Мне сказали, что мой дед был белым медведем, мне сказали, что мой прадед был белым медведем, но я коченею от холода. Как мне изменить этот порядок вещей?

Мне довелось знать твоего отца, довелось знать твоего деда и прадеда тоже — все они точно так же коченели от холода. А их матери так же кормили их подобными байками — что и их отец, и дед с прадедом были белыми медведями.

У меня возникает чувство, будто людям кажется, что просто быть собой — недостаточно. Почему большинство из нас считают необходимым гнаться за властью, престижем и тому подобными вещами, вместо того чтобы просто оставаться людьми?

Это сложный вопрос. У него есть две стороны, и в обеих нужно как следует разобраться. Первое: тебя никогда не принимали таким, какой ты есть, — ни родители, ни учителя, ни соседи, ни общество. Все, кому не лень, пытались тебя исправить, сделать лучше. Все указывали на твои недостатки, ошибки, промахи, слабости, моральное несовершенство — на все, что свойственно обыкновенному человеческому существу. Никто не подчеркивал твоей красоты, никто не замечал твоего ума, никто не обращал внимания на твое великолепие.

Просто жить — это бесценный дар, однако никто никогда не учил тебя испытывать благодарность к бытию. Напротив, все только сердились да ворчали. Естественно, когда все окружающее с самого начала указывает только на то, что ты — не тот, кем мог бы быть, постоянно навязывает тебе высокие идеалы, которым ты обязан следовать и которые должен воплотить в жизнь, твое естество никем не ценится. Восхваляется только твое будущее — удастся ли тебе стать кем-то почитаемым, влиятельным, состоятельным, эрудированным, в той или иной сфере прославленным, — а не просто остаться никем.

Постоянная обусловленность породила в тебе мысль: «Такой, как есть, я недостаточно хорош, чего-то недостает. Мне нужно быть где-то в другом месте — не здесь. Это место — не то, я должен быть где-то выше, быть могущественнее, влиятельнее, респектабельнее, известнее».

Это — лишь половина дела, но и это отвратительно, неприемлемо. Этого всего можно было бы избежать, если бы люди лучше представляли себе то, как быть матерями, отцами, учителями.

Недопустимо вредить ребенку. Его самоуважение, приятие себя должно расти — и от вас требуется способствовать этому. Вы же, напротив, становитесь препятствием для роста. Это и есть та ужасная первая сторона дела. Впрочем, это еще не самое худшее. Это можно отбросить, ведь совершенно очевидно, что ты не можешь быть в ответе за то, каким родился, — так распорядилась природа. И оплакивать пролитое молоко теперь — чистейшая глупость.

Гораздо важнее второе. Даже если всю эту обусловленность отбросить — лишить тебя заданной программы, убрать из твоей головы все дурацкие идеи, — тебя по-прежнему станет преследовать ощущение, будто в тебе чего-то недостает; но это будет уже совершенно другой опыт. Слова останутся прежними — опыт будет иным.

Ты ощущаешь несостоятельность потому, что можешь быть кем-то большим. Отныне это уже не вопрос славы, респектабельности, власти, богатства. Все это уже перестает тебя заботить.

Твоя забота — это то, что ты являешься всего лишь семенем. Ты не рожден деревом, а только семенем, и твоя задача — прорасти и распуститься прекрасными цветами, и эти цветы — твоя удовлетворенность, твоя реализованность.

Это цветение не имеет ничего общего с властью, ничего общего с деньгами, ничего общего с политикой. Оно имеет отношение лишь к тебе; это — индивидуальный прогресс. Все прочие мотивы становятся препятствием, уводят в сторону, являются злоупотреблением естественного стремления к росту.

Каждый ребенок рождается, чтобы расти и стать полноценным человеческим существом, исполненным любви, сострадания, безмолвия. Он должен стать праздником внутри себя. И тут не может быть даже намека на соперничество или тем более сравнение.

Но первая ужасная обусловленность отвлекает тебя: стремление расти, стремление стать больше, чем ты являешься, стремление развиваться используется обществом, крупными держателями капитала. Они уводят тебя в сторону. Они забивают тебе мозги, и ты начинаешь думать, что это стремление заключается в том, чтобы иметь больше денег, это стремление — быть всегда лучшим во всем — в образовании, в политике. Чем бы ты ни занимался, ты должен быть лучшим; чуть не дотягиваешь — и ты уже чувствуешь, что не так хорош, у тебя развивается глубокий комплекс неполноценности.

Вся эта обусловленность порождает комплекс неполноценности — сообразно этим дурацким предрассудкам от тебя требуется стать лучшим, превзойти других.

Предрассудки втягивают тебя в состязание, соперничество с другими.

Они обучают тебя жестокости, борьбе.

Они внушают тебе, что средства не важны, значение имеет лишь конечная цель — успех.

И это удается легко — ведь стремление к росту, к развитию заложено в тебе с рождения. Семени предстоит проделать долгий путь к тому, чтобы стать цветком. Это путешествие. Это стремление прекрасно. Оно — дар самой природы. Однако общество по сей день применяет свои уловки: поворачивает, перенаправляет, переводит в иное русло твои природные инстинкты в своих интересах.

Таковы эти две стороны, порождающие у тебя чувство: кем бы ты ни был, что-то все равно не так, тебе следует чего-то добиться, чего-то достичь, стать победителем, покорителем вершин.

Настал звездный час для твоего ума: разобраться, где проявляется твое природное стремление, а где — социальная обусловленность. Отсеки социальную обусловленность — она сплошь чепуха, — чтобы осталась чистая, незамутненная природа. А природа всегда индивидуалистична.

Ты будешь прорастать, затем расцветешь и, возможно, распустишься цветами розы. Другой вырастет и распустится ноготками. Ты, с розами, не лучше, а он — ничуть не хуже из-за своих ноготков. Вы оба расцвели, и это — главное; это цветение и приносит чувство глубинной удовлетворенности. Всякая фрустрация, всякое напряжение исчезают, тобой овладевает глубокая умиротворенность — умиротворенность, превосходящая понимание. Но сначала ты должен напрочь отсечь социальную ерунду, иначе она так и будет уводить тебя в сторону.

Ты должен быть богатым — но не состоятельным. Богатство — это нечто иное. Нищий может быть богатым, а император — бедняком. Богатство — это качество бытия.

Александр Великий встретил Диогена, нагого бродягу, у которого из всего имущества был один лишь фонарь. Диоген не гасил его даже днем. По всем признакам его поведение отдавало чудаковатостью; даже Александр не выдержал и спросил: «Зачем тебе фонарь при свете дня?»

Диоген поднял фонарь и, осветив лицо Александра, ответил: «Я ищу настоящего человека днем и ночью, но пока мне не посчастливилось его встретить».

Александр был возмущен тем, что какой-то голодранец посмел сказать сие ему, мировому завоевателю. Но он увидел, как прекрасен был Диоген в своей наготе. Его взгляд излучал спокойствие, а лицо — умиротворение, слова его имели вес, а само его присутствие так успокаивало, расслабляло и даже утешало, что Александр, хотя и был уязвлен, не смог подвергнуть его наказанию. Одного присутствия этого человека было достаточно, чтобы Александр выглядел нищим рядом с ним. Он записал в своем дневнике: «Впервые в жизни я почувствовал, что богатство — это нечто иное, чем обладание несметным состоянием. Я повстречал настоящего богача».

Богатство — это твоя аутентичность, искренность, твоя истина, твоя любовь, твое творчество, твоя чувствительность, твоя медитативность. Вот что является твоим истинным богатством.

Общество развернуло твою голову в сторону мирского, и ты полностью позабыл, что она не на месте.

Помнится мне один реально происшедший случай...

Дело было в Индии. Человек ехал на мотоцикле, и так как холод был жуткий, он надел пальто задом наперед, чтобы хоть как-то защититься от бьющего в грудь ветра. Навстречу ему, также на мотоцикле, ехал сардар*— сардары очень просты. Он не поверил своим глазам, подумав: «Да этот человек свернул себе шею!»

Он так испугался, что, поравнявшись с мотоциклистом, столкнулся с ним — тот свалился на землю, едва не потеряв сознание. Сардар наклонился над ним, воскликнув: «О Боже, что это с ним? До города очень далеко, до больницы еще дальше, но надо же что-то делать».

Сардары в Индии — очень сильные люди. А бедняга все еще лежал без сознания, поэтому сардар поднапрягся и развернул его голову — как раз в сторону застежек пальто. В этот момент подъехала полицейская машина, и стражи порядка поинтересовались происходящим.

Сардар им говорит: «Как вы вовремя! Взгляните на этого человека — он упал с мотоцикла». Полицейские спросили: «Он жив?»

Сардар ответил: «Он вроде был жив, когда его голова была повернута не в ту сторону. Но стоило мне поставить ее на место, как он перестал дышать».

И полицейские ответили: «Ты обратил внимание только на голову, но не увидел, что вовсе не голова была развернута — пальто было надето наоборот!»

На что сардар сказал: «Мы люди бедные, простые. Я никогда не видел, чтобы пальто надевали задом наперед. Я-то подумал, что произошел несчастный случай. Человек дышал, хотя и был без сознания. Я развернул его голову — было нелегко. Но если уж я чего захочу, то непременно добьюсь своего. Вот я и развернул его голову в сторону пуговиц. А он возьми да и перестань дышать. Вот странный тип!»

______

* Уважительный титул у сикхов. — Прим. перев.

Твоей головой, твоим умом вертели столькими способами, столько людей — соответственно их видению того, каким тебе следует быть. И не потому, что они вознамерились причинить тебе вред. Твои родители поступали так из любви к тебе, твои учителя поступали так из любви к тебе, твое общество желало видеть тебя кем-то. Их намерения были очень даже хорошими, только вот их понимание оказалось примитивным. Они забыли, что невозможно вынудить календулу расцвести розовым кустом, и наоборот.

Все, что можно сделать, — помочь розам вырасти более крупными, более яркими, источать более изысканный аромат. Можно воспользоваться всеми мыслимыми химическими удобрениями для усиления цвета и аромата — использовать компост, качественную почву, соблюдать режим полива, — но невозможно заставить куст розы расцвести цветами лотоса.

И если приняться внушать кусту розы мысль о том, что он должен стать лотосом — конечно же, цветы лотоса крупны и красивы, — то он получит лишь искаженную обусловленность, ведущую к тому, что этот розовый куст никогда не даст цветов лотоса. К тому же вся его энергия будет направлена не в то русло, и он не сможет дать даже цветков розы — откуда ему взять энергию для цветения? А когда не будет ни лотосов, ни роз — разумеется, это бедное растение почувствует себя пустым, бесполезным, бесплодным, ненужным.

Именно это происходит с людьми. Из самых лучших побуждений собратья вертят твоей головой. В более совершенном обществе, где люди достигнут большего понимания, никто не станет менять тебя. Все примутся помогать тебе стать собой, ведь быть собой — это наибольшее богатство в мире. Будучи собой, ты сможешь получить все, что даст тебе чувство реализованности, все, что способно сделать твою жизнь значимой, наполнить ее смыслом. Просто будучи собой и следуя своей природе, ты сможешь реализовать свое предназначение.

Само по себе это стремление не является плохим, просто его направили не в то русло. И ты должен быть начеку, дабы никому не позволить манипулировать собой — какими бы хорошими ни были их намерения. Ты должен избавиться от толпы благожелателей, благодетелей, постоянно призывающих тебя стать тем-то, стать таким-то. Просто слушай их и будь им благодарен — они ведь не желают тебе зла. Но зло — это то, что происходит в результате.

Просто слушай свое сердце — своего единственного наставника.

В настоящем жизненном странствии твоим единственным наставником является лишь интуиция.

Приходилось ли тебе задумываться над словом «интуиция»? Оно имеет тот же корень, что и «обучение», «наставление» *. Обучение происходит под руководством учителей, извне; интуиция дается тебе твоей собственной природой — изнутри. У тебя есть собственный внутренний советчик. Призови лишь немного отваги — и ты никогда не почувствуешь себя никчемным. Возможно, ты и не станешь президентом страны, премьер-министром, не будешь вторым Генри Фордом — да это и не нужно. Ты сможешь стать прекрасным певцом, замечательным художником. И совсем не важно, чем ты занимаешься... Будь хоть сапожником.

______

*Ср. англ. — intuition «интуиция», «наитие», «чутьё» и tuition — «обучение», «наставление». — Прим. перев.

Когда Авраам Линкольн стал президентом США …Его отец был сапожником, и весь сенат обеспокоился тем, что сын сапожника теперь станет управлять самыми состоятельными людьми, элитой общества, свято верившей в свое превосходство из-за туго набитых кошельков и принадлежности к голубым кровям. Все члены сената досадовали, злились и не скрывали раздражения; никому не улыбался тот факт, что Линкольн занял пост президента.

Один из членов сената, весьма надменный буржуа, поднялся, не дав Линкольну начать его первую адресованную сенату вступительную речь, и сказал: «Господин Линкольн, перед тем как вы начнете, я хотел бы напомнить вам, что вы сын сапожника». И сенаторы расхохотались. Всем хотелось унизить Линкольна; никто не мог его сместить — его можно было лишь подвергнуть унижению. Но человека, подобного Линкольну, не так-то просто унизить.

Линкольн ответил: «Я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы напомнили мне об отце, которого уже нет в живых. Я всегда буду держать в памяти ваш совет. Я знаю, что вряд ли смогу быть столь великим президентом, сколь великим сапожником был мой отец». В зале воцарилась гробовая тишина — то, с каким достоинством отреагировал Линкольн...

И он продолжил: «Насколько мне известно, мой отец шил обувь в том числе и для вашей семьи. И если ваши башмаки жмут или еще каким-то образом причиняют неудобства — и хотя я не бог весть какой сапожник, я с детства обучен обувному ремеслу, — я смогу их починить. Это относится ко всем членам сената: если ваши башмаки сшил мой отец и в них имеются какие-либо дефекты, изъяны — я всегда в вашем распоряжении, хотя наверняка и не сработаю так искусно, как мой отец. У него были поистине золотые руки». И слезы выступили у него на глазах при воспоминании о великом отце.

Вовсе не имеет значения, кто ты — третьеразрядный президент или первоклассный сапожник. Важно, что ты наслаждаешься тем, что делаешь, что ты вкладываешь всю силу в свое дело; что ты не хотел бы быть кем-то другим — ты являешься тем, кем и хотел быть, ты согласен с природой: роль, отведенная тебе в этой драме, — именно твоя роль, и ты ни за что не поменялся бы даже с президентом или императором. Вот истинное богатство. Вот истинное могущество.

Если каждый станет собой, то повсюду на Земле люди обретут могущество, колоссальную силу, знание, понимание, отыщут свою стезю и исполнятся радости оттого, что вернулись домой.

«The Transmission of the Lamp», глава 26

Поиск по сайту: