно, он вовлекается в сферу сравнительного правоведения. В силу этого следует особо подчеркнуть, что история развития рецепции римского права является неотъемлемой составной частью истории развития всего сравнительного правоведения. Данный тезис представляется верным не только для средневекового периода развития сравнительного правоведения, но и для всей истории государства и права. I

Однако история развития идей, как и самого сравнительного правоведения, в Средние века и в последующие годы отнюдь не сводится только к рецепции римского права. Сравнительно-правовые идеи развивались одновременно и апробировались также на базе самих национальных систем права. В процессе развития общества, государства и права, в ходе расширения торговых и иных отношений между странами неизбежно возникала необходимость и потребность не только в использовании доведенных до своего совершенства различных институтов, принципов и норм «мертвого» римского права, но и во взаимствовании отдельных положений и институтов живого, действующего в различных государствах средневекового и более позднего периода права.

Такая необходимость и потребность особенно остро ощущались в связи с кодификацией и унификацией различных отраслей права, и прежде всего гражданского. Яркой иллюстрацией влияния одних правовых систем или их отдельных актов и институтов на другие может служить Гражданский кодекс Франции 1804 г., или, как его чаще называют, Кодекс Наполеона. Принятие и введение в действие этого фундаментального по своей природе и характеру акта оказало огромное влияние не только на дальнейшее развитие законодательства Франции, но и на правовые системы других стран. Причин для этого, согласно мнению западных экспертов, было несколько.

Во-первых, гибкость и универсальность Кодекса Наполеона, вобравшего в себя, с одной стороны, широкие права и свободы граждан, провозглашенные Французской революцией, и ее «просвещенный энтузиазм», а с другой — принципы права, которые постепенно формировались судами еще с древних времен, а затем тщательно разрабатывались и совершенствовались юристами XVII и XVIII вв.¹

¹ ZweigertK, KotzH. Op. cit. P. 101-102.

100____________________________ Тема II_______________________________

Поиск по сайту: