Пролог

Тиадар.

Колония.

Вокруг холодная и липкая темнота, невозможно вздохнуть, воздух еле проходит в легкие по протянутым сквозь рот и гортань трубкам. Мрак тяжелый и густой, словно жидкий, хотя, кто знает, может так оно и есть. Под ногами нет твердой поверхности, будто паришь в невесомости, где кроме тебя и текучей, густой вечности не существует более ничего. Нет... существует... слух уловил едва различимое гудение, постепенно нараставшее. Потом, сквозь мутную пелену пробились лучи холодного, стального света. Пустота вздрогнула, заколыхалась и исчезла.

— Сертификационный номер изделия N-45A7. - странно, он впервые слышал этот звук, зовущийся голосом, но понимал, что тот говорит. - Перевод в блок активации.

Что-то мутное, поблескивающее, поползло вверх, пелена перед глазами рассеивалась, сменяясь тусклым, мерцающим светом. Из стиснутых челюстей выпали гибкие шланги и робко, нерешительно он смог сделать свой первый самостоятельных вдох. Конечности не подчинялись мозгу, с трудом повернув голову он заметил, что его ноги и руки плотно сжаты железными пластинами, от которых куда-то вверх тянулись многоцветные нити проводов.

— Изделие N-45A7 подготовлено для дальнейшей транспортировки и загрузке данных. Пятая линия, подготовьте все необходимое, - голос был женский, но неприятный... сипловатый и с придыхом.

Мир вокруг перевернулся, он почувствовал как спина прикоснулась к холодной и гладкой стали, на груди защелкнулись массивные зажимы, лишив его возможности даже шевелить головой. Он мог лишь смотреть в потолок темного и длинного тоннеля, по которому его везла небольшая капсула.

— Пол мужской, отклонения от стандартной модели в пределах допустимого, - продолжал бубнить голос. - Рассеивание генетической структуры двенадцать процентов, случайность набора хромосом семь процентов, показатели жизнедеятельности в норме. Разрешаю начать загрузку данных и имплантацию биомодулятора.

Тоннель кончился и его ослепил яркий свет. Глаза не сразу привыкли к нему, а когда все-таки сплошной белый туман рассеялся, он увидел просторный зал, со множеством суетящихся существ в белых халатах. Они передвигались на двух ногах, некоторые носили на лице маски, а некоторые странные прозрачные линзы поверх глаз. Это были люди, по крайней мере, именно такое название подсказало ему сознание. Капсула, в которой он лежал развернулась к странному механизму, часть которого скрывалась под нависающим потолком, а толстые трубы уходили в стену. Прямо напротив его лица оказалась вытянутая трубка с несколькими щупами, вращающимися в разные стороны светящимися дисками и длинным манипулятором, сжимавшим трехпалой конечностью тонкую иглу. С тихим гудением механизм включился, щупы зафиксировали ему голову, один из них, со стеклянной пробиркой на конце скользнул вниз, прокалывая иглой кожу на шее и вводя в кровь полупрозрачное, белесое вещество. Моментально исчезло напряжение в мышцах, тело обмякло, повиснув в сервозажимах капсулы, а на глаза вновь опустили черный покров. Сквозь него он видел, как длинный манипулятор, раскрываясь и обнажая тонкое сверло, приблизился к нему, поднимаясь на уровень правого виска, в голову будто ударило разрядом тока и по щеке и плечу потекло что-то теплое. В глазах пробежали желтоватые сполохи, сознание то уходило, то возвращалось, последним ощущением была пронзающая боль заставившая его бессильно извиваться в стальных тисках. Потом все исчезло в накатившей волне мрака.

— Имплантация биомодулятора прошла успешно. Загружаются поведенческие стереотипы, - сообщил женский голос. - Пятый центр, что у вас там...

Темнота... нет, потемнело не только в глазах, что-то произошло и в просторном зале. Топот, взволнованные разговоры, беспорядочное мигание оранжевых и желтых ламп, где-то за стенами, глухо и раскатисто заухало, нарастая и резко обрываясь раздался приглушенный вой и металлический треск, по стенам комнаты замелькали отсветы красноватого огня. Замершая перед странным механизмом капсула вздрогнула, по проводам пробежали искры, с лязгом раскрывшиеся зажимы освободили его руки и ноги, перед взглядом промелькнули поблескивающие стальные конструкции. Сильный удар об пол вышиб из легких воздух, в итак болевшей голове взорвался сноп искр. Если эти чувства и есть жизнь, то ему очень захотелось вернуться в такое спокойное и безмятежное небытие, где нет резких звуков и этой противной боли. Кое-как встав на ноги, с трудом привыкая к своему телу, он оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

— Образец освободился! - закричали из зала. - Вызовите охрану!

— Кто обесточил приемный отсек?

Яркий свет прорвался снаружи сквозь пролом в стене на мгновение ослепив его, сквозь перекрытия, расплескав по помещению снопы искр и брызги расплавленного пластика, вплеснулся гудящий поток огня, в носу защипало от едкого дыма, по ушам резанули взвизги выстрелов из каких-то неизвестных ему, испускающих голубоватое пламя орудий и крик человека, раздавленного рухнувшей секцией стены. Что происходит? В принципе, неважно, надо просто не показываться на виду... он отполз подальше, за панели управления и свернулся на полу дрожащим меховым клубком. Отсюда почти ничего не видно, только мельтешащие в отсветах мигающих лампочек тени, в ушах стоит непрерывный вой и канонада. Наверное, все еще действует введенная недавно инъекция, но ее действие не бесконечно, и туманные, расплывчатые образы в глазах начали постепенно проясняться. Первое, что он увидел, свои руки, покрытые до локтей дымчато-голубой, чуть блестевшей шерстью с редкими темно-серыми полосками, судорожно сжимающиеся длинные и тонкие пальцы с когтями, не до конца слушающиеся лишь наполовину работающий мозг. С зеркального пола, на него смотрело перепуганное существо, с остроконечными длинными ушками, большими желтыми глазами, узкой длинной мордочкой, заканчивающейся черным пятном носа. На плечах и верхней части груди была такая же серебристая шерсть, как и на руках, остальное тело покрывал короткий, тонкий, гладкий и куда более сильно блестевший мех, цвета воронова крыла. Гибкий и узкий хвост, заканчивавшийся распушенной кисточкой голубоватого меха нервно подергивался, в то время, как его обладатель сам не знал отчего именно – то ли от страха, то ли от волнения. На плечи спадали слипшиеся от влаги и какой-то темно-красной жидкости волосы, серебристо-голубого цвета.

В темноте что-то заворочалось, в проломе замелькали темные фигурки, которых встретила плотная стена энергоразрядов. Из боковых коридоров набежали люди в поблескивающих серых доспехах, в упор расстреливая тех, кто проник в зал извне. Никому не было дела до скорчившегося на полу зверька, судорожно дрожавшего и старавшегося закрыть ладонями уши, чтобы не слышать треска выстрелов. Снова ухнул взрыв, обвалив несколько перекрытий и чудом уцелевшую часть стены. Из темноты кто-то пронзительно закричал, и он отполз еще дальше, к поваленным ящикам с какими-то документами. Через него перепрыгнул человек в черной броне с белыми керамическими вставками, он что-то кричал и стрелял в заполненный дымом коридор. Яркий синеватый импульс разорвал ему грудь, почти отделив левую руку от туловища и человек захрипев рухнул на сжавшееся в комок существо, сильно ударив его по спине выпавшим из рук оружием. Судя по всему это была последняя смерть, звуки боя отдалялись, и это придало забравшемуся под стол созданию смелости. Вцепившись в край стола он попробовал встать на непослушные ноги, то дрожавшие, то норовившие разъехаться на зеркальном полу.

— Слева! - проорал один из солдат, и только случайность спасла новорожденное существо от ударившей внахлест очереди.

— Отставить! Это не враг. Это один из биодронов... - другой солдат подошел ближе, с интересом оглядывая замершего от ужаса зверька. - Ладно, пусть отдохнет, а потом, когда тут весь этот бардак разгребать станут, ему отыщут применение...

Перед глазами мелькнул блестящий приклад оплетенного зеленоватыми светящимися трубками оружия, и пришла долгожданная темнота...

— Эй, просыпайся, малыш, – он почувствовал, как чья-то рука почесывала его за ухом и оценил результат этих прикосновений как очень приятный. – Эммерсон, какой у него полный инвентарный номер?

— N-45A7-675982Y

— Тогда назовем его «Най». Это все же лучше, чем буквенно-численная ахинея.

— Мериен, у него вроде бы сбой был при программировании.

— Если бы у него не было сбоя, Эммерсон, он бы тут не оказался, а поехал бы сразу к этому придурку Штайеру. Мне проще выпросить у Правления такие особи. Хотя мне кажется, что сбой вышел не при программировании нейроконтроллера, а оттого, что какое-то дубьё с автоматом треснуло его прикладом.

Най… Мозг вяло уцепился за это сочетание звуков, постепенно осознавая, что теперь это его имя… Имя… А что это такое? Какая разница, он это потом успеет узнать. Сейчас главное его запомнить.

Он открыл глаза и зашипев от брызнувшего в них яркого света снова закрыл их.

— Вот, молодец, открывай глаза, не бойся, – подбодрил его хрипловатый женский голос. – К свету ты привыкнешь.

Най повторил попытку, на этот раз постаравшись продержать глаза открытыми как можно дольше. Сначала они немного слезились, потом из плывущей мути стали проступать очертания небольшой комнаты, кровати, на которой он лежал, пары столов с голографическими панелями управления, и сидевшей на краю койки женщины. На вид ей было лет сорок, вьющиеся темные волосы обрамляли бледное лицо с сероватой кожей, а черные глаза внимательно следили за просыпающимся биодроном. Кровать оказалась мягкой и теплой, под головой лежала небольшая подушка, а почти невесомое белоснежное одеяло накрывало его до пояса. Оглядевшись, он увидел, что помимо женщины в комнате есть еще два человека, один сидел возле голографических панелей, а второй что-то записывал на зависшем прямо в воздухе экранчике, время от времени перетаскивая его за светящиеся контуры с места на место.

.— Ну вот, ты проснулся. С Днем Рождения, Най. – улыбнулась женщина. – Давай познакомимся, я Мериен Грейт, хозяйка всего этого бедлама, буду тут с тобой заниматься, какое-то время. Интересно, Эммерсон, а он может говорить?

— Нет, скорее всего. Голосовые связки плохо разработаны.

— Вот, значит, перво-наперво тебе надо научится говорить. Попробуй сначала сказать свое имя.

Най попробовал извлечь из своего горла хоть какой-то звук, но получился лишь тоненький скулеж.

— Ну, уже ничего. Подожди минутку… - она протянула руку и щелкнула каким-то переключателем под ухом биодрона. Най испуганно скосил глаза в ту сторону и облегченно вздохнул, поняв, что в нем самом ничего не крутят, а всего лишь настраивают какой-то приборчик, лежащий рядом с его головой на подушке.

— Игэн, оторвись от своей писанины, протранслируй ему словарный запас.

Человек, выводивший каракули на воздушном экранчике что-то невразумительно буркнул и выдвинув из светящегося края экрана еще одно меню управления, пробежался пальцами по полупрозрачным кнопкам.

— Готово. Загрузка началась.

Най обеспокоено заерзал на кровати, голова немного заныла, словно что-то начало давить на мозг изнутри. Но с другой стороны, ничего страшного не происходило и он пришел к выводу, что сидящая напротив него женщина вряд ли сделает ему что-то плохое, да и не позволит другим людям причинить ему вред.

— Загрузка закончена. Я загрузил все первые стадии обучения. – сообщил Игэн – У него мозг как губка, все впитал.

— Это хорошо. Я всегда говорила, что эти нейроконтроллеры убивают их разум.

Как любопытно… Он понимает о чем они говорят… Най склонил голову набок слушая людей. Теперь в его мозгу одновременно со сказанным рисовался ассоциативный ряд, позволявший при помощи образов воспринимать смысл фраз.

— Смотри, он слушает нас… - оторвался от своих экранов Эммерсон. – Не просто ловит звук ушами, а слушает.

— Значит я права, а Штайер просто козел. – безаппеляционно заявила Мериен. – Он тупо клепает послушных чурбанов, вместо того, чтобы покопаться в их ДНК и вообще прикинуть, на что они реально способны.

— Правление интересует товар, – ответил Игэн. – Их не волнует наука.

— Да. Увы, – согласилась Мериен. – Ну ладно, хрен с ними, давай вернемся к тебе. Скажи как тебя зовут?

Язык дернулся в пасти и биодрон с удивлением услышал собственный голос, ровный и тихий:

— Най.

— Голос пока тихий, но со временем разработается, – прокомментировал Игэн. – Кстати, а красивый у него голосок.

— Да, у них очень эластичные голосовые связки, голос высокий, очень чистый, – согласилась Мериен. – Могут хоть в опере петь, если бы на Терре еще проходили бы выступления вживую. Вот только сейчас виотеатры заменили все.

— Что я такое? - чуть громче спросил Най, привстав на кровати. - И что такое вы?

— Ох, слишком много вопросов сразу. - улыбнулась Мериен. - Но они правильные. Ты ведь с самого начала знал, что мы - люди, но не понимал что это означает. А мы такие же живые существа, как и ты. Ты... ну я бы назвала тебя Felinocyon erectus sapiens, впрочем, для тебя эта научная белиберда абсолютно ни о чем не говорит... Ты?.. тебе хватит объяснения, что ты живое, мыслящее существо, способное к абстрактному мышлению... - Грейт чуть отвернулась в сторону и прошептала уже еле слышно - Что за чушь я несу, он скорее всего этого просто не понимает.

— Где я? -склонив голову набок и прищурив глаза поинтересовался Най.

— Ты в моей лаборатории. На планете Тиадар. - пожала плечами Мериен. - Черт, ты задаешь такие элементарные вопросы, а я не знаю как на них отвечать. Хочешь поесть?

Най кивнул. Он чувствовал нехватку чего-то, о чем сказать более или менее связно еще не мог, но понимал, что видимо это и есть чувство голода.

— Отлично. Вот тебе бутерброды. - Грейт сделала едва заметное движение рукой и лежавшие на дальнем столе запеченные хлебные корочки с розовато-белым мясом и листиками каких-то растений подплыли по воздуху прямо под нос Ная.

Биодрон попробовал повторить движение Мериен, но ближе от этого бутерброды не стали. Его попытка вызвала у Грейт легкий смех.

— Ушастенький, ты не сможешь так сделать, ты не телекинетик. Не обращай внимания, ешь, а потом давай-ка поспи еще. Кстати, если вдруг понадобится, туалет вот там, за маленькой дверцей. А завтра, нам предстоит много дел, ведь у меня не ты один такой.

Больше всего из оказавшегося доступным мира, Ная занимало окно. Оно было врезано в стену комнаты таким образом, что казалось, будто хромированная блестящая стена постепенно становится прозрачной, чуть изгибается и превращается в большую динамическую картину. За окном было то ярко, то темно и эти перемены привлекали биодрона. Он сделал вид что заснул и когда последний из людей, Игэн, покинул комнату, то слез с кровати и подобравшись к окну выглянул наружу.

От открывшегося вида у него перехватило дыхание и он восторженно замер, переводя взгляд от горизонта до горизонта. Сверху была разукрашенная словно выплеснутой на стену оливково-розовой краской с оранжевыми подтеками чернота, усыпанная холодными серебристыми искрами. Разводы краски тускло светились, где-то правда срываясь в ослепительно яркий белый цвет. Снизу была покрытая рытвинами и глубокими вмятинами серо-красная равнина, с редкими строениями, окруженными убранными под стеклянные колпаки порослями странных зеленоватых предметов. Сознание Ная искало ассоциации, и обнаружило, что это скорее всего деревья в гидропонных фермах. По равнине стелились серые длинные тени, отбрасываемые изогнутыми, завернутыми в спирали и срастающимися на невиданной высоте скалами. За ними, в туманной дымке уползало за горизонт солнце - большой, с блюдце на столе Грейт, диск, мутно-красный с ярко желтыми пятнами. А еще выше... Най присел от неожиданности и поджав между ног длинный хвост вздрогнул. Прямо над равниной, солнцем и зданиями нависал черный шар, с медленно клокочущими над его поверхностью облаками и то вспыхивающими, то гаснущими извилистыми зеленоватыми трещинами. Казалось, этот предмет скоро рухнет, обратив в пыль и планету под названием Тиадар, и Ная и всех-всех людей... Но на самом деле, черная планета не двигалась, ограничиваясь тем, что придавала окружающему пейзажу странную мрачность.

— Вот и оставь тебя одного... - услышав голос Мериен Най сжался в комок, и стал аккуратно, шаг за шагом приближаться к кровати.

— Да не бойся, я не стану наказывать тебя за любопытство. Оно наоборот лишь поощряется в моей лаборатории. - Грейт стояла в дверях, с улыбкой разглядывая напуганного биодрона. - Но все-таки, ложись-ка спать. Успеешь еще на окружающий мир полюбоваться.

На следующий день Най познакомился с тем местом куда он попал поближе. Оказывается, помимо него здесь жили еще около двадцати биодронов, однако ими занимались по очереди, стараясь сделать так, чтобы они не пересекались между собой.

С утра Грейт вывела его на прогулку по длинным, светлым коридорам, сводила в наполненный теплой водой бассейн, а потом заставила одеть несколько неудобные и узковатые серебристые шорты с прорезью для хвоста.

— Меня смущает, когда рядом со мной прогуливаются голышом такие как ты. - улыбнулась Грейт. - Мало ли что подумают мои коллеги.

— А это разве смешно?

— Нет конечно... что естественно, то не безобразно. Но просто у нас как-то не принято выходить в общество без одежды. А теперь, пошли в тренировочный зал.

Перво-наперво требовалось научится контролировать моторику движений. Най иногда двигался не совсем уверенно, местами чуть не падал и довольно неуклюже спускался по лестницам. Это и стоило исправить в первые же дни.

Она левитировала небольшие резиновые мячики, а он должен был их ловить. Сначала Грейт подкидывала их почти к самым лапам Ная, затем стала усложнять задачу, стараясь сделать так, чтобы в погоне за мячом, биодрон преодолел как можно больше препятствий, будь то сваленные в кучу мягкие подстилки для пола, странные соединенные вместе брусья или замысловатые фигурки из деревянных досок. Несколько раз Най падал на пол, но пружинящие толстые ковры полностью гасили неприятные ощущения от ударов.

— А ты делаешь успехи, черно-серебрянный мой. - подбадривала его Грейт. - Скоро нашим чурбанам военным тебя в пример ставить придется... хотя нет, это плохая идея...

Из зала Най вышел даже не запыхавшись, хотя у Грейт левитирование предметов отнимало много сил.

— Эх, старею. Загонял ты меня. Сам-то нормально себя чувствуешь? - она положила пальцы правой руки на шею биодрона, левой чуть задержав его. - Так, пульс у нас в порядочке, сердце не шалит... Умничка.

После обеда, в комнате для тренировки абстрактного мышления запищал голофон, и Мериен почти полчаса говорила о чем-то с зависшим в полуметре от пола мерцающим изображением человека с белыми волосами, широким, отдуловатым лицом и крючковатым носом. Человек был явно зол и отчаянно жестикулировал короткими ручками. После этого разговора Грейт вернулась в комнату и бросив в ящик стола объемные рисунки тихо сказала:

— Най, иди отдыхать. Завтра продолжим.

Глаза у нее были заплаканы.

Вечером, когда солнце садилось за горизонт, стоявший у окна Най видел, как из-за угла здания какие-то люди в серой блестящей броне, вывели нескольких биодронов, судя по всему так же живших вместе с Мериен. Их затолкали в стоявший прямо под окном серебристый аэромобиль и увезли в сторону дальних зданий. Машина двигалась настолько быстро, что охранники у ворот лаборатории едва успели снять силовое поле на Периметре.

Он чувствовал зависший в воздухе страх, не понимая толком, откуда исходит это чувство. Он не понимал, как вообще может ощущать настроение других живых существ. Вместе со страхом пришла странная дрожь в коленях. головная боль и подкатившийся к горлу комок, выдавливавший из глаз слезу за слезой. Най не боялся, просто стоял как вкопанный и плыл в потоке явно чужих чувств. Минуту, две... потом это стало слишком невыносимо. Он добрел до кровати и уткнувшись остреньким носом в мягкую подушку уснул.

Спрашивать о том, что случилось в тот день, он не стал. Для него многое было скрыто непроглядной завесой тайны, в том числе и его собственное рождение, но он пришел к выводу, что торопить события не стоит. Ведь все равно со временем все станет понятным, а пока что он, скорее всего, еще просто слишком мал.

По словам Грейт, Най делал в обучении серьезные успехи, обойдя других ее подопечных. Он жил у нее в лаборатории почти неделю местного времени, а если верить словам Мериен, то на ее родной планете за это время прошло почти два с половиной месяца. К счастью, за все эти дни, беловолосый человек больше не выходил на связь и к Грейт вернулось ее прежнее настроение. Хотя ей и помогали двое ученых, Игэн и Эммерсон, школу биодронов она тащила на себе одна. Он пытался понять ее мотивы и цели, но всегда оказывался в тупике. Мериен была явно не из рядовых ученых, хотя и над ней было какое-то начальство. Най плохо разбирался в иерархической системе людей, слишком сложной и неестественной для него, однако все-таки понимал ее структуру по известному биологическому "праву сильного". Грейт была сильна, но были и те, кто сильнее ее. И вполне возможно, этот беловолосый человек как раз из их числа.

Бывало время. когда Мериен подолгу оставалась у себя в небольшом округлом кабинете, где что-то записывала на оптические информсферы. Сначала Наю казалось это случайностью. но потом он уловил некоторую закономерность и в очередной такой день, когда Грейт, как и ожидал биодрон, задержалась у себя в приемной, он выбрался из кровати и спустившись по тихим, безлюдным коридорам на этаж ниже заглянул в приоткрытую дверь. Мериен оглянулась на скрип тяжелой деревянной двери, скорее являвшейся данью традициям, нежели современной деталью интерьера, и увидев стоявшего в проеме Ная, грустно улыбнулась.

— Ну заходи, раз уж пришел. Я смотрю, ты тут обвыкся.

— Наверное. - ответил биодрон, осторожно подходя к столу за которым сидела Мериен и стараясь не порвать когтями на лапах красивый напольный ковер.

— Ты не такой как все... Слушай, ты не помнишь, может быть при твоем рождении было что-то... странное?

— Я не помню... Было темно. Потом начали стрелять. Знаю, что мне было страшно, а потом подошел солдат и ударил меня. Вот и все.

— Нет. Что-то должно было быть еще. Что-то, не вошедшее в отчеты. Потому что ты другой. Ты не биодрон. Вернее, биодрон, но куда в меньшей степени чем то, что обычно подразумевают под этим словом.

— Я не знаю этого. Я вот хотел спросить тебя про того человека, с белыми волосами.

— Штайер. - на выдохе ответила Мериен. - По мне, так натуральная мразь. Но он, член совета директоров Правления, а я только ученый, который зависит от его финансирования. Он страшный человек, Най. Хуже него, наверное, только Даррел Зейген в лаборатории на Нефертисе, но по счастью, я с ним не сталкиваюсь. А вот Штайер часто портит мне нервишки.

— Зачем он забрал тех биодронов?

— Ты видел это?

— Да, в окно.

— Ах. опять это твое любопытство, Най... Ну что тебе на это ответить? Правду - ты вряд ли к ней готов. Солгать? Я не могу лгать тебе. Поэтому давай я скажу, что не знаю.

Най умолк, размышляя над услышанным.

— Ты его боишься?

— Да. Я создала эту школу, желая доказать людям, в том числе и Штайеру, что мы и вы можем жить на равных условиях, что нам есть что предложить друг другу... Но это никому не нужно... Вы - искусственные существа, выведенные нами... Мы- ваши творцы... А как говорит Штайер, Творцу нечему учится у своих творений...

— Значит я... как вы это называете... машина? - опустил глаза Най.

Внезапно, непонятно почему, ему стало вдруг очень плохо. Уж больно неприятное звучание было у этого слова - "машина". Даже "биодрон" звучало лучше.

— Нет. Ты умеешь чувствовать, умеешь мыслить. Значит ты уже живой. - наверное, Грейт поняла, что сказала не совсем правильную фразу и постаралась исправится. - Просто вас, не было бы без нас...

На этом разговор затих сам собой. Грейт всем своим видом демонстрировала то, что развивать тему ей неохота, а Най уже и не знал что спрашивать. Более того, он еще больше запутался в том, а во что вообще верить.

На следующее утро, отоспавшись, а потом в свое удовольствие порезвившись в теплой воде, он возвращался из бассейна, когда услышал в главном холле громкую ругань и грохот стали по пласталевому полу. Спорили двое, один голос принадлежал явно Грейт, а второй торопливый и низкий был биодрону незнаком.

— Штайер, если ты еще раз сунешь сюда свой кривой нос, я тебе его вообще ампутирую! Мы не филиал твоей лаборатории и твои проблемы меня не касаются!

— Еще как касаются, Мериен. Если Правление, которое хочет видеть конкретный результат не увидит оного, то оно обрежет нам финансирование. И первым делом я вышвырну на улицу тебя, а потом раздам твой зверинец Зейгену и в Агенство по разработке ресурсов. У нас кризис, а ты тащишь с конвейера так необходимых нам особей.

— Зачем они тебе нужны? Опыты ставить как на мышах? Штайер, я очень хочу дожить до того дня, когда ты попадешься к ним в лапы...

— Заткнись, истеричка. Я тебя терплю тут лишь потому...

—...что ты дуб дубом в генетике и без меня сделаешь в слове "дезоксирибонуклеин" ошибок больше, чем там присутствует букв.

— Тем не менее, это не отменяет цель моего прибытия. Мне нужна пара особей для демонстрации результатов нашей работы представителям Правления и терранского правительства.

Навострив уши Най осторожно выглянул из-за угла, наблюдая за происходящим.

У широких дверей, ведущих на улицу стояли Грейт и достопамятный беловолосый человек, оказавшийся почти на полголовы ниже Мериен. Рядом, невозмутимо взирая на перепалку, прохаживались несколько людей, облаченных в матово-серую броню с толстыми пластинами на груди, спине и ногах и тянущимися от плеч к локтям и от бедер к коленям черными трубками.

— Если ты не хочешь сама отобрать необходимых мне особей, то я возьму их без посторонней помощи. Марен, Кравич, давайте в здание и вытащите сюда двух первых попавшихся биодронов. У меня времени нет пререкаться с этой стервозиной.

— Ну знаешь, Штайер, это уже переходит все мыслимые и немыслимые...

Одно движение руки беловолосого и голос Грейт оборвался на полуслове. Она судорожно схватилась руками за горло, стараясь скинуть с него невидимые тиски.

— Твой уровень по Шкале Парксона всего-навсего семь. А у меня пятнадцатый. Не стоило тебе пытаться вмешивать в нашу беседу ментальные способности. Я тоже могу это сделать, с куда более плачевными последствиями...

Най попятился назад, стараясь как можно быстрее скрыться в ближайшем коридоре. Все происходившее у него перед глазами было слишком необычно и жутковато. Но с другой стороны, оставайся он на месте, то кто знает, заметил ли его один из подручных Штайера, направлявшийся к лифту на верхний этаж.

— Так, вот ты, иди сюда. - приказал Наю скрывающийся за глухой маской человек. - И не глупи.

Биодрон отступил на шажок назад, отрицательно помотав головой. Стоило бежать со всех ног, но страх как назло свел мышцы, мешая двигаться.

— Что значит нет? Ты не знаешь, как вас просят исполнять приказы? Код Н7, средний болевой шок.

Наю показалось, что его вывернуло наизнанку, он упал на пол как подкошенный, извиваясь всем телом. Боль была настолько сильной, что в глазах запрыгали цветные шарики, на сжатых челюстях выступила пена. Второй помощник Штайера подошел сзади и легко подняв на ноги безвольно обвисшего у него на руках биодрона, поволок его к выходу. Най сквозь серую пелену видел, как пытается высвободиться из хватки Штайера Грейт, как она что-то кричит ему, но расслышать что именно, оказалось выше его сил. Потом он чувствовал, как его стаскивали по ступенькам у внешнего входа, перед глазами мелькала желтоватая грязь и разноцветные камешки. А потом биодрон уронил голову на грудь и потерял сознание.

…Холодные, матово-серые стены с трех сторон и прозрачное керамическое окно, выводящее в просторный зал, с рядами обитых кожей кресел. Ни единого стула, стола или хотя бы подстилки на полу, на которой можно лечь и поспать. А не спал он уже почти три дня. Най, едва держался на ногах от усталости, но куда сильнее ее был страх. Страх перед окружающим миром и страх перед будущим. Темнота, та самая, что сопровождала его до момента рождения, уже не казалась ему спасительной. Она тоже пугала, в ней двигались темные тени, карабкаясь бесформенными кляксами по стенам и потолкам.

По ту сторону большого окна появились люди, много, несколько десятков, которых вел низенький человек с белыми волосами, которого другие называли «доктором Штайером». Он внимательно осмотрел отползшего к дальней стене и присевшего на корточки Ная и подойдя к большому пульту, прикоснулся к светящимся панелькам.

— Я надеюсь связь с подсобным помещением есть. – громыхнул над головой биодрона голос Штайера. – Она нам понадобится. Итак, господа, позвольте продемонстрировать вам новейшее детище нашей корпорации – биодрона. На самом деле, это не такая уж и новая разработка, здесь, на Тиадаре, мы занимаемся их синтезом уже почти два десятка лет, однако показываем широкой публике впервые. Прошу, занимайте места в зале. Сначала я хочу немного рассказать про историю появления этих существ.

— Простите, доктор, а оно нас слышит? – задал вопрос человек в строгом костюме, скрывавший свои глаза за темными линзами очков, бывших скорее деталью одежды, а не средством исправления плохого зрения.

— Да, господин Мерден. Но не понимает. Его словарный запас сильно ограничен. Он еще не настолько развит, можно сказать, что перед нами ребенок, хотя физически, это уже полностью сформировавшаяся половозрелая особь. Пока в него заложен лишь необходимый перечень команд, все прочие фразы он не может сопоставить в логическую цепочку.

— Понятно. Продолжайте. Мне, как члену Совета Правления было бы интересно узнать, зачем вы выкачиваете из нас такие средства.

— Итак, предлагаю начать сначала. Как вы знаете, мы давно курируем проект по всозданию уникальной формы жизни, которая должна способствовать скорейшему освоению человеком космического пространства. Наконец, я с определенной долей гордости могу сказать, что у нас есть результат, как бы это не казалось смешным - да, да, я знаю, что некоторые из вас являются непримиримыми скептиками. Но тем не менее, биодрон сейчас перед вами. Как вы можете видеть, это полуантропоморфные существа, в чем-то похожие на помесь кошачьих и псовых. Верхняя часть тела у них не очень развита, кости прочные, но довольно тонкие, грудная клетка узкая, позвоночник имеет больше позвонков чем наш, что придает им большую гибкость. Вообще, их мускулатура довольно необычна. Как видите, их мышцы не обладают большой массой, хотя их рельеф неплохо просматривается под кожей и мехом, ввиду отсутствия подкожной жировой прослойки. Их мускульные волокна намного прочнее и эластичнее наших, они гибкие, прочно прикреплены к довольно прочным, но так же эластичным связками и сухожилиям, что делает этих существ довольно сильными и выносливыми, при этом им не нужно много калорий для поддержания физической формы.

— Любопытно, а как они передвигаются на таких ногах? – последовал вопрос из аудитории и доктор Штайер поднял руку, призывая к молчанию.

— Обязательно объясню, тем более, что это относится именно к свойству их мускулатуры. Как вы можете видеть, при узких плечах, грудной клетке и талии, у них довольно хорошо развита нижняя часть тела. У этих существ длинные лапы, до голени имеющие обычное для человека строение – то есть привычный для нас поясничный мышечный пояс, стандартные для нас, хотя и более упруго-эластичные мышцы бедер, ягодиц, икроножного пояса. А вот ниже, идет высокая, примерно в треть длинны всей лапы стопа. Она характерна для многих земных животных, передвигающихся на четырех лапах, однако в данном случае мы имеем прямоходячую форму жизни, которая благодаря очень мощной мускулатуре бедер и голени, способна замечательно передвигаться, так называемым «пальцеходячим» образом. Внешне, выглядит немного неустойчиво, но на деле, это универсальная природная пружина, аппарат, позволяющий этим существам замечательно прыгать и довольно неплохо бегать. Впрочем, это лишь начало, которое вас мало волнует. Погасите свет.

Най вздрогнул, когда все лампы в помещении погасли и его комнатку затопила непроглядная темнота. Впрочем, со временем она отступила, мир окрасился в синевато-серые цвета и биодрон снова мог видеть собравшихся в большом зале людей. Еще он заметил, как на черной шерсти проступили светящиеся голубоватым светом узоры. Мерцали кончики некоторых волосков, вместе сливаясь в тонкие люминесцирующие полоски. Такой же мерцающий ореол окружил фигуры людей.

— Он прекрасно видит нас, – продолжил свою лекцию доктор Штайер. – Не только обычным зрением, но и особенными рецепторами, расположенными на кончиках содержащих большое количество способствующего биолюминесценции люциферина, ворсинок его меха. Смотрите, длинные волоски на кончике хвоста светятся сильнее всего – там у этих созданий расположен один из центральных рефлекторных центров. Он видит не только нас, господа – он способен различать изменения биохимического состава наших организмов. Он чувствует наши эмоции и вполне способен, при должном обучении, понять, например, говорим мы правду или нет. Это первое, что нас в них заинтересовало, так как подобная мутация при разработке ген не планировалась. От этого детектора не скроешься, ни спрячешься, этот орган чувств распознает врага за любыми барьерами – ментальными, энергетическими или физическими.

— То есть, вы считаете, что синтезировав подобный орган и имплантировав его в человеческую нервную систему, можно еще больше улучшить навыки наших солдат? – поинтересовался Мерден.

— Не только. Это подарок и для политиков, которым приходится вести дела с подчас весьма странными формами разумной жизни, – заметил Штайер. – Я думаю, Правлению стоит отметить это в случае прямого доклада Президенту Майлону О’Коннору.

— Обязательно отметим. Продолжайте.

— Разумеется. Включите свет и приготовьте воздушную систему к замене атмосферного состава, – распорядился Штайер. – Теперь я готов продемонстрировать еще один уникальный в своем роде эксперимент. Это существо дышит с нами одним воздухом, следовательно, логично предположить, что иная атмосфера будет для него смертельна. Но это не так. Раймс, подайте в комнату хлорную смесь. С предельной концентрацией.

— Вы что, Штайер, с ума сошли? – воскликнул кто-то, но с противным шипением из встроенных в стену вентиляционных труб уже повалили клубы белого пара.

Най вскочил на ноги, прижав уши и зажав четырехпалыми руками нос и рот. Из глаз хлынули слезы, когда веки закрывались, ему казалось, что под них засыпали горячий песок. В горле и носу нестерпимо жгло, едкая волна пробиралась в легкие, было так больно, что хотелось кричать, но дыхание остановилось. Сделав пару шагов в сторону прозрачной стенки, Най пошатнувшись упал, чувствуя, как в ребра врезался керамический пол. В горле что-то раздулось, дыхание стало шипящим, быстрым, с тяжелым придыхом.

— Сейчас у него период адаптации, – заговорил Штайер. – Дело в том, что мы имеем дело с существом, способным дышать практически в любой атмосфере, кроме тех, что имеют высокое содержание щелочного или кислотного пара. Его крови необязателен кислород, для поддержания в организме жизненных процессов. Скоро на его глазах образуется защитная органическая оболочка, которая защитит роговицу и сетчатку от внешних раздражителей. И тогда он снова будет чувствовать себя весьма неплохо. Так что зря вы за него волновались.

Биодрон попробовал открыть глаза и с удивлением обнаружил, что едкий воздух больше не причиняет боли. Зрение стало мутноватым, чуть расплывчатым с углов, но Най тем не менее чувствовал себя хорошо. Чужой для него воздух проходил в легкие через сузившиеся бронхи, в которых словно раскрыли природный фильтр.

— Простите, можно вопрос несколько далекий от демонстрации его приспособляемости? Я вижу, у него присутствуют репродуктивные органы, означает ли это то, что существуют особи противоположного пола и могут ли эти существа размножаться самостоятельно?

— Да, женские особи существуют, но их очень немного. Дело в том, что нам пришлось полностью перестраивать исходные молекулы ДНК чтобы добиться разницы между полами. Не знаю, почему это произошло. - развел руками Штайер. - В теории, мы можем включить им репродуктивные функции, так как они заложены в комплексную поведенческую модель изначально, однако, если перед нами стоит задача сделать существо абсолютно послушное и пригодное для использования в качестве рабочей силы при освоении иных планет, мы заблокировали ненужные эмоции посредством нейроконтроллера, который имплантируется каждому биодрону на внутреннюю часть черепа и напрямую подсоединен к центральной нервной системе. Его действие я как раз сейчас и продемонстрирую. Откачайте газ.

С некоторым облегчением, перепуганный Най почувствовал, как неприятный газ уходит, освобождая место привычному воздуху. Он снова отполз к дальней стене, наблюдая за людьми. Ну зачем они тут собрались, зачем проделывают это все? Вот Штайер опять коснулся светящихся голографических панелек и одна из стен поднялась, открыв выход из комнаты непосредственно в зал. Желая лишь оказаться как можно дальше от этой жуткой комнаты Най в несколько прыжков достиг зала, однако Штайер наверняка знал, что так оно и произойдет.

— Стой. - коротко приказал он.

Биодрон почувствовал, как мышцы его тела сжались против его собственной воли, он не удержался на ногах и распластался на полу. Руки и ноги отказались повиноваться ему, они замерли, как и приказал Штайер.

— Встань. Руки за голову и распрямись.

Най пытался сопротивляться, но что-то внутри его сознания не давало ему ни единого шанса. Он понимал, что беспрекословно повинуется Штайеру, но ничего не мог с этим поделать. Он не мог даже застонать или закричать, челюсти словно сковало параличом.

— Когда нейроконтроллер находится в активном состоянии, эти существа будут выполнять любые приказы своего хозяина, в данном случае - меня, - объяснил Штайер. - Вполне вероятно, что им придется жертвовать собой на других планетах, а потому мы ввели в нейроконтроллер функцию блокировки нервных окончаний. Сейчас это существо не будет чувствовать боли, даже если вы станете медленно сдирать с него шкуру. Мы, разумеется, делать этого не станем, так как каждый экземпляр, несмотря на достаточно дешевый белковый материал, все-таки стоит определенных денег. Но тем не менее, я кое-что вам покажу. Вот, видите там на столе лежит железный прут. Вы можете взять его и самолично проверить существо на болеустойчивость.

— Он совсем-совсем ничего не чувствует? - неуверенно переминался с ноги на ногу Мерден.

— Совсем. Позднее, когда нейроконтроллер отключится, ему, разумеется, будет больно, но сейчас он готов вытащить вас из, скажем, разбившегося шаттла, даже если он полностью объят огнем. Вижу, желающих нет, тогда я продолжу демонстрацию сам.

Най смотрел на взявшего железную палку ученого, безуспешно стараясь привести в действие хотя бы пальцы на руках или ногах. А вдруг, все не так, как говорит этот человек, вдруг сейчас...

Глухой удар разнесся по залу, слишком громкий для внезапно наступившей тишины. Железный прут ударил Ная по животу, разорвав кожу и оставив на теле кровоточащую полосу. Дыхание теряющего сознание от страха биодрона даже не сбилось, лишь сердце, кажется, готово было провалится в пятки.

— Видите, он ничего не почувствовал. Но еще, как вы можете заметить, его мышцы настолько эластичны и упруги, что находятся в напряжении постоянно, как натянутые тросы. Он может свободно выдержать удар весом до 70 килограмм, с минимальным повреждением внутренних органов, защищенных мышечным корсетом, в то время как его собственный вес довольно мал. Смотрите, при среднем росте в 175 сантиметров, примерно 20-25 из которых занимают высокие ступни, это существо весит около 60 килограмм, из которых на подкожную жировую прослойку уходит не двадцать процентов как у нас, а всего около процента. Именно такая мышечная масса, ну и структура волокон, позволяют ему держать удар больше собственного веса. Так что не бойтесь, пробуйте. А ссадины мы потом на нем подлатаем.

Страшно было только с самого начала. Сейчас Най с любопытством смотрел, как из появлявшихся на его теле ранок выступала темно-красная кровь. Он не чувствовал абсолютно ничего. Ни боли, ни самого удара, лишь только слабые толчки в область живота. Штайер стоял рядом с легкой улыбкой и иногда комментировал:

— Сильнее, сильнее, не бойтесь. Кости вы ему не сломаете, они не пористые внутри, а потому намного прочнее наших. Только все-таки осторожнее и не бейте по ребрам и в пах. Кстати, все органы у биодронов находятся достаточно глубоко, так что мышцы создают вокруг них естественную броню...

Все кончилось слишком внезапно. Что-то сработало в глубине сознания Ная и он инстинктивно поджал руки к животу, стараясь заблокировать очередной удар. Он успел услышать крик Штайера, заоравшего: "Прекратить! Быстро! Контрольная, что у него с нейроконтроллером?", а потом в сознание врезался раскаленный шип нестерпимой боли. Стальной прут ударил его по пальцам, разбив руки в кровь, согнувшись пополам, он повалился на испугавшегося еще больше чем сам биодрон ученого, вместо крика из горла вырвался сдавленный мышечным спазмом хрип, из носа хлынула кровь.

— Нейроконтроллер не функционирует!

— Тревис, сто кубиков анестезии и стимуляторов в яремную вену... Сегодня вечером я устрою разнос этой стерве Грейт за то, что передала мне бракованный экземпляр... Дьявол, она с самого начала планировала сорвать демонстрацию, даже устроила для этого такое представление..!

Больше Най ничего не слышал, провалившись в черноту беспамятства.

На следующий день, после продолжительной и мучительной загрузки в мозг всех необходимых поведенческих комплексов и информации, которой, как казалось Штайеру, биодрону должно было хватить в жизни, его посадили в дурно пахнущий железом глайдер и отвезли к большому городу, раскинувшемуся далеко за стенами лаборатории, на днище громадного кратера. Вокруг была лишь серо-рыжая пустыня с причудливыми скалами на далеком, освещенном неровным светом тусклого красного солнца горизонте и звезды на темном небе, наполовину закрытом черным диском соседней планеты, от одного вида которой Наю стало не по себе. В городе жили люди, много людей, и это был еще не самое крупное их поселение. Как говорил Штайер, бракованные экземпляры всегда отдавали в коммунальный сектор, и уж сколько они там протянут. никого не волновало. Най заключил, что он оказался именно таким бракованным экземпляром, ни не знал, радоваться этому или нет. На самом деле, его это волновало меньше всего, у него сильно болел живот и разбитые пальцы и он просто не мог не обращать на это внимание. В то же время он понимал, что теперь его жизнь изменится очень сильно и отнюдь не к добру...

Поиск по сайту: