Джон Драйден

II. У проблемы гениальности есть своя история, яркой страницей в которой является предположение о связи гения с психическими расстройствами; сторонники этого подхода известны ещё с античных времён и самым блестящим именем среди них является имя итальянского учёного Цезаря Ломброзо. Многие авторы, в своих трудах вольно или невольно касаясь этого вопроса, выражают своё критическое отношение. Но миф живёт. То ли за счёт редких, но всё же известных усилий некоторых исследователей, пытающихся теоретически или статистически обосновать “психиатрическую” точку зрения, то ли за счёт реально существующего явления.

Безусловно, психотическое состояние или невроз могут “разбудить” гениальное творчество, могут окрасить творческий процесс, чему есть масса примеров и в данном справочнике, но может ли психическое нарушение усилить гениальность, превратив талант в гения, а обычного среднеодарённого человека - в талантливого?

Можно предположить, что психическая аномальность у гения - всего лишь “побочный продукт” его мощной духовной деятельности. Русский психиатр Н. Н. Баженов писал: “Из фабрики человеческих душ может быть до сих пор не вышло ни одного инструмента без изъяна, безукоризненного по гармонии всего психического склада, а выходили только более или менее удачные приближения к некоторому идеальному будущему типу. Этим, может быть, и объясняются те психологические особенности, те низменные черты, которые встречаются в биографиях даже величайших людей.”

Вообще странная получается картина: чтобы раскрыть духовную мощь гения в полную силу, часто необходима немощность (физическая, а нередко - как это не парадоксально! - и психическая). Недаром говорят, что “дары богов имеют две стороны - светлую и тёмную.”

Чем своеобразнее и неповторимее творчество, тем своеобразнее и неповторимее должна быть психологическая структура личности творца. Это своеобразие может быть таким как гипертрофия[3][3] памяти (гипермнезия[4][4]), или достигать степени психопатологических расстройств (сверхценные идеи, бредоподобное мышление, нарушение восприятия, аффективные колебания и т.п.). Исследование таких видов изменения психического функционирования помогли бы лучшему пониманию творческого процесса: известны многочисленные примеры гипермнезии у гениев (Мнемозина, богиня памяти, недаром почиталась матерью девяти муз). Наблюдается также чёткая связь между врождённой особенностью памяти и последующей творческой деятельностью: зрительная память - у живописцев, музыкальная (слуховая) - у композиторов и т.п. “Дары различны, но Дух один и тот же”? (Ап. Павел, I Кор.,12,4).

Для того чтобы установить взаимосвязь между психическим здоровьем и гениальными достижениями, современный американский психолог Д. Саймонтон (Калифорнийский ун-т) считает необходимым “проведение большого историко-метрического исследования”. Проще говоря, взять любую национальную энциклопедию и посмотреть - кого в ней больше: здоровых или больных? По нашим данным, учитывающим биографические статьи объёмом 7 тысяч и более знаков лиц умерших до 1911 года, показатель распространённости психических нарушений по третьему изданию Большой Советской Энциклопедии достигает 86% (А. В. Шувалов, 1992). Разумеется, сразу встают вопросы и достаточно трудные для разрешения: кого считать больным? какими критериями руководствоваться: психотическими, невротическими, психопатическими?

Творчество, в частности литературное, можно рассматривать как пример невроза навязчивых действий (в психиатрическом значении этого термина), которые, помогают разрядить мучительный аффект и превращаются в своеобразный механизм психологической защиты (см. Гоголь, Кьеркегор и др.). Немало авторов рассказывали о своём писательском труде, как о «непреодолимом стремлении». Причём именно такое качество творческой деятельности считалось необходимым признаком таланта. Вспомним слова Л. Н. Толстого: «Писать надо… только тогда, когда мысль, которую хочется выразить, так навязчива, что она до тех пор, пока, как умеешь, не выразишь её, не отстанет от тебя». Признание и слава, гонорары при этом имеют весьма второстепенно значение: есть – хорошо, нет – писатель пишет «в стол» (вспомним А. И. Солженицына). Многие творцы в течение всей своей жизни не встречали ничего, кроме критики или насмешек над своими творениями (напр., французские импрессионисты), но, тем не менее, навязчиво (вопреки здравому смыслу) продолжали своё творчество.

Влияние расстройства психических функций на творчество подчёркивает Станислав Гроф, автор холотропной терапии[5][5] и исследователь трансперсональных[6][6] состояний. Он допускает возможность введения выдающихся учёных в “психоделическое состояние”, вызываемое с помощью галлюциногенных препаратов, “для теоретического вдохновения и творческого решения проблем”!

Издавна отмечалась взаимосвязь между болезнью и самыми глубокими человеческими возможностями, между страданиями и мудростью, творчеством и патологией. Для “раскрытия великих культурно санкционированных истин” необходимо особое сумеречное состояние мысли, которое характеризуется “утратой объективности, временным разрывом мышления, а также тенденцией испытывать слабые галлюцинации”. (Д. Пфайфер).

“Без страсти нет гениальности”.

Теодор Моммзен

III. Отечественный историк и этнограф Л. Н. Гумилёв в своих работах вводит термин “пассионарность” (дословно - аффект, страсть), под которым понимает “импульс" внеземного происхождения: Земля получает из космоса больше энергии, чем необходимо для поддержания равновесия биосферы, что приводит к “пассионарным толчкам”. Все датированные “пассионарные толчки”, хронологически совпадая с минимумом солнечной активности либо с периодами её спада, снижают защитные свойства ионосферы, отдельные пучки жёсткого излучения могут достигать земной поверхности, вызывая мутации[7][7].

Пассионарность пробуждает в человеке самые различные черты характера, с равной лёгкостью порождая как гениев, так и преступников, не оставляя места бездействию и спокойному равнодушию. Пассионарии посвящают себя цели, на достижение которой затрачивают всю жизнь. “Искусство требует жертв".

Идея “жертвенности гения” наиболее громко звучит в работах Н. А. Бердяева: “Путь творческой гениальности требует ещё иной жертвы - жертвы безопасным положением, жертвы обеспеченным спасением... Гениальность - по существу трагична, она не вмещается в “мире” и не принимается “миром”... В гениальности всегда есть какое-то неудачничество перед судом “мира”, почти ненужность для “мира”... Творчество, раскрывающееся в гениальности, обрекает на гибель в этом мире... Поэтому гениальная жизнь есть жертвенный подвиг”.

Возможно, что из этого и проистекает то обстоятельство, что “личная житейская судьба столь многих художников до такой степени неудовлетворительна, даже трагична, и притом не от мрачного стечения обстоятельств, но по причине неполноценности или недостаточной приспособляемости “человечески личного” в них". (А. Микиша, 1995). В жизни редко встретишь творчески одарённого человека, которому не пришлось бы дорого оплачивать свои необычные возможности, свою “искру Божью”!

“Братья-писатели! в нашей судьбе

что-то лежит роковое...”

Поиск по сайту: