Стр. 26

Женщина метнулась к окну и, проводив машины взглядом, бросилась к телефону. Набрала номер. Ей от­ветили. Она требует, чтобы ее пустили на территорию шахты, она хочет помогать санитарам, надоело уже боль­ше суток ждать без дела. Получив положительный ответ, она набрасывает пальто и выходит в соседнюю комнату захватить имеющиеся дома простыни, одеяла. В это вре­мя дверь отпирают снаружи и входит мужчина. У него забинтована голова. Войдя, он прислоняется к двери — отдышаться, потом тяжело опускается на стул, берет со стола стакан. В нем недопитый холодный чай. Пьет. В это время входит женщина: «Курт!» Она бросается к нему, у нее подкосились ноги. Он встал, обнял ее, сажает на стул. Она зарылась головой в его куртку, обхватила его руками, вцепилась в него. Самое главное для нее — каким он пришел, что с ним, чем помочь ему. Поэтому откинулась, смотрит — видит раненую голову. Как бы же­лая убедиться, что он цел, ощупывает его плечи, руки, замечает, что одежда влажна и в грязи. «Тебе надо пе­реодеться, я сейчас...». Он задерживает ее, не выпуская ее руки. Она видит его усталость, спохватывается, уклады­вает его на диван, бросается подать сухую одежду, туфли и тут же решает, что ему надо выпить рюмку коньяку. Не успев достать коньяк, предлагает приготовить ванну. Он удерживает ее, притягивает к себе, обнимает. «Поду­мать только, нелепая случайность, и я мог никогда боль­ше...».— «Это не случайность, это преступление»,— отве­чает она, откупоривая коньяк. Он удивленно смотрит на нее. Она, заставляя его выпить рюмку: «Сегодня в ночь арестован главный инженер шахты».

В это время раздается звонок.

Муж резко садится, просит жену открыть дверь и ска­зать, что его нет дома. Она удивлена. Он: «Я очень устал и сейчас не в силах ни с кем видеться». Она идет открыть дверь, он встает, бросается в противоположную комнату, прячется там, напряженно прислушивается. Она за сце­ной: «Нет, Риттер живет этажом выше». Дверь захлопну­лась, он возвращается к дивану, она входит: «Зачем ты встал?»—«Я хотел выпить еще коньяку. И вот что, в самом деле, приготовь мне ванну и что-нибудь поесть». Она выходит. Он набирает телефонный номер и ведет условный разговор. Ему приказывают уходить. Он отве­чает: «Выполню». Входит жена, вносит еду. Он кладет трубку. Она спрашивает: «Что — выполню?» Он: «Звонил врач, спрашивал, выполню ли я его предписания; зря

Стр.27

беспокоится, я чувствую себя отлично». Она выходит гото­вить ванну. Тогда он открывает ключом письменный стол, достает пачку денег, оружие, бросает на диван. Жена про­ходит по коридору с полотенцем и спичками, видит в дверь все и роняет спички. Он слышит стук и, не огляды­ваясь, садится на диван, стремясь закрыть деньги. Она подходит: «Встань». Он встает. Она: «Откуда это? Что происходит, Курт?!» Он: «Мне нужно уйти. Я потом тебе объясню». Она начинает понимать. «Я не пущу тебя. Ты должен все сказать мне». Он грубо отталкивает ее, идет в другую комнату взять плащ. Оттуда его голос: «Где мой плащ?» Она со словами: «В левом отделении шка­фа!»— подходит и запирает дверь на ключ. Он рвет дверь, стучит, она не знает, что сделать — позвонить, пойти? В это время раздается звонок в квартиру...

Прозрение жены стало темой этюда. Встреча сначала выходила фальшивой — объятия, поцелуи и сразу раз­говор, от которого возникало ощущение неправды пове­дения. Встреча стала убеждать, когда вылилась в ряд конкретных действий, весьма вероятных в таких обстоя­тельствах и выполняемых в стремительном ритме. Все ее заботы о нем: одежда, туфли, коньяк, еда, ванна — одно громоздилось на другое. Она не успевала сделать одно, как на полдороге ее застигала следующая мысль, она те­рялась, решая, что же важнее, что сделать раньше? Все это передавало суматоху встречи, радость, стремление хоть чем-нибудь помочь ему. И тогда сцена стала убеди­тельней, стал возможен переход к разговору о том, что он мог никогда больше не увидеть ее. Слова звучали естест­венно, воспринимались как благодарность за любовь и заботы о нем. Так постепенно живое поведение преодоле­вало схематичность драматургии этюда, его сюжетную банальность.

Эпизод прозрения вначале тоже был фальшивым. По­лучился он только тогда, когда студенты хорошо поняли ситуацию, ее существо, отсюда возникли верные действия, поступки. На всем протяжении эпизода жена хотела услышать от мужа слова, полностью оправдывающие его, боялась своей догадки, гнала от себя подозрение и боро­лась за мужа, за веру в его честность. И только увидев его злобное лицо, полное решимости уйти, когда он грубо оттолкнул ее, как врага, как препятствие с дороги, она поверила своей догадке. Но, даже и повернув ключ в зам­ке, она все еще не знала, как же поступить дальше. При­ход за ним разрешил все сомнения.

Поиск по сайту: