Неизвестный автор, Четвёртая Эпоха. 52 страница

Мэт хотел бы, чтобы все его мысли за последнее время не включали в себя чувство, будто он был одним из тех прыгающих с утеса.

- Мы должны найти способ объяснить Фортуоне, почему ты убежал. - сказала Эгвейн, как только они зашли на территорию Айз Седай. Мэт расположил ее как можно дальше от Шончанской. - Женитьба собирается преподнести проблемы. Я предлагаю, чтобы ты...

- Погоди, Эгвейн, - сказал Мэт. - Что ты имеешь ввиду?

- Ты убегаешь от Шончанских Стражей, - ответила Эгвейн. - Разве ты не слушал... О, ну конечно, нет. Приятно осознавать, что некоторые вещи все еще остаются неизменными, пока весь остальной мир рушится. Квендияр и Мэт Коутон.

- Я убегаю от них, - сказал Мэт, оглядываясь через плечо, - потому что Туон хочет, чтобы я присутствовал на суде. Каждый раз, когда солдат ищет милосердия Императрицы, предполагается, что я один из тех, кто хочет слушать его треклятые доказательства!

- Ты, - сказала Эгвейн, - пропускаешь заседания суда?

- Да, - сказал Мэт, - У меня треклято много работы, если ты хочешь знать. Целый день я избегал стражников, пытаясь выкроить немного времени для себя.

- Немного честной работы не убьёт тебя, Мэт.

- Сейчас ты знаешь, что это неправда. Быть солдатом это честная работа, и она заставляет людей убивать, всё своё треклятое время.

Вероятно, Гавин Траканд иногда практиковался быть Айз Седай, потому что он метал на Мэта такие взгляды, какими могла бы гордиться сама Морейн. Ну и шут с ним. Гавин был принцем. Он был создан, чтобы делать всякие такие вещи, как, например, посещение суда. Вероятно, каждый день за завтраком он посылает на виселицу нескольких человек, ну так, чтобы не потерять форму.

Но Мэт... Мэт не собирался приказывать казнить людей, и это было так. Они прошли мимо группы Айил, сражающихся друг с другом. Может, это была та самая группа, к которой стремился Уриен? Как только они прошли их, Мэт попытался ускорить их шаг так, чтобы Шончан не догнали их, и приблизился к Эгвейн.

- Ты всё ещё не нашла его? - тихо спросил он.

- Нет, - сказала Эгвейн, глядя вперёд.

Нет необходимости упоминать, что это.

- Как вы могли потерять эту штуку? После всех этих треклятых стараний, чтобы найти его?

- Мы? По рассказам я слышала, что Ранд, Лойал и Порубежники гораздо больше постарались с его поисками, чем ты.

- Я был там, - сказал Мэт. - Я проехал через весь этот растреклятый континент, не так ли? Сожги меня, Ранда и тебя впридачу. Вам всем не надоело еще вспоминать о тех днях? Гавин, ты хочешь поменять тему?

- Да, пожалуйста. - Его голос звучал нетерпеливо.

- Заткнись, - сказал Мэт. - Похоже, что никто не помнит сейчас, кроме меня. Я охотился за этим проклятым Рогом, как сумасшедший. И, заметь, что это я, дунул в него, и нам удалось сбежать из Фалме.

- Это то, как ты сейчас это помнишь? - спросила Эгвейн.

- Конечно, - сказал Мэт. - Я имею в виду, что у меня есть некоторые провалы в памяти, там, но главные моменты я соединил вместе.

- А кинжал?

- Та безделушка? Пустая трата времени. - Он поймал себя на том, что тянется к тому боку, где он когда-то носил его. Эгвейн подняла бровь. Пожалуй, не такая уж и пустая трата. - Нам нужен тот треклятый инструмент, Эгвейн. Он нам понадобится.

- У нас есть люди, нюхачи, - сказала она. - Мы не уверены точно, что произошло. Был след от перемещения, но прошло время и... Свет, Мэт. Мы пытаемся. Уверяю тебя. Это не единственная вещь, которую Тень недавно украла у нас...

Он взглянул на неё, но она не сказала ему больше ничего. Треклятая Айз Седай.

- Кто-нибудь уже видел Перрина? - спросил он. - Я не хочу быть одним из тех, кто скажет ему, что его жена пропала.

- Никто его не видел, - сказала Эгвейн. - Я полагаю, он делает какую-то работу, помогая Ранду.

- Вот еще, - сказал Мэт. - Ты не могла бы открыть мне врата на вершину Холма?

- Я думала, ты хотел попасть в мой лагерь.

- Это по пути, - сказал Мэт. Ну, отчасти, так и было. - И Стражи Последнего Часа не ожидают этого. Сожги меня свет, Эгвейн, но я думаю они догадались куда мы направляемся.

Эгвейн после минутной паузы открыла врата для Перемещения на вершину Холма. Они шагнули в них.

Больше чем горка, но меньше чем гора, Холм Дашар возвышался на добрую сотню футов неподалеку от центра поля сражения. Скальное образование было непреступным, а врата единственным путем, чтобы достичь вершины. Отсюда Мэт и его командиры могли наблюдать за всей разворачивающейся битвой.

- Я никогда не знала кого-либо еще, - сказала ему Эгвейн, - Кто-бы так тяжело трудился, чтобы избежать тяжелой работы, Мэтрим Коутон.

- Ты провела недостаточно времени среди солдат. - Мэт махнул рукой мужчинам, которые приветствовали его, пока он сходил с площадки для Перемещений.

Он поглядел на север в сторону реки Мора и Арафела. Затем на северо-восток на руины того, что когда то было фортом или сторожевой башней. На востоке возвышались частокол и лес. Он продолжил обзор на юге взор уперся на реку Эринин в далеке и странную маленькую рощу высоких деревьев, перед которыми Лойал так трепетал. Они сказали, что это Ранд вырастил их пока проходила встреча, на которой был подписан договор. Мэт взглянул на юго-запад на единственный удобный брод поблизости от Моры, называемый Брод Хавал местными, которые занимались фермерством здесь, за бродом с арафельской стороны раскинулись огромные болота.

На западе, через Мору, лежали Половские Высоты - плато высотой в сорок футов с отвесным склоном на востоке и более пологими склонами на других сторонах.

Между основанием юго-западного склона и трясинами был коридор приблизительно две сотни шагов в длину, часто используемый путешественниками при переходе между Арафелом и Шайнаром. Мэт мог воспользоваться им как преимуществом. Он мог использовать их все. Было бы это достаточным? Он чувствовал как что-то притягивло его, тащило на север. Он может скоро понадобиться Ранду.

Он развернулся готовый идти как кто-то приблизился к нему по вершине Холма, но это был не Страж Последнего Часа. Это был всего-лишь морщинистый Джур Грейди.

- Я привел тех солдат тебе, - показывая на кого-то, сказал Грейди. Мэт видел небольшой отряд проходивший черех площадку для Перемещения около частокола. Сотня мужчин Отряда, ведомых Деларном с развевающимся треклятым красным флагом. Эти краснорукие сопровождались пятью сотнями людей в поношенных одеяниях.

- В чем был смысл? - спросил Грейди. - Вы послали эту сотню в деревню для того, что бы набрать новобранцев, я полагаю?

В этом, и даже более того. Я спас тебе жизнь, мужчина, думал Мэт, пытаясь выделить Деларна из группы. А ты сам вызвался для этого. Треклятый глупец. Деларн поступал так, как будто это была его судьба.

- Перебросьте их вверх по реке, - сказал Мэт. - Судя по картам, есть только одно удачное место для блокирования Моры - это узкий каньон в нескольких милях к северо-востоку отсюда.

- Все верно, - сказал Грейди. - Мы используем направляющих.

- Вы должны справиться с ними, - сказал Мэт. - Однако, по-большому счету, я хочу, чтобы вы позволили тем шести сотням мужчин и женщин защитить реку. Не рискуйте слишком много сами. Пусть Деларн и его люди сделают свою работу.

- Извините, - сказал Грейди. - Но они не выглядят, как очень большая сила. Большинство из них необученные солдаты.

- Я знаю, что делаю, - сказал Мэт. "Я надеюсь".

Грейди неохотно кивнул и отошёл.

Эгвейн наблюдала за Мэтом с любопытством.

- Мы не можем избежать этой битвы, - тихо сказал Мэт. - Мы не побежим. Нам некуда бежать. Мы остаемся здесь, или мы всё потеряем.

- Всегда можно отступить, - сказала Эгвейн.

— Нет, — сказал Мэт. — Больше нет.

Он положил ашандарей себе на плечо, другую руку вытянул ладонью вперед. Он оглядел пейзаж, воспоминания выглядели перед ним как будто созданные из света и пыли. Рион на Холме Хьюн. Нааз и Сан д'ма Шадар. Падение Пипкина. Сотни и сотни сражений, сотни побед. Тысячи смертей.

Мэт наблюдал за вспышками осколков воспоминаний пересекавших это поле.

- Ты говорила с главными за снабжение? У нас нет пищи, Эгвейн. Мы не можем выиграть затяжную войну, сражаясь и отступая назад. Наши враги разобьют нас, если мы так поступим. Как это было с Эйалом в Походах Майганде. Мы сейчас на пике своей силы, хотя и потрёпаны. Отступим назад и мы сами обречем себя на голод пока троллоки не уничтожат нас.

- Ранд, - сказала Эгвейн. - Мы просто должны продержаться, пока он не победит.

- Это верно, - промолвил Мэт, поворачиваясь к вершинам.

В мыслях, он понимал, что могло произойти, видел все возможности. Он представил себе всадников на вершинах, как тени. Он потерпел бы поражение, если бы пытался удержать те высоты, но возможно... "Если Ранд проиграет, это не будет иметь значения. Треклятое Колесо будет разрушено, и мы все превратимся в ничего, если нам повезет. Ну, мы ничего не можем поделать. Но вот в чем дело. Если он сделает то, что предполагал, мы можем все еще проиграть, но мы проиграем точно, если не остановим армии Тени". Он моргнул, видя это, всё сражение перед ним. Борьба за брод. Стрелки за частоколом.

- Мы не можем просто победить их, Эгвейн, - сказал Мэт. - Мы не можем просто стоять и держаться. Мы должны уничтожить их, отогнать их, а затем охотиться на них до последнего Троллока. Мы не можем просто выжить... мы должны победить.

- Как мы собираемся сделать это? - спросила Эгвейн. - Мэт, ты ведь не серьезно? Разве не ты только вчера говорил, в каком мы будем меньшинстве?

Он посмотрел в сторону болота, представляя тени, пытающиеся перебраться через него. Тени пыли и памяти.

- Я должен изменить все это, - сказал он. Он не мог делать то, что они ожидали. Он не мог делать то, что шпионы могли сообщил о его планах. - Кровь и кровавый пепел... последний бросок костей. Все, что мы имеем, валится в кучу -

Группа мужчин в темных доспехах прошла через врата на верхнюю часть Выступа, запыхавшись так, будто они упорно преследовали дамани, загоняя их сюда. Их нагрудники были темно-красные, лакированные, но эта группа не нуждалась во вселяющих ужас изображениях, чтобы устрашать. Они смотрели с такой яростью, что могли расколоть яйцо взглядом.

- Вы, - сказал командир Стражей Последнего Часа, мужчина по имени Гелен, указывая на Мэта, - Нужны на...

Мэт поднял руку, чтобы прервать его.

- Мне не будет снова отказано! - сказал Гелен. - У меня приказы от...

Мэт бросил в человека яростный взгляд и тот остановился. Мэт снова повернулся к северу. Прохладный, так или иначе знакомый ветер дул через него, колыхая его длинное пальто, взъерошив шляпу. Он прищурил глаз. Ранд воздействовал на него.

Кости всё ещё катились в его голове.

- Они здесь, - сказал Мэт.

- Что ты сказал? - спросила Эгвейн.

- Они здесь.

- Разведчики...

- Разведчики ошибались, - сказал Мэт. Он посмотрел вверх и заметил пару, которая припустила назад через лагерь. Они увидели это. Троллоки должно быть маршировали всю ночь.

"Шарцы придут первыми", думал Мэт, "чтобы дать Троллокам передышку. Они прибудут через врата".

- Пошлите гонцов, - сказал Мэт, указывая на Стражей Последнего Часа, - Поставьте мужчин и женщин на их посты. И предупредите Илэйн, что я собираюсь изменить план сражения.

- Что? - воскликнула Эгвейн.

- Они здесь! - проговорил Мэт, оборачиваясь к Стражам. - Почему вы треклято не бежите! Быстро, быстро! - Над ними завизжал ракен. Гелен, к его чести, отсалютовал и побежал, гремя своими массивными доспехами, вместе со своими спутниками.

- Вот оно, Эгвейн, - сказал Мэт. - Сделай глубокий вдох, последний глоток бренди, или закури последнюю щепотку табака. Хорошенько посмотри на землю перед нами, так как скоро она будет покрыта кровью. Через час, мы будем в самой гуще событий. Свет сохрани нас всех.

Перрин скользил в темноте. Он чувствовал себя таким уставшим.

Губитель до сих пор жив - уловил он часть своих мыслей. Грендаль извращает полководцев. Конец близок. Ты не можешь уйти сейчас! Держись.

Держаться за что? Он попытался открыть глаза, но был так измучен. Он должен.... должен был выйти из волчьего сна поскорее. Все тело будто онемело, за исключением...

За исключением его бока. Шевеля пальцами, которые ощущались подобно кирпичам, он коснулся теплоты. Его молот. Он был невыносимо жарким. Это тепло, казалось, двигало его пальцы, и Перрин глубоко вздохнул.

Ему нужно проснуться. Он завис на краю сознания, как тогда, когда он был близок ко сну, но еще осознавал себя. В этом состоянии он чувствовал себя так, как если бы столкнулся с раздвоенным путем. Одна тропинка вела все глубже в темноту. А другая вела... Он не мог видеть, но он знал, что это означало... Это означало пробуждение.

Теплота от молота излучалась в его руку. Его разум сфокусировался. Пробудись.

Это то что делал Губитель. Он... просыпался... как-то.

Жизнь медленно покидала Перрина. Не так много времени оставалось. Наполовину в объятиях смерти, он стиснул зубы, сделал глубокий вдох и заставил себя проснуться.

Тишина волчьего сна разбилась.

Перрин ударился о мягкую землю и попал в место с голосами. Что-то о переднем крае, о подготовке линий...

Поблизости кто-то выкрикнул. И затем кто-то еще. И еще другие.

— Перрин? — Он знал этот голос. — Перрин, парень!

"Мастер Лухан?" Веки Перрина ощущались такими тяжелыми. Он не мог открыть их. Руки схватили его.

— Спокойно. Я держу тебя, парень. Ты в безопасности. Держись.

Глава 37

Последняя Битва.

Над Половскими Высотами занималось утро, но солнце не осияло Защитников Света. С запада и севера пришли армии Тьмы, чтобы выиграть эту последнюю битву и бросить Тень на все земли; чтобы положить начало Эпохе, в которой вопли страданий не будут услышаны.

- из записной книги Лойала, сына Арента, сына Халана, Четвёртая Эпоха.

Лан скакал на Мандарбе через лагерь, подняв свой меч вверх.

На небе утренние тучи становились кроваво-красными, отражая громадные огненные шары, поднимающиеся над многочисленной армией Шары, наступающей с запада. Они изящно устремлялись в небо и казались медленными из-за очень большого расстояния.

Отряд всадников вырвался из лагеря с Ланом во главе. Остальные Малкири ехали следом за ним, но его численность росла, подобно приливу. Волной стекались к нему всадники, знамя Малкир - Золотой Журавль - было знаменем для всех Порубежников.

Они были обагрены кровью, но не биты. Сбей человека на земь, и увидишь то, из чего он сделан. Человек может бежать. Но если он не удрал, если он отступил с кровью в углу рта и решимостью в глазах тогда, ты знаешь. Этот человек должен быть по-настоящему опасным.

Казалось, что огненные шары были быстрее в момент падения, врезаясь в лагерь дикими, яростными ударами. Взрывы содрогнули землю. Раздавшиеся где-то неподалеку крики доносились вместе с грохотом копыт. Люди все ещё присоединялись к нему. Мэт Коутон распространил весть по всем лагерям: нужно больше кавалерии для поддержки наступления Лана и замены павших солдат.

Он также раскрыл смысл своего плана. Кавалерия будет постоянно на передовой, разрушая порядки Троллоков и Шарцев, возможности для отдыха практически не будет. Сегодня она должна будет нанести противнику основной урон.

Люди продолжали присоединяться к нему. Порубежники, которые выглядели слишком старыми, чтобы ехать верхом. Торговцы, которые отложили денежные мешки в сторону и взялись за мечи. Невероятное число южан, среди них было много женщин, одевших нагрудную броню и стальные или кожаные шапки, державшие копья. Копий на всех не хватало.

- Половина из тех присоединившихся выглядит скорее как фермеры, а не солдаты! - прокричал ему Андер сквозь топот копыт.

- Ты когда-нибудь видел мужчину или женщину из Двуречья верхом, Андер? - проорал в ответ Лан.

- Я бы так не сказал.

- Ну тогда смотри и будешь удивлён.

Кавалерия Лана достигла берега Реки Моры, где мужчина с длинными вьющимися волосами, одетый в чёрную куртку, стоял со сложенными за спиной руками. У Логайна теперь было сорок Айз Седай и Ашаманов. Он окинул взглядом войско Лана, а затем поднял руку к небу, смяв падающий огромный огненный шар, словно это был кусок бумаги. Небо будто пронзило молнией, и дробящийся на части шар огня разлетелся искрами во все стороны, заполняя воздух дымом. Пепел, сгорая, падал вниз, попадая в бушующую реку и окрашивая её поверхность в белое и чёрное.

Лан придержал Мандарба, когда подъехал к Броду Ховал к югу от Высот. Логайн вытянул другую руку в сторону реки. Вода забурлила, поднялась в воздух и потекла по невидимой арке. Она падала с неё на другую сторону мощным водопадом, выплескиваясь из берегов

Лан кивнул Логайну и поспешил, направляя Мандарба под водопад и пересекая мокрое дно брода. Дневной свет проникал через толщу воды над головой и переливался на Лане, когда он скакал через туннель, Aндер и остальные Малкири последовали за ним. Водопад ревел, падая слева от него, мелкие капли поднимались туманом над водой.

Лан вздрогнул, когда ворвался обратно в свет, проскакав под аркой на сторону шарцев. Справа высились Высоты, слева болота, нигде не было твердой, ровной поверхности чтобы пройти здесь. На склонах Высот, лучники, арбалетчики и дракониры подготовились к пуску залпов на приближающегося врага.

Шарцы впереди, огромные силы Троллоков, собирающихся позади, все к западу от Высот. Грохот от залпов драконов сотряс воздух над высотами, и вскоре в рядах Шарцев стали происходить взрывы.

Лан опустил свое копье, нацелив его в сторону Шарских солдат, приближающихся к Половским Высотам, и приготовился.

****

Илэйн резко подняла голову, поворачиваясь. Эта ужасная песня, напевающая, мурлыкающая, красивая и ужасная в одно и то же время. Она пришпорила Лунную Тень, направляя в сторону этого мягкого звука. Откуда он доносился?

Он раздавался откуда-то из глубины Шончанского лагеря в основании холма Дашар. Разбирательство с Мэтом по поводу того, что он не рассказывает ей свой план войны может подождать. Она должна найти источник этого звука, этого прекрасного звука, этой...

- Илэйн! - воскликнула Бергитте.

Илэйн пустила свою лошадь вперед.

- Илэйн! Драгкар!

Драгкар. Илэйн встряхнула себя, затем посмотрела вверх и обнаружила созданий, падающих повсюду в лагерь, словно капли воды. Стражницы опустили свои мечи, широко раскрыв глаза, пока напев продолжался.

Илэйн сплела громовой хлопок. Он взорвался, исходя от нее волнами, пронзая воздух, распространяясь среди Стражниц и заставив их вскрикнуть и закрыть свои уши. Боль пронзила голову Илэйн, и она выругалась, закрывая свои глаза в шоке. А потом... потом она ничего не услышала.

Цель была достигнута.

Она заставила себя открыть глаза и увидела вокруг Дракгаров с их тонкими телами и нечеловеческими глазами. Они раскрыли свои рты, напевая, но оглушенная Илэйн не могла слышать мелодию. Она улыбнулась, затем сплела огненные хлысты, сбивая созданий. Она не могла слышать их хриплые крики боли, о чем она сожалела.

Стражницы Илэйн сплотились, поднимаясь с колен, отнимая руки от ушей. Судя по их ошарашенным взглядам, она могла сказать, что они были тоже оглушены. Бергитте все еще стреляла в удивленных Дракгаров. Три существа попытались подпрыгнуть и улететь, но Бергитте достала каждого своими ослепительно-белыми стрелами. Последний из них врезался в ближайшую палатку.

Илэйн помахала рукой, привлекая внимание Бергитте. Первые звуки Драгкаров пришли не сверху, а дальше в лагере. Она указала направление, пришпорив Лунную Тень и ведя свои войска через лагерь Шончан. Все вокруг лежали с открытыми ртами, уставившись в небо. Многие, казалось, дышали, но глаза их были мертвы. Драгкар поглощал души словно мягкий хлеб со срезанной корочкой, оставляя тела живыми,.

Гадство. Эта группа Драгкаров, "Свет, их, наверное, было больше сотни", могла схватить любого человека, убить его, а потом отступить до того, как обнаружат их присутствие. Отдаленный шум битвы - звуки рогов, грохот драконов, шипение огненных шаров, то, что Илэйн теперь чувствовала и могла лишь едва слышать заложенными ушами - скрыл атаку Драгкаров. Существа могли ударить и сбежать, но они были жадными.

Ее стражники рассеялись, застав врасплох Драгкаров, многие из которых держали солдат. Звери не были сильными бойцами, если судить по силе рук. Илэйн ждала, готовя плетения. Тех Драгкаров, что пытались сбежать, она сжигала в небе.

Как только последний из них был мертв, по крайней мере из тех, кого они видели, Илэйн махнула Бергитте, чтобы та приблизилась. В воздухе остро пахло жженой плотью. Она сморщила нос и нагнулась с лошади, чтобы взять голову Бергитте в руки, Исцеляя женщине уши. Малыши брыкнулись, когда она это проделала. Они всегда так реагировали, когда она кого-нибудь Исцеляла или это только ее фантазии? Илэйн опустила руку, обняв живот, когда Бергитте отступила, оглядываясь.

Страж наложила стрелу и Илэйн почувствовала ее тревогу. Бергитте спустила тетиву и Драгкар отшатнулся от стенки внутри ближайшей палатки. Наружу вывалился Шончанин, его глаза остекленели. Поедание было прервано на пол пути; бедняга уже никогда не будет в здравом уме.

Илэйн развернула лошадь и увидела группу шончанских войск, заполнивших участок. Бергитте поговорила с ними и повернулась к ней. Та только покачала головой и Страж, поколебавшись, снова что-то сказала Шончан.

Охранники Илэйн снова сгруппировались вокруг нее, наблюдая за Шончан с недоверием. Она отлично понимала их настроение.

Бергитте махнула и они продолжили двигаться в прежнем направлении. Как только они начали путь, к ним приблизились дамани и сулдам и, на удивление, сделали реверанс Илэйн. Возможно, это Фортуона дала им приказ уважать иностранных правителей.

Илэйн поколебалась, обдумывая дальнейшие действия. Она могла вернуться в собственный лагерь для Исцеления, но это займет время, а ей нужно было срочно поговорить с Мэтом. Какой смысл тратить дни на составление планов, если он собирается отбросить их в сторону? Она доверяла ему - Свет, она должна доверять - но она все еще хотела знать, что он намерен делать.

Она вздохнула и протянула свою ногу к дамани. Женщина нахмурилась, затем взглянула на сулдам. Казалось, обе восприняли это как оскорбление. По крайней мере Илейн так расценила их поведение.

Сулдам кивнула и ее дамани прикоснулась к ноге Илэйн чуть выше ее ботинка. Крепкие ботинки Илэйн выглядели так, что их скорее носил бы солдат, а не королева, но она не собиралась ехать в бой в тапочках.

Небольшой ледяной шок Исцеления побежал по ее телу и слух начал медленно возвращаться. Сперва послышались низкие звуки. Взрывы. Отдаленный грохот драконов, шум стремительной реки неподалеку. Несколько Шончан разговаривали. Следующими были средне-частотные звуки, а потом стал слышен и весь спектр. Шум ударов, крики солдат, позывные горнов.

- Скажи им Исцелить других, - обратилась Илэйн к Бергитте.

Та приподняла бровь, вероятно заинтригованная, почему Илэйн не отдала приказ сама. Ну, эти Шончан уделяют очень пристальное внимания тому, какие люди могут говорить друг с другом. Илэйн не окажет им чести говорить с ней напрямую.

Бергитте передала приказ и губы сулдам сжались в линию. Одна сторона ее головы была побрита; она была Высокородной. Свет, Илэйн удалось оскорбить ее снова.

- Я сделаю это, - сказала женщина. - Хотя то, что некоторые из вас хотят быть Исцелены животным, выше моего понимания.

Шончан не доверяли Исцелению дамани. Во всяком случае, так они продолжали утверждать, что не остановило их, пусть неохотно, обучать этим плетениям своих пленниц, теперь, когда они видели собственными глазами, как это важно в бою. Но как бы то ни было, из того, что слышала Илэйн, Высокородные редко признавались, что были Исцелены.

- Поехали, - сказала Илэйн, двигаясь вперед. Она махнула своим солдатам, чтобы они остались и Исцелились.

Бергитте взглянула на нее, но протестовать не стала. Обе верхом на лошадях поехали дальше в сторону командного здания Шончан. Одноэтажный, возможно размером с маленький деревенский дом, расположенный в огромной расселине в южной стороне подножия Холма Дашар - они перенесли его с вершины, так как Мэт беспокоился, что он незащищен. Вершина будет использоваться дальше для наблюдения за сражением короткими промежутками.

Илэйн позволила Бергитте помочь ей спуститься с лошади, Свет, но она начала чувствовать себя неуклюжей. Это было похоже на то, как, если бы она была кораблем в сухом доке. Она остановилась на секунду, чтобы взять себя в руки. Плавные движения, эмоции под контролем. Она поправила свои волосы, оправила платье, затем прошла в здание.

- Что, - прорычала она, как только вошла внутрь, - во имя проклятого, ворчащего в стоге сена, двупалого троллока, ты думаешь, что ты делаешь, Мэтрим Коутон?

Неудивительно, что от этого ругательства мужчина ухмыльнулся, когда поднял глаза от карты на столе. Он был в своей шляпе и куртке поверх хорошей шелковой одежды. Она выглядела так, как если бы была рассчитана, чтобы соответствовать цвету шляпы, и была украшена вставками из тисненой кожи на манжетах и воротнике, чтобы не смотреться такой неуместной. Это попахивало каким-то компромиссом. Хотя, почему его шляпа повязана розовой лентой?

- Привет, Илэйн, - сказал Мэт. - Я предполагал, что увижусь с тобой в ближайшее время.

Он махнул в сторону стула в комнате, отделанного красным и золотым – цветами Андора, который стоял отдельно, с чашкой горячего чая на столике перед ним.

"Сожги тебя, Мэтрим Коутон", - подумала она. "Когда ты успел стать таким умным?"

Императрица Шончан сидела на своем троне в комнате. Мин рядом с боку, одетая в такое количество зеленого шелка, что можно было обеспечить магазин в Кэймлине на две недели продаж. Илэйн не пропустила тот факт, что трон Императрицы был на два пальца выше, чем трон Илэйн. Проклятая невыносимая женщина.

- Мэт. В твоем лагере Драгкары.

- Чтоб им сгореть, - сказал Мэт. - Где?

- Мне следовало сказать, что Дракары были в твоем лагере, - сказала Илэйн. - Мы разобрались с ними. Ты должен сказать своим лучникам лучше нести дозор.

- Я говорил им, - пожаловался Мэт. - Кровавый пепел. Кто-нибудь проверьте лучников, я...

- Высочайший Принц! - обратился шончанский посланник, проскользнувший в дверной проем. Он опустился на колени, затем склонился плавным движением на пол, не переставая говорить. - Берег с лучниками потерян! Захвачен шарской кавалерией - они прикрыли свою атаку дымом от огненных шаров.

- Кровь и кровавый пепел!, - проговорил Мэт - Пошлите шестнадцать дамани и сулдам прямо туда сейчас же! Отправляйтесь на северные укрепления лучников и захватите туда сорок второе и пятидесятое взводы. Да и передайте разведчикам, я высеку их, если они позволят еще раз такому случиться.

- Величайший, - сказал разведчик, салютуя и поднимаясь на ноги, пятясь вон из комнаты, не поднимая глаз, чтобы избежать риска встретиться с взором Мэта.

Из всего этого Илэйн впечатлило то, как легко разведчик сумел совместить повиновение и свой рапорт. Ей стало плохо. Ни один правитель не может требовать такого от своих подданных. Сила государства исходит от силы его народа, сломай его и ты сломаешь свой собственный хребет.

Поиск по сайту: