Преступного поведения

Биологические и социальные факторы являются детерминантами криминального поведения, интегрируясь в личностно-психологических качествах преступника, являющегося субъектом противоправного дея­ния. Для поведения большинства преступников характерны социально ценностная дезадаптация и дефекты саморегуляции. Доказано, что преступники отличаются от правопослушных граждан в наибольшей степени отношением к таким ценностям как общественно-полезная де­ятельность, нравственность, эстетическое удовольствие, брак, семья, дети. Преступники являются людьми более фаталистичными и меланхоличными (т.е. крайне отрицательно оценивающими свою прожи­тую жизнь, повседневные дела и жизненные перспективы), у них так­же занижена потребность в социально-приемлемой саморегуляции. Все это может свидетельствовать о том, что преступников от непреступ­ников отличает не одно какое-то ведущее психологическое свойство, а неповторимое сочетание и особый удельный вес каждого из лич­ностных свойств (своеобразный “симптомокомплекс”), который харак­теризует деликвентную личность как человека с особой “жизненной философией” и поведенческими стереотипами.

В качестве психологических предпосылок преступного поведения могут выступать феномены отчуждения и тревожности. По мнению ученых, социально-психологическое отчуждение есть развивающая­ся чаще всего в результате эмоционального отвергания родителя­ми(психологической депривации), из безразличия, а также усвоенной социально-психологической дистанцией между индивидом и средой, изолированность от ценностей общества и невключенность в эмоцио­нальные контакты, отчужденность от общества в целом, его социаль­ных институтов и малых групп(семья, коллектив и др.). Фатально однозначно изолированность не может рассматриваться в качестве причины прес­тупного поведения, но она формирует общую нежелательную направ­ленность личности, которая может предопределять уголовно-наказуемые формы реагирования на конкретные конфликты.

По данным эмпирических исследований наиболее отчужденными среди деликвентов являются бродяги, а среди них - алкоголики. Среди преступников наибольшая отчужденность наблюдается у лиц, отбывающих длительные сроки наказания в виде лишения свободы.

Большой криминогенностью обладает и феномен личностной тревож­ности, обусловленный наличием у определенного типа людей значи­тельного беспредметного страха. Как личностное свойство тревож­ность может возникнуть из-за постоянного ощущения неуверенности в себе, бессилия перед внешними факторами, преувеличения их могу­щества и угрожающего характера. В случае, когда человек, обладаю­щий чрезмерным уровнем тревожности, начинает оценивать субъективную угрозу безопасности, то он может предпринять попытки насильственных действий, против людей или явлений, которые воспринимаются им как угрожающие, деструктивные. В этом случае человек может совершить преступление, чтобы не разрушить представление о самом себе, своем месте в мире, самоощущении, самоценности, чтобы не прекра­тилось его биологическое и социальное бытие. По данным эмпиричес­ких исследований, тревожность как причина преступного поведения присуща преступникам женского пола, а также несовершеннолетним, имеющим проблемы с самоутверждением.

Рассмотренные феномены тревожности и отчужденности диалекти­чески между собой взаимосвязаны, а поэтому при низких регуляцион­ных возможностях возникающие сначала асоциальные, а затем и анти­социальные установки и привычки не только не контролируются, но и могут становиться целеобразующими механизмами преступного поведе­ния.

Антисоциальное поведение может быть обусловлено не только рассудочным отношением к действительности, но и неосознаваемыми компонентами психики. В первом случае налицо так называемые умыш­ленные преступления, которые в зависимости от регуляционных осо­бенностей можно подразделить на следующие 3 вида:

1) преступления целевые, где всегда имеются определенные лич­ные интересы (материальная выгода, карьера, месть и др.);

2) преступления-самоцели, где сам процесс их совершения дос­тавляет чувство удовлетворения преступнику(хулиганство, сексуальное насилие и др.);

3) преступления – средства достижения других целей, где налицо неправильное понимание групповых или общественных интере­сов (например, ущемление прав граждан должностными лицами, осуществляемое “для экономии” и т.п.).

Во втором случае преступное поведение обуславливается таким механизмом как антисоциальные поведенческие стереотипы (привычки, навыки, установки). С позиций криминальной психологии последние часто ведут к ситуативно-импульсивному поведению, особенно в слу­чаях наличия у человека низкого уровня психической регуляции. В этой связи даже в отношении устойчивых преступников следует гово­рить о ситуативной обусловленности поведения, но уже вызываемыми характерологическими особенностями их личности, сформированными асоциальными операциональными установками(повторение определенно­го способа поведения в определенной ситуации). Последнее ставит под сомнение расхожее мнение многих юристов о наличии так называ­емых “криминогенных ситуаций”, где обстоятельства якобы сами по себе провоцируют преступление. Юридические психологи,напротив, отстаивают позицию, что преступления совершаются не напрямую из-за ситуативных обстоятельств, а благодаря определенным устой­чивым личностным характеристикам человека, так как у каждого ин­дивида существует определенный уровень личностной валентности си­туации (актуализации характерного способа поведения).

Значительным достижением отечественной криминальной психоло­гии 80-х годов является предпринятая под руководством Ю.М.Антоня­на попытка исследования психологических особенностей различных категорий преступников. На основе результатов психодиагностичес­кого обследования по методике ММИЛ как преступников, так и право­послушных граждан и затем путем сравнительного анализа выявлены личностные детерминанты конкретных видов преступных деяний.

Расхитителей, в отличие от других категорий преступников, от­личает то, что они более приспособлены к различным социальным си­туациям, нормам, требованиям, более общительны, могут контролиро­вать свое поведение, отличаются меньшей психической напряжен­ностью, реализуют стремление к статусному общественному призна­нию.

Корыстно-насильственным преступникам свойственны импульсив­ность поведения, пренебрежение к социальным нормам, агрессив­ность. Они отличаются наиболее низким интеллектуальным и волевым контролем. Для них характерна повышенная враждебность к окруже­нию, а их преступные поступки выступают как постоянная линия по­ведения. Они с трудом усваивают нравственно-правовые нормы. Ин­фантильные черты, проявляющиеся в непосредственном удовлетворении возникающих желаний и потребностей сочетаются с нарушением общей нормативной регуляции поведения, неуправляемостью и внезапностью поступков. Они также отличаются значительной отчужденностью от социальной среды, в связи с чем у них снижается способность адек­ватной оценки ситуации, общей ригидностью и стойкостью аффекта.

Воры сходны с корыстно-насильственными преступниками, но их психологические особенности имеют значительно меньшую степень выраженности. Они более социально адаптированы, менее импульсивны, обладают меньшей ригидностью и стойкостью аффекта. Воры обладают более гибким поведением и более низким уровнем тревоги. Они наи­более коммуникабельны, с хорошо развитыми навыками общения и в большей степени стремятся к установлению межличностных контактов. Их агрессивность значительно ниже и они в большей степени могут контролировать своё поведение. Для них характерно самообвинение за ранее совершенные асоциальные деяния.

Насильников характеризуют такие черты как склонность к доми­нированию и преодолению препятствий. У них низкая чувствитель­ность в межличностных контактах(черствость), и в меньшей степени выражена склонность к самоанализу и способность поставить себя на место другого. Интеллектуальный контроль поведения такой же низ­кий, как и у корыстно-насильственных преступников. Для них харак­терна нарочитая демонстрация мужской модели поведения, о чем сви­детельствует и характер совершаемых ими преступлений (например изнасилование, в котором сексуальные мотивы выражены в меньшей степени, в большей - утверждение себя в мужской роли). Им присущи также импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нару­шение адаптации.

Черты, присущие всем преступникам, выражены и у убийц. Вместе с тем у них выражены и специфические личностные свойства. Это чаще всего возбудимые люди с высокой тревожностью и сильной эмоцио­нальной возбудимостью, которые в первую очередь концентрируются на собственных переживаниях, а в поведении руководствуются только своими интересами. У них отсутствует представление о ценности жизни другого человека, малейшее сопереживание. Они неустойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны к конфликтам с ок­ружающими. От других преступников их отличает эмоциональная неустойчивость и высокая реактивность поведения, исключительная субъек­тивность(предвзятость) оценки происходящего. Они внутренне не ор­ганизованы, их высокая тревожность порождает такие черты, как по­дозрительность, мнительность, мстительность, которые в большинс­тве случаев сочетаются с беспокойством, напряженностью, раздражительностью. Они обладают ригидными(косными) представлениями, которые с трудом поддаются изменению. Все затруднения и неприят­ности, с которыми они сталкиваются в жизни рассматриваются ими как результат враждебных действий.

Серийных сексуальных убийц отличает бессознательное стремле­ние к психологической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. Эти данные можно интерпретировать как глубокое и длительное разрушение отношений со средой, которая с какого-то момента начинает выступать в качестве враждебной и в то же время непонятной силы, несущей угрозу для данного человека. С этим не­сомненно связаны подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность к внешним воздействиям, непонимание среды, что повышает и поддерживает тревожность и страх смерти.

Определенный интерес представляют психологические особеннос­ти женщин-преступниц. Хотя удельный вес женской преступности го­раздо ниже мужской, но и он в последнее время растет. В целом можно сказать, что основной массе женщин-преступниц по сравнению с преступниками-мужчинами в меньшей степени свойственны асоциаль­ные установки, у них нет устойчивых преступных убеждений, соци­ально-психологическая адаптация, хотя и нарушена, но глубоких де­фектов нет. Чего, конечно, нельзя сказать о рецидивистках, кото­рые давно утратили социально-позитивные контакты и стали по сути дезадаптированными личностями. Психологическую специфику указан­ным лицам придает то, что у многих из них имеются психические аномалии и расстройства, в том числе и из-за возрастных измене­ний.

Свойственная женщинам-преступницам, в основном совершившим насильственные преступления против личности, ригидность (застре­ваемость, стойкость психотравмирующих переживаний, нередко дости­гающих аффективного уровня), а также высокая импульсивность, нес­пособность адекватно воспринимать и оценивать возникающие жизнен­ные трудности побуждает их в ситуации фрустрации к необдуманному, дезорганизованному, часто преступному поведению.

В отличие от преступников-мужчин женщинам-преступницам, как правило, свойственно чувство вины, беспокойство за своё будущее. Им характерна также повышенная тревожность, эмоциональная рани­мость.

Среди умышленных преступников имеется значительное число лиц, которые обладают однородными психологическими чертами, таки­ми, как импульсивность, агрессивность, асоциальность, сверхчувс­твительность к межличностным взаимодействиям, отчужденность, пло­хая социальная приспособляемость.

Психологические особенности умышленных преступников можно рассматривать как предрасположенность к совершению преступления, то есть как свойства личности, снижающие криминогенный порог.

С учетом рассмотренных данных о нравственных и психологичес­ких чертах преступников можно утверждать, что личность преступни­ка отличается от личности законопослушного негативным содержанием ценностно-нормативной системы и устойчивыми психологическими осо­бенностями, сочетание которых имеет криминогенное значение и спе­цифично именно для преступников. Эта специфика нравственно-психо­логического облика является одним из факторов совершения ими преступлений, что отнюдь не является психологизацией причин прес­тупности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех социальных отношений, в которые был включен индивид, то есть имеют социальное происхождение.

Психологические особенности личности неосторожного преступ­ника. Проведенными исследованиями установлено, что лица, совер­шившие неосторожные преступления, принципиально отличаются по своим особенностям от совершивших умышленные преступления.

Для неосторожных преступников характерны интрапунитивные ре­акции на ситуации фрустрации, т.е. возложение вины за свои неудачи на себя, в отличие от умышленных преступников, для которых ха­рактерны экстрапунитивные реакции в фрустрирующих ситуациях, т.е. склонность винить окружающих.

Неосторожные преступники характеризуются также высоким уров­нем тревожности. Лица, отличающиеся таким свойством, обнаруживают неуверенность в себе, склонность к волнениям при стрессе и избы­точный самоконтроль. В экстремальной ситуации они легко теряются и склонны к эмоциональной, а не рациональной, спокойной реакции на угрозы. Все это приводит к дезорганизованному поведению в экс­тремальной ситуации, увеличению количества ошибок.

В отношении роли потерпевшего в совершенном преступлении юридическая психология подчеркивает, что актуально-ситуативные действия преступника часто вызываются неправомерными, неосмотри­тельными или легкомысленными поступками потерпевшего. Так, в прес­туплениях против личности механизм их совершения часто базируется на эмоционально-аффективных реакциях преступника, который в 75-80 процентах случаев был доведен до крайних фаз конфликта с лицом, которое связано с ним родственными, служебными, интимными и дру­гими близкими отношениями. Как свидетельствует криминалистическая статистика, более 65 процентов жертв в момент убийства находились в нетрезвом состоянии, а более половины из них употребляли спирт­ные напитки совместно с обвиняемым непосредственно перед совер­шенным преступлением. Поэтому в случаях предварительного рассле­дования и рассмотрения в суде преступлений против личности конк­ретные обстоятельства, причины и условия преступлений не могут быть адекватно вскрыты, если во внимание не принимается личность потерпевшего, его поведение, относящееся к объективным признакам состава преступления. Выявление последнего влияет на установление степени вины обвиняемого, а иногда и исключает ее.

Современные криминальные психологи при установлении мотивов, целей и способов преступного деяния, личностной ответственности субъекта преступления рекомендуют исходить из целого комплекса основополагающих психологических положений:

1) поведение человека может регулироваться в форме простых импульсивных реакций и сложных действий, имеющих структур­ную организацию;

2) развернутая осознанность присуща лишь сложным, заранее про­думанным действиям, где мотив осознан и обоснован лич­ностным смыслом, ситуативные реакции носят установочный характер;

3) мотивировка (последующее осмысление поведения) может быть неадекватной, а в ряде случаев приобретает личностно-за­щитный характер;

4) в детерминации преступного поведенческого факта участвуют не только объективные, но и субъективные факторы и, преж­де всего, личность действующего субъекта, обеспечивающая интеграцию сознательной и бессознательной сфер и уровень активности;

5) вместо традиционного понятия “мотив преступного деяния”, включенного в состав субъективной стороны преступления и имплицитно связанного с понятием “сознание”, более пра­вильным представляется использование термина “мотивация”, который позволяет констатировать наличие вины при отсутс­твии в структуре деяния должной осознанности (т.е. в слу­чаях, когда преступление совершается на стереотипном лич­ностно-установочном уровне в определенных ситуациях и обстоятельствах).

Поиск по сайту: