ГОЛУБИНАЯ БАШНЯ

Старший Лазарев ожидал их в мастерской, сидя за рабочим столом. Василиса помнила эту комнату: на стенах по-прежнему висело много самых разнообразных часов — они тикали, жужжали, скрипели, отстукивали секунды… Когда-то Ник и Фэш привели ее в эту комнату, чтобы отправить на Осталу, но, к счастью, не успели. Василисе вдруг стало интересно, как бы дальше развивалась ее судьба, если бы у мальчишек получилось задуманное? Она тряхнула головой, отгоняя прошлое, — лучше подумать о том, что происходит сейчас. Ведь от решения отца Ника будет зависеть очень многое.

Выслушав сбивчивую речь сына, Лазарев немного помолчал, в задумчивости разглядывая девочек. Василиса чувствовала, что начинает краснеть. Захарра же оставалась невозмутимой.

— Как отнесся твой отец к тому, что ты хочешь жить в нашем доме? — обратился он к Василисе.

— Ну-у, — замялась девочка, — он не был в восторге.

Константин Лазарев в задумчивости потер подбородок, размышляя о чем-то.

— Значит, он не разрешил?

— Да нет… То есть нет, да! Ну, почти. — Василиса окончательно сбилась и замолчала, потому что у нее не было толкового ответа. Но отец Ника продолжал глядеть на нее в упор и девочка затараторила: — Пожалуйста, можно, я поживу здесь, у вас? Мне не надо много места… Только бы не у Елены в замке, потому что…

Лазарев мановением руки остановил ее сумбурную речь.

— Тебя зовут Захарра? — обернулся он к другой гостье. — Ну а ты почему не хочешь жить в Рубиновом Шпиле?

— Я должна всегда быть рядом с Василисой, — сказала та. — И защищать ее, если понадобится.

Василиса немного удивилась ее словам. Но решила, что Захарра просто не хочет раскрывать своих истинных причин. Не говорить же ей Лазареву, что она просто не хочет жить в одной комнате с госпожой кошмар-р.

— Честно говоря, у тебя больше шансов попасть в наш дом, чем у Василисы, — заметил тот.

Сердце Василисы заколотилось так сильно, что казалось, сейчас выскочит из груди и поскачет по полу, словно обычная механическая заводная игрушка. Неужели ей придется уйти ни с чем?!

Для себя она решила, что лучше переночует на одной из городских черепичных крыш, чем пойдет проситься на ночлег в Рубиновый Шпиль.

— Мы должны жить у вас, — твердо произнесла Захарра. И вдруг добавила: — Если надо, я смогу заплатить. У меня есть немного драгоценных камешков. И даже немного эфларов, ваших монеток.

Василиса, хоть и была невероятно расстроена, кинула на подругу любопытный взгляд: она вдруг подумала, что еще никогда не видела эфларских денег.

Лазарев протяжно хмыкнул, смешно сдвинув брови к переносице.

— Дело не в оплате, девочки. У РадоСвета хватит денег и драгоценных камней, чтобы обеспечить всем необходимым три таких общежития, как наше… Буду откровенен. — Он вновь повернулся к Василисе. — Ты и сама прекрасно помнишь, какие у меня были из-за тебя серьезные неприятности… Мгновенное старение — очень неприятная вещь… Вот почему мне совсем не нравится идея приютить дочь своего врага, тем самым вновь, пусть и невольно, подставляя себя под удар.

— Мой отец с вами бы согласился… — убитым голосом произнесла Василиса. — Он так и сказал: ты что, хочешь жить в доме моего врага?

— Вот и я об этом, увы.

— Послушай, папа… — начал было Ник, но примолк под сердитым взглядом отца.

— Да у нас и места немного, — продолжал сомневаться Лазарев. — А для таких дам, как вы, привыкшим к хорошим условиям…

Василиса хмыкнула про себя: что знает отец Ника о жизни в простой городской квартире с двумя десятками кошек. Да после этого любой шалаш будет радостью!

— Голубиная башня пустует, — вдруг произнес Ник. — Но там очень холодно. И голуби…

— Ерунда, — невозмутимо произнесла Захарра. — В Змиулане всегда холодно. А на голубей мне лично плевать.

— И мне, — быстро поддакнула Василиса.

В комнате повисло молчание. Старший Лазарев одной рукой подпер подбородок, а другой в задумчивости барабанил пальцами по столу. Василиса перебирала в уме варианты наиболее подходящих слов, чтобы продолжить уговоры, но в голову лезла какая-то чепуха, недостойная внимания. Ник уставился на отца умоляющим взглядом, и только Захарра, сложив за спиной руки, сохраняла хладнокровие.

Старший Лазарев глубоко вздохнул, очевидно принимая какое-то невообразимо трудное решение, и поднялся из-за стола.

— Когда я сегодня получил из часолиста письмо от твоего отца, Василиса, — медленно начал он, — то подумал, что это чей-то жестокий розыгрыш. Представляешь, как я удивился? Мой злейший враг, смертельный враг! Пишет мне самолично и просит приютить его дочь в моем доме на время школьных будней. Признаться, я потерял дар речи на полдня, как минимум.

Василиса подавленно молчала. Ее шансы поселиться в Лазоре стали почти призрачными.

— Я долго размышлял, — продолжил отец Ника. — А вдруг это новый подвох со стороны Огнева? Может, он снова решил подставить меня?

— Нет-нет, это я сама предложила, когда узнала… — горячо возразила Василиса, но Лазарев вновь остановил ее предупреждающим жестом.

— Но тут я вспомнил, что эта девочка — Василиса Огнева — подарила моему сыну исполнение его самой заветной мечты. — В карих глазах, окруженных лучистыми морщинками, появились смешливые искры. — И разве я могу не принять ее в моем доме? Да и сестре нашего дорогого Фэша мне трудно будет отказать. — Он улыбнулся Захарре.

— Так, значит… — Глаза у Василисы заблестели от восторга.

— Вы будете жить в Голубиной башне, — произнес отец Ника. — Ник покажет вам, где она находится, а заодно позаботится о том, чтобы вам выдали одеяла, дрова, посуду и все остальное. Но знайте — там действительно холодно, особенно зимой.

— Спасибо, папа! — Лицо младшего Лазарева осветилось радостной улыбкой.

Девочки горячо поблагодарили старшего Лазарева. Даже Захарра, мигом растеряв всю свою невозмутимость, светилась от счастья.

Затем они попрощались и вышли из мастерской, но Василису, прикрывавшую дверь, отец Ника остановил:

— Я хочу, чтобы ты знала… Мы с твоим отцом давно враждуем и этого никак не изменить. И все же тебе я всегда рад. Ты смелая, умная и добрая девочка. Оставайся такой как можно дольше.

Василиса кивнула, попрощалась еще раз и вновь присоединилась к друзьям, после этих слов чувствуя себя немного озадаченной.

* * *

Внутри Голубиная башня выглядела очень запущенной — здесь давно никто не жил. Окна, стены и всю мебель в комнате затянуло древней паутиной, везде было очень грязно, виднелись следы голубиного помета и валялось много старого мусора самого разного вида — обрывки бумаги, ржавые железки, опилки, битое стекло и даже птичьи кости. Не выдержав, Василиса чихнула и тут же подняла вокруг себя облако сероватой пыли.

Сама башня состояла из двух комнат. В нижней находился небольшой, сильно закопченный камин с кучей золы, низкий стол из дубовых досок и несколько деревянных табуреток. Верхняя комната оказалась спальней — там стояли две кровати, а между ними на стене висело овальное зеркало в покореженной от времени кованой раме из завитушек. Вместо потолка здесь шло перекрестие из тонких деревянных балок, сквозь которые был виден внутренний конус башенной крыши. Между собой комнаты соединялись узкой и шаткой лестницей с высокими перилами — ее деревянные ступени ужасно скрипели при ходьбе. На чердачное окно верхней комнаты действительно прилетали голуби — белые, серые и даже черные, с ярко-красными глазами — таких Василиса еще никогда не видела.

Из всех предметов в башне девочке понравились настоящие деревянные часы в виде домика с дверцей и кукушкой. На цепочках маятника висели гири-шишки. К сожалению, часы не работали, но Ник сказал, что попросит отца как-нибудь их починить.

Ник помогал им вовсю: выносил огромные пакеты с мусором, сам вычистил камин и разжег в нем огонь, принес одеяла и постельное белье. Девочки тоже времени даром не теряли: Василиса занялась уборкой спальни, где больше всего «постарались» голуби, а Захарра очистила стены и вымыла пол в гостиной, — снизу то и дело были слышны ее препирательства с Ником. Раз или два к ним заглядывали какие-то мальчишки — друзья Ника. Но, узнав, что новенькие — часовщицы, любопытство многих ребят сменилось настороженностью, и вскоре их оставили в покое. Оказалось, что на крышу редко кто забирается, потому что ключ есть только у старшего Лазарева и, конечно, у Ника, поэтому никто со второго этажа не станет их часто беспокоить. Захарра сказала, что им вообще все равно, потому что у них с Василисой есть крылья и они будут летать в школу и обратно, а не бегать под колесами карет, как сумасшедшие.

Уборка башни затянулась до самого вечера. Ник ушел ровно в восемь, пообещав вернуться с чем-нибудь вкусненьким.

Как только комната хорошо прогрелась, Василиса достала из сумки-таймера голубое яйцо луноптаха, завернутое в шапку. Вначале она внимательно обследовала его, но не нашла ни единой черной трещины. Тогда девочка положила яйцо в старую соломенную корзину, найденную во время уборки спальни. Захарра посоветовала еще укрыть его сверху чем-нибудь теплым. Василиса пожертвовала будущему луноптаху свой зеленый вязаный шарф, а корзину поставила поближе к огню, возле дровницы.

И вот как только они, довольные, расположились возле камина, часовой браслет Василисы тихо звякнул — ей пришло сообщение-«посылка».

Сгорая от любопытства, она вызвала часолист — книга в красной обложке с серебряным циферблатом тут же появилась перед ней, выплыв из алого огненного круга.

Захарра покосилась на нее:

— Что, почта?

Василиса прикоснулась стрелой к циферблату — вновь раздался короткий сигнал, и часолист, прошуршав страницами, открылся. Она увидела странную картинку: холщовый мешочек, перевязанный шнурком, парил в белом тумане страницы.

— Скорее всего, тебе прислали деньги! — предположила Захарра. Видя, что подруга медлит, она подсказала: — Просто забери его!

Василиса повиновалась — протянула руку и ухватила мешочек — тот оказался довольно увесистым. Сгорая от любопытства, девочка развязала шнурок и высыпала содержимое на пол — горку золотых монет разной величины.

— Ого, да тут одни эфлары! — Захарра цокнула языком. — Хотя смотри, и минутки есть…

— Так это часовые деньги, да?

— Ну конечно! — подтвердила Захарра. — Даже у меня есть эфларские монеты, хотя я еще никогда ими не платила, конечно. Мне Рок дарил, он здесь часто бывает.

— Я никогда их раньше не видела.

Василиса ошарашенно перебирала золотые кругляши. На одной из них, самой мелкой, была нарисована цифра пять и шла надпись по кругу: «Пять минуток». В недоумении девочка перевернула монету — на другой стороне был выгравирован циферблат, на котором стрелки показывали пять минут первого.

— Это самая мелкая монетка — пять минуток, — принялась объяснять Захарра. — Потом идут монеты в пятнадцать минуток и в тридцать минуток — она еще получасом называется… Но конечно, все расплачиваются эфларскими часами, сокращенно — эфларами. В одном эфларе ровно шестьдесят минут. Вот, смотри.

Захарра передала Василисе монету с цифрой один и надписью «один эфлар». На другой стороне тоже был выгравирован циферблат, стрелки на котором показывали ровно час.

— Интересно, кто тебе подарил такую кучу денег? — спросила Захарра, перекатывая кругляши в ладонях.

— Наверное, это отец передал, — предположила Василиса.

Захарра только плечами пожала.

— За мою учебу платит Астрагор, — сообщила она. — А деньги нам обычно выдает кто-нибудь из старших. Почти все ученики Астрагора — сироты… Вернее, он принимает их охотнее всего… Ну, знаешь, никаких связей с прошлым… Ведь Орден Драгоциев — это наша новая семья.

Острое лицо девочки омрачилось. Василиса подивилась этой перемене, но расспрашивать больше не стала. По всей видимости, подруга не была настроена рассказывать о своей семье.

— Как я рада, что Астрагор отпустил меня на Эфлару! — спустя некоторое время продолжила девочка. — Я скучаю по Змиулану, но знаешь, здесь я могу хоть немного пожить самостоятельной жизнью!

Василиса усмехнулась. Она прекрасно понимала чувства подруги, потому что и сама была рада очутиться здесь, в Голубиной башне, в которой было уютно, даже несмотря на еще не выветрившуюся затхлость заброшенного жилья.

Неожиданно часолист опять звякнул. А потом еще раз и еще раз.

— Наверное, твоя школьная программа начала приходить… Посмотрю и я, что у меня там накопилось.

Захарра достала свой часолист: из яркого, ослепительно-белого кольца огня выплыла книга в серой обложке с черным циферблатом, выложенным по кругу крохотными жемчужинами.

— Это подарок Астрагора, — заметив ее интерес, пояснила Захарра. — Я успешно выполнила одно его поручение.

— А-а-а, — протянула Василиса. Неожиданно у нее в сердце зашевелился беспокойный червячок. Конечно, она хорошо относилась к Захарре, но не стоило забывать, что та состоит в Ордене Непростых и является ученицей того самого Астрагора…

Захарра повернулась к ней всем телом.

— Я спасла жизнь одному из его учеников, — сказала она, глядя прямо в глаза Василисе. — Вот поэтому Астрагор подарил мне такой дорогой часолист и даже разрешил поехать на Эфлару. Ты знаешь, как я попала к нему? — Карие глаза девочки вдруг стали очень серьезными. В их узких зрачках затаились беспокойно пляшущие блики, отражающие языки каминного пламени. — Моя мама была очень больна и знала, что скоро умрет… — Голос Захарры стал очень тихим, Василиса еле слышала ее слова. — Она отдала нечто очень ценное в обмен на то, чтобы Астрагор взял меня к себе. Наверное, это было что-то очень важное для него, потому что он нечасто обучает часодейству девочек, даже если они из семьи Драгоциев. Когда твой отец попросил назначить меня железной ключницей вместо Дианы, то Астрагор тут же принял его предложение. Наверное, он был рад избавиться от меня.

Захарра застыла, уставившись в одну точку, — наверное, на нее нахлынули не очень приятные воспоминания.

Василиса вскинула голову.

— Послушай, но разве это не здорово — ты сейчас вдали от своего страшного учителя…

Захарра посмотрела на нее с удивлением.

— Ты не знаешь, — покачала она головой. — Вернее, не понимаешь, потому что не знаешь… Астрагор — очень хороший учитель. Он сильный часодей, его уроки по-настоящему интересны… Он умеет хорошо рассказывать и обучает каждого по отдельной программе. Многие семьи сражаются за право представить своих сыновей и даже дочерей Астрагору… Многие из мальчишек хотят войти в круг старших учеников. Это очень почетно и сулит тебе великие возможности… В конце концов, не повезет только одному.

— Но одному все-таки не повезет, не правда ли? — резко произнесла Василиса. Она разозлилась, потому что действительно не могла понять одну вещь. — Как ты можешь восхищаться таким учителем? — продолжила она с не меньшим сарказмом. — Ведь он хочет отобрать жизнь у твоего брата!

— Это еще не ясно, — пробормотала Захарра и вдруг встрепенулась: — Знаешь, почему я тебе рассказала о себе? Чтобы ты мне больше доверяла. И поняла наконец — я не шпионю за тобой по приказу Астрагора. Он бы не доверил мне такую важную миссию. Скорее, он поручил бы это Фэшу, ну или кому-нибудь из мальчиков… — Она невесело усмехнулась. — Астрагор — великий Дух… Но он никогда не будет воспринимать меня всерьез, потому что я девочка. Это и мое счастье, и проклятие одновременно.

Захарра выглядела такой потерянной, и Василисе стало неловко за свои мысли. Она хотела как-то ободрить подругу, но не могла найти нужных слов.

К счастью, в дверь осторожно постучали:

— Не спите еще?

Дверь осторожно приоткрылась, пропуская Ника.

— Спятил, что ли, Лазарев? — немного грубовато отозвалась Захарра. — Время еще детское.

Мальчик скривился и кинул на девочку такой взгляд, будто она вдруг вся покрылась бородавками.

— Заходи скорее! — Василиса постаралась сгладить неприятный прием подруги. Хотя она и понимала, чем вызвано плохое настроение Захарры, но Ник-то чем виноват?

— Холодно еще здесь. — Мальчик поежился и быстро подкинул несколько дров. — Главное, чтобы каминная труба до второго этажа нагрелась, а то замерзнете наверху.

— Ты же обещал еду принести? — вмешалась Захарра. Кажется, ей очень хотелось сорвать на ком-нибудь злость.

Но Ник это понял и решил игнорировать сестру Фэша.

— Я хотел пригласить вас на чай с пирогом, — сообщил он Василисе. — А заодно посмотрите, где я живу…

— Так бы и сказал. — Захарра легко подскочила на ноги и первой прошла в дверь.

Ник проводил ее очень неодобрительным взглядом.

— Фэш по сравнению с ней — пушистый зайчик, — поделился он с Василисой. — И чем их там кормят, в этом Змиулане, что они такими вредными становятся?

* * *

Оказалось, Ник жил в соседней башне, но занимал только нижнюю комнату.

— Наверху папа хранит сломанные часы, — сообщил он девочкам. — Потом сходим посмотрим, если вам интересно… Там всякие есть: и напольные, и настенные, и несколько коробок с карманными… Правда, все они без стрел — их отдали в школу…

В комнате весело горел камин и было значительно теплее. А еще вкусно пахло пирогом — он стоял на столе пышный, политый шоколадной глазурью. А рядом — три чашки с горячим чаем. На другой половине стола лежало что-то, заботливо прикрытое тканью, но было непонятно, что именно.

У Василисы рот мгновенно наполнился слюной — она вдруг вспомнила, что с самого утра вообще ничего не ела.

— Ник, да у тебя отличная комната! — с порога одобрила Захарра.

Мальчик с подозрением воззрился на нее, ожидая подвоха, но, уверившись, что девочка говорит искренне, успокоился.

— Гм… спасибо! — буркнул он, явно польщенный. — Вы заходите, я сейчас дров подброшу.

— Действительно отличная! — подтвердила и Василиса, с интересом оглядываясь. — У тебя столько всяких вещей…

По общему виду комната мальчика напоминала мастерскую: все стены тоже были увешаны часами самого разного размера и назначения. Но Ник сказал, что еще не умеет настраивать их таким образом, чтобы они не шли вразнобой, поэтому все механизмы специально остановлены, кроме самых больших часов с черными стрелками на белом циферблате. В одном углу стояла этажерка: на ее полках Ник разложил коробки с мелкими деталями и инструментами. В другом углу находился шкаф с прозрачными дверцами. Судя по всему, там мальчик хранил какие-то бумаги.

Василису больше всего заинтересовала доска, укрепленная на деревянной ноге, — к ней был пришпилен чистый лист бумаги.

— Это кульман, — пояснил Ник. — Чертежная доска.

Захарра подошла к столу и, проигнорировав пирог, приподняла ткань.

— Ого! Да тут игрушечный замок!

— Это макет! — Ник тут же кинулся к ней. — И он еще не готов, ясно?

Одарив девочку мрачным взглядом, он поспешно набросил ткань обратно. Но Василиса успела заметить, что этот замок был очень похож на Ратушу.

— Ну что, идем чай пить? Он уже остыл.

— У тебя так уютно, — присаживаясь на табуретку, восхитилась Василиса. — И чисто, не то что у нас.

— И так все аккуратно разложено, — поддакнула Захарра. В ее голосе странным образом перемешивались ирония и уважение.

— Я люблю порядок. — Ник ничуть не смутился. — Если хочешь стать хорошим архитектором, надо привыкать к тому, чтобы все лежало на своих местах: чертежи в отдельном шкафу, детали в ящиках, макеты и приборы…

— Ладно-ладно, — замахала на него руками Захарра. — Мы и так все видим, не слепые.

— Так, значит, ты хочешь быть архитектором? — Захарра окинула мальчика пытливым взглядом. — А макет замка ты сам сделал?

— Нет, мы его вместе мастерили… с друзьями, — уклончиво ответил Ник. — Но там еще много работы. Я еще даже не начал чертеж самой главной башни — Часовой. А Фэш должен был часами заняться… Берите пирог, — вдруг заторопился он. — Сливовый, очень вкусный.

Девочки не заставили себя упрашивать и в считаные минуты умяли по несколько кусков. Попивая чай, ребята говорили о школе, размышляли о том, что же их ждет завтра, после чего Ник проводил их обратно в Голубиную башню, пожелал спокойной ночи и ушел.

В часолисте Василисы появились новые страницы: расписание на завтрашний день, список книг от Астариуса и целая куча мелких сообщений. В результате Василиса узнала, что у нее будет три урока: математика, часология и эфероведение. Последние два предмета, конечно, были для нее в диковинку.

— Часология — это наука о часовых механизмах, — пояснила Захарра. — А вот эфероведение — это уже настоящее часодейство. Правда, не думаю, что вам будут давать что-либо сложное, все-таки начальный круг… Наверное, обучат работать со стрелой.

Василиса немного огорчилась, но пришла в настоящий восторг, когда обнаружила в списке книг «Начальную хронологию» и «Занимательное часодейство». Ей хотелось поскорее приступить к их чтению, но было уже поздно и в библиотеку решили сходить завтра после уроков.

К сожалению, спальня так и не прогрелась, но принесенные Ником одеяла оказались очень теплыми. Прошедший день был так богат на впечатления, что Василиса уснула, едва сомкнув веки. Всю ночь ей снились макеты воздушных замков, голуби и ярко-алые костяшки домино.

Поиск по сайту: