Пролог. Автобус медленно шуршал шинами по дороге, покрытой гравием

Автобус медленно шуршал шинами по дороге, покрытой гравием. Хотя, быть может, это задремавший мозг так воспринимает скучную и однообразную информацию - пейзаж за окном не проносился, как на легковой машине, а тащился, полз с ужасно медленной скоростью. Ночь, дождь, деревья...

Вновь подскочил камушек щебня и звонко ударился о днище автобуса. В салоне царила полная тишина, только дыхание спящих пассажиров её нарушало. Денис всхрапнул и склонил голову на другой бок. Андрей спал неподвижно, укутавшись в воротник куртки, сунув руки в карманы. Шура проснулся, встретив лбом окно. Он удостоверился, что рюкзак с вещами на месте, протёр кулаками глаза и достал из бокового кармана сумки термос с кофе.

Шуриком Санька прозвали давно. Кто-то из нас его так позвал как-то у него на дне рождения, с тех пор и повелось. Сначала он обижался, а теперь привык. Иногда мы его называли Сашей конечно, но не так часто, как Шурой.

Он не замечал, что я тоже не сплю. Шурик просто медленно попивал из термоса и смотрел на свои обувки. Разнообразием он не отличался. Иногда, правда, дёргал плечами, или шевелил носками ботинок. В очередной раз почти бесшумно перевернулась страница книги, а это означало, что помимо нас двоих не спал кто-то ещё.

По окнам забарабанил дождь.

-А, чёрт, - пробубнил Саня, - Люблю грозу в начале мая, блин.

-И тебе тоже, ммм, доброго дня, - подал я, наконец, голос.

-Больше похоже на вечер, - проворчал он.

-День - понятие относительное. Сейчас я имел в виду сутки.

-Дашь кофе глотнуть?

-Держи. Давно не спишь?

-Часа два. Чуть со скуки не повесился.

-Ни чего себе. А я бы уже на эшафоте стоял - не прошло бы и двадцати минут.

-Ясненько, - я встал с места и схватился за поручень. - Сейчас подойду. Посторожи рюкзак.

Я подошёл к водителю. Тот задумчиво смотрел вперёд и крутил баранку. Дворники счищали со стёкол воду. Мотор упрямо гудел.

Шофёр был излишне заросшим, с выпученными глазами, на вид ему – лет пятьдесят. На левой руке, на костяшках пальцев, наколки, которые я и не пытался разобрать. На правой – поцарапанное медное кольцо. Волосы жирные и длинные.

-Долго ещё? – спросил я у водителя. Он не ответил, пришлось повторить вопрос. – Мы уже почти сутки едем, и мне немного это надоело. Когда приедем уже?

Шофёр молчал. Через минуту он моргнул, повернул машину направо и проронил только одно слово.

-Скажу.

Я постоял рядом ещё секунд тридцать, кивнул и вернулся на своё место.

-Чего ходил? Что-то спрашивал? Что ответили? - завалил меня вопросами Шура.

-Поинтересовался, когда приедем.

-А он?

-А он сказал, что скажет. Думаю, мы уже близко, - предположил я и поправил висящее на спине охотничье ружьё.

-Ты так уже говорил.

«Да ну тебя» - подумал я. – «Лучше двустволку заряжу».

Через пару часов меня разбудил Шурик - я задремал. Оказывается, мы и вправду практически приехали. Водитель призвал всех приготовить деньги. Зачем - не сказал, но уж точно не за проезд платить. Заспанные Денис и Андрей проверяли снаряжение. Саня лазил в телефоне. Я достал свой нетбук и попробовал залезть в Интернет. Тщетно. Пришлось убить скуку за пасьянсами.

За то время, пока я спал, дождь усилился. Тучи на порядок почернели, наступила непроглядная темнота. Шофёру пришлось подсвечивать дорогу не только фарами, но и закреплённым на крыше прожектором.

Пассажиры готовились к завершению рейса. Кто-то играл на гитаре, стоял сигаретный дым, от которого я щурился и кашлял. Нетбук я убрал к ноутбуку, так как сел аккумулятор, а изначально заряжен был процентов на двадцать. Сверкнула молния, и за окном осветилось ответвление от дороги, и на фоне затянувшегося тучами неба прочернела крыша коттеджа.

Скрипнув сидением, Саша встал и подошёл к водителю. Не знаю почему, но я заранее знал, что он у него спросит и что ему ответят.

-Когда приедем, начальник? – донёсся до меня голос Шурика.

-Скоро, - почти не слышно пробормотал шофёр. Да я как в воду глядел!

- Поточнее нельзя?

Молчание.

-Нельзя.

Шура в сердцах матюгнулся не то на шофёра, не то на его склад ума, не то на весь белый свет, и взглянул на тёмный путь. Уже полчаса прошло с тех пор, как автобус колесил по старой дороге. Кочки чередовались с ухабами ежесекундно. Ничего особенного.

Про себя усмехнувшись, я отвернулся кабины.

Неожиданно водитель добавил газу. Послышался удар в бампер, почувствовался толчок, стало ощутимо, что машина проехала будто по бревну. Все разговоры и смех в салоне стихли, оборвалась гитарная струна. Я запоздало глянул в сторону лобового стекла.

-Вы кого-то сбили! - завопил Шурик.

Да мы уже его переехали и оставили позади! Я прильнул к стеклу, пытаясь увидеть труп.

-Знаю, - шофёр сбавил скорость. - Сам виноват.

Поняв, что попытки что-то увидеть тщетны, я кинулся к водителю, узнать что стряслось.

-Но это был человек! - запротестовал Саша.

-Когда-то, - кивнул шофёр.

-Что стряслось? - на шум сбежался весь автобус. Два десятка человек столпились на передней площадке. Пошёл шепоток. - Кого сбили?

-Мутанта, - водитель протёр казанком бровь.

-Что!? - воскликнул Андрюха. - Му... Мутанта?

-Объясните же, - потребовал какой-то парень в очках.

-Всем по местам, готовиться на выход, мы почти приехали.

По салону прошёлся недовольный стон. Кто-то попытался достучаться до молчаливого истукана за рулём, то тот молчал, как партизан. Но всё же все вернулись на места, взяли в руки рюкзаки, гитары и прочее, и столпились у дверей, шатаясь и подпрыгивая на кочках.

-Это был реально монстр, - рассказывал Шура всем стоящим вокруг него людям, в том числе и нам. - Между пальцами - перепонки, голова такая... Ну, как яйцо что ли. Сутулый весь такой, тощий. Главное, что на морде эти, щупальца. Как у этого, из "Пиратов Карибского Моря".

-Дэйви Джонса, - подсказал Андрей.

-Вот, да. Как у него. И ставлю свой мобильник, что этими... сосисками... Брр-рр! – он… оно мозги у людей высасывает. В глаза, уши, нос суёт и всего выпивает.

-Значит, его не зря сбили, - рассудил Денис.

-А если он жив? Точнее оно.

-Дурак что ли? Давай по тебе пятитонный автобус проедет, узнаешь, живой он или нет.

-Ну, так мутант всё-таки.

Машина остановилась. В окна ударил свет прожекторов. Двери с грохотом открылись и все стали медленно выходить наружу. Несколько военных с автоматами угрюмо смотрели на нас и тычками оружия указывали направление движения. Два десятка человек столпились около одного из зданий, видимо, штабом этого гарнизона. Пока водитель о чём-то говорил под крышей с командиром с погонами майора, мы мокли на улице, а трое головорезов обирали нас. Все давали по пять тысяч, но некоторые совали амбалам в руку мелкие купюры, в общей сложности где-то на тысячу, и говорили, что за них кто-то замолвит словечко. За нас словечко было замолвить некому, к сожалению. Наверное, именно поэтому у нас, конкретно у меня, ещё и гитару отобрали, сволочи.

Когда сборы закончились, все вернулись к автобусу. Шофёр, однако, двери никому не открыл, только отогнал машину в сторону. Потом вышел, накидывая на себя плащ, сказал идти за ним и пощеголял по лужам мимо мешков с песком и угрюмого часового.

Шли долго, во всеуслышание матерясь на дождь и грязь, пока кто-то не оскользнулся на размытом косогоре насыпи.

-Осторожно, - проронил водитель. – Склон.

Вовремя заметил, блин. Хорошо что я не первый шёл, а то бы то же в лужу сел.

Спустившись мы оказались в какой-то деревне. В темноте было не разобрать, сколько в ней домов, но штук шесть я насчитал. Завалившись в один из них, я с ребятами расправил спальные мешки и завалился спать под стук ливня по крыше.

***

Рёбра, почки, печень… Меня пинали не щадя сил, пытаясь загнать в узкое пространство между батареей и полом. Поэтому всё чертовски болело. Не помню ни сколько примерно было пар ног и какого цвета были ботинки, но почему то запомнил шнуровку. Небрежная крест-на-крест, через одну петельку.

-Как спалось? – поинтересовался Антон Павлович.

Охренительно! Я весь отёкший, синий, в крови, возможно, с парой-другой переломами, просыпаюсь без чувств в сырой вонючей дыре, где крысы дожирают друг друга и изо всех сил пытаются добраться до меня.

-Чудесно, - вяло соврал я, трогая дрожащими руками огромный синяк на скуле. – Кого благодарить за то, что положили меня на кровать, а не бросили на пол?

-Меня. Я подумал что крысы не кормленные, и решил, что пускай ещё поголодают.

-Вот значит как. А у кого из твоих ребят шнуровка крест-на-крест?

-Без понятия, - пожал плечами следователь и закурил. – А что?

-Да так, приснилось просто.

-Ну что, будешь колоться, или тебя продолжить ломать?

-Ты обещал водки.

-Верно, - согласился дознаватель. И – о чудо! – вынул из-под стола литровый пузырь прозрачного и две рюмки. Свинтив крышку, он разлил жидкость в стаканы, по четыре пальца каждому.

-А закуска? – с тяжёлой улыбкой спросил я.

-Ну, тут уж извиняй. Не чокаясь?

-А в какой стороне север?

Павлович замер, посмотрел на меня как-то странно, опустил стакан на стол, который уже поднял.

-Вот уж спросил, - хмыкнул он. - Так.. Там. Да, точно, там, - кивнул в сторону стены с окошком.

Мой жест с торжественным поднятием сосуда с огненной жидкостью был адресован в ту сторону.

-За тебя, - сказал я, не глядя на следователя. А потом, когда перевёл взгляд с холодной стены на него, скорее предупредил его, чем напомнил, - до дна.

До дна…

Поиск по сайту: