Художники авангарда. Родченко

РОДЧЕНКО, АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1891–1956), русский художник и фотограф, один из лидеров русского авангарда первой половины 20 в. Родился в Москве 23 ноября (5 декабря) в семье театрального бутафора. Учился в Казанской художественной школе (1910–1914) у Н.И.Фешина, затем поступил в московское Строгановское училище, откуда был призван на военную службу. В 1916 обосновался в Москве и познакомился с В.Ф.Степановой, которая стала его женой и соратницей по искусству. Сперва авангардные поиски Родченко развивались в русле станковой живописи и графики. Испытав этапное воздействие супрематизма К.С.Малевича, он придавал своим абстрактно-геометрическим произведениям (серии Композиции движений проецированных и окрашенных плоскостей, Концентрация цвета и форм, обе работы – 1918; серии Плотность и вес, Линиизм, обе работы – 1919) еще более минималистский строго-рациональный, чем у Малевича, характер: с 1915 он создавал их, словно чертежи, с помощью циркуля. Работа по декорации кафе «Питтореск» (1917; совместно с В.Е.Татлиным, Г.Б.Якуловым и др.; не сохранилась) обозначила переход к трехмерным пространственным формам – к ажурным подвесным композициям 1918–1921, известным по старым фото и современным реконструкциям. Здесь были заложены основы конструктивизма – стиля, призванного инженерно смоделировать мир будущего. Восторженно встретив революцию как стихию, созвучную «пылающему творчеству» авангарда (из стихотворения 1918), художник служил в ИЗО (Коллегия по делам изобразительных искусств) Наркомпроса (1918–1921), был одним из самых активных членов «Левого фронта искусств» (ЛЕФ). Важным очагом нового дизайна стали дерево- и металлообрабатывающие факультеты Всесоюзных художественно-технических мастерских (Вхутемас), где Родченко преподавал в 1920–1930. С 1924, купив первые свои фотоаппараты, он обновлял язык фотографии, придав ей невиданную силу выражения: его штучные фото, в том числе портреты (Маяковский с псом Скотиком, 1924; Портрет матери, 1924; Н.Н.Асеев, 1927; и др.), равно как и репортажи (с парадов, строек и т.д.), – это поразительная летопись «великого перелома» в обществе, зафиксированного, благодаря резким и неожиданным, нарочито-«остраненным» ракурсам, именно «на сломе», в резком разрыве старого и нового. Сотрудничал в журналах «Кино-фот», «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», «СССР на стройке», «Советское кино». Был замечательным художником книги: шедевром изобразительной поэтики абсурда в духе дадаизма явились его фотоколлажи для книги Маяковского Про это (1923, Музей Маяковского, Москва). Художник широкого профиля, Родченко конструктивистски реформировал также стилистику мебели (проект рабочего клуба для Международной выставки декоративных искусств в Париже, 1924), одежды (собственный комбинезон 1923, напоминающий современный джинсовый покрой), рекламы и промграфики (плакаты, реклама, конфетные обертки, ярлыки для «Моссельпрома», «Резинотреста», ГУМа и «Мосполиграфа», 1923–1925), наконец, киноплаката. Внес также выдающийся вклад в авангардную сценографию (мебель и костюмы для спектакля Клоп в театре В.Э.Мейерхольда, 1929; и др.). В 1926–1928 работал в кинематографе как художник-постановщик фильмов Ваша знакомая Л.В.Кулешова, 1927; Москва в Октябре Б.В.Барнета, 1927; Альбидум С.С.Оболенского, 1928; Кукла с миллионами С.П.Комарова, 1928. В 1930-е годы творчество мастера как бы раздваивается. С одной стороны, он занимается прочно вправленной в программу соцреализма агитпропагандой (оформление коллективных книг Беломорско-Балтийский канал имени И.В.Сталина, 1934; Красная Армия, 1938; Советская авиация, 1939; и др.). С другой – стремится сохранить внутреннюю свободу, символом которой для него с середины 1930-х годов служат образы цирка (в фоторепортажах, а также в станковой живописи, к которой он в этот период возвращается). В 1940-е годы, примыкая к «неофициальному искусству», Родченко пишет серию «декоративных композиций» в духе абстрактного экспрессионизма. Умер Родченко в Москве 3 декабря 1956.

Степанова. СТЕПАНОВА, ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (1894–1958), русская художница, выдающийся мастер русского авангарда первой половины 20 в. Родилась в Ковно (ныне Каунас, Литва) 23 октября (5 ноября) 1894 в семье чиновника. С 1910 училась в Казанской художественной школе, где в 1914 познакомилась с А.М.Родченко, своим будущим мужем и соратником по искусству. Не окончив школы, уехала в Москву; в 1915–1917 работала бухгалтером и машинисткой на фабрике, попутно занимаясь живописью в студии К.Ф.Юона. Начало ее самостоятельного пути в искусстве совпало с революцией. Жила в Москве. В 1917–1919 увлекалась визуальной поэзией, слагая графические композиции из «заумных» строк (рукописные книги Ртны Хомле, Зигра ар, Глоболкым). В 1919 снабдила своими иллюстрациями книгу А.Е.Крученых Глы-Глы. С годами вошла в число наиболее активных художников-«общественников» авангардного толка. Служила в отделе ИЗО (Коллегия по делам изобразительных искусств) Наркомпроса (1919–1922), сотрудничала с Институтом художественной культуры (Инхук; 1920–1923), преподавала в студии Изо Академии коммунистического воспитания имени Н.К.Крупской (1920–1925) и во Вхутемасе (Высшие художественно-технические мастерские, 1924–1925). Постоянно занималась – как художница и художественный редактор – масс-медийным дизайном: в журналах «Кинофот» (1922), «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» (1923–1927), «Советское кино», «Современная архитектура», «Смена», «Книга и революция» и др. (1926–1932), «Советская женщина» (1945–1946). В 1933–1934 служила художественным редактором в Партиздате. В 1930–1950-х годах оформила – часто в сотрудничестве с Родченко – много агитационно-политических альбомов (Заветы Ленина женщинам всего мира, Итоги первой пятилетки, Первая Конная, Советская авиация, Совхозы, 25 лет Казахской ССР, Московский метрополитен и др.). Вольная футуристическая «заумь» последовательно вытеснялась в ее творчестве строгим соцреалистическим агитпропом, вытеснялась цензурно и автоцензурно. Наиболее же причудливо-игровым, анархически-стихийным остался ранний творческий расцвет Степановой, воплотившийся и в визуальной поэзии, и в серии графико-живописных композиций Фигуры (1919–1920) – серии остро-ритмичной и как бы «танцующей», и в рукодельных, не рассчитанных на массовый тираж плакатах и коллажах тех лет.Чуть позднее важным полем авангардного эксперимента явилась ее сценография, сочетающая конструктивизм с гротескной поэтикой абсурда (декорации и костюмы к пьесе Смерть Тарелкина А.В.Сухово-Кобылина в театре В.Э.Мейерхольда, 1922). Степанова выступила также и как радикальный новатор текстильного дизайна, исполнив 150 рисунков (для Первой ситценабивной фабрики, 1924–1925), где незримо первенствует легкий и изящный образ артиста, как бы излучающего в геометричных узорах свою творческую энергию. В лучших своих теоретических выступлениях 1920-х годов отстаивала независимость нового искусства, понимая его как «чудо», которое не может быть постигнуто в узкоутилитарном, чисто функциональном смысле. В поздний период ее редакционная деятельность (в основном для издательства «Искусство») уже всецело доминировала над художественной. Умерла Степанова в Москве 20 мая 1958.

Попова. За свою недолгую жизнь Л. С. Попова прошла весь путь русского авангарда - от сезаннизма, через кубизм и футуризм к супрематизму, а затем конструктивизму, и от станковой живописи к промышленному искусству; успела поработать в книжной графике (обложки для журнала "Леф", 1921; для книги П. А. Аксенова "Эйфелия. Тридцать од", 1922) и плакате, в театре ("Великодушный рогоносец" Ф. Кроммелинка в Театре актера, 1922, и "Земля дыбом" С. М. Третьякова в Театре В. Э. Мейерхольда, 1923) и в текстильном дизайне (эскизы тканей, вышивок, одежды) - и везде ее опыты были отмечены особой органикой. Участница всех значительных авангардных выставок ("Трамвай", "О, 10", "Магазин", "5х5=25"), профессор Вхутемаса и деятель Инхука, она умерла неожиданно, от скарлатины (перед тем потеряв мужа, а за несколько дней до своей смерти - сына), умерла на взлете таланта. Свои же первые шаги в живописи Попова сделала, обучаясь в частных студиях С. Ю. Жуковского и К. Ф. Юона (1907-08), в студии "Башня" (вместе с В. Е. Татлиным, К. М. Зданевичем, А. А. Весниным, 1912) и в парижской академии "Ла Палетт" у А. Глеза и Ж. Метсенже (1913). Воспринятый в Париже кубизм наложился на любовь к русской иконе и итальянскому ренессансу; классическая мера сказалась и в последующих беспредметных работах Поповой - и тогда, когда она стала членом группы "Супремус" (1915) и воплотила свой вариант "общей веры" в серии "Живописных архитектоник" (1916-18), и тогда, когда перешла к "живописным конструкциям" (1920) и "пространственно-силовым построениям" (1921), и тогда, когда вовсе оставила живопись ради производства тканей. Ее произведениям чужда патетика космизма, - скорее, на разных этапах творчества она искала структурный и гармонический закон устройства бытия, пытаясь повсеместно распространить найденную гармонию.

Поиск по сайту: