ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА. Чтобы понять науку, надо обратиться

Чтобы понять науку, надо обратиться

к пониманию человека.

С.Н. Булгаков

В начале изучения психологии очень важно понять, каково самовосприятие современной психологической науки или, другими словами, методологические основания ее построения. Что такое психология? Насколько и в каком смысле научно психологическое знание? Существует ли единая психология? Вот круг вопросов, которые освещаются в первой главе.

В обсуждении этих вопросов нужно отталкиваться от наиболее широкого определения науки как «систематически организованного процесса превращения неизвестного в известное». Подобное определение позволяет сконцентрировать свое внимание на том сущностном аспекте научной формы освоения «психологической действительности», который отличает ее от других культурных форм познания психологических свойств человека (религии, здравого смысла, художественного творчества и т.д.). Оно устанавливает глубинный, не подверженный изменению смысл научной деятельности, тогда как конкретные познавательные стратегии могут значительно различаться.

1.1. Плюрализм психологического знания

Как и искусство, наука является неотъемлемым компонентом культуры, представляя собой образование крайне динамическое и неустойчивое. Принципиальную ограниченность любой научной теории ясно осознавал выдающийся немецкий социолог рубежа XIX—XX вв. Макс Вебер: «Научная работа вплетена в движение прогресса. Напротив, в области искусства в этом смысле не суще-

ствует никакого прогресса. Совершенное произведение искусства никогда не будет превзойдено и никогда не устареет. Напротив, каждый из нас знает, что сделанное им в области науки устареет через 10,20,40 лет. Такова судьба, более того, таков смысл научной работы, которому она подчинена и которому служит, и это как раз составляет ее специфическое отличие от всех остальных элементов культуры; всякое совершенное исполнение замысла в науке означает новые «вопросы», оно по своему существу желает быть превзойденным». Анализируя функции науки в современном обществе, М. Ве-бер далее пишет: «Во-первых, наука разрабатывает технику овладения жизнью — как внешними вещами, так и поступками людей. Во-вторых, наука разрабатывает методы мышления, рабочие инструменты и навыки обращения с ними. В-третьих, наука содействует в обретении ясности».

Методы мышления, свойственные той или иной науке, кристаллизуются в понятии «парадигмы», или «дисциплинарной матрицы», введенном в науковедческий оборот в 1962 г. американским методологом Томасом Куном. Термин «парадигма» (от греч. paradeigma — пример, образец) обозначает систему основных научных достижений, по образцу которых организуется исследовательская практика ученых в конкретной области знаний. По мнению Куна, в истории любой дисциплины периоды «нормальной науки», когда находящийся в распоряжении исследовательского сообщества фонд теоретических построений и результатов не встречает серьезных возражений, располагаются между революционными моментами смены парадигм. В эпоху научных революций формируются и побеждают новые парадигмы исследования. «Путь науки усеян отвергнутыми теориями, которые когда-то провозглашались самоочевидными», — замечает другой известный методолог Карл Поппер.

В большинстве фундаментальных дисциплин можно наблюдать последовательную смену парадигм под давлением новых теоретических моделей, обладающих все большей эвристической силой. Специфика психологии заключается в том, что внутри нее до сих пор не было периодов «нормальной науки», т.е. достаточно полного и универсального согласия между представителями разных подходов (за исключением, конечно, времени марксистско-ленинского идеологического авторитаризма в СССР и странах Восточной Европы). В психологии одновременно сосуществует множество подходов, каждый из которых диктует свою логику постановки проблем, создания исследовательских программ и формулировки выводов. Каждому, берущемуся за изучение психологии, приходится или сделать выбор в пользу того или иного подхода, или попытаться

остаться «над схваткой». Можно ли на основании подобного положения вещей считать, что психология еще не сформировалась как зрелая наука? Реально ли, в принципе, примирить различные направления, соседствующие (иногда мирно, иногда будто бы не замечая друг друга, а зачастую и в открытой конфронтации) в рамках дисциплины под названием «психология»?

Ответить на эти вопросы помогает позиция Виктора Франкла, представленная в работе «Человек в поисках смысла»: «Фактически мы живем во времена научного плюрализма, когда отдельные науки (в данном случае — разные «психологии». — Прим. автора) представляют реальность столь различно, что картины противоречат друг другу. Однако я убежден, что эти противоречия не противоречат единству реальности. Это справедливо также и относительно человеческой реальности. Чтобы показать это, вспомним, что каждая наука дает, так сказать, свое сечение реальности», — пишет он и поясняет свою мысль примером. Представьте, что некая изучаемая нами реальность, например психика человека, имеет форму цилиндра с открытым верхом. Один подход будет рассматривать эту реальность в горизонтальном сечении. Результатом будет замкнутая окружность. Такой взгляд на человека разделяют, например, представители психоанализа, считающие, что жизнь человека можно объяснить, исходя из причинного действия его неосознаваемых влечений. Совсем другой взгляд на человека мы получим, если рассмотрим вертикальное сечение. Полученная открытая фигура соответствует взгляду на человека как на открытую сущность и лучше подходит для описания гуманистического подхода в психологии (рис. 1). При этом объект изучения остается прежним! Так как и в том, и в другом случае проекции плоскостные, оба подхода упускают какие-то важные стороны «объемной» реальности, но при этом продвигают нас на пути познания.

Рис. 1. Горизонтальная и вертикальная проекции объекта на плоскость

как метафора сосуществования различных подходов в психологии

(по В. Франклу, 1990)

Таким образом, ряд свойств человека находят свое отражение в «сечениях» одного типа и игнорируются «сечениями» другого. При этом трудно утверждать, что один подход «лучше» другого. Скорее, правильно утверждать, что они говорят «о разном».

Одно из традиционных противопоставлений разделяет естественные и гуманитарные науки. Здесь определяющими является трактовка объекта и предмета науки. Если предмет рассматривается как независимый от воли исследователя, объективно существующий до и вне его акта познания, мы говорим о естественной науке. В том случае, когда свойства предмета порождаются в самом акте исследования, мы говорим о гуманитарных науках. В зависимости от позиции автора психология может реализовывать-ся как естественная й*ли как гуманитарная дисциплина. Об этой потенциальной возможности свидетельствует даже тот факт, что в разных университетах психология помещается или в группу естественных факультетов (например, университет штата Вашингтон, США), или в группу гуманитарных факультетов (например, Российский государственный гуманитарный университет).

По своим основным характеристикам науки делятся на иомоте-тические и идиографические (В. Виндельбанд, Г. Риккерт). Номо-тетический подход (буквально: «устанавливающий законы» или «генерализирующий», обобщающий) в этой классификации противостоит идиографическому (буквально: «описывающему особенное», индивидуализирующему). По мнению философской школы неокантианцев (представителями которой были Виндельбандт и Риккерт), главной характеристикой науки являются те ценности, на которые она ориентируется. В общем виде можно говорить о ценностях количества и ценностях качества. Тогда номотетиче-ские науки поднимают вопросы меры, порядка и закона, а идиографические — качественной оценки явлений. Атрибуция науки как номотетической или идиографической зависит от ее метода, а не от предмета или объекта. Так, можно вообразить номотетическую историю или идиографическое почвоведение. В психологии достаточно четко прослеживаются подходы, исповедующие номоте-тический (например, бихевиоризм) или идиографический (например, гуманистическая психология) взгляд на перспективу описания человека.

Таким образом, психология постоянно находится в состоянии методологического «кризиса» (по выражению Л.С. Выготского), который, скорее всего, никогда не будет преодолен окончательно. Такое положение, однако, ничуть не умаляет полноценность психологии как науки, если допустить, что каждая из парадигм относит-

ся к определенной части психической реальности (в соответствии с этим выделяются различные предметы психологии) и реализуется в способах описания и интерпретации психических явлений, адекватных именно ей.

Закончить обзор методологических предпосылок функционирования психологии можно высказыванием К. Поппера (1993), в котором суммируются принципы научного познания:

1) мы знаем много;

2) наше знание ограниченно;

3) каждая теория проясняет отношения между 1 и 2;

4) познание начинается с проблем;

5) проблемы создаются наблюдением;

6) научный метод есть метод решения, контролируемый самой строгой критикой;

7) напряжение между знанием и незнанием неразрешимо.

1.2. Программы создания психологии как науки.

Принципы построения психологического знания:

детерминизм, системность, развитие. Объект психологии.

Многообразие предмета психологии

Как уже излагалось выше, одним из значимых критериев научности является организованность и институционализированность процесса познания. Свидетельством достаточной научной зрелости определенной сферы знания служит создание научно-исследовательской программы, которая сплачивает вокруг себя ученых-единомышленников и ведет к возникновению научных институтов (кафедр, лабораторий, специализированных учебных заведений). Программа должна включать в себя определение объекта и предмета науки, задавать ее проблемное поле и намечать возможные методы решения проблем, определяя тем самым пути развития науки.

Первые программы создания психологии как науки появились в Германии и Франции в конце XVIII—XIX вв. В первую очередь следует упомянуть программы «практической психологии» К. Мори-ца(1792), «экспериментальной психологии» В. Вундта(1862), «описательной психологии» В. Дильтея (1894). Данные программы принципиально различались между собой, но практически в равной мере стали ориентирами для дальнейшего оформления психологической мысли. Они определили эпистемологические координаты психоло-

гии в описанных выше аспектах ценностных предпочтений авторов, в понимании задач, определении предмета и методов новой науки, отвоевывавшей себе жизненное пространство на границах философии и физиологии.

Берлинский учитель К. Мориц предложил создать науку, которая анализирует строение души человека по аналогии с тем, как анатомия рассматривает строение тела. Мориц видел будущую психологию прежде всего описательной практической дисциплиной, которая поможет педагогу развить способности ребенка. В качестве основного метода исследования предлагалось самонаблюдение.

Программа В. Вундта предполагала подразделить психологию на три направления: экспериментальную психологию, психологию народов и научную метафизику. Основания первого мыслились близкими позитивистскому идеалу исследования, реализуемому с помощью лабораторного эксперимента для расчленения сознания на элементы и выяснения закономерной связи между ними. Второе должно было строиться на исследовании артефактов культуры и тяготело к описательности. Третье отражало философскую позицию Вундта как идеалиста и волюнтариста (волюнтаризм — философский взгляд, согласно которому высшим принципом бытия является воля: либо автономная человеческая воля, либо мировая безличная воля, либо личная воля Бога).

По В. Дильтею, психология мыслилась возможной только как описательная дисциплина. В ходе своей работы исследователь должен пытаться реконструировать смысл, вкладывавшийся другим человеком в свое действие или в свое создание. При этом осуществляется попытка воспроизведения системы ценностей, представлений о цели и значениях, которыми руководствовался исследуемый автор. Данный процесс строится как герменевтический (истолковывающий) и состоит из двух процедур: вживания в представления другого человека и сообщения о полученных результатах научному сообществу. Вживание само по себе является иррациональным: оно покоится на процедуре вчувствова'ния, сопереживания, постановки себя на место исследуемого лица.

При этом именно психология, по мысли Дильтея, должна стать центром наук гуманитарного цикла. «Психология будет основанием наук о духе, подобно тому, как математика — основа естествознания», — утверждал он.

В последующие два столетия буквально каждый поворот в развитии психологии был отмечен программными манифестами, за-

являющими как о возникновении новых научных школ, так и реорганизующими уже сложившиеся подходы. Например, рождение бихевиоризма связано с работой Джона Б. Уотсона «Психология глазами бихевиориста» (1913), психоанализа — с выходом в свет в 1900 г. «Толкования сновидений» 3. Фрейда, гешталътпсихоло-гии — с «Экспериментального исследования восприятия движения» М. Вертгеймера (1912). Построение советской психологии на основе философии марксизма берет начало со статьи Л.С. Выготского «Исторический смысл психологического кризиса» (1927), а «экологический» поворот в рамках современной когнитивной психологии — с программного выступления У. Найссера на международной конференции по практическим аспектам исследования памяти в 1978 г.

Начиная с первых программ научной психологии, описанных выше, авторы раскрывают вопрос о том, что же представляет собой психология, ее объект, предмет и метод. Как известно, именно эти категории задают науку. Объект науки обычно представлен в ее названии, в то время как предмет и метод нуждаются в отдельном обосновании.

Изначально термин «психология» появился как составной (psyche — душа + logos — слово, учение) по аналогии с традиционным наименованием наук, где одна часть обозначает объект науки, а другая — способ его постижения. Термин «психология» был введен немецкими схоластами Р. Гоклениусом и О. Кассманом в 1590 г. и окончательно утвердился после выхода в 1732 г. книги «Рациональная психология» X. Вольфа. Скорее всего авторы вкладывали в название новой науки исключительно метафорический смысл, и обозначаемая им наука не планировала стать душеведением, т.е. посягать на вотчину, традиционно принадлежащую церкви. Такое видение подтверждает альтернативное название «пневматология» (от греч. «дуновение», воспринимавшееся как популярная аллегория души), которое было предложено Лейбницем в этот же период, но не получило распространения.

Наиболее широкое и непротиворечивое определение психологии дал американский психолог В. Джеймс в первых строках своего классического труда «Принципы психологии» (1890). Согласно ему «психология — это наука о психической жизни». Заметим, что в данном определении не задается предметная или методологическая рамка психологического знания. Все прочие определения неизбежно сужают полноту термина, внося в него воззрения автора. Так, например, Дж. Уотсон определял психологию

как науку о поведении, а Дж. Миллер и Дж. Брунер (основатели когнитивной психологии) позиционировали ее как науку о человеческом познании. А.Н. Леонтьев, один из основоположников советской психологии, дал следующее определение психологии: «Психология есть наука о законах порождения и функционирования психического отражения в жизни, деятельности живых индивидов» (1973).

Таким образом, в то время как объект психологии достаточно очевиден как в широком (человек, животное, группа людей), так и в узком (психика как системное свойство высокоорганизованной материи, заключающееся в активном отражении объективного мира) смыслах, суждрния о предмете психологии достаточно разноречивы. Мы уже представили психологию как плюралистичную науку, которая включает в себя многообразие представлений о своем предмете. При этом в большинстве случаев, несмотря на полемику представителей различных подходов, история психологии может быть понята как динамическое расширение ее предмета. Альтернативные парадигмы психологической науки одновременно и конкурируют, и плодотворно дополняют друг друга.

В целом в психологии преобладает естественнонаучная номоте-тическая стратегия познания. Однако вкрапления противоположных тенденций придают отдельным парадигмам качественное своеобразие. Использование разных парадигм выразилось в сосуществовании множества «психологии» (бихевиоризм, психоанализ, гуманистическая, когнитивная и др., традиционно называемых «направлениями»), которые принципиально не могут объединиться и сделать психологию единой и целостной.

В настоящее время принято выделять три основных объяснительных принципа научного познания, опираясь на которые наука способна адекватно теоретически отражать свой предмет.

Принцип детерминизма (от лат. determinare — определять). Согласно принципу детерминизма все явления взаимосвязаны и взаимообусловлены закономерным образом. «Жить, как будто бы План есть, — вот камень философов», — говорит Умберто Эко, автор культового романа «Маятник Фуко». В приложение к психике можно сказать, что существуют факторы, определяющие происхождение и функционирование, содержание и выражение психического. Принцип детерминизма в психологии не может быть сведен к механистической причинности. Нельзя утверждать, что человек поступает тем или иным образом только под воздействием внешней причины, так как свобода воли является одним из важнейших атри-

бутов человеческого существа. При этом не следует отождествлять свободу и произвол (в этом случае человек был бы вовсе не прозрачен для познания, и психология утратила бы всякий смысл). Свобода предполагает неоднозначное соответствие между воздействием и поступком или переживанием человека, допускает возможность выбора. В книге «Доктор и душа» известный представитель гуманистической психологии Виктор Франкл пишет: «Свобода означает свободу относительно трех вещей: 1) инстинктов, 2) врожденных диспозиций и 3) среды... Исследования показали, как высока степень человеческой свободы в отношении наследственности. Из пары идентичных близнецов один стал ловким преступником, в то время как его брат — искусным криминалистом. Оба родились умными, смышлеными, изобретательными, но эти свойства сами по себе не обусловливают развития ни порока, ни добродетели. Что же касается среды, то мы знаем, что не она делает человека и что все зависит от того, что человек делает с ней, от его установки по отношению к ней... В концентрационных лагерях (в 1942—1945 гг. доктор Франкл был узником концлагеря Освенцим. — Прим. автора) мы были свидетелями того, как в одинаковой ситуации один человек дегенерировал, в то время как другой вел себя как святой». С.Л. Рубинштейн сформулировал принцип детерминизма (специально для психологии) в более строгой форме: «Эффект воздействия одного явления на другое зависит не только от характера самого воздействия, но и от природы того явления, на которое это воздействие оказано». Другими словами, «внешние причины действуют через систему внутренних условий», т.е. действительность обусловливает психическую жизнь опосредованно, преломляясь через личностные и познавательные свойства субъекта.

Большинство психологов принимают гипотезу о существовании не только причинного детерминизма, который преломляется через систему внутренних (прежде всего личностных) особенностей субъекта, но и целевого детерминизма. В таком случае еще отсутствующая в реальности цель способна определять психическую жизнь человека. Конечно, под словом «цель» носители различных парадигм подразумевают совершенно разное. Так, например, гуманистические психологи говорят о «самоактуализации», к которой стремится человек, в то время как последователи деятельностного подхода имеют в виду предвосхищение результата конкретной предметной деятельности.

Принцип развития. Согласно принципу развития, в связи с тем что имеет место необратимое, направленное, разворачивающе-

еся не только в пространстве, но и во времени закономерное изменение материальных и идеальных объектов, то и познание сущности психического явления требует раскрытия «его истории» (условий и причин возникновения, а также факторов и форм его преобразования). Развитие может быть прогрессивным (улучшение, усложнение, совершенствование) или регрессивным (ухудшение, упрощение, деградация) и носить как эволюционный, так и революционный характер. Результатом развития психики является возникновение ее качественно новых состояний, что фиксируется в структурных изменениях. Так, например, в культурно-исторической концепции Л.С. Выготского описывается трансформация натуральной психики ребенка в культурную (см. гл. 2). Теория происхождения и развития психики в филогенезе А.Н. Леонтьева (см. гл. 3) прослеживает становление психики от чувствительности примитивных живых существ к сознанию и самосознанию человека.

Принцип системности. Согласно принципу системности сложные объекты (к которым, безусловно, относится психика) должны анализироваться как системы. Система — это «совокупность компонентов, обладающих генетической общностью, отношения между которыми носят характер взаимодействия для обеспечения определенного взаимоотношения с миром». В психологии можно говорить о системах разного уровня (психика как целостная система, мотивационная система личности, система памяти и т.д.), каждая из которых является подсистемой в рамках более сложной системы и, в свою очередь, представляет собой вышележащий уровень для более простых систем. Вышележащие уровни системы определяют функционирование нижележащих. Таким образом, хотя в некоторых случаях бывает удобно говорить об изолированном психическом процессе или функции (например, восприятии), всегда следует учитывать системный, целостный характер психики.

Поиск по сайту: