Стр. 64

предлагаемыми обстоятельствами, близкими, понятными аналогия­ми. Н. М. Горчаков предложил актерам новый, жгучий внутренний темпо-ритм поведения, продиктованный тай­ностью, стремительностью, злорадством и деловитостью «объегоривания» противников. Режиссерские видения увлекли, дали верный эмоциональный заряд на всю пье­су, верно настроили ход мысли актеров, натолкнули на верные внутренние монологи, точные поступки.

Не освобождает также режиссера этот прием работы от мизансценирования, но режиссер здесь не предлагает актерам определенных готовых мизансцен как таковых,, а подводит актеров к той или иной мизансцене в процес­се взаимодействия, в результате борьбы интересов дейст­вующих лиц. Мизансцена, задуманная режиссером, воз­никает как неожиданность, как счастливая находка, а за­частую и обогащенная непредвиденными подробностями актерской импровизации. Репетируя «Детей», Н. М. Гор­чаков не сказал ни единого слова специально о мизансце­не, но каждый эпизод был решен им очень ярко, образно. Мизансцены спектакля раскрывали внутренний смысл происходящего, были точно продиктованы жанром сати­рической комедии, они отражали точку зрения автора, ре­жиссера, актеров на события пьесы.

Великолепная мизансцена «приема» родилась внезап­но, импровизационно, но сейчас мне ясно, как точно все было подведено к ней. Взявшие князя в кольцо «тузем­цы» теснят друг друга, чтобы попасть в орбиту его вни­мания. Все их усилия направлены на то, чтобы не упу­стить князя. Окружить его, захватить речью, прельстить телесами дам и... обделать дельце! Польщенный встречей князь попался на удочку и принял «можжевеловую»! Она остановилась где-то между желудком и ртом. Князь за­мер! Более осторожный Бубенгоф, не глотая, устремился к окну, но толпа не пускает, задние теснят передних. Бу-бенгофу приходится прорываться! И вот результат — бле­стящая мизансцена: немец свесился в окно, на полу — шлепнувшаяся Татьяна, возле нее поднос и катающиеся по полу бутылки, князь с выпученными глазами, сжав зубы, борется с «можжевеловой», восторженные рожи «туземцев» следят, кто кого: князь — «можжевеловую» или «можжевеловая» — князя. И еще блестящий горьков-ский текст диалога Татьяны и пьяного пассажира, когда она объясняла ему, что происходит «прием».

Конечно же, это рождало взрыв хохота у зрителей. А все усилия режиссера были направлены как будто бы

Стр.65

только на организацию подлинного действия и контрдей­ствия, а именно на организацию плотного кольца окруже­ния и мощного прорыва Бубенгофа, то есть на подготовку неизбежности, органичности, убедительности возникнове­ния такой смелой, яркой мизансцены.

Работа методом построения спектакля по событиям и действиям требует от режиссера точного, определенного решения замысла, ярких режиссерских видений отдель­ных моментов будущего спектакля, точного и тонкого про­никновения в психологию действующих лиц, в их взаимо­отношения. Только в этом случае режиссер получает право и на подсказ и на показ, на корректуру импровизации в поисках наибольшей выразительности. Не имея замысла, конкретного решения, режиссер не сможет руководить процессом репетиций, работа примет стихийный, бессмыс­ленный характер, результаты ее будут чистой случай­ностью, масса времени будет растрачиваться впустую.

Поиск по сайту: