Сотрудник американской разведки

В результате создания в Соединенных Штатах в 1947 году постоянно действующей разведывательной организации у нас появилась совершенно новая профессия – сотрудник разведки. Профессия, конечно, не столь значительная, однако теперь в нашей стране тщательно отобранные молодые люди могут на всю жизнь избрать себе специальность работника разведывательной службы.

Во время второй мировой войны работников разведки готовили тысячами, но большинство из них после ее окончания вернулись к своим гражданским специальностям. В настоящее время в армии, военно-морских и военно-воздушных силах имеются разведывательные органы, действующие и в мирное время, в которых работают гражданские лица. Военные направляются в эти органы в большинстве случаев лишь на ограниченный срок, потом на смену им приходят другие. До недавнего времени честолюбивые офицеры считали длительную работу в разведке пустой тратой времени. Теперь дело обстоит иначе, и все же военнослужащие, работающие долго в разведке, являются исключением.

Со дня основания ЦРУ его руководство исходило из того, что большинство работников управления будут заинтересованы в своей службе и что они заслуживают таких же прав и привилегий, какие имели бы, работая на дипломатической работе или в вооруженных силах. В свою очередь, ЦРУ ожидает, что большинство поступающих на работу в управление намерены служить в нем длительное время. Так же как и другие крупные государственные и частные организации, ЦРУ не склонно расходовать время и средства на подготовку и обучение людей, которые уйдут, не проработав достаточное время в том или ином подразделении. Фактически для Управления это еще более нежелательно, чем для большинства других организаций, в силу одного весьма специфического, характерного для разведки обстоятельства – необходимости обеспечения секретности. Значительная текучесть кадров представляет определенную опасность, поскольку методы работы, руководящий состав и некоторые проводимые мероприятия становятся в определенной мере известными людям, которые еще не приобрели достаточных навыков в соблюдении необходимых мер по обеспечению секретности и поэтому не могут судить, не говорят ли они лишнего.

Таким образом, в силу характера профессиональной разведывательной организации необходимо, чтобы она подбирала для себя кадры на длительное время, тщательно изучала и проверяла кандидатов, чтобы могла заблаговременно установить, смогут ли они стать компетентными работниками, которые будут удовлетворены своей работой. А когда эти люди попадут в разведку, продвижение их по службе должно идти так, чтобы соблюдались интересы как правительства, так и их самих.

Каким образом происходит подбор кадров в разведывательную службу, в частности в нашу? Определяющим фактором является работа, которую лучше всего способен выполнять намеченный кандидат.

Вы не можете сначала пригласить кандидата и показать ему все учреждение, чтобы он убедился, какую разнообразную и интересную работу он может здесь выполнять. Вы не можете также дать ему иллюстрированный проспект, в котором приводится полная справка о разведывательной организации. Правда, ЦРУ дает желающим поступить на работу брошюрку, но в ней нет информации, которая порадовала бы противника или достаточно ясно разъяснила кандидату суть предстоящей ему работы. Наниматель хочет знать все о кандидате, прежде чем наймет его, но на этой стадии он не может подробно рассказать о своей организации и о работе, которая ожидает поступающего, если он будет принят.

Очевидно, что в этих условиях наниматель должен думать не только о том, подходит ли ему поступающий, но и получит ли тот удовлетворение, детальнее познакомившись с предстоящей ему работой. Кандидату приходится принимать на веру заверения нанимателя. Такие заверения разведывательная организация может давать только в том случае, если будут как можно глубже изучены образ жизни и мысли кандидатов для их же собственного блага, а также для блага разведки.

Оценка возможностей допуска кандидата к секретной работе – это очень серьезная и трудная проблема. Проверка потенциального сотрудника носит очень строгий характер, как это и должно быть, однако следует отметить, что 99 американцев из 100 могут без труда пройти ее. Нетрудно понять, почему разведывательная служба в наше время не может принимать на работу лиц, имеющих близких родственников за «железным занавесом», лиц, в прошлом имевших связи с коммунистическим или другими антиамериканскими движениями, или лиц, у которых наблюдались нарушения в личном поведении. Однако выяснить прошлое о человеке легче, чем установить, подходит ли он для работы в разведке или нет.

Трудность заключается в том, что работа в разведке очень разнообразна, и здесь есть возможность для проявления самых разных талантов и способностей. В каждой области различные люди могут по-разному достигать успеха. Кроме того, при отборе кадров для работы в разведке не исходят из какого-то установленного перечня вопросов о личных качествах кандидата. Однако к кандидату все же предъявляются определенные требования, и если он не отвечает им, то, по всей вероятности, не сможет успешно работать, да и сам не получит удовлетворения от работы в разведке.

Выступая перед слушателями курсов подготовки младшего оперативного состава, я попытался перечислить качества, которыми, по моему мнению, должен обладать высокий профессионал разведки. Он должен:

– хорошо разбираться в людях;

– уметь ладить с людьми в тяжелых условиях;

– научиться отличать факты от вымыслов;

– уметь отличать существенное от несущественного;

– проявлять любознательность;

– быть человеком весьма изобретательным;

– уделять надлежащее внимание деталям;

– обладать способностью выражать свои мысли ясно, кратко и, что весьма важно, интересно;

– знать, когда следует хранить молчание.

К этому перечню я хочу добавить еще некоторые желательные для хорошего сотрудника разведки качества, которые в меньшей степени касаются его способностей к работе и в большей – его убеждений и мотивов действий.

Хороший разведчик должен с пониманием относиться к мнениям, мыслям и поведению других людей, даже если это все совершенно чуждо ему. Косность и ограниченность – качества, которые не предвещают ничего хорошего работнику разведки.

Работник разведки не должен быть слишком честолюбивым человеком и не должен стремиться к тому, чтобы его труд вознаграждался славой или богатством. Ни того, ни другого он, по всей вероятности, не получит, работая в разведке. Однако у него должно быть нечто неосязаемое, но вместе с тем самое важное, самое необходимое для разведчика – заинтересованность. Какие мотивы заставляют человека посвятить себя искусству разведки?

Ответить на этот вопрос можно, если, например, познакомиться с некоторыми сегодняшними сотрудниками американской разведки и посмотреть, каким образом они попали в разведку. Первый из них является ответственным руководящим работником ЦРУ. Во время второй мировой войны он участвовал в боевых действиях на европейском театре военных действий, остался с оккупационными войсками в Германии, был в Берлине в 1948 году, когда действовал воздушный мост, и, наконец, вернулся домой и демобилизовался. Проработав три месяца на прежней работе, он обнаружил, что казавшееся ранее привлекательным занятие – делать деньги – не приносит ему больше удовлетворения в условиях затяжного противостояния Запада и Востока, с которым он был отчасти знаком благодаря тому, что служил в армии во время войны и в первые годы после ее окончания. Ему хотелось быть поближе к такому фронту борьбы, где бы он чувствовал, что «воюет», где бы мог заниматься делом, которое, по его мнению, является самым важным.

Второй сотрудник моложе, окончил колледж в начале 50-х годов. В колледже он специализировался по проблемам государственного управления и международных отношений. Отец надеялся, что он войдет в семейное предприятие, но сын не пожелал, по крайней мере в то время, устроить свою судьбу таким привычным образом. Он не знал точно, чем хочет заняться, но некоторые явления, с которыми он познакомился во время учебы в колледже, интересовали его и волновали каждый раз, когда он читал о них в газетах, например обязательства и проблемы Соединенных Штатов за границей, а также тот вызов, который Советский Союз бросает нашему образу жизни. Он поехал в Вашингтон, чтобы подыскать себе работу. Некоторое время служил в правительственном аппарате, в звене, мало связанном с международными делами, и только в разведке нашел дело по душе. И наконец, третий сотрудник родом из небольшого городка на Среднем Западе. Он не учился в колледже, был призван в армию, получил назначение в войска связи, находящиеся за границей, где его очаровал Дальний Восток. Он был свидетелем нападения китайских коммунистов на остров Куэмой, затем вернулся домой и демобилизовался. Благодаря подготовке, полученной в армии, он мог пойти работать в электронную промышленность или открыть мастерскую по ремонту телевизоров. Вместо этого он в один прекрасный день предложил свои услуги ЦРУ и был направлен за границу для выполнения важной работы по обеспечению связи.

Общим для всех этих трех людей является понимание того, что сегодня в мире имеет место конфликт, что Соединенные Штаты вовлечены в этот конфликт, что мир и благополучие человечества находятся под угрозой и что в этой области стоит попытаться что-то сделать. Ими двигало чувство более сложное, чем патриотизм, и более глубокое, чем стремление к увлекательной деятельности. Разведчик независимо от того, где он работает – в своей стране или за границей, всегда чувствует себя как «на фронте», «на передовой линии обороны». Это чувство еще более обостряется тем, что в повседневной работе он почти все время сталкивается с фактами, говорящими о действиях противника. Если любовь к приключениям и играет здесь какую-то роль – а она, конечно, играет, – к ней в значительной мере добавляется забота о безопасности государства.

Бдительного и пытливого человека, патриота своей страны, испытывающего эти чувства и имеющего достаточное образование, можно сделать хорошим работником разведки. Именно этот комплекс «стимулов» должна распознать разведывательная служба в своих будущий работниках. Образование, талант, высокая благонадежность не сделают из человека работника разведки, если им не движут отмеченные выше побудительные мотивы.

Против ЦРУ выдвигалось обвинение, что оно подбирает кандидатов только из выпускников привилегированных колледжей восточных штатов, относящихся к так называемой «Айви лиг». При этом намекали, что для той трудной работы, которую обязано выполнять Управление, в его составе слишком много «мягких» сотрудников, а возможно, и либералов. Действительно, в ЦРУ много выпускников восточных колледжей. Верно также, что у наших работников больше всего дипломов (многие из них имеют их даже несколько) Гарвардского, Йельского, Колумбийского и Принстонского университетов, однако от них недалеко отстали Чикагский, Иллинойский, Мичиганский, Калифорнийский, Стэнфордский университеты и Массачусетский технологический институт. Интересно отметить, что если взять сотню руководящих работников ЦРУ, то окажется, что они имеют дипломы 61 университета, представляющих все регионы страны. Работники Управления – люди разные, родом из всех районов Соединенных Штатов; некоторые из них имеют дипломы о присвоении ученых степеней зарубежных университетов.

Каждый, кто в письменной форме или лично обратится в ЦРУ с предложением своих услуг, может быть уверен, что его предложение будет тщательно рассмотрено. Если для него нет подходящей должности, ему об этом сообщат, как только будут рассмотрены представленные им документы. Если складывается впечатление, что он обладает определенными данными для замещения вакантной должности, его пригласят для собеседования. Если в ходе беседы он произведет положительное впечатление и сотрудник отдела кадров почувствует, что кандидат действительно намерен серьезно работать в ЦРУ в течение длительного времени, а не просто ищет «волнующих кровь похождений», которые, по его мнению, может дать занятие «шпионажем», – в этом случае начинается процесс испытаний и проверки.

Во время войны в Корее штат работников Управления быстро расширялся, однако в последние годы этот рост шел достаточно медленно. Потребность в специалистах и техниках для выполнения специальных заданий, требующих высокой квалификации, постоянно растет. Кроме этого, необходимо подбирать и обучать молодых сотрудников разведки, которые со временем могли бы стать ответственными работниками и руководителями ЦРУ. Эта работа ведется по так называемой программе подготовки младшего оперативного состава. По ней занимаются лица в возрасте до 26 лет. Слушателям преподается ряд предметов – сначала общего характера, а затем значительный упор делается на разведывательную деятельность, чтобы подготовить их к выполнению того или иного вида работы. Затем следует испытательный срок, когда слушатели должны на практике применить полученные знания. Тогда и выясняется, справится ли слушатель с той работой, которая для него предназначалась. Во время обучения за слушателем внимательно наблюдает инструктор, чтобы установить, для выполнения каких заданий он лучше всего пригоден. Такой подход оправдал себя на практике.

Подбирая талантливых, многообещающих людей, ЦРУ рассчитывает не только (и даже не главным образом) на лиц, предлагающих свои услуги. Нужных людей ищут среди студентов колледжей и университетов по всей стране.^[68] Прием на работу в Управление оформляется не через обычные органы найма на государственную гражданскую службу, однако работники ЦРУ пользуются такими же правами по страхованию и пенсионному обеспечению, как и лица, которые поступают в государственные учреждения обычным порядком. В ЦРУ такая же шкала заработной платы и тот же порядок предоставления ежегодного отпуска и отпуска по болезни.

ЦРУ разрабатывает план продвижения по службе, одна из целей которого заключается в том, чтобы заранее определить на ряд лет вперед те должности, на которые может быть назначен данный работник. План основывается, насколько это возможно, на пожеланиях самого работника, которые сопоставляются с предполагаемыми вакантными должностями, подходящими для данного работника, а также с мнением руководства о его способностях. Случается, что честолюбивые молодые люди мечтают о карьере либо не вполне осуществимой, либо требующей способностей, какими они не обладают. Разрабатываемый в Управлении план прохождения службы помогает работнику заранее получить реалистическое представление о его будущем. Главная цель, однако, заключается в том, чтобы избежать произвольных и временных назначений и попытаться придать известный смысл и логичность должностным перемещениям работников на протяжении нескольких лет.

Женщины проходят в ЦРУ в основном такую же подготовку, что и мужчины, и могут получать назначение на такие же должности, за исключением того, что на работу за границу их посылают реже. Одной из причин этого является укоренившееся во многих странах предубеждение против назначения женщин на руководящие должности. Агенту с таким предубеждением, возможно, будет неприятно получать указания от женщины, и мы не сможем переделать его сознание. В годы второй мировой войны американские женщины наряду с мужчинами выполняли опасные разведывательные задания. Некоторые из них входили в состав американских парашютных групп, сбрасывавшихся во Франции для оказания поддержки подпольному движению. Хотя сейчас нет необходимости поручать женщинам задания, связанные с опасностью для жизни и здоровья, многие из них служат в составе разведывательных подразделений во враждебных или «трудных» районах по нескольку лет, работая плечом к плечу с мужчинами и будучи совершенно лишенными тех житейских удобств, которыми они пользовались дома.

Из человека, который больше склонен к умственному труду, к наблюдениям и размышлениям, чем к действиям, выйдет лучший «аналитик», чем «оперативник». Поэтому неудивительно, что люди с научно-исследовательскими наклонностями занимают должности, связанные с аналитической работой.

Однако оперативных работников подыскивают везде. Здесь нет каких-то установленных норм и принципов. Главное, чтобы это был народ живой, любопытный, неутомимый и хорошо разбирающийся в людях.

Лица, поступающие на разведывательную работу, как правило, обладают значительной подготовкой в области международных отношений, истории или языкознания. Это объясняется не тем, что они собирались посвятить себя работе в разведке, а теми внутренними побудительными мотивами, которые, вероятно, подвели их к такому выбору. При этом надо учитывать, что так называемое «ремесло» разведки имеет настолько специфический характер, что мало найдется колледжей, программа обучения в которых автоматически давала бы преимущества именно их выпускникам для поступления в разведку по сравнению с другими кандидатами. Ранее полученная подготовка влияет на характер работы сотрудника в том плане, что может в большей мере определить его склонность к аналитической работе или к работе по сбору информации, или к изучению какого-либо определенного района мира, или, если он технический специалист к какой-то специальной, технической области разведки. Если аналитик может целые годы посвятить изучению одного района или одной проблемы, то «оперативник» обычно не склонен к этому, поскольку его способности в самом разведывательном искусстве важнее, чем любые специальные знания по какой-то проблеме или региону. Он должен быть готов к тому, что в ходе работы его будут перебрасывать с одного места на другое много раз. Искусством разведки он овладевает, обучаясь в разведывательных школах,^[69] работая в качестве младшего оперативного работника с более опытными разведчиками и, наконец, при выполнении более или менее самостоятельных заданий.

Разведывательные школы заимствуют многие методы, используемые при подготовке специалистов других профессий, с тем чтобы дать будущим сотрудникам не только знания, но также опыт и уверенность в своих силах. Разведка, в отличие от большинства других профессий, не такая область, где на небольшие и даже некоторые серьезные ошибки в практической работе можно махнуть рукой, сказав шутливо: «А ну-ка, снова к доске». Это общая особенность разведывательной и военной профессий. В разведывательных школах читаются различные курсы по географическим районам и языкам, которые незначительно отличаются от университетских курсов, но упор в них делается на вопросы, представляющие первостепенный интерес для работников разведки. Обучаются также разведывательному мастерству: работе разведывательной службы, анализу информации подготовке донесений и т. д. Однако самое важное в обучении – это привитие практических навыков оперативной деятельности. Для этого разведывательные школы используют практику юридических школ, обучающих на конкретных делах, а также армейскую методику, создавая обстановку, «приближенную к боевым действиям», когда обучаемый должен действовать точно так, как если бы он работал самостоятельно, находясь в иностранном государстве.

При методе обучения на «конкретных делах» изучаются успешные операции американской разведки, а также разведок других стран, анализируются их неудачи. Печатный материал, который дается слушателю, – это не выводы или замечания преподавателей, а подборки копий всех сообщений, донесений, указаний, переписки центра с закордонными точками, агентурных сообщений, отчетов о результатах расследований и наблюдений в хронологическом порядке. Таким образом, слушатель может проследить день за днем, как велось дело, и оно будет раскрываться перед ним, подобно сложной фабуле очень длинного романа. Изучая уже завершенное дело, он может обнаружить, где были допущены ошибки, какие имелись возможности их избежать, что было предусмотрено и что было упущено. Студент-юрист, изучающий материалы судебного дела, выступления обвинителя и защитника в суде, показания свидетелей и т. п., может заметить, когда тот или иной адвокат не задал свидетелю важного вопроса или когда, суммируя для присяжных материалы, не подчеркнул самые убедительные доказательства. Аналогичным образом человек, изучающий разведывательное искусство на подлинных делах во всех их деталях, постепенно учится обращать внимание на то, что разведчик в конкретном случае не задал своему агенту вопрос, который, как обнаружилось впоследствии, возможно, помог бы выяснить, что агент является двойником; забыл сообщить агенту сигнал опасности, необходимый в чрезвычайных обстоятельствах; как слишком сложная система связи между агентом и разведчиком привела к потере важного канала получения информации лишь потому, что какой-то человек не мог запомнить, что он должен делать при определенной ситуации. В процессе изучения конкретных дел особенно заметными становятся человеческие слабости, которые красной нитью проходят через всю историю разведки. Молодой работник учится учитывать те многочисленные и разнообразные факторы, которые почти невозможно заранее предвидеть, но которые будут играть важную роль в его работе. Его задача – подготовиться к встрече с трудностями, которые придется преодолевать при выполнении любых заданий, которые впоследствии будут ему поручаться.

Во всех деталях он будет знакомиться с самыми знаменитыми примерами деятельности разведки в современный период. Некоторые из этих примеров мы привели выше, уделив равное внимание как причинам успеха, так и причинам неудач. Каким образом Редль, Зорге и другие известные шпионы смогли так долго и успешно действовать и что привело их к провалу? Каким образом Советам удалось настолько изолировать отдельные звенья «Красной капеллы» или канадской агентурной сети, что захват или измена одного из агентов не приводила к провалу всей организации?

Следуя такой методологии, слушатель узнает также сильные и слабые стороны приемов и методов, используемых разведывательными службами различных государств; знакомится с типичными национальными особенностями, подобно тому, как изучающий внешнюю политику или военное дело прослеживает их, знакомясь с государственной политикой в мирное и военное время. Таким образом, будущий разведчик в определенной мере узнает, чего можно ожидать от вероятных противников, с которыми ему придется бороться в будущем.

«Реальные» ситуации в разведывательных школах используются примерно в таких же целях, как и боевая подготовка со стрельбой боевыми патронами. Первый опыт применения такого метода относится к периоду второй мировой войны. Его использовали в армейских школах, где готовили специалистов по допросу военнопленных. На занятия приводили человека, одетого в форму офицера или солдата противника, который в совершенстве владел немецким или японским языком и вел себя так, будто его только что взяли в плен. Тщательно подобранный для этой роли человек действовал как актер-профессионал. Он всячески старался обмануть или запутать допрашивающего с помощью всевозможных уловок, с которыми ему приходилось сталкиваться в действительности при допросах пленных в Европе и на Дальнем Востоке. Он либо отказывался говорить, либо обильными потоками изливал несущественную или путаную информацию Держался он то замкнуто, то оскорбительно, то раболепно, иногда даже угрожал допрашивающему. После нескольких таких занятий допрашивающий приобретал опыт для работы с настоящим военнопленным или лжедезертиром, которые уже не могли застать его врасплох.

Такой метод преимущественно и используется при обучении работников разведки в настоящее время. Ситуации в разведывательной практике, конечно, сложнее чем те, которые возникают при допросе военнопленный. Кроме того, разведывательные школы делают еще шаг вперед и обучают слушателей так, как это делается при подготовке психиатров, которые сначала сами должны пройти курс лечения, чтобы в полной мере считаться специалистами по лечению душевнобольных. В разведывательных школах создаются не только «реальные» ситуации, с которыми слушатель может когда-нибудь столкнуться в своей практической деятельности. Его заставляют также играть роль агента. Это делается с единственной целью: дать почувствовать слушателю, что значит быть агентом, проникнуться к нему большим уважением и пониманием, научиться понимать эмоциональные проблемы людей, которые будут работать на него, выполнять его указания, зачастую рискуя своей жизнью.

Практические трудности, с которыми сталкивается человек, посвятивший себя разведывательной работе, а также его семья, частично порождаются необходимостью соблюдения конспирации, что является обязательным для всей разведывательной деятельности. Каждый человек, принимаемый в разведку, подписывает клятвенное обязательство не разглашать никаких сведений о том, что он знает или делает в разведке, оно связывает его даже после того, как он уходит с государственной службы. Это означает, что разведчик не может говорить о существе своей повседневной работы ни с женой, ни с друзьями. Мало кто уходил из разведки из-за этого ограничения или тяготился бы им. Хотя оно может показаться непривычным людям, чем-то буквально парализующим их жизнь, в действительности трудности не так уж велики. В режиме секретности, может быть, даже имеются некоторые преимущества с точки зрения светской жизни: он заставляет людей проявлять некоторую изобретательность, находить себе побочные любимые занятия, проявлять интерес к другим вещам. Я знал одного крупного разведчика, который увлекался выведением орхидей. Другие разведчики писали романы и детективные рассказы, третьи в свободное время занимались музыкой или живописью. Что же касается жен, то большинству из них, как только кончится медовый месяц, начинают надоедать рассказы мужей об их работе и тонкостях того дела, которым они занимаются, или о юридических и правительственных кругах, в которых они вращаются.

В личном составе ЦРУ не меньше (если не больше) представлены все классы и все районы Америки, чем в любом другом государственном учреждении или крупном частном предприятии. Некоторые из работников Управления вовсе не учились в колледжах, другие учились но не окончили их. Многие являются американцами первого поколения, зачастую владеющими редкими языками, хотя, безусловно, на работу их приняли не только по этой причине.

Разведывательная служба в свободном обществе – это не только демократический институт в силу того, что она создается конгрессом и подчинена исполнительной власти. Состав ее работников отражает характер того общества, которому она служит. Работникам разведки внушается мысль, что необходимые меры секретности особенно обязывают сотрудников разведки как государственных служащих всегда быть для всех примером в работе.

Если система набора кадров в ЦРУ не обеспечивает Управление лучшими специалистами, с тем чтобы наша разведка стояла выше других, включая разведку Советского Союза, значит мы не используем должным образом исключительных возможностей, которые имеем в нашей стране. Конгресс ассигнует достаточные средства и наделил ЦРУ широкими полномочиями. Исполнительная власть при трех президентах с момента создания Управления в 1947 году оказывала ему существенную поддержку. Мы располагаем большими, чем любая другая страна, человеческими ресурсами, поскольку среди нашего 185-миллионного населения имеются едва ли не все расы и национальности мира. Кроме того, крепкое ядро высококвалифицированных разведчиков-профессионалов периода второй мировой войны как из Управления стратегических служб,^[70] так и из военной разведки осталось в рядах ЦРУ или присоединилось к его работникам впоследствии. В их лице страна имеет специалистов, прошедших выучку в ходе трудной разведывательной работы всех видов во время войны.

Агент

Работник разведки, занимающийся тайным сборе разведывательной информации, – это кадровый сотрудник разведывательной службы, американский гражданин, выполняющий свои служебные обязанности в том или ином районе США или за границей и действующий по указаниям Центра. Он выполняет роль руководителя, организатора, вербовщика, а также специалиста, на месте оценивающего ту разведывательную продукцию, которую добывает его аппарат. Человек, которого он подбирает, вербует, обучает и направляет на сбор информации и работу которого он оценивает, – это агент. Агент (им может являться гражданин любой национальности) имеет непосредственный доступ к интересующей разведку информации или же может получать ее посредством своих связей. Его связь с разведывательной службой обычно продолжается до тех пор, пока обе стороны считают, что она их удовлетворяет и выгодна им обеим.

Если разведчику удается найти человека, представляющего интерес для разведывательной службы в силу того, что он располагает информацией или имеет доступ к ней, он должен прежде всего определить, на какой основе потенциальный агент захочет сотрудничать с ним или с помощью каких средств его можно заставить пойти на сотрудничество. Если агент сам предлагает свои услуги, подобные вопросы не встают перед разведчиком, но он все же должен установить, что подтолкнуло, побудило агента к принятию такого решения, чтобы понять этого человека и правильно им руководить. Это нужно также потому, что этот человек мог быть направлен противником.

В качестве основы сотрудничества агента с разведывательной службой на первом месте стоят идеологические убеждения и патриотические чувства. В преданности агента, добровольно изъявившего желание сотрудничать по идеологическим мотивам, если он искренен, редко бывает необходимость сомневаться, тогда как в отношении людей, работающих главным образом за денежное вознаграждение или из жажды приключений и волнующих кровь интриг, у вас всегда должна присутствовать настороженность.

Собственно говоря, идеология – это не самый точный термин для характеристики того, о чем мы говорим, однако мы пользуемся им ввиду отсутствия лучшего. Мало кто из агентов путем абстрактных рассуждений приходит к выводу, что одна общественная система лучше другой. Мало кто отыскивает оправдание совершаемым актам измены, как это делал, например, Клаус Фукс, который заявил, что он мог бы принести клятву верности британской короне и вместе с тем передавать английские секреты Советскому Союзу. «Посредством моей марксистской философии, – сказал он, – я разделил свой ум на две изолированные части». Вероятнее всего, взгляды и суждения будут основываться на чувствах и на вполне практических соображениях.

Агент, сотрудничающий на идеологической основе в настоящее время обычно не считает себя изменником своей родины. Им движет прежде всего стремление добиться падения ненавистного ему режима. Поскольку Соединенные Штаты не являются империалистической державой и ведут борьбу против коммунистических режимов, а не против народов коммунистических стран, имеется основа для общности целей агента, действующего по идеологическим мотивам, и разведывательных служб свободных государств.

Убежденные агенты не легко идут на сотрудничество с разведкой. Вначале они могут предпочесть присоединиться к какому-нибудь подпольному движению, если такое существует, либо принять участие в политической деятельности эмигрантов, прямо добивающихся ликвидации тоталитарного режима, господствующего в их стране.

Во время второй мировой войны один из моих лучших агентов в Германии, информация которого имела величайшее значение для успешного ведения военных действий союзников, все время пытался убедить меня в том, что ему следует присоединиться к разраставшемуся тогда подпольному движению, ставившему цель избавиться от нацистов. При каждой встрече я должен был разъяснять ему, что, поступив таким образом, он привлечет к себе внимание, поставит себя под угрозу и что было бы целесообразнее сохранить имеющиеся у него возможности и впредь добывать для нас очень важную информацию. Было заметно, что он разочарован, что он хочет вступить в борьбу. У него было и другое соображение: он полагал, что его положение после окончания войны будет прочнее, если он станет открыто помогать свержению нацистов. Никто не сочтет его героем за то, что он снабжал союзников разведывательной информации. К сожалению, в этом он был прав. Другой агент-антифашист, сотрудничавший со мной в то время, готов был давать любую информацию, за исключением сведений, которые могли бы непосредственно привести к гибели солдат – его соотечественников. Такие оговорки делают люди с чистой совестью.

Все разведывательные службы пользуются также услугами людей, работающих главным образом за деньги или из любви к приключениям и интригам. Некоторых привлекает атмосфера секретности и обмана, так как они испытывают некое извращенное чувство удовлетворения оттого, что являются никому не ведомыми пружинами развития событий. Среди заговорщиков часто встречаются люди с такой чертой. Знавшие Уиттэйкера Чэмберса^[71] утверждают, что он явно относился к их числу. В перевернутом мире шпионажа можно встретить и таких людей, которыми движет жажда власти, самомнение – чувства, которые они не могут удовлетворить, выполняя обычную работу. Агенты часто занимают высокие посты. Они могут стать ценными и важными специалистами для правительственных служб и иногда получают доступ в очень высокие сферы. У Сомерсета Моэма в шпионском рассказе времен первой мировой войны хорошо сказано о человеке, который взялся за шпионаж.

«Он не думал, чтобы (Кайпор) стал шпионом лишь из-за денег, – пишет он. – Он был человеком с умеренными запросами… Быть может, принадлежал к числу тех людей, которые предпочитают окольные пути прямым, поскольку, идя такими путями, испытывают некое сложное чувство удовлетворения оттого, что одурачивают своих ближних. Может быть, он стал шпионом… желая взять верх над важными персонами, которые даже и не знали о его существовании. Быть может, им двигало тщеславие, ощущение того, что его таланты не получают должного признания, или просто озорное стремление напроказить».^[72]

То, о чем здесь пишет Моэм, известно каждому крупному писателю и психологу, а также каждому опытному работнику разведки. Побудительные мотивы редко действуют отдельно, в их чистом виде, чаще всего они переплетаются. Возможность получения денежного вознаграждения, обеспечение личной безопасности зачастую являются теми факторами, которые сопутствуют, дополняют идеологическую основу сотрудничества с разведкой. Некоторые разведывательные службы считают очень полезным, чтобы агент, сотрудничающий с ними на идеологической основе, время от времени принимал деньги, подарок или какое-нибудь одолжение, поскольку все это в известной мере привязывает агента к разведке, закрепляет контакт со спецслужбой. Как Уиттэйкер Чэмберс, так и Элизабет Бентли рассказывали, что Советы, проводя работу по проникновению в государственный аппарат Соединенных Штатов во время второй мировой войны, настойчиво навязывали денежное вознаграждение даже «преданным» американским коммунистам, работавшим на них.

Лица, идущие на сотрудничество за плату, делают это потому, что испытывают финансовые затруднения, имеют долги, которые не могут погасить, либо растратили государственные средства и не могут восполнить растрату. Опасаясь разоблачения и не имея возможности добыть средства законным путем, они могут в конце концов обратиться к иностранной разведке с предложением снабжать ее информацией, если она заплатит им достаточно, чтобы обезопасить их положение. Человек, рассчитывающий таким образом уйти от уголовной ответственности, сам идет на еще большее нарушение закона и, вероятно, будет активно работать на разведку, поскольку не видит иного выхода. В конце концов разведка всегда дает ему понять, что может найти способ в любое время разоблачить его перед властями его страны.

Специфический характер коммунистического государства иногда дает Западу некоторые возможности получения определенных услуг со стороны лиц, «не желающих сотрудничать». Преступление, которое добропорядочный коммунист легче всего совершает и которого больше всего боится, – это политическое преступление. Основными же политическими преступлениями среди коммунистов считаются неправильный образ мыслей уклоны различных видов, отступление от линии партий в своих действиях или даже в неосторожных заявлениях. Зачастую подобные отклонения могли иметь место когда-то в прошлом, но объявляются отклонениями и преступлениями позднее, когда партия вдруг сочтет необходимым в силу каких-то причин провести чистку в своей среде, пересмотреть программу и толкование ленинизма. Все чистки, проводившиеся за последние 15 лет, являются примерами циничных соображений выгоды: доктрина формулировалась с тем, чтобы найти козлов отпущения или оправдать серьезные изменения в системе управления, в политике или в организации правительственного аппарата. Например, в начале 50-х годов многие искренние и преданные коммунисты с ужасом узнали, что они являлись титоистами и должны понести за это наказание. После смерти и ниспровержения Сталина самым тяжким преступлением, конечно, стал сталинизм. Имеются и другие менее серьезные и более многочисленные партийные проступки.

Западные разведывательные службы, как это хорошо известно коммунистам, пристально наблюдают за этими проявлениями и, кроме того, в течение ряда лет ведут учет факторов, связанных с деятельностью, выступлениями, личной и общественной жизнью коммунистических лидеров от самой верхушки до самых низших звеньев партийной иерархии. Когда появляются первые признаки новой чистки, западные разведывательные службы зачастую пытаются установить контакт с лицами, которым, по их мнению, угрожают отстранение, позор, а возможно, и более суровые наказания, и убедить их в том, что они будут нуждаться в помощи и получат ее, если согласятся на сотрудничество. Здесь просматривается не столько попытка оказать давление, сколько стремление напугать человека, лишить его самоуверенности и самодовольства и заставить почувствовать, что он нуждается в друзьях и в помощи. Одна из причин того, что этот метод срабатывает не так часто, как хотелось бы, заложена в самом характере человеческой натуры. Перед лицом опасности, угрожающей всем, рассуждают обычно так: «Когда начнут падать бомбы, они, может быть, попадут в дом напротив или в соседний дом, но не в мой. Авось обойдется».

Для создания разведывательной службы, безусловно, необходимы различные люди: мудрый, проницательный аналитик, обрабатывающий «сырые» разведывательные материалы, добываемые во всех частях света; технические специалисты, помогающие создавать и использовать все научные средства сбора разведывательной информации; административные и оперативные работники и работники по вопросам координации, которые направляют в должное русло работу по добыванию информации. Для выполнения всех указанных задач требуются высотое мастерство и профессиональная подготовка.

Поиск по сайту: