|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Университетская книга Москва - Санкт-Петербург 2001 21 страница109 Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. 340. 110 Ср. Fr. Müller. Grandriß, I, 2, S. 26-27. 111 Cp. Sayce. Introduction to the science of language. Vol. I, p. 412. 112 Подобные примеры из области папуасских языков см. Ray. Torres-expedition, III, p. 46, 288, 331, 345, 373; см. также: Fr. Müller. Die Papuasprachen. // Globus, Bd. 72 (1897), S. 140. В языке кивай одно и то же слово (potoro) употребляется и для обозначения тройки, и для обозначения четверки: его значение, возможно, «несколько», в то время как любое число больше трех передается с помощью sirio «многие» (Ray, цит. соч., с. 306). Относительно меланезийских языков см. Н.С. von der Gabelentz· a.a.O., S. 258. В языке бакаири, как свидетельствует фон дер Штайнен, существуют ясные признаки того, что двойка образует «границу древней арифметики» — она была выражением множественности вообще; слово, с чьей помощью она обозначается в этом языке, возводится им к словосочетанию, значащему, собственно говоря, «с тобой» (Die Bakairi-Sprache, S. 352-353). 113 Ср. в связи с этим материал в работе: Usener. Dreizahl. // Rheinisches Museum, N. F., Bd. 58. 114 Cp. Brockelmann. Grandriß, I, S. 484, II, S. 273. 115 Cp. Meillet. Einführung in die vergleichende Grammatik der indogermanischen Sprachen, S. 252; Brugmann. Kurze vergleichende Grammatik, S. 369. 116 Как известно, из немецких диалектов вестфальский и баварско-верехнеав-стрийский сохранили эти реликты двойственного числа; подробнее см., например, Jacob Grimm. Deutsche Grammatik, I, S. 339. 117 Miklosich. Vergleichende Grammatik der slawischen Sprachen, Bd. IV, S. 40; o совершенно аналогичных явлениях в финно-угорских языках см., например, Szinnyei. Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft, Leipzig, 1910, S. 60. 118 Ср. по этому вопросу Benfey. Das indogermanische Thema des Zahlworts «zwei» ist du. Göttingen, 1876; Бругман также предполагает, что индоевропейское *duuo «в конечном итоге восходит к представлениям о лице» — Brugmann. Grundriß, II, 2, S. 8. 119 Scherer. Zur Geschichte der deutschen Sprache, S. 308, 355. 120 См. Meinhof. Bantugrammatik, S. 8-9. 121 Cp. Brockelmann. Kurzgefaßte vergleichende Grammatik, S. 222. 122 Brugmann. Griechische Grammatik. 3. Aufl., S. 371; Meillet. a.a.O., S. 6; ср. также Fr. Müller. Der Dual im indogermanischen und semitischen Sprachgebiet. // Sitzungsberichte der Wiener Akademie. Philos.-hist. Kl., Bd. XXXV. 123 В древнеегипетском языке двойственное число еще широко употребляется, в то время как в коптском оно сохранилось лишь в виде реликтов (см. Егтап. Ägyptische Grammatik, S. 106; Steindorf. Koptische Grammatik, S. 69, 73). 124 Cp. Jacob Grimm. Kleinere Schriften, Bd. III, S. 239. 125 Fr. Müller, Grundriß, II, S. 76-77. См. также замечание Г. фон дер Габелен-ца (G. von der Gabelentz. Die Sprachwissenschaft. S. 296-297): «Семейная жизнь олицетворяет, если... выражаться грамматически, все личные местоимения, в единственном, двойственном и множественном числе; семья или род ощущают себя в качестве существующей во времени единицы, противопоставленной другим семьям, "Мы" контрастирует с "Вы" и "Они". Я полагаю, что это не просто игра словами. Где найти более удачные основы личного местоимения, как не в протяженности привычной семейной жизни? Порой даже кажется, словно языки хранят воспоминание о связи между представлением о женщине и представлением о "Ты". Китайский язык обозначает и то, и другое одним и тем же словом... Сходная ситуация существует в тайских языках, где слог те объединяет в себе значение "Ты" и "мать"». 126 Ср. Codrington. Melanesian languages, p. 111-112; Ray. Torres-expedition, III, p. 428 и др. 127 Подробнее см. Matthews. Aboriginal languages of Victoria (Journal and proceedings of the R. society of N-S. Wales, vol. XXXVI, p. 72), а также Languages of some native tribes of Queensland etc., ibid., p. 155-156, 162. Разные формы множественного числа личных местоимений обнаруживаются также в языках мун-да и в языке никобар (ср. P.W. Schmidt. Die Mon-Khmer-Völker. S. 50-51). Для языков американских аборигенов см. различные примеры употребления «инклюзива» и «эксклюзива» в справочнике Боаса (Handbook, p. 573-574, 761-762, 815 и др.), а также в кн.: von der Steinen. Bakairi-Sprache, S. 349-350. 128 См. Humboldt. Kawi-Werk, II, S. 39. 129 См., например, G.F. Lipps. Untersuchungen über die Grundlagen der Mathematik. //Wundts Philosophische Studien, Bd. IX-XI, XIV. 130 Ср. в связи с этим верные замечания Вертхаймера, пит. соч., особенно с. 365. 131 См. Osthoff. Vom Suppletivwesen der indogermanischen Sprachen. Heidelberg, 1899, S. 49. 132 Примеры такого рода, особенно из африканских языков, см.: Meinhof. Bantugrammatik, S. 84; Westermann. Ewe-Grammatik, S. 102; Golasprache, S. 39, 47; Roehl. Schambala-Grammatik, S. 25. 133 Примеры: Roehl. a.a.O., S. 25; Codrington. Melanesian languages, p. 274; Gatschet. Klamath language, p. 520-521. 134 См., например, Migeod. The Mende language. London, 1908, p. 65. Из семитских языков лишь арабский выработал особую форму сравнения прилагательных, так называемый «элатив»; согласно Брокельману (Brockelmann. Grundriß, I, S. 372, II, S. 210), речь в данном случае идет о совсем недавнем, специфически арабском образовании. 135 В нубийском языке (Reinisch. Nuba-Sprache, S. 31) сравнительная степень выражается послелогом, который значит «над»; в языке фиджи в той же функции употребляется наречие со значением «поверх» (ср. Н. С. von der Gabelentz. Melanesische Sprachen, S. 60-61). Индоевропейские сравнительные суффиксы -его-, -tero- происходят, согласно Бругману (Kurze vergleichende Grammatik, S. 321), от наречий с пространственным значением. 136 Такая интерпретация местоимения как всего лишь «idée suppléante» может быть найдена, например, у Рауля де ля Грассери: Raoul de la Grasserie. Du verbe comme générater des autres parties du discours. Paris, 1914. Сам термин «местоимение», pronomen или αντωνυμία у античных грамматиков, восходит к такому представлению: ср., например, Apollonius. De syntaxi, L. II, cap. 5. 137 Humboldt. Einleitung zum Kawi-Werk (Werke, Bd. VII, l, S. 103-104); ср. также его исследование о двойственном числе (Werke, Bd. VI, l, S. 26) и о родстве наречий места и местоимений (Werke, Bd. VI, l, S. 304). 138 Jacob Grimm. Deutsche Grammatik, Bd. I, S. 335; W. Scherer. Zur Geschichte der deutschen Sprache, S. 215. 139 Ср. в связи с этим: G. von der Gablentz. Chinesische Grammatik, S. 112-113. 140 Подробнее см.: H. Winkler. Der ural-altaische Sprachstamm, S. 59, 160-161; Hoffmann. Japanische Sprachlehre, S. 91; J.J. Schmidt. Grammatik der mongolischen Sprache. Petersburg, 1831, S. 44-45. 141 Об общем приеме, используемом семитскими языками для выражения возвратных местоимений, см. Brockelmann. Grundriß, II, S. 228, 327; в большинстве случаев возвратное местоимение передается описательно, через слово со значением «душа», или его синонимы, «мужчина», «голова», «сущность». 142 Подробнее см.: Grimm. Deutsches Wörterbuch, Bd. VII, Sp. 1561-1562. 143 Steindorff. Koptische Grammatik, § 88; сходно в древнеегипетском, ср. Егтап. a.a.O., S. 85. 144 Ср. Brandstetter. Indonesisch und Indogermanisch im Satzbau. Luzern, 1914, S. 18. 145 Whitney. Indische Grammatik, S. 190; Delbrück. Vergleichende Syntax, Bd. I, S. 477. 146 Cp. Wundt. Die Sprache, Bd. II, S. 47-48 и приведенные там примеры из компендиума Фр. Мюллера. К совершенно иной сфере, чем рассмотренные здесь явления, относятся субстантивные или адъективные перифразы личных местоимений, чье употребление обусловлено соображениями этикета и церемониала, и которые, согласно Гумбольдту (Werke, VI, 1, S. 307-308; Kawi-Werk, II, S. 335), характерны для «полуцивилизованного состояния». В этом случае для второго лица — для обозначения того, к кому обращаются, — употребляются возвеличивающие выражения (такие, как «повелитель», «великолепие»), а для собственного «Я»— фигуры уничижения (такие, как «слуга», «раб» и т.д.). Дальше других пошел в этом отношении японский язык, где употребление личных местоимений полностью вытеснено подобными формулами вежливости, самым тщательным образом расписанными в зависимости от рангов говорящего и того, к кому он обращается. «Различение трех грамматических лиц (я, ты, он), — говорит об этом Гофман (Japanische Sprachlehre, S. 75), — чуждо японскому языку. Все лица, как говорящего, так и того, к кому он обращается или о ком он говорит, трактуются как содержание представления, или, выражаясь нашими терминами, в третьем лице, а этикет должен решить, учитывая значение прилагательных, какое из лиц именуется тем или иным словом. Только этикет разрешает вопрос о делении на Я и не-Я, принижает одно и возвышает другое». 147 См. Meinhof. Bantugrammatik, S. 6-7. 148 Более подробно об этом см. Codrington. Melanesien languages, p. 108 и Brandstetter. Der Artikel des Indonesischen, S. 6, 36, 46. Например, язык американских аборигенов хупа обладает одним особым местоимением третьего лица, обозначающим взрослых мужчин своего племени, другим — для стариков и детей, третьим — для людей других племен, четвертым — для животных, см. Goddard. Atapascan. In: Boas. Handbook, I, p. 117. 149 Простой, только называющий лицо или предмет именительный падеж отличается в этих языках от «nominativus agentis», используемого тогда, когда субъект-подлежащее соединяется с переходным глаголом. «Если, например, вдалеке виднеется некто, то на вопрос: "Кто это?" — отвечают: köre ("мужчина"); однако если надо сказать: "мужчина убил кенгуру", то при этом используется другая форма, субъектный номинатив, которая появляется всегда, если имя должно представлять лицо действующим.» — Fr. Müller. Novara-Reise, S. 247; ср. в особенности Matthes. Aboriginal languages of Victoria, p. 76, 86, 94. 150 Cp. Codrington. Melanesian languages, p. 183. Бугийскому, одному из языков Индонезии, известны два различных «пассивных префикса», из которых один несет в себе нюанс «ненамеренности», то есть обозначает событие, происшедшее без участия активного субъекта, «само собой». См. Brandstetter. Sprachvergleichende Charakteristik eines indonesischen Idioms. Luzern, 1911, S. 37-38. Нубийский язык, согласно Райнишу (Nuba-Sprache, S. 63), четко различает пассивную и инхоативную форму глагола: первая употребляется тогда, когда состояние возникло в результате активного вмешательства субъекта, вторая — если оно явилось порождением естественного хода событий, одних только природных условий. 151 Подробнее см. Brugmann. Griechische Grammatik. 3. Aufl., S. 458. 152 Примеры из меланезийских языков см. у Кодрингтона, цит. соч., с. 191-192, из африканских языков — Westermann. Sudansprachen, S. 70; Migeod. Mende language, p. 82. Для возмещения отсутствующего пассива также часто служат безличные обороты или формы активного залога, в которых имеется тем не менее некоторый пассивный нюанс. Предложение вроде «он побиваем» может, скажем, быть передано через обороты вроде «он терпит» или «сносит побои» или же, совершенно материально, «ему придется проглотить побои» (примеры см. Fr. Müller. Novara-Reise, S. 98). Японский язык образует с помощью вспомогательного глагола, чье основное значение — «получать», «принимать», производные глаголы, обозначающие усвоение приходящего извне действия и потому они могут в этом смысле быть использованы в качестве verba passiva (Hoffmann, Japanische Sprachlehre, S. 242). В китайском языке также часты случаи образования «пассива» с такими вспомогательными глаголами, как «видеть, находить, получать», ср. С. von der Gabelentz. Chinesische Grammatik, S. 113, 428. 153 Humboldt. Kawi-Werk, II, S. 80, 85; cp параллели в австралийских языках: Müller. Novara-Reise, S. 254-250. См. также Codrington. a.a.O., S. 192. 154 См. выше, с. 155 и далее. 155 Примеры употребления «статива», «инхоатива» и «хабитуалиса» см., например, в кн.: Reinisch. Nuba-Sprache, S. 53-54, 58; Hanoteau. Grammaire kabyle, p. 122. 156 Это, в частности, касается финно-угорских языков, см. Szinnyei. Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft, S. 120. В венгерском языке восемь одних только фреквентативных суффиксов, ср. Simonyi. Die ungarische Sprache, S. 284. 157 Такое явление наблюдалось в индоевропейском праязыке, см. Brugmann. Kurze vergleichende Grammatik, S. 578. 158 Подобное различение известно, например, монгольскому языку, ср. J.J. Schmidt. Grammatik der mongolischen Sprache, S. 74. О «прекативе» в древнеиндийском языке см. Thumb. Handbuch des Sanskrit, Heidelberg, 1905, S. 385-386. 159 См. Powell. The evolution of language. (Report of the Smithsonian Institute Washington, I), S. 12. 160 Примеры см. в описаниях: Goddard. Athapascan; Swanton. Haida; Boas. Kwakiutl. In: Boas. Handbook, I, p. 105, 124, 247, 443. 161 Ср., например, A. Müller. Türkische Grammatik, S. 71; относительно семитских языков см. Brockelmann. Grundriß, I, S. 504. В эфиопском языке, согласно Дильману (Dillmann. Äthiopische Grammatik, S. 116), существуют наряду с первичной основой основа «интенсива», а также основа «эффектива», причем от каждой из них одними и теми же формальными средствами (однако при сохранении их прочих особенностей) образуются, в свою очередь, три каузативные основы. 162 Так, например, тагальский язык пользуется для образования каузальных глаголов двумя суффиксами: один выражает просто собственно действие, порождение чего-либо, второй — побуждение к действию, исходящее от другого лица, так что в результате присутствуют два действующих субъекта. Ср. Humboldt. Kawi-Werk, II, S. 143. 163 Ср. в связи с этим, в частности, примеры из языка бедауйе: Reinisch. Bedauye, S. 130; совместный залог глагола известен также якутскому языку (Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. 364). 164 Данное явление наблюдается в языке таорипи, см. Ray. Torres-Strait-Expedition, III, p. 340. 165 Например, язык бунгандити в южной Австралии, описанный Мэтьюзом: Matthews, Journal and proceedings of the Royal society of New South Wales, vol. XXXVII (1903), p. 69. 166 Так в языках семитской семьи, эфиопском (Dillmann. S. 115, 123) и сирийском (Nöldeke. Syrische Grammatik, S. 95); в турецком языке (согласно А. Мюл- леру, Aug. Müller. Türkische Grammatik, S. 76) в роли пассива также часто выступает рефлексив. 167 Ср. J. Stenzel. Über den Einfluß der griechischen Sprache auf die philosophische Begriffsbildung. // Nue Jahrbücher für das klassische Altertum, 1921, S. 152. 168 Медиальный залог как âtmanepadam присутствует у Панини, I, 3, 72-74; в качестве особого «genus verbi» медиальный залог в европейской грамматике появляется у Дионисия Фракийца, ср. Benfey. Geschichte der Sprachwissenschaft, S. 73, 144. 169 J. Grimm. Deutsche Grammatik, I, S. 598-599. 170 Примеры такого рода можно найти, помимо семитских языков, в якутском (Boethlingk, S. 291), турецком (A. Müller, S. 71) и нубийском языках (Reinisch, S. 62). 171 См. Humboldt. Ortsadverbien (Werke, VI, l, S. 306-307). 172 Ср. об этом С. Stern, W. Stern, a.a.O., S. 41, 245. 173 Humboldt. Einleitung zum Kawi-Werk (Werke, VII, l, S. 231). К. фон дер Штайнен подчеркивает, что в языке бакаири «еще сохранилось тождество притяжательных и личных местоимений». Одно и то же слово (ига) значит не только «Я», но и «мое», «это мое», «это принадлежит мне», так же как другое значит «Ты» и «Твое», а третье — «Он» и «Его» (Bakairi-Sprache, S. 348-349, 380). 174 См. H. Winkler. Der ural-altaische Sprachstamm, S. 76-77, 171; примеры из других языковых семей можно найти в компендиуме Фр. Мюллера, например: Fr. Müller. Grundriß, I, 2, S. 12,1, 2, S. 116-117, 142, 153; II, l, S. 188; III, 2, S. 278. 175 Wundt. a.a.O., II, S. 143. 176 Schopenhauer. Welt als Wille und Vorstellung. Bd. I, S. 151-152, Bd. II, S. 289-290 (Ausg. Grisebach). 177 Cp. Buschmann. Der athapaskische Sprachstamm (Abhandlungen der Berliner Akademie der Wissenschaften, 1854), S. 165, 231; Powell. Introduction to the study of Indian languages, p. 18; Goddard. Athapascan. In: Boas. Handbook, I, p. 103. 178 K. von der Steinen. Unter den Naturvölkern Zentral-Brasiliens, S. 22. 179 Cp. Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. 347; даже в венгерском языке, согласно Simynyi. a.a.O., имена родства и названия частей тела относительно редко употребляются без посессивных личных суффиксов. 180 Codrington, a.a.O., p. 140-141. 181 Ср., например, Reinisch. Nuba-Sprache, S. 45; относительно языков американских аборигенов см. Boas. Handbook, например I, p. 103. 182 См. Schelling. Vom Ich als Prinzip der Philosophie. § 7 (Sämtliche Werke, I, S. 177). 183 Ср. в связи с этим: Ray. The Melanesian possessives. — American anthropologist, XXI (1919), p. 349. 184 CM. Codrington. Melanesian languages, p. 129-130. 185 Подобные различия притяжательных суффиксов для передаваемой и непередаваемой собственности существуют, например, в языке хайда, в языке цимшиан, где, кроме того, различается передаваемое владение одушевленными существами («моя собака») и неодушевленными предметами («мой дом»), а также в языках индейцев сиу, ср. Boas. Handbook, I, p. 258, 393, 946-947. 186 Cp. Victor Henry. Langue aléoutique, p. 22; примерно то же касается и эскимосского языка, ср. статью Тальцера в компендиуме Боаса (Handbook, I, p. 1021). Относительно финно-угорских языков Синнеи (цит. соч., с. 115) замечает, что в них первоначально существовали две парадигмы с посессивными суффиксами: одна для обладания единичной вещью, другая для обладания неким множеством вещей. Однако в большинстве языков это различие нарушено; лучше всего оно сохранилось в мансийском языке. 187 Так в турецком языке, где выражения вроде «дом отца» образуются таким образом, что значат, собственно говоря, «отца его дом», ср. Aug. Müller. Türkische Grammatik, S. 64; сходная ситуация наблюдается и в финно-угорских языках, ср. H. Winkler. Das Ural-altaische und seine Gruppen, S. 7. 188 Подробнее см. F.N. Finck. Die Haupttypen des Sprachbaus, S. 13-14. 189 Cp. Ludwig Noire. Der Ursprung der Sprache, S. 311, 341; и Мах Müller. Das Denken im Lichte der Sprache. Leipzig, 1888, S. 371, 571. 190 Такую позицию занимает, например, Б. Дельбрюк (Grundfragen der Sprachforschung. Straßburg, 1901, S. 113). 191 См. Raoul de la Grasserie. Du verbe comme générateur des autres parties du discours (du phénomène au noumène). Paris, 1914. 192 Wundt. Die Sprache. 2. Aufl., Bd. I, S. 594. 193 Ср., например: «Именное предложение, т.е. такое предложение, сказуемым в котором является существительное, прилагательное или наречие, не слишком четко отличается в сирийском языке от глагольного предложения. Очень часто выступающее в качестве сказуемого причастие (становящееся чистой глагольной формой, но не теряющее, однако, следов своего именного происхождения)... маркирует переход от именного к глагольному предложению. Да и внутреннее строение именных и глагольных предложений в сирийском языке не слишком различается» (Nöldeke. Syrische Grammatik, S. 215). 194 Humboldt. Einleitung zum Kawi-Werk (Werke, VII, l, S. 222, 280, 305; ср. в особенности саму книгу о языке кави, т. 2, с. 81, 129, 287. 195 Примеры см., например, в компендиуме Фр. Мюллера: из языков готтентотского (I, 2, S. 12-), манде (I, 2, S. 142), самоедского (II, 2, 174), енисейско-хантыйского (II, 1, 115). 196 См. выше, с. 186. 197 Разнообразные примеры «адъективного спряжения» см. у де ля Грассери, цит. соч., с. 32. В малайском языке любое слово без исключения может быть превращено в глагол с помощью аффикса; и наоборот, любая глагольная форма может быть сделана именем, достаточно прибавить к ней определенный артикль (Humboldt. Kawi-Werk, II, S. 81, 348). В коптском языке глагол в форме инфинитива даже наделен родовыми признаками существительных: инфинитив является именем и в соответствии со своей формой может быть мужского или женского рода. В соответствии со своим именным характером он изначально не может управлять объектом, вступая лишь в генитивные сочетания, где падежная форма следует за управляющим словом, как и при существительном (Steindorff. Koptische Grammatik, S. 91-92). В енисейско-хантыйском, а также дравидийских языках глагольные формы допускают использование именных падежных суффиксов и при этом «склоняются», — в то время как в других языках имена могут снабжаться временным показателем и тем самым «спрягаться» (ср. Fr. Müller. Grundriß, II, l, S. 115, 180-181, III, 1, S. 198). В языке аннатом спрягается, согласно Габеленцу (G. von der Gabelentz. Die Sprachwissenschaft, S. 160-161) не глагол, а личное местоимение. Оно открывает предложение, указывает, идет ли речь о лице первого, второго или третьего лица соответствующего числа, имеется ли в виду настоящее, прошлое или будущее время, желаемое действие и т.д. 198 Так в алеутском языке, ср. V. Henry, op. cit., p. 60. 199 H. Winkler. Der ural-altaische Sprachstamm, S. 166-167. 200 Предложение вроде «снег идет» звучит по-японски как «снегопад (есть)», предложение вроде «день идет к концу, стемнело» звучит как «потемнение дня (есть)». Ср. Hoffmann. Japanische Sprachlehre, S. 66-67. 201 См. Winkler. a.a.O., S. 199; Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. 348. 202 Winkler, a.a.O., S. 152, 157. 203 Ср. в якутском языке (Boethlingk, S. 299-300): «мое предстоящее резание» значит и «то, что я буду резать», но также и «я буду резать» и т.п. Ср. временные характеристики японского глагола, у которого формы, служащие выражением будущего или прошлого, завершенности или продолжения, сплошь представляют собой сочетание зависимого глагольного имени, обозначающего предметное содержание действия, и второго, управляющего глагольного имени, характеризующего временное своеобразие действия. То есть получается «зрения становление» = «увидеть» (будущее время), «зрения уход» = «увидеть» (прошедшее время) и т.д. Ср. H. Winkler, a.a.O., S. 176, и Hoffmann. Japanische Sprachlehre, S. 214, 227. 204 Подробнее см.: Winkler, a.a.O., S. 125, 208, и Uralaltaische Völker und Sprachen, особенно с. 90. 205 См. замечания Г. фон дер Габеленца (G. von der Gabelentz. Die Sprachwissenschaft, S. 402-403). 206 См. Humboldt. Einleitung zum Kawi-Werk (Werke, VII, l, S. 144-145). 207 Ср. в особенности исследования Люсьена Адама о «полисинтетизме» в языках науатль, кечуа, киче и майя (Etudes sur les langues américaines. Paris, 1878). См. также Brinton. On polysynthesis and incorporation as characteristics of American languages. // Transactions of the American Philosophical society of Philadelphia, XXIII (1885), а также Boas. Handbook, I, p. 573, 646 (чинук), 1002 (эскимосский язык) и др. 208 Ср. в связи с этим характерные замечания, сделанные К. фон дер Штайне-ном о языке бакаири: Unter den Naturvölkern Zentral-Brasiliens, S. 78; Bakairi-Sprache, S. IX-X. 209 Относительно глагола языка кламат Гатшет (цит. соч., с. 572-573) отмечает, что он всегда выражает глагольный акт или состояние лишь в безличной или неопределенной форме, вроде нашего инфинитива. Поэтому в высказывании «ты-ломать-палку» глагольное выражение обозначает ломку как таковую безотносительно ее субъекта. Точно так же языки майя не знают переходных глаголов в нашем смысле: им известны лишь имена и абсолютные глаголы, обозначающие состояние бытия, свойство или деятельность, которые построены как сказуемые при личном местоимении или третьем лице как субъекте, но не могут принимать прямое дополнение. Слова, используемые для обозначения переходного действия, — первичные или производные имена, соединяемые с притяжательными суффиксами. В языке майя предложение вроде «ты убил моего отца» или «ты написал книгу» значат, собственно говоря, следующее: «твой убитый — мой отец», «твое написанное — книга». (Подробнее см. Ed. Seier. Das Konjugationssystem der Maya-Sprache. Berlin, 1887, S. 9, 17.) Глагольные выражения малайских языков также часто представляют собой подобные «безличные» структуры; на этих языках говорят: «мое зрение (было) звезда» = «я видел звезду» и т.д., ср.: Humboldt. Kawi-Werk, II, S. 80, 350-351, 397. 210 Ср. Gatschet, a.a.O., p. 434, и особенно Ed. Seier, a.a.O. 211 Humboldt. Kawi-Werk, II, 79. 212 См. выше, с. 186. 213 Dillmann. Äthiopische Grammatik, S. 116-117. Глава IV Язык как выражение понятийного мышления. Форма языкового образования понятий и классов 1. Квалифицирующее образование понятий Проблема образования понятий маркирует точку, в которой происходит самое близкое соприкосновение логики и философии языка, более того, в этой точке они словно сливаются в неразрывное единство. Всякий логический анализ понятия, как кажется, в конечном итоге ведет к тому пункту, где анализ понятий переходит в анализ слов и имен. Последовательный номинализм сводит две проблемы в одну: для него содержание понятия растворяется в содержании и функции слова. Так что и сама истина становится для него не столько логической, сколько языковой характеристикой: «veritas in dicto, non in re consistit»60*. Она имеет дело с соответствием, обнаруживаемым не в вещах или идеях, но относящимся исключительно к сочетанию знаков, в особенности звуковых знаков языка. Совершенно «чистое», существующее помимо языка мышление не знало бы различия истинности и ложности, возникающего лишь в речи и благодаря ей. Таким образом, вопрос о значимости и происхождении понятия с необходимостью отсылает к вопросу о происхождении слова: исследование генезиса значений слов и классов слов оказывается единственным средством, способным открыть для нас имманентный смысл понятия и его функцию в структуре no-знания1. Однако более пристальный анализ показывает, что решение, предлагаемое номинализмом для проблемы понятия, остается мнимым постольку, поскольку оно базируется на порочном круге. Ибо если язык должен предоставить последнее, в определенном смысле единственное «объяснение» функции понятия, то в то же время сам он без этой функции никоим образом обойтись не может. И замкнутый круг, получающийся применительно к целому, повторяется также в частных случаях. Традиционная логика учит, что понятие возникает «в результате абстракции»: она наставляет нас, что понятие образуется в результате сравнения совпадающих вещей или представлений и выделения из них «общих признаков». Тот факт, что сравниваемые нами содержательные элементы уже обладают определенными признаками, что они наделены качественными характеристиками, по которым мы можем группировать их по сходным классам и группам, по видам и родам, предполагается при этом как сама собой разумеющаяся, не требующая особого упоминания предпосылка. И тем не менее именно в этой мнимой очевидности заключается одна из наиболее серьезных проблем, что ставит перед нами образование понятий. Прежде всего, при этом снова возникает вопрос, даны ли нам «признаки», по которым мы делим предметы на классы, до формирования языка, или же они появляются в результате формирования языка. Как справедливо замечает Зигварт, «теория абстракции забывает, что, для того чтобы разложить представляемый объект на признаки, уже необходимы суждения, чьими предикатами должны быть общие представления (в обычных выражениях — понятия), и что эти понятия в конечном счете должны быть получены каким-либо иным путем, нежели через такую абстракцию, поскольку они являются необходимым условием этой абстракции. Она также упускает из вида, что этот процесс предполагает каким-то образом определенный круг сравниваемых объектов, а также принимает как данность наличие мотива, побуждающего образовать именно этот круг и заниматься поисками общего. Этот мотив — если не допускать абсолютного произвола — может в конечном счете заключаться только в том, что данные объекты заранее опознаны как сходные, поскольку все они объединяются определенным содержанием, т.е. уже существует общее представление, вычленяющее эти объекты из совокупности всех объектов. Вся теория образования понятий на основе сравнения и абстракции лишь тогда имеет смысл, когда, как это часто бывает, стоит задача указать на общее в предметах, которые общий языковой узус в действительности обозначает одним словом, чтобы уяснить себе тем самым фактическое значение слова. Если требуется определить понятие животного, газа, кражи и т.п., то может возникнуть искушение заняться поиском общих признаков всех объектов, в силу общего согласия именуемых животными, всех тел, именуемых газами, всех деяний, именуемых кражей. Возможно ли это, выполнимо ли такое руководство по образованию понятий — другой вопрос; было бы о чем говорить, если бы можно было предположить, что нет никаких сомнений относительно того, что следует называть животным, газом, кражей, — т.е. если понятие, которое ищут, в действительности уже имеется. Подобное образование понятий с помощью абстракции напоминает поиск очков, находящихся у вас на носу, с помощью тех же самых очков»2. В самом деле, теория абстракции решает вопрос о форме понятия лишь благодаря тому, что — сознательно или бессознательно — прибегает к помощи языковой формы, т.е. не столько разрешает проблему, сколько всего лишь удаляет ее от себя, перемещая в иную область. Процесс абстракции может осуществляться только на том предметном содержании, что уже само по себе определено и обозначено, упорядочено в языковом и мыслительном отношении. Тогда следует спросить: каким же образом Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.026 сек.) |