Психология предварительного следствия

Расследование преступления представляет собой восстановление истинной картины события, имевшего место в прошлом, по имеющимся в настоящем прямым и косвенным признакам (ве­щественным доказательствам, психологическим следам, свидетельским показаниям и пр.).

В профессиональном плане деятельность следователя характери­зуется:

процессуальной регламентированностью средств и сроков следствия, высокой формализованностью социально-ролевой функции следователя;

познавательно-поисковой и удостоверительной направлен­ностью;

оперативностью и целенаправленностью следственных действий (практические результаты одного действия предопределяют выбор другого);

активностью в преодолении возможного противодействия заинтересованных лиц;

наличием властных полномочий, широкой социальной коммуни­кативной и организационно-управленческой направленностью при одновременной ответственности за принимаемые решения.

При психологическом анализе в целостной профессиональной деятельности следователей выделяют обычно следующие структурные составляющие (подструктуры): познавательно-прогностическая, коммуникативная, организационно-управленческая, социально-воспита­тельная.

В познавательно-прогностической подструктуре следственной деятельности весомая роль принадлежит следующим сторонам: поисковой, реконструктивной и удостоверительной. Первая из них представляет собой собирание следователем разноплановой информации о событии преступления, вторая – текущий и завершающий анализ собранной информации и выд­вижение на базе этого анализа и синтеза специальных знаний версий, объясняющих случившееся событие, третья сторона – удостоверительная – это приведение всей добытой информации в специальную, предусмотренную законом форму – протокол, постановление и т.д.

Коммуникативная подструктура следственной деятельности заключается в построении и сборе в ходе профессионального общения всей необходимой информации, а также при необходимости оказание следственно важных психотехнических воздействий. Особенно большой удельный вес эта подструктура имеет при допросах и очной ставке.

Организационно-управленческая подструктура следственной деятельности состоит в непосредственном руководстве людьми при решении профессиональных задач (например, следственно-оперативной группой), а также в волевых действиях по самоорганизации и прове­дению конкретных следственных действий.

Социально-воспитательная подструктура следственной деятельности выражает актуальность роли следствия в борьбе за искоренение преступности, в том числе в реализации правовой пропаганды, участии в профессиональной работе среди населения, перевоспитании осужденных и т.д.

Приведенный выше психолого-структурный анализ целостной следственной деятельности, естественно, носит лишь ориентировоч­но-гносеологический характер. Его условность обнаруживается в том, что в действительности выделенные структурные составляющие часто задействованы одновременно, тесно взаимосвязаны и взаимо­действуют, влияя на эффективность конкретных следственных дейс­твий и в целом на результат труда следователя.

Общий характер подхода к расследованию преступлений, в пси­холого-познавательном плане объективно предопределен типом воз­никшей следственной ситуации. По содержанию она может быть или алгоритмической, требующей определенной последовательности следс­твенных действий с конкретным набором средств и приемов расследо­вания, или проблемной, требующей из-за значительной неопределен­ности зон поиска и исходной информации творческого подхода к реа­лизации следственной стратегии и тактики. Второй тип следственных ситуаций при опознании признаков преступления предполагает обра­щение серьезного внимания не только на объективную, но и субъек­тивную сторону преступного деяния, а также их адекватного соотне­сения в рамках информационно-вероятностного моделирования проис­шедшего события. При его реализации в качестве объектов мысленно­го моделирования должны выступить как само событие преступления, место и время его совершения, использованные средства, материаль­ные следы и факты, выявленные у очевидцев, так и субъективные факторы (мотив, цель и др.) и социально-психологические условия преступления, проявившиеся в психологических коррелятах объектив­ных признаков подготовки, обстоятельств совершения преступления и поведения различных лиц, с ним связанных. Именно подобный подход к расследованию сложных следственных ситуаций, где в моделирова­нии уделяется значительное внимание психологическому анализу, ре­ально позволяет следователю сосредотачиваться на установлении связей и отношений, дающих наиболее высоковероятностное объясне­ние фактам, и намечать адекватные последовательные шаги в следс­твенной деятельности.

Задачей психологического анализа при расследовании преступ­лений является не только подчинение его решению вопросов уголовно-правового характера, входящих в предмет доказывания субъектив­ной стороны преступления (мотив, цель, содержание и форма вины в преступлении), но и решение вопросов планирования и оперативного психологического сопровождения расследования уголовного дела, в том числе проблем тактического и иного характера. Глубина психо­логического анализа определяется полновесностью реализации его двух основных функций: 1) ориентирующей, связанной с открывающи­мися возможностями в собирании, исследовании, проверке и оценке доказательств; 2) обеспечивающей, связанной с психолого-тактичес­кой прицельностью конкретных следственных действий и эффектив­ностью расследования в целом.

Основным психологическим аспектом ориентировки в субъективной стороне события преступления и поведении, связанном с ним лиц, является выяснение и расшифровка психологического смысла процесса подготовки, совершения и результатов преступного деяния. В данном случае осуществляется поиск ответов на следующие вопросы: кто по своему психологическому складу (индивидуальным особенностям) и в силу каких побуждений мог совершить данное преступление; к какому кругу лиц относится предположительно субъект преступления (в силу профессиональных, возрастных особенностей, “почерка”); какого по­ведения можно ожидать от различных лиц в процессе предварительно­го расследования и т.д.

Ориентировка в объективной и субъективной сторонах преступ­ления, в поведении лиц, которые в том или ином качестве причастны к нему, нацелена на диагностический сбор и расшифровку первичной психологической информации для установления истины по делу. В этих целях целесообразным является, с одной стороны, психологи­ческое “развертывание” (мысленные повороты – рассмотрения) имею­щих место в преступлении вещных предметов, документов, следов, явлений как можно в большем числе аспектов, трактовка очередности изменений в окружающей среде при отсутствии чего-либо или появле­нии нового, прослеживание причинных связей, имевшихся между объектами и другими материалами дела. С другой стороны, при выявлении и непосредственном общении с лицами, возможно, причастными к прес­туплению, важно учитывать и прослеживать психологическую “цепоч­ку” следующих субъектных признаков: профессиональные и бытовые навыки, особенности речи (словесные обороты, умолчания, оговорки, ослышки), мимика, жесты, поза говорящего, смена его психических состояний. Учет всех этих моментов крайне важен не только для следователей, но и для сотрудников служб, с ними взаимодействую­щих.

Реализация в психологическом анализе обеспечивающей функции связана с определением направлений использования психологических данных и характеристик. Обычно последние в ходе предварительного следствия важны для:

выдвижения и проверки версий, планирования расследования в полном объеме;

поиска и закрепления доказательств;

расширения или сужения круга подозреваемых;

поиска и определения круга потерпевших, свидетелей;

своевременного применения меры пресечения;

определения возможных действий по сокрытию следов преступ­ления или оказания влияния на должностных лиц, связанных с раск­рытием и расследованием преступления, а также на свидетеля, по­терпевшего и других лиц;

выбора и реализации психологических приемов установления контакта или воздействия на подозреваемого и других лиц;

предупреждения утраты следственной информации;

оказания воспитательного влияния на лиц, совершивших прес­тупление;

подготовки представлений об устранении причин и условий, которые могут способствовать совершению новых преступлений.

Итак, раскрытый алгоритм психологического анализа субъектив­ной стороны расследуемого события полезен, во-первых, для совер­шенствования самого процесса познания следователя, формирования его внутреннего убеждения и принятия соответствующих процессуаль­ных решений, а во-вторых, для качественного оформления материалов дела, с которыми будет знакомиться обвиняемый, адвокат, прокурор, судья и другие участники судебной деятельности.

На формирование психологической линии поведения следователя при подготовке, непосредственном производстве и фиксации резуль­татов конкретных следственных действий влияют три группы факто­ров: личностные особенности следователя, поведение других лиц и особенности обстановки расследования преступления.

Как они сказываются на проведении конкретных видов следс­твенных действий рассмотрим более подробно.

Психология осмотра места происшествия. Профессионально грамотное восприятие обстановки места происшествия позволяет следователю представить общую картину события и выявить необходимую эмпирическую базу данных для выдвижения версий, проведения других следственных действий. При этом на выработку уяснений психологи­ческой линии поведения следователя, прежде всего, влияют: степень развитости у него поисковых способностей; наличие или отсутствие здоровой рабочей атмосферы в следственно-оперативной группе; на­личие или отсутствие волнения из-за страха совершить публичную ошибку или поспешные поверхностные действия; характер физических и психологических условий на месте преступления (погодно-климати­ческие условия, неблагоприятное время суток, неблагоприятный фон преступления, значительная неопределенность в познании происшед­шего события, давление обстановки и т.д.).

Поисковые способности следователя, как свидетельствуют многочисленные научные исследования, зависят от развитости у него таких личностных качеств, как интеллект и креативность, професси­ональная наблюдательность и волевые свойства, а также от психоло­гической установки на выявление элементов субъективной стороны преступления.Опытные следователи при осмотре места преступления всегда реализуют целый комплекс психологических приемов, направ­ленных, с одной стороны, на организацию и повышение качества восприятия, внимания, мышления и воображения, а с другой – на тщательный поиск и сбор психологически значимой для установления истины информации.

Так, проводя осмотр места происшествия, следователь должен не только зрительно фиксировать все материальные следы преступле­ния, но и при наличии потерпевших в то же время прислушиваться, о чем они говорят, наблюдать за действиями криминалиста и других участников следственно-оперативной группы. Все это требует от следователя умения не только концентрировать, но и распределять, переключать внимание, удерживать в оперативной памяти большой объем распознаваемой информации, осуществлять критический анализ всей поступающей информации.

Реализация данного следственного действия может значительно затрудняться при наличии преступной инсценировки – имитации, направляющей следователя по ложному пути необъективных фактов и обстоятельств, специально придуманных преступником для получения негативного исхода следствия. Инсценировки часто используются прес­тупниками для того, чтобы:

скрыть факт совершения преступления (например, для сокры­тия хищения устраивается пожар);

скрыть одно преступление, продемонстрировав другое (напри­мер, убийство маскируется под дорожно-транспортное преступление);

подготовить преступление инсценировкой (например, сжечь старый, но застрахованный автомобиль, чтобы получить страховку);

представить непреступное действие преступным (например, самоповреждение, сделанное женщиной с целью привлечения к наказанию изменившего мужа или любовника);

фальсифицировать отдельные доказательства и пустить следс­твие по ложному пути (например, подброс на место происшествия личных документов другого человека) и др.

Инсценировку места преступления можно распознать по следую­щим общим моментам:

чересчур демонстративный характер признаков события;

наличие признаков различных преступлений;

несоответствие признаков на месте происшествия механизму подлинного преступления;

противоречия в обстоятельствах происшествия;

неестественно яркая логичность, но отсутствие деталей в объяснениях потерпевшего;

неоправданные нарушения и беспорядок, чрезмерно подчерки­вающий характер “мнимых” следов.

Психологическая установка на выявление элементов субъектив­ной стороны преступления всегда обеспечит следователю выявление на месте преступления, во-первых, определенных психологических характеристик, относящихся к личности преступника (за счет ис­пользования приемов составления психологического портрета), во-вторых, установление уровня преступного опыта человека и/или его статуса в преступной группе, в-третьих, выявление психологи­ческого состояния, имевшего место в момент совершения преступле­ния. В качестве примера значимости психологического портретирова­ния при раскрытии сложных (в том числе серийных) преступлений можно привести расследование известного уголовного дела сексуаль­ного маньяка А.Чикатило, где по характеру повреждений, оставляемых им на трупах, было составлено психологическое описание убий­цы, которое впоследствии во многом подтвердилось.

Для формирования версий по итогам осмотра места происшествия и при реализации других следственных действий следователь должен обладать развитым профессиональным мышлением, интуицией и вообра­жением. Для совершенствования эффективности профессионального мышления следователь может реализовать следующие психотехнические приемы:

1) Прием ориентации мышления, связанный с “разложением” сложной информации на составные части, выявлением логических, причинных связей, определением способов мышления и т.п.

2) Прием психологизации мышления, основанный на использова­нии эмпатии и рефлексии в переводе мысли в русло психологических рассуждений и умозаключений.

3) Прием воссоздания недостающих фрагментов и целостной мыс­лительной картины преступления, базирующихся на реконструкции со­бытийного ряда из объективных психологических фактов.

4) Прием преодоления “умственных тупиков”, предполагающий использование умственных средств преодоления “стереотипов”, конвергентности мышления, “эмоциональных зацикливаний” и т.п.

5) Прием актуализации самоконтроля, умозаключений и выводов, базирующийся на реализации установки на самокритику, устранение субъективно-стилевых предпочтений и т.п.

6) Прием использования возможностей группового мышления, учитывающий синергетические преимущества правильно проведенных методов “мозгового штурма”, групповой дискуссии и др.

Психология допроса. Допрос – одно из важнейших, но психоло­гически достаточно сложных следственных действий, которое обеспе­чивает получение доказательств в ходе профессионального общения следователя с лицами, причастными к уголовному делу. В зависимос­ти от коммуникативной ситуации, складывающейся во время допроса следует различать допрос в конфликтной (с жестким и нежестким со­перничеством) и в бесконфликтной ситуации, а поэтому всех допра­шиваемых на следствии условно можно разделить на три основные ка­тегории:

1) заинтересованных в положительных результатах расследова­ния и вследствие этого оказывающих своими показаниями помощь пра­воохранительным органам в установлении истины по уголовному делу;

2) безразлично относящихся к деятельности правоохранительных органов;

3) незаинтересованных в том, чтобы преступление было раскры­то и истина была полностью восстановлена, и вследствие этого про­тиводействующих усилиям правоохранительных органов.

В соответствии с указанными моментами, а также процессуаль­ным правовым статусом и индивидуально-психологическими особеннос­тями допрашиваемого избирательно и строится стратегия и тактика поведения следователя при реализации данного вида профессиональ­ного общения. В самом общем плане в структуре допроса можно выде­лить пять основных стадий:

1) подготовка и вызов на допрос;

2) установление психологического контакта в начале професси­онального взаимодействия;

3) выяснение в ходе допроса следственно значимой информации;

4) завершение допроса и психологическая подготовка допраши­ваемого к возможному участию в других следственных действиях (оч­ной ставке, предъявлении для опознания и др.);

5) профессиональный и психологический анализ итогов и в це­лом эффективности проведенного допроса.

Кратко раскроем суть и психологические особенности реализа­ции каждой из указанных стадий по отношению к различным по про­цессуально-правовому статусу участникам следствия.

При подготовке к допросу основными задачами следователя яв­ляются создание его информационной базы; определение возможных стратегии и тактик профессионального общения; планирование и обеспечение всех условий для эффективного проведения стадий доп­роса.

Информационная база формируется из всех возможных источников (материалы дела, оперативные сведения, диагностический сбор ин­формации о личности допрашиваемого, его образе жизни, отношение к совершенному преступлению и пр.). Готовясь к допросу необходимо также учитывать, что некоторые лица, в начале предварительного следствия в процессуальном отношении являющиеся свидетелями, в дальнейшем могут оказаться подозреваемыми, обвиняемыми. А поэтому следователь, собирая данные о конкретном субъекте, которого предстоит допрашивать, должен, во-первых, прогнозировать, какую позицию тот может занять на последующих допросах, а, во-вторых, с учетом изучения его личностных особенностей подобрать наиболее эффективные приемы психологического взаимодействия с данным лицом с учетом вероятностных моделей его поведения.

Следователь имеет возможность выбрать тот или иной способ, место и время вызова конкретного лица на допрос, что дает опреде­ленные преимущества тактического и психологического характера. Так, оперативность и внезапность вызова на допрос могут сыграть роль следственно благоприятных факторов, так как субъекту не ос­танется времени для налаживания различных контактов с заинтересованными лицами в целях совместного принятия согласованных мер, нап­равленных на сокрытие истины. Выбор места и пространственная ор­ганизация общения во время допроса также могут влиять на реализа­цию следственных стратегического и тактического замыслов, в том числе с учетом характера возможных отношений (конфликтных, бес­конфликтных).

Избирательность планируемой линии поведения следователя на допросе требует создания и ряда других условий, которые обуслов­лены выявлением конкретного типа показаний.

Установление психологического контакта с допрашиваемым с учетом психологических особенностей его личности и текущего пси­хологического состояния является ключевым моментом для успеха данного следственного действия. Обычно при допросе свидетелей, потерпевших, подозреваемого установление контакта зависит от типа исходной ситуации - конфликтной или бесконфликтной.

Так, при наличии активного противодействия допрашиваемого лица следователь должен уже при первых процессуальных фразах за счет их построения и эмоциональной тональности создать благопри­ятное впечатление человека, уважающего личное достоинство собе­седника. Например, при допросе свидетеля им может быть обращено внимание на понимание психического состояния допрашиваемого и вы­ражено сочувствие по поводу причиненного беспокойства. Благожела­тельность и обращение к допрашиваемому по имени и отчеству, а также сообщение следователем некоторых сведений о себе и тех ожиданиях, которые он возлагает на поведение допрашиваемого лица, подчеркивание имеющихся у него позитивных качеств – все это рас­полагает и активизирует диалогическое общение.

Преодоление определенных психологических барьеров, препятс­твующих допросу подозреваемых (например, бравады, наглости, уста­новки на противодействие и др.), достигается за счет специальных психотехнических приемов воздействия, гибко учитывающих актуали­зированные потребности допрашиваемого, его психическое состояние и личностные особенности. При этом демонстрируемые следователем корректность, справедливость, внимательность, ситуативная гиб­кость, чуткость, эмоциональная устойчивость оказывают благоприят­ное влияние не только на устранение барьеров в общении, но и смягчение противодействующей позиции допрашиваемого.

На третьей стадии допроса – основной по времени и затрачива­емым следователем усилиям – психологически специфическими по со­держанию являются три условно выделяемые фазы: а) фаза свободного рассказа допрашиваемого; б) фаза детализации и в) фаза системати­зации полученной информации.

Предоставление допрашиваемому возможности в свободной форме изложить все ему известное о случившемся исключает суггестивные воздействия со стороны следователя, а также негативные влияния на функционирование памяти, облегчая течение свободных ассоциаций.

В случае неспособности или нежелания допрашиваемого воспро­изводить определенные события следователь применяет в зависимости от возникших обстоятельств те или иные тактики и приемы, способс­твующие детализации допроса. В случае бесконфликтной ситуации допроса часто используются: “членение на темы свободного расска­за”, первоначальное подробное изложение наиболее расследуемого эпизода, оказание мнемической помощи допрашиваемому.

Психологически обоснованная следственная тактика всегда ори­ентирует следователей, во-первых, на выявление мотивов ложных по­казаний или самооговора, а, во-вторых, в возможностях использова­ния целого арсенала психотехнических методов и приемов изобличе­ния свидетелей (потерпевших, подозреваемых и обвиняемых) в даче ими ложных показаний, а также оказания на них правомерного психо­логического воздействия с целью получить правдивые показания. Среди возможных здесь методов и приемов используются: убеждение, создание искаженного представления об осведомленности следователя (“допущение легенды”), групповой допрос, постановка косвенных вопросов, использование “слабых мест” допрашиваемого, неожиданное предоставление обличающих доказательств, повторный допрос и др.

В случае протекания допроса в бесконфликтной ситуации следо­ватель должен учитывать три обстоятельства, которые могут вести к искажениям в достижении истины по делу. Первое проявляется в том, что заинтересованные в положительных результатах следствия лица могут неосознано оказаться из-за своих индивидуально-психологи­ческих особенностей и испытываемых состояний в ситуации допроса под внушающим воздействием следователя. Последнее зачастую возни­кает при авторитарности поведения следователя, являющейся “кос­венной аргументацией” в выборе соответствующей позиции допрашива­емых и способствующей подкреплению лишь доводов следователя. Вто­рой тип обстоятельств, который может искажать познание истины при допросе, связан с поведением незрелых в социально-психологическом отношении лиц (например, подростков), которые используют общение со следователем как повод самоутвердиться, продемонстрировать свою сверхосведомленность. Третий тип обстоятельств возникает в случаях, когда у допрашиваемых наличествуют дефекты восприятия и “провалы” памяти, которые были обусловлены психическим состояни­ем, имевшем место в момент происшествия, или возникшим в ситуации самого допроса.

В случае столкновения при допросе со свидетелями, безразлич­но относящимися к деятельности правоохранительных органов, следо­вателю предстоит приложить немало усилий по формированию у свиде­телей личностного осмысления всего происходящего, персонифициро­вать их отношение к выявляемым обстоятельствам, снять возможные опасения за свою безопасность и безопасность близких.

Особый подход требуется зачастую к допросу потерпевшего, ко­торый к моменту его проведения еще испытывает негативное психи­ческое состояние напряженности. Это может отрицательно сказывать­ся (особенно в случаях с жертвами изнасилования) на функциониро­вание познавательных процессов, а в итоге отражаться на полноте и достоверности показаний. Поэтому в общении с потерпевшими требу­ются,во-первых, особый такт и эмпатийность,во-вторых, применение специальных приемов не только для снятия избыточного психического напряжения и преодоления последствий феномена “у страха глаза ве­лики” или желания представить себя в более благовидном свете, а, в-третьих, демонстрация убежденности защищать потерпевшего в дальнейшем от воздействия со стороны заинтересованных лиц.

На заключительной стадии допроса следователи обычно не толь­ко знакомят допрашиваемых с текстом протокола допроса, но и пред­лагают им сделать поправки, пожелания и дополнения к тексту, если они считают это необходимым. Если внесенные в протокол поправки и дополнения привели к возникновению противоречий или новых, не из­вестных ранее обстоятельств, то можно вернуться к детализации по­казаний, чтобы разрешить возникшие противоречия.

Когда допрашиваемый планируется для участия в других следс­твенных действиях (очных ставках, предъявлении для опознания и др.), то следователь должен не только предупредить его о возмож­ных дальнейших встречах, но и психологически подготовить к ним.

По завершении допроса конкретного лица следователь должен оценить его эффективность в процессуально-доказательственном и психологическом ракурсах. В первом случае он должен прогнозиро­вать полноту и достоверность ответов полученных на намеченный пе­речень вопросов, уточнить схематические “наброски” по имеющимся фактам и проверить наличие “разрывов” в цепи доказательств. В психологическом плане оценка эффективности допроса должна делать­ся исходя из реализации намеченной психологической линии поведе­ния на допросе: учет субъектных, объектных и обстановочных усло­вий, качество реализации психотехник и приемов диагностики и воз­действия на личность допрашиваемого.

Психология очной ставки. Данный вид следственных действий, состоящий в одновременном допросе двух ранее допрашиваемых лиц из-за наличия в их показаниях противоречий относительно одних и тех же обстоятельств, всегда отличается повышенным динамизмом и остротой конфликтного межличностного взаимодействия.

Готовясь к очной ставке в принципе по алгоритму, который ра­нее был описан выше для допроса, следователь в то же время пре­дусматривает дополнительные меры по профилактике возможной острой конфронтации, по обеспечению условий максимальной детализации по­казаний участников очной ставки, по специальным доказательствам, которые будут воздействовать на недобросовестного участника, по возможностям внесения коррекции в намечаемый план очной ставки и т.д.

Учитывая психологическую сложность очной ставки (особенно с участием подозреваемых и обвиняемых, заинтересованных в благопри­ятном для них исходе действий и их нацеленности на психологичес­кое давление на добросовестных лиц), следователи с целью уменьше­ния риска нежелательных последствий приступают к проведению очной ставки обычно в тех случаях, когда имеются следующие условия:

показания правдивого участника достаточны по своему содержанию и охватывают все события преступления или существенные его обстоятельства;

в распоряжении следователя находится совокупность доказательств, подтверждающих основные положения показаний правдивого участника;

у следователя есть уверенность, что правдивый участник займет при проведении очной ставки действенную позицию, нап­равленную на разоблачение ложных доказательств.

Очная ставка может проводиться не только в целях изобличения лица, противодействующего следствию. Она может проводиться также для устранения существенных противоречий, вызванных добросовест­ным заблуждением одного из допрашиваемых, забывшего определенные обстоятельства. В этом случае в ходе очной ставки используются приемы и “живые” доказательства, способствующие оживлению ассоци­аций в памяти.

Психология обыска. Принудительный характер данного следс­твенного действия, проводимого только с санкции прокурора, приво­дит к открытому противостоянию следователю лиц, которые не заин­тересованы в отыскании и изъятии скрытых предметов и документов, имеющих доказательственное значение для расследования преступле­ний.

Стремясь ввести следователя в заблуждение и одновременно пы­таясь скрыть имеющееся психическое напряжение, обыскиваемые про­являют определенного рода поведенческо-ролевую маскировку, кото­рая может осуществляться в различной форме:

демонстрации мнимого сотрудничества и показной откровен­ности, нацеленных на притупление бдительности следователя и внушение ему мысли о бесплодности поисков из-за отсутствия искомых предметов;

умышленного отвлечения внимания следователя посторонними разговорами, различными просьбами, жалобами или через попытки хождения по месту обыска под видом какой-либо срочной необходи­мости;

дезориентации следователя относительно объектов, подлежа­щих осмотру, вплоть до его прямого обмана;

совершения провокационных действий, высказывания всевоз­можных угроз и оскорблений в адрес следователя, чтобы вывести его из состояния равновесия и т.д.

Приведенные примеры тактики маскировочных действий обыскивае­мого могут быть успешно нейтрализованы лишь в том случае, если следователь основательно профессионально и психологически подго­товлен к проведению обыска, то есть его линия поведения базирует­ся на:

продуманном плане действий: когда и как начать обыск, что и где с учетом характера предметов и ценностей, а также с учетом индивидуальных особенностей обыскиваемых лиц (их сообразительнос­ти, профессиональных навыков, любительских занятий и т.п.) ис­кать;

обеспечении устойчивости познавательной и эмоционально-во­левой сферы, позволяющих профессионально целенаправленно вести длительный и трудоемкий процесс поиска важных улик;

постоянном наблюдении за всеми происходящими во время обыска событиями, разговорами его участников и непосредственными реакциями на них обыскиваемых;

применении адекватных психологических методов и приемов воздействия на обыскиваемых, которые пытаются провоцировать конфликтные ситуации или демонстрировать маскировочно-отвлекающее по­ведение.

Психологические исследования свидетельствуют, что эффектив­ность действий следователя будет высокой, если он в ходе обыска не только учел возможное поведение обыскиваемого при устройстве тайников (например, бросающиеся в глаза “приманки” в виде двойно­го тайника, находящиеся на виду вроде бы обычные предметы, расчет на брезгливость и пр.), но и проверяет непроизвольные реакции обыскиваемого на действия участников обыска.В последнем случае следует применять следующие тактико-психологические методы:

метод беседы (“словесной разведки”), суть которого состоит в том, что следователь, прежде чем начать обследование какого-ли­бо объекта, интересуется у обыскиваемого, что там находится, и наблюдает за его реакцией;

метод испытания, когда следователь через некоторое время вновь возвращается к обследованному объекту, осмотр которого прервал с появлением у обыскиваемого непроизвольной реакции;

метод сравнения, позволяющий выявить в осматриваемых пред­метах малосущественные различия (например, неоднородность окрас­ки, мало заметные модификации типовых бытовых предметов и пр.).

В многочисленных публикациях по криминалистике и следствен­ной психологии обращается внимание на возможность использования и многих других технико-криминалистических и тактико-психологичес­ких методов и приемов проведения обыска, а также на важность соб­людения этики поведения, в том числе при возникновении конфликт­ной ситуации по “инициативе” обыскиваемого. Представляется, что способность следователя поддерживать высокий уровень рефлексивно­го мышления, наблюдательность, настойчивость и бдительность, а также умение психологически грамотно противодействовать обыскива­емому часто и обеспечивают результативность обыска. При этом именно “психологическое переигрывание обыскиваемого” (например, за счет частого переключения его внимания, включения в какие-либо внешние перемещения, задавание косвенных вопросов и т.п.) может повышать аффектогенность его психического состояния, а в итоге создавать невозможность демонстрировать маскирующую активность.

Психология предъявления для опознания. Психологические предпосылки эффективности данного следственного действия закладываются еще в ходе допроса, где выделяются признаки запечатленных объ­ектов, психологические особенности восприятия и памяти лица, ко­торому в последующем для опознания могут быть предъявлены в числе других ранее наблюдаемые люди, их фотографии, вещи, предметы или силуэты отдельных объектов.

Реализация психологически обоснованной линии поведения сле­дователя при предъявлении для опознания должна строится с учетом основных видов психологических закономерностей и механизмов узна­вания. Зная об особенностях двух видов узнавания - симультанного (мгновенного, синтетического) и сукцессивного (постепенного, ана­литического), следователь не должен считать какой-либо из них бо­лее надежным, так как они есть прежде всего выражение индивиду­ально-психологических особенностей человека в области восприятия, запечатления, сохранения и воспроизводства из памяти ранее наблю­дающегося и сравнение его с предъявленным при опознании.

Для правильной оценки результатов опознания большое значение имеют, во-первых, учет субъективных и объективных условий, повли­явших на запечатление ранее воспринимавшихся объектов, во-вторых, моделирование опознания в соответствии с рекомендациями психоло­гической науки по узнаванию ранее наблюдавшегося.

В первом случае, готовясь к проведению следственного дейс­твия - предъявления для опознания - следователь должен учесть влияние на функционирование восприятия и памяти привлекаемого ли­ца следующих условий:

благоприятность/неблагоприятность физических условий восп­риятия (недостаточная или хорошая освещенность объекта, малое или большое расстояние до объекта, ракурс, в котором он воспринимает­ся и пр.);

продолжительность и частота восприятия объекта;

состояние и пороги чувствительности органов чувств лица, которое будет привлекаться для опознания;

психофизиологическое состояние, которое было у лица, прив­лекаемого к опознанию в момент совершения преступления;

уровень мотивации восприятия и запоминания тех или иных объектов, связанный как с установками и интересами личности, так и закономерностями функционирования конкретных познавательных процессов (восприятия, внимания, памяти и др.).

Учтя указанные моменты, следователь может более адекватно прогнозировать ход и возможные результаты предъявления для опоз­нания. Моделирование же самого процесса опознания должно вестись как с учетом отношения опознаваемого к данному следственному действию, так и его субъективных возможностей быть объективным. Так, в ситуации предъявления для опознания сложности обычно воз­растают: во-первых, из-за действия большого количества разнооб­разных внешних факторов; во-вторых, из-за боязни опознающего до­пустить ошибку, так как могут возникнуть различные уголовно-пра­вовые и нравственные последствия; в-третьих, из-за перегруженнос­ти обстановки опознания (например, при одновременном предъявлении больших групп людей, предметов).

Участие в предъявлении для опознания наряду с собственно опознанием содержит в себе еще и отдельные элементы осмотра, доп­роса и даже в какой-то мере следственного эксперимента. В этой связи возможно ложное опознание и ложное неопознание. Первое час­то бывает следствием различных внушающих воздействий, второе же - из-за того, что, с одной стороны, при первичном восприятии объек­та не были вычленены его существенные опознавательные признаки, а с другой - возможно произошло забывание признаков в напряженности опознания.

При производстве опознания следователь должен предотвращать или изобличать преднамеренные маскировки заинтересованным лицом своих опознавательных признаков. В случае столкновения с фактом преднамеренно ложного опознания, что часто заметно по тактике по­ведения опознавающего, следователь должен оказать на него соот­ветствующее рационально правовое убеждение или специальное психо­техническое воздействие, которое способствовало бы отказу от лжи.

Психология следственного эксперимента. Опытная проверка воз­можностей и особенностей осуществления определенного действия, события или явления служит цели подтверждения или опровержения следственной версии и собранных по делу доказательств, а также получения новых фактов, важных для расследования.

На практике проводятся различные виды следственного экспери­мента:

а) по установлению возможности наблюдения, восприятия како­го-либо факта, явления;

б) по установлению возможности совершения какого-либо дейс­твия;

в) по установлению возможности существования какого-либо яв­ления;

г) по установлению механизма события в целом или отдельных его деталей;

д) по установлению процесса образования следов события;

е) по определению наличия или отсутствия профессиональных или преступных навыков.

Несмотря на тактические особенности проведения конкретных видов следственных экспериментов все они имеют общие психологи­ческие предпосылки, влияющие на их эффективность. Так, планируя следственный эксперимент следователь должен не только опытно по­добрать условия соответствующие внешней объективной стороне имев­шего место события (то же место, время суток, погодные условия, первоначальные средства действия и пр.), но и психологически под­готовить будущих участников, в том числе с целью возникновения у них стремления добросовестно помочь следователю и преодоления причин, которые могут помешать проявлению естественности поведе­ния.

Учитывая, что субъективные факторы могут вносить искажения ситуативно-фонового характера, то для установления вероятности того или иного развития действий, событий, явлений по возможности требуется многократно моделировать условия опытов, чтобы вскрыть всю вариативность в поведении конкретного субъекта и нивелировать влияние привходящих обстоятельств.

Все решающие для уголовного дела диагностические эксперимен­ты, связанные с выяснением субъективной стороны преступления це­лесообразно проводить с участием специалиста-психолога. Он может выступить не только экспертом по психологическому моделированию, но и оценщиком психологической достоверности поведения привлечен­ных к следственному эксперименту лиц.

Итак, рассмотрение особенностей проведения основных следс­твенных действий убедительно показывают, что их эффективность во многом предопределяется, с одной стороны, уровнем психологической подготовленности следователей, а с другой – необходимостью более активного привлечения специалистов-психологов к психологическому обеспечению следственной деятельности и участию в профессиональ­но-экспертной верификации и в расширении собранных доказательств.

Поиск по сайту: