Юридической психологии

Несмотря на то, что юридическая психология – одна из сравнительно молодых отраслей психологии, применение психологического знания в целях обеспечения правосудия и других направлений правоохранительной деятельности берет начало в глубокой древности. Испытания участников процесса, носившие порой мистический характер, но в значительной мере синтезировавшие эмпирический опыт многих поколений, имели место уже в античном и средневековом уголовном процессе. Они базировались на применении знаний психологии человека, ее различных проявлений в момент испытаний. Правда, и в античном, и в средневековом процессе основным доказательством было личное признание подозреваемого. Это признание, как основное доказательство, добывалось любыми путями, в том числе с использованием пыток, истязаний. наряду с физическими применялись и нравственные пытки, в основе которых лежали обобщенные эмпирические данные, бытовая психология.

Чтобы заставить человека давать показания, специально создавалась шоковая ситуация, обстановка, провоцирующая к выражению чувств, отно­шения к расследуемому событию. Например, подозреваемого неожиданно для него вводили в слабоосвещенную комнату, где лежал труп убитого, и там подозреваемого увещали сказать правду, рассчитывая, что потрясенный виновник выдаст себя.

На смену феодальному средневековому розыскному процессу приходит буржуазный состязательный процесс со свойственной ему гласностью и устностью. Важное значение приобретают свидетельские показания и дан­ные о личности подсудимого, потерпевшего истца и ответчика. Безуслов­но, и здесь для правильной оценки показаний заинтересованных лиц появ­ляется потребность привлечения и использования психологического зна­ния.

В России о необходимости учитывать психологию преступников в XVIII веке высказывался И.Т.Посошков, предлагавший в “Книге о скудности и богатстве” различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Он объ­яснял, как детализировать показания лжесвидетелей, чтобы получить об­ширный материал для их изобличения, рекомендовал классифицировать преступников во избежание вредного влияния худших на менее испорчен­ных.

Князь М.М.Щербатов, историк и философ, автор “Истории российской с древних времен”, указывал на необходимость знания законодателем “че­ловеческого сердца” и создания законов с учетом психологии народа. Он один из первых поднял вопрос о возможности досрочного освобождения исправившегося преступника и необходимости привлекать содержащихся в тюрьмах к работам.

В.Ф.Ушаков в трактате “О праве и цели наказания” раскрывал психо­логические условия воздействия на преступника наказания. Главным он считал приведение преступника к раскаянию.

Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника привело к обращению права к психологии для научного обоснования этих проблем, над которыми в начале XIX века в России работали П.Д. Лодий, В.К. Елпатьевский, Г.С. Гордиенко, Х.Р. Штельцер и другие ученые.

Однако общая психология, носившая в то время умозрительный характер, не могла в тот период даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно научные критерии и методы изучения человеческой личности.

Значительное количество работ, посвященных юридической психоло­гии, появилось в России при проведении правовой реформы последней тре­ти XIX столетия. Это работы И.С.Баршева “Взгляд на науку уголовного законоведения”, К.Я. Яневич-Яновского “Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии”, А.У. Фрезе “Очерк судебной пси­хологии”, Л.Е. Владимирова “Психические особенности преступников по новейшим исследованиям” и некоторые другие. В указанных работах выска­зывались идеи чисто прагматического исследования психологических зна­ний в конкретной деятельности судебных и следственных органов.

Конец XIX и начало XX столетия в России связаны с интенсивным развитием психологии и психиатрии и ряда правовых дисциплин. Многие ученые, представлявшие эти науки в тот период, занимали прогрессивные позиции (И.М. Сеченов, В.Д. Спасовий, Д.А. Дриль, Л.Е. Владимиров, И.Я. Фойницкий, В.М. Бехтеров, С.С.Корсаков, В.П.Сербский, А.Ф. Кони и другие). В результате активной разработки проблем психологии, психиат­рии и права возникла необходимость в оформлении юридической психологии как самостоятельной научной дисциплины. П.И.Ковалевский в 1899 году поставил вопрос о разделении психопатологии и юридической психологии и введении этих наук в курс юридического образования.

В начале XX столетия в теории и на практике все большее значение приобрели экспериментальные исследования в юридической психологии. Значительное количество работ этого периода посвящено актуальной проблеме психологии свидетельских показаний. Это работы И.Н.Хомякова, Г.Р.Пор­тугалова, О.В.Гольдовского, Е.М.Кулишера и др. В этот же период значительное количество работ было посвящено исследованию психологии лич­ности преступника (труды А.Ф.Лазурского, Л.И.Петражицкого, С.П.Познышева, Г.С.Фельдштейна, М.Н.Гернета и других).

Разрешение методологических проблем в юридической психологии про­должалось после установления Советской власти. Изучалась проблема при­менения психологического знания в дознании, предварительном следствии и суде. В доказательственном праве новой системы правосудия эксперти­за, в том числе и психологическая, заняла ведущее место. Интенсивные исследования в тот период проводились психологом А.Р.Лурия. Им изучались возможности применения методов экспериментальной психологии для расследования преступлений.

В России, в первое пятнадцатилетие советской власти, в силу социального заказа и создания организационно-институциональных условий для прикладных исследований возникли благоприятные обстоятельства для раз­вития практически всех направлений (отраслей) юридической психологии. В 1925 году в Москве создан Государствен­ный институт по изучению преступности и преступника, который способствовал росту психолого-юридических знаний. Были разработаны разноплановые средства исследования личности правонарушителей и воз­действия на них. Среди наиболее значительных работ того периода следу­ет отметить труды К. Сотонина “Очерки криминальной психологии” (1925); С.В.Познышева “Криминальная психология: Преступные типы” (1926); М.Н.Гернета “В тюрьме. Очерки тюремной психологии” (1927); Ю.Ю.Бехте­рева “Изучение личности заключенного” (1928); А.Р.Лурия “Эксперимен­тальная психология в судебно-следственном деле” (1928); А.Е.Брусиловс­кого “Судебно-психологическая экспертиза” (1929). На состоявшемся в 1930 году I съезде по изучению человека юридическая психология уже становится общепризнанной прикладной наукой и отмечаются заслуги уче­ных в разработке проблем криминальной, судебной и пенитенциарной нап­равленности.

Возобновление исследований в области юридической психологии прои­зошло только в 60-е годы. Были развернуты прикладные психологические исследования для обеспечения целей правоохранительной, правопримени­тельной и профилактической деятельности.

Исследования отечественных специалистов в области юридической психологии за последние 30 лет имеют широкий диапазон. Это не только проблемы использования судебно-психологической экспертизы, психологии дознания и следствия, психологические проблемы правонарушений, но и вопросы психологии личности правонарушителя, психо­логии судопроизводства, правомерного поведения и др. В это время сло­жилась современная школа отечественной юридической психологии, которую достойно представляют такие имена юристов и психологов, как А.Р. Рати­нов, В.Ф. Пирожков, А.Д.Глоточкин, А.Г. Ковалев, А.М.Столяренко, В.А. Бакеев, В.Л.Васильев, А.В.Дулов, К.И.Шихриманян, М.И.Еникеев, Г.Г.Ши­ханцов, Ф.В.Глазырин, М.М.Коченов, В.Г.Деев, А.И.Ушатиков, А.Н.Сухов, А.И.Папкин, В.В.Романов, И.А.Кудрявцев, О.А.Ситковская.

В зарубежной юриспруденции первыми монографическими работами по юридической психологии традиционно считают публикации немецких ученых – К.Эккартегаузена “О необходимости психологических позна­ний при обсуждении преступлений” (1792) и И.Х.Шауманна “Мысли о криминальной психологии” (1792).

В целом же в XVIII столетии в мировой юридической науке во-первых, превалировала философско-рационалистическая трактовка причин делинквентных деяний (причем, преимущественно в контексте идеи о “свободной воле”), во-вторых, обосновывалась важность гу­манистически целесообразного определения и исполнения наказания (т.е. “необходимости соответствия наказания характеру преступле­ния” и внедрения в пенитенциарных учреждениях воспитательных средств), в-третьих, осуществлялись первые эмпирические исследо­вания личности различных типов преступников (прежде всего, с при­менением биографического метода и наблюдения).

В рамках ориентации на достижение и методы естественных наук в первой половине XIX века большую популярность получила френоло­гическая (от греческого “френ” - ум) теория австрийского вра­ча-анатома Франца Галля. Данный ученый пытался доказать прямую зависимость между психическими явлениями (умственными, нравствен­ными и другими качествами) и внешними физическими особенностями строения головного мозга человека.

Бесперспективность анатомо-френологического подхода была до­казана уже к середине прошлого столетия и, прежде всего, благода­ря убедительным экспериментам французского физиолога Пьера Флу­ранса, который установил, что головной мозг является целостным органом-субстратом основных психических функций. Однако попытки выявления однозначной взаимосвязи между внешними признаками чело­века и его психическими свойствами, которые могут вести к прес­туплениям, не прекращались и в дальнейшем.

Итальянским тюремным врачом-психиатром Чезаре Ломброзо в изданной монографии “Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения” (1876) приводились данные антропологи­ческих измерений и анализа внешности заключенных. На основе пос­леднего делался вывод, что “типичные преступники” не есть нор­мальные люди, а вследствие своих анатомических, физиологических и психических ненормальностей составляют особую разновидность че­ловеческого рода – “прирожденные преступники”, которые обладают атавистическими чертами, роднящими их с предками-дикарями. По мнению Ч.Ломброзо, типичный “прирожденный преступник” может быть распознан по определенным физиогномическим признакам: скошенный лоб, удлиненные или неразвитые мочки ушей, выпуклые скулы, боль­шие челюсти, ямочки на затылочной части головы и т.д. По данным Ч.Ломброзо получалось, что одна треть заключенных – это “прирож­денные” преступники, другая треть – это пограничный психиатричес­кий вид, и, наконец, последняя треть – это случайные правонаруши­тели, которые, порой, могут и не совершать в дальнейшем преступлений.

В зарубежных странах в конце XIX столетия после возникнове­ния психологии в качестве самостоятельной науки многие ее общена­учные наработки стали активно востребоваться, прежде всего, для объяснения причин преступности.

Конец XIX – начало XX веков знаменательны и тем, что появил­ся ряд фундаментальных психолого-юридических трудов. Так, немец­ким ученым Гансом Гроссом в 1898 году публикуется монография “Криминальная психология”. В ней данный автор знакомит юристов с достижениями психологии для улучшения следственной и криминалистической деятельности.

На рубеже веков в работах немецких психологов В. Штерна, К. Марбе, М. Вертгеймера тщательным исследованиям стали подвергаться вопросы правдивости/лживости свидетельских показаний, проявления объективных и субъективных факторов в суде. Видный французский психолог А. Бине, публикуя книгу “Внушаемость”, целую главу в ней отводит рассмотрению влияния внушения на показания свидетелей.

Значительным достижением в разработке психологического инструментария является создание методики ассоциативного эксперимен­та, позволявшей выявлять правдивость/лживость в показаниях прес­тупников (Карл Густав Юнг, К.Марбе, В.Штерн, М.Вертгейнер).

В 20-30 годы нашего века зарубежные ученые стали активно внедрять в практику правового регулирования методические наработ­ки таких школ психологии, как психоанализ, бихевиоризм, психотех­ника. Так, благодаря исследованиям психоаналитиков Ф.Александера, Г.Штауба, А.Адлера, Б.Карпмена, Б.Бромберга и ряда других ученых была выявлена роль бессознательной сферы личности в преступном поведении, а также доказано, что преступные наклонности и стиле­вые особенности поведения делинквентов часто являются следствием ранней психической травматизации, сложившихся неадекватных меха­низмов психологической защиты и жизненного стиля, дефектов в та­ких подструктурах личности, как “Супер - Эго” (сверх - Я) и “Эго” (Я).

В 20-30-е годы настоящего столетия пик активности наблюдался и в психотехническом обеспечении правового регулирования. Руко­водствуясь методологическими ориентирами, сформулированными осно­вателем психотехники Гуго Мюнстербергом, его последователи стре­мились разработать психологический инструментарий для решения следующих узловых задач: во-первых, по предупреждению нарушений права; во-вторых, по выяснению состава преступлений; в-третьих, по трактовке юридических случаев (решение и приведение в исполне­ние наказания); в-четвертых, по психологическому обеспечению тру­да сотрудников правоохранительных органов (разработка профессиограмм, профотбор, научная организация труда). Как среди зарубежных, так и отечественных ученых в психотехнических разработках приори­тет был отдан изучению особенностей прежде всего следственной и судебной деятельности (А.Хельвиг, К.И.Сотонин и др.).

В зарубежных странах в 30-70-е годы получили дальнейшее мно­гоплановое развитие как теоретические разработки, так и разносто­ронние подходы в создании инструментария психодиагностики, психо­коррекции и психотерапии. Для объяснения причин преступности и личности преступников в этот период было предложено значительное число психологических теорий. В зарубежных обзорных публикациях по юридической психологии в качестве узловых выделяются следующие подходы:

1) биопсихологические теории;

2) психоаналитические теории;

3) теории черт личности;

4) теории эмоциональных проблем;

5) теории классического, оперантного и социально-когнитивного научения;

6) теории душевных расстройств;

7) теории информационного социального контроля;

8) теории социопатической личности;

9) теории Я-концепции и атрибуции;

10) теории мыслительных моделей.

Учитывая психологическую сложность феномена личности, в последующем некоторыми авторами предпринимались попытки осуществить интеграцию разноплановых идей из вышеуказанных подходов. Так, Х.Ю.Айзенком (1977), Дж.Уилсоном и Р.Херрштайном (1985) предпри­няты усилия по объединению идей из теорий научения и теорий черт личности, а Т.Хирши (1969), Д.Эллиотом, А.Олином и Дж.Уилсоном (1985) – идей из теорий эмоциональных проблем и информационного социального контроля. В последние десятилетия за рубежом также активизируются исследования в таких областях, как проблематика комплексной науки виктимологии (изучения преступлений с позиций отношений и личности жертвы), как выявление роли феномена “стиг­матизации”, т.е. “общественного своеобразного клеймения” на раз­витие пеступников (по Э.Сатерленду), как изучение “системы прес­тупного поведения” (через изучение группового образа жизни прес­тупников, генезиса их специфических субкультур), как анализ эф­фективности различных исправительных программ (по Кларку, через изучение влияния психотехнологий ресоциализирующего и реабилита­ционного воздействия на снижение рецидива).

В настоящее время только в странах Западной Европы насчиты­вается более 3,5 тысяч психологов, непосредственно работающих в правоохранительных органах. Кроме того, существует, значительное число специализированных научных центров и академических институ­тов, где ведутся целенаправленные исследования по проблематике юридической психологии.

Поиск по сайту: