Чего же ты ждешь?

Моя мать почти не спала в ту ночь, когда я должен был умереть. Она не знала о моем видении того гроба и Библии. Когда на следующее утро я открыл глаза, она стояла у моей кровати. Ее глаза были красные от слез, но я никогда не видел ее такой красивой. Увидев, что я проснулся, она спросила, не хочу ли я чего-нибудь.

"Я хочу есть", – сказал я. За несколько недель я впервые проголодался.

"Я принесу тебе виноградного сока", – мягко сказала она.

"А что ел папа на завтрак?" – спросил я. Она ответила, что он ел яичницу с ветчиной, горячий пирог и овсянку с острым томатным соусом. Что ж, это усилило мой аппетит.

"Я тоже хочу все это!" – объявил я.

Мать снова заплакала: "О, нет, нет, нет. Ты почти ничего не ел уже много дней. Ты можешь умереть!"

Я вспомнил, что доктор пошел домой, чтобы приготовить свидетельство о моей смерти. Никто не ожидал, что утром я буду еще жив.

"Хорошо, – усмехнулся я. – Я хочу умереть с животом, полным ветчины, яиц, горячих пирожков и соуса с овсянкой".

Мать заколебалась. "Что ж, – ответила она. – Доктор сказал, что ты все равно умрешь. Я выполню твое последнее желание".

И она приготовила завтрак, который я заказал. Поставив поднос возле моей постели, она отвернулась и снова заплакала. Я ел. О, как я ел! Я съел полную тарелку и попросил добавки. Мать засомневалась: "Давай подождем и посмотрим, не повредит ли это тебе ".

"Мама, – решился я сказать ей, – я собираюсь стать проповедником". Моя родная мать не верила мне. Она слабо улыбнулась.

"Нет, – настаивал я. – На самом деле". И я рассказал ей о видении и о моем обещании Господу.

"О Господи, благодарю Тебя. Благодарю Тебя. Я знала, что Ты сделаешь это!" – провозгласила она, подняв руки, благодаря и восхваляя Господа. Ее сердце ликовало. Она всегда молилась за меня, сколько я себя помню. Еще очень маленьким мальчиком я слышал ее молитвы: "О, Господи, пожалуйста, сделай Лестера проповедником". И вот теперь желание ее сердца было исполнено.

Я быстро поправлялся. Через три дня я ходил по комнате и ел все, что мать готовила мне. Через десять дней я с другом пошел ловить рыбу в заливе. Жизнь вошла в свое обычное русло. Где-то три недели спустя я молился в своей комнате, и Бог заговорил со мной.

"Ты обещал Мне, что будешь проповедовать, если Я исцелю тебя, – услышал я глубоко в своем сердце. – Чего же ты ждешь?"

Внезапно почувствовав сильное побуждение, я спустился к завтракавшему отцу. "Папа, – заявил я ему, – я хочу пойти проповедовать. Сегодня же". Он уставился на меня в полнейшем недоумении. Потом вскочил и в ярости закричал на меня. Вспомни, папа не был христианином. Он ненавидел проповедников. "Ты не сделаешь этого, – сказал он. – Ты еще слишком слаб. И тебе нечего сказать людям".

Я ответил, что достаточно окреп и могу многое сказать. "Я не желаю, чтобы ты просил подаяние, – заявил он. - Я хочу, чтобы у тебя была настоящая работа. Как ты думаешь, зачем я выложил такие деньжищи на твое обучение?"

"Папа, я должен идти проповедовать".

"Ты не сделаешь этого!"

"Бог велел мне идти".

"Какой такой Бог!" Здоровый ирландец весом не меньше ста килограммов стоял перед чахоточным семнадцатилетним мальчиком, дрожавшим от страха. Я не выдержал, повернулся и побежал наверх в свою комнату.

"Ты сдохнешь от голода, если станешь проповедником", – ревел он мне вслед. В своей спальне я упал на пол и зарыдал. "Небесный Отец велит мне идти, а земной отец не разрешает, – молился я. – Что мне делать. Господи?"

И вот через мои рыдания Бог внушил мне строки из пророка Исаии. Я никогда не читал их раньше, так что это именно Господь внушил мне эти строки. Я потянулся за моей Библией и быстро нашел слова, которые услышал в своем сердце: "Не бойся, ибо Я – с тобою..."

Когда я прочел это обетование, великий покой наполнил меня. Чудесная любовь Божья переполнила меня. Он протянул Свою руку и забрал мой страх. Внезапно я стал смеяться и плакать одновременно. Лишь где-то через час я сумел взять себя в руки и закончить чтение этих строк:

"...Не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей. Вот, в стыде и посрамлении останутся все, раздраженные против тебя, будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобою" (Ис. 41:10-11).

"Хорошо, Господи, – сказал я громко. – Если Ты со мною, то я готов идти".Я подошел к шкафу и достал маленький коричневый чемоданчик из фибрового картона. Потребовалось немного времени, чтобы наполнить его моими немногочисленными вещами. Отец уже ушел на работу, когда я спустился по лестнице с чемоданом в руке.

"Куда ты идешь?" – спросила меня мать.

"Проповедовать".

"Но, сынок, где же ты будешь проповедовать? Тебе некуда идти!"

"Не знаю, мама, но я должен идти".

Я поцеловал ее на прощанье и вышел из дома. Мне предстояло больше никогда не возвращаться сюда.

Мимо дома на своем стареньком автомобиле проезжал один из моих друзей. Я рассказал ему о своем решении, и он вызвался пойти со мной. Почему бы и нет? Ему было нечего делать. Вместе мы отправились в путь на его колымаге. Мы не знали, куда мы едем. Но меня вело необъяснимое чувство судьбы. Я повиновался, и Бог благословлял это. Я сделал Иисуса Господином своей жизни, хотя и не знал в то время, как это называется. Я знал, что нужен Богу. И он был нужен мне.

Поиск по сайту: