Пролог. Жизнь даёт нам столько препятствий, сколько мы сможем вынести, но я не уверен, что смогу выдержать такое

Жизнь даёт нам столько препятствий, сколько мы сможем вынести, но я не уверен, что смогу выдержать такое. Усталость пеленой навалилась на меня, но я продолжаю идти дальше. Чтобы не погибнуть, нужно двигаться только вперёд, не оглядываясь назад и не боясь преград на пути. В любом случае, нужно иметь много сил и выдержки, а у меня они уже на исходе.

14 сентября 2010 года.

Я решился. Завтра выезжаю в поход. Уже собрал все необходимое, надеюсь, не будет дождя. Ведь нам придется много идти. В моей группе пять человек. Я их пока не знаю, но надеюсь, что все будет нормально. В охоте много плюсов, но есть и один минус – ты запросто можешь стать добычей. Ноя не передумаю и эту поездку сочту за личную победу над своими страхами. Хочу стать настоящим охотником.

15 сентября 2010 года.

Я сижу в туристическом автобусе, и у меня дрожат колени. Не от того, что здесь жутко холодно, а от того, что мне предстоит: и горы, и леса, и дикие животные. В группе очень энергичные и общительные люди, такие всегда помогут в беде. Ну, хоть с этим повезло. Первым я заприметил Алексея, поэтому и сел с ним рядом. Его добрые каштановые глаза и улыбка до ушей внушают доверие. Мы разговорились, и оказалось, что он из Алушты, этим и объясняется его южная внешность. Пока я пишу, у меня начинают затекать колени, потому что толстый блокнот давит на них под напором ручки.

В группе две девушки, одна, Люда, крепкая на вид, с почти мужским лицом, а вторая, Маша, хрупкая, со светлыми волосами и решительным взглядом ярко-зеленых глаз. Они сразу же подружились и всю дорогу болтали о магазинах и рецептах. Последний участник похода – Илья. На вид он старше остальных, похоже едет в поход не в первый раз. Он отличается крепким телосложением и легкой сединой на волосах. Упакован Илья без сучка, без задоринки, по последнему слову техники: у него и рация, и крючки для скалолазания, и спутниковый навигатор, в общем, все, что нужно.

Одеты все были, как и я, по – походному. В теплые ватники и резиновые сапоги. Мне это чем – то нравилось. Когда все выглядят почти одинаково, нет никакого повода для зависти.

16 сентября 2010 года.

Вчера я заснул в автобусе прямо с дневником в руках, а когда проснулся, мы уже подъезжали к базе. Она представляет собой небольшое здание, плотно стоящее между двумя скалами. Сегодня трудный день. Мы подготовили рюкзаки и пойдём на вылазку в лес, после чего вернемся на базу, чтобы переночевать.

Природа кругом просто потрясающая, словно попадаешь в сказку. Кажется, что в этом месте сочетаются несочетаемые ландшафты, здесь и тонкий слой снега на земле, и яркое солнце, слепящее в глаза. За пять минут мы успели увидеть около десятка животных, это просто невероятно. Я никогда такого не видел. Может быть, в группе у меня у одного такие мысли, но мне кажется, что все пройдет отлично.

17 сентября 2010 года.

09:00

Оказалось, что я ошибался. Неудачи начались с того, что мы забыли взять с собой карту местности, а в штабе её просто не было. По крайней мере, так сказал главный по штабу, Аркадий Васильевич. Мне он сразу не понравился. Его вечно недовольное выражение лица и маленькие очки на самом кончике носа чем- то раздражают. Из–за этой проблемы мы не пошли в лес вчера, но, по идее, должны пойти сегодня. Я уже начал сомневаться в правильности своего решения.

11:00

Наконец–то мы ушли из этого злосчастного штаба. В лесу намного лучше. Сейчас мы остановились на привал. Илья говорит, что недалеко водятся кабаны. Он предложил их выследить, но я почему-то не горю желанием. В группе начался спор. Я и Маша были против, но остальные твердо вознамерились найти этих кабанов. Пока мы спорили, костер уже успел потухнуть, но мы не стали его разжигать, а пошли дальше.

16:30

Ну сколько уже можно идти. Столько времени прошло, а мы не нашли ни одного следа кабана, что уж говорить о самом кабане. Хорошо, что мы взяли с собой немного тушёнки, а то я проголодался. Маша и Люда, как я думаю, от безделья, пошли собирать ягоды, а мы остались на поляне. Первые пять минут все молчали, потому что говорить было совершенно не о чем. Потом я решил разбавить тишину и спросил у Ильи, откуда он родом. Он сказал, что из Иркутска, и я сразу догадался, почему он так хорошо подготовлен к морозам. Разговор пошел оживленней, и вскоре мы уже весело болтали и считали друг друга друзьями. Вернулись девушки с маленьким пакетиком ягод. Все ели молча, но каждый, наверное, раздумывал о чем-то своем. Я вот думал о том, что нам уже пора возвращаться в штаб. Оказалось, об этом думали все. Над лесом сгущались сумерки, и становилось страшно.

Деревья закрывали небо своими ветками и не давали свету проникнуть в глубину леса. Казалось, что везде ходят зловещие тени. Мы стали прижиматься ближе друг к другу. Ночь обещала быть жуткой. Несмотря ни на что мы решили найти штаб. Мне по-прежнему неудобно писать, потому что приходится светить фонариком и тратить его зарядку. Алексей достал компас, а я посветил на него тусклым светом фонаря. Мы пошли, вернее, поплелись, на северо-восток, откуда пришли и где должен быть штаб.

22:00

Все пропало. Мы окончательно заблудились. Бродить было бесполезно, мы все равно возвращались на одну и ту же поляну. Придется ночевать в лесу. У меня по телу поползли мелкие, противные мурашки, не дающие мне успокоиться. А лес наполнялся чем-то зловещим, мне стало казаться, что рядом ходят какие-то звери. Я решил покончить с этим и прилег на землю, облокотившись о дерево, но комары мешали спать, и я остался наедине со своими страхами.

18 сентября 2010 года.

05:00

Меня разбудило ощущение опасности. Стараясь не поднять крика, я резко обернулся назад и увидел перед собой блестящие глаза огромного кабана. Я зажал себе рот рукой, чтобы не завопить и, не шевелясь, толкнул Илью, лежащего рядом. Он вскочил, как ужаленный и кабан перешел в атаку. Я понял, что никто кроме меня Илье не поможет, и, прищурив глаза, выстрелил. Пораженный и смертельно раненый, кабан зашатался и с глухим стоном упал на землю. Визг кабана и звук выстрела разбудил остальных. Они, ничего не понимая, смотрели на лежащего кабана. Илья тоже стоял, как вкопанный. Я подошел к нему и потряс за плечо. Он принялся благодарить меня, но я не считаю свой поступок героическим, каждый бы поступил так на моем месте. Получилось, что не мы нашли кабана, а кабан нашел нас. Забавно, зато теперь нам хватит еды на несколько дней. Энтузиазма найти базу у всех поубавилось. Маша всё чаще стала плакать по ночам, думая, что её никто не видит. Но мы видели, как ей было страшно. Я так долго решался на этот поход и теперь жалею об этом.

- «Костя!», - позвала меня Люда, прервав поток моих мыслей. Я подошёл, и оказалось, что ей нужно было помочь с розжигом костра. А я и забыл, что на обед у нас кабан.

16:00

Мы дружно расселись вокруг кабана. Каждый отрезал себе по маленькому кусочку, чтобы оставить на ужин и на завтра. Слышалось только тихое чавканье и щебетание птиц где-то на деревьях. «Чтобы выжить, нужно быть бережливым», – сказал Лёша. Следуя его совету, мы не ели больше положенного. После обеда Илья предложил идти дальше. Мне не нравилось, что он частенько нами помыкает и решает за всех. Я выступил против. Мне казалось, удобнее сегодня выспаться, а завтра на рассвете пойти дальше, уже с новыми силами. Почти все поддержали меня, и мы остались на ночь на этой же поляне.

19 сентября 2010 года.

06:00

Мы двинулись дальше. Я уже привык к поляне, даже уходить не хотелось. Но с каждым днём приближалась зима, и дни становились холоднее, а ночи – длиннее. Нам нужно было выбраться отсюда.

Внезапно Алексей вскрикнул. Сначала, я не понял, что случилось, но потом увидел Лёшу, осевшего на пол и держащегося за живот. Маша по образованию – медик. Она сразу подскочила к нему и стала ощупывать его живот. Воцарилось напряженное молчание, нарушаемое только резкими вскриками Андрея. «Аппендицит», - мертвенным тоном произнесла Маша. Без медицинской помощи ему жить не больше двух дней. У маши на глазах проступили слёзы, да и у меня тоже. Ведь все знали, что за два дня мы отсюда не выберемся, а нужных лекарств у нас с собой не было, только бинты, да анальгин. Я так и знал, что произойдет что-то страшное. Наш мирный поход постепенно превращался в гонку на выживание, а его участники – в жертв беспощадного леса и его обитателей. Мы не знали, что делать с Алексеем и просто столпились около него, утешая и подбадривая. Это была чистой воды ложь, придуманная нами, чтобы облегчить ему страдания. Не знаю, верил Алексей в это или нет, но от наших слов он ненадолго затихал, может просто от уважения, а может, ему и правда становилось лучше. Мы перетащили его на спальный мешок, и Маша сделала ему обезболивающий укол, но все это не помогло и ему по-прежнему очень больно. От его криков мне становится хуже и хуже. Нервы уже на пределе. И не только у меня. Даже самый стойкий из нас – Илья сидит на камне, закрыв голову руками.

Алексей стал закатывать глаза. С этого момента я не мог на него смотреть и слышать его стоны. Меня тошнило от того, что пострадал невинный человек, который просто хотел провести время на природе. Я подумал о его близких. Вполне вероятно, что у него есть жена и дети, которые ждут его из похода. Мы почти перестали есть, и к тому же вся еда уже кончилась. К вечеру Илья пошёл на охоту, но поймал он только маленькую белку, которой даже не хватило, чтобы утолить голод. Нас никто не искал, да и мы особо никого не искали. Илья пытался связаться со штабом по рации, но не было никакого сигнала. Навигатор тоже не работал, наверное, из-за какой-нибудь магнитной аномалии или чего-то в этом роде. Я уснул, дрожа в спальном мешке и дожидаясь завтрашнего тревожного утра.

20 сентября 2010 года.

Алексею стало хуже. Эта ночь изменила в нём многое. Под его глазами появились большие синяки, лицо опухло, как будто его покусали пчёлы. Маша сказала, что у него поднялась температура. Нужно было принимать какие-то меры. Приняла их Люда. Она собралась пойти в сторону северо-востока и отыскать штаб. Я не ожидал такого, особенно от неё. Я всегда думал, что Илья – самый смелый в нашей группе, но Люда оказалась смелее. Никто не хотел её отпускать, тем более одну. В принципе идея разделиться мне понравилась. С одной стороны, я хотел этого, но с другой, я боялся за Люду. Нужно было, чтобы кто-то пошёл с ней, но она решила идти одна. Мы не смогли переубедить её. Маша обняла Люду и закрыла лицо руками, дав волю накопившимся слезам. Илья отдал Люде свой компас, а я просто пожелал ей удачи. Хотя нам она тоже не помешала бы. Провожая Люду взглядом, я думал о судьбе, постигшей её, и о том, сколько всего нам придётся испытать.

21 сентября 2010 года.

Мир перевернулся. Теперь нас трое: Я, Маша и Илья. Случилось то, чего мы так долго опасались. Я проснулся раньше всех и по обыкновению подошёл к Алексею. Сначала я подумал, что он просто ещё спит, но потом я догадался, что обычно его дыхание было хриплым и отрывистым даже во сне. Я пощупал его запястье, но пульса не было. Теперь Лёшу не вернуть. Лес высосал из него все силы, и теперь, от него осталась только оболочка, неподвижно лежащая на спальном мешке. Теперь и я дал волю слезам. Мне надоело прятать свои слёзы, просящиеся при каждом удобном случае вылиться потоком из моих расстроенных глаз. От моих рыданий проснулись остальные. Воцарилось молчание. Мы сели потеснее друг к другу и смотрели на Алексея. Мне казалось, что мы тоже перестали дышать, не было слышно ничего. В моей голове то и дело всплывали те ужасные крики боли. Я старался не пускать их в свои мысли, думая о том, что теперь Алексею намного лучше. Постепенно мой мозг начал включаться. Я подумал, что нужно похоронить Лёшу, даже не из-за религиозных соображений, а из-за того, что по запаху нас могут найти хищные звери. Я высказал это вслух, и наша поредевшая группа со мной согласилась. Я и Илья начали копать могилу. Мы выбрали место около самого большого дуба, но копать было практически нечем. Была только маленькая походная лопатка Ильи. Мы иногда менялись, я копал лопаткой, а Илья – руками. В это время, разбирая вещи Алексея, Маша нашла фотографию. На ней запечатлена девушка с длинными волосами и приветливым взглядом, рядом с ней маленькая девочка с двумя озорными хвостиками, в платьице в горошек. Я оказался прав. У Лёши была семья, которая ждала его. На обороте было подписано: Чёрное море. 2009 год. Вера и Катюша. Маша показала фотографию нам. Мы решили положить её в могилу, чтобы Алексей всегда был со своей семьёй. Я постарался запомнить лица и имена на фотографии, чтобы потом отыскать их и рассказать, что случилось. Если, конечно, со мной не случиться чего-то подобного.

Мы завернули Алексея в спальный мешок и опустили внутрь. Может быть, ему было неудобно, потому что земля холодная и сырая, а может, ему уже всё равно. Я не сомневался, что он попадёт в рай, по-другому просто не может быть. Каждый кинул по горстке земли вниз. Я кое – что вспомнил. Я наклонился и прикрыл Алексею веки. Теперь казалось, что он просто спит. Я прошептал: «Прощай», и мы начали засыпать Алексея землей. Когда ямы в земле уже не осталось, а появился небольшой бугорок, Илья соорудил из дерева маленький крестик. Маша своим аккуратным почерком подписала на нём: Вечная память Алексею Синицыну, верному мужу и отцу. 21.09.10г. Я нарвал на поляне цветы и положил их на могилу. В глазах защипало от слёз, и с этого дня я перестал надеяться на чудо.

22 сентября 2010года.

Нужно было идти дальше. Мы собрали те немногие вещи, которые у нас остались, и пошли вглубь леса. Шагать было трудно, потому что через несколько километров почва стала глинистой и вязкой. Ноги хлюпали по земле, а иногда и застревали. Мы старались не отходить друг от друга, потому что в лесу можно было запросто потеряться. Нужно было найти какой-то населённый пункт, но наши поиски пока что не увенчались успехом. Деревьев становилось всё меньше, а глины все больше. Я стал замечать. Что стало больше камышей и лягушек. Мы приближались к болоту. По сравнению со смертью Алексея, страх утонуть в болоте был ничтожным. Мне казалось, уже ничто не сможет напугать меня. Илья сверялся с моим компасом, но показания были неточными, и мы, в основном, надеялись на удачу. Мы сделали себе длинные палки, чтобы прощупывать болото под собой. Но иногда даже палки не помогали выстоять против цепких рук болота.

Маша была самой хрупкой из нас. Ей ничего не стоило провалиться. Однажды так и случилось. Мы шли цепочкой: Илья, я и Маша в самом конце. Внезапно я услышал бултыхание сзади себя. Маша ещё не сообразила что происходит. Когда она поняла, она закричала. От её крика обернулся Илья, но я уже спешил на помощь. За несколько секунд в глину успели погрузиться все её ноги. Я протянул ей свою палку, но она оказалась слишком короткой. Пришлось взять палку Ильи, она была длиннее, но и её не хватило. Маша пыталась зацепиться за стоящий рядом кустарник, но ничего не получалось. Тина уже подбиралась к её талии. И тогда, я подумал, что не позволю Маше умереть и решился на отчаянный поступок. Я взял палку Ильи и осторожно сделал несколько шагов вперёд. Я почувствовал, что меня начинает затягивать, но успел протянуть палку Маше. Она ухватилась за неё, как за спасительную соломинку, а Илья вытащил меня. Теперь нужно было вытащить Машу из болота. Мы с Ильёй тянули палку изо всех сил и у нас получилось. Маша осталась жива и невредима, отделалась только лёгким испугом. Мы все были ужасно рады, как будто произошло какое-то чудо. Маша была вся в грязи, на её одежду налипли комья глины, а в ботинки залилась грязная вода. Очень кстати болото начало переходить в небольшую речонку. Мы надеялись, что идём в нужном направлении, потому что ландшафт коренным образом изменился. От болота не осталось и следа. Вместо камышей здесь росли небольшие кустарники с ягодами, а вместо глины, под ногами - зеленая травка. Я не представлял, где мы находимся, но это место мне нравилось. Первым делом мы пошли к реке. Её течение было быстрым и стремительным, а вода - кристально чистой. Мы не стали снимать с себя всю одежду, потому что могли простудиться в холодной реке, а Маша и вовсе ничего не сняла. Её одежда была очень грязной. На всякий случай мы взяли с собой палки, чтобы течение нас не унесло. Зашли мы все вместе. Сначала вода показалась очень холодной, но потом постепенно стала казаться теплее. Пока мы плавали, мой желудок громко заурчал, и мне в голову пришла одна идея. Раз есть река, значит, есть рыба, а раз есть рыба, значит, есть еда. Когда мы вышли, стало ещё холоднее, и мы решили согреться. Илья пошёл искать ветки для костра, Маша стала собирать ягоды. Иногда она клала их не в пакет, а к себе в рот. Я на неё не обижался, да и Илья наверно тоже.

А вот я стал осуществлять свою идею. Я взял палку, немного заострил её на конце, вынул из своего ботинка шнурок и привязал его к палке. Затем вынул второй шнурок и закрепил им первый. Нужна была какая-то приманка. Я покопался в своём рюкзаке и нашел маленький, уже зачерствевший кусочек чёрного хлеба. Я немного размягчил его в воде и крепко привязал к верёвке Машиной резинкой для волос. Я не знал, подействует моя самодельная удочка или нет, но решил попробовать, и закинул её в воду. К этому времени Илья уже разжег костёр, а Маша собрала достаточно много ягод. Они уселись около костра и стали есть ягоды. Маша тихонько била Илью по рукам, когда он брал слишком много, и говорила оставить мне. Все-таки Маша очень добрая. Я почувствовал лёгкое движение удочки и осторожно, но резко вытащил её из воды. Первой моей добычей оказался маленький карасик. Когда я положил его на землю, он ещё продолжал дёргаться и извиваться. Я постарался отцепить хлеб от его цепких зубов, чтобы использовать его во второй раз. Это оказалось нелегко, и часть хлеба всё-таки осталась внутри карася. Маша похвалила меня и понеслась жарить рыбу, а я закинул удочку во второй раз. Удача улыбнулась мне почти сразу. Ко мне на крючок попалась большая щука. Я еле вытащил её из воды, но к этому времени, она уже успела проглотить мой хлеб. Было жалко, но на сегодня нам хватит и двух рыбок. Щука тоже угодила на костёр. «А ты, оказывается, неплохой рыбак!» - похвалил меня Илья. А я был рад, что помог своим товарищам. Мы уселись рядом около костра, и стали ждать пока подрумянится рыба. Мы болтали обо всём. Каждый рассказывал что-то о себе. Я рассказал про то, что семьи у меня пока нет, что я учусь на юриста в Москве и живу с родителями. В свободное время я подрабатываю и деньги приношу им. Про то, что увлекаюсь музыкой, играю на гитаре, сам сочиняю песни.

Илья рассказывал, в основном, про свою семью. У него жена и двое детей: Саша и Оля. Любит занятия спортом, активный отдых, путешествия.

У Маши, как и у меня, тоже пока нет своей семьи. Её отец недавно погиб в автокатастрофе, и теперь она живёт с матерью и младшим братом. В этом году заканчивает медицинский институт, будет работать врачом – педиатром. Я подумал, что не смог бы взять ответственность за человека в свои руки, а она такая на вид хрупкая, и взваливает на себя такой груз.

Пока мы разговаривали, рыба уже успела приготовиться. Мы сняли её с огня, разделили и, наконец-то нормально поели. Хотя до конца я всё равно не наелся. После ужина настроение резко улучшилось, и мы лежали в спальных мешках и смотрели на небо. Сегодня на нём было особенно много звёзд. Они так ярко светились, что не смотреть на них было невозможно. Постепенно мои глаза начали слипаться, а мысли путаться, и я заснул крепким сном.

23 сентября 2010 года.

Сегодняшнее утро не предвещало ничего плохого. Мы проснулись почти одновременно. Странно, как смерть Алексея сильно сплотила нас и заставила бороться не только за себя, а ещё и за других. Я чувствовал сильную привязанность и к Маше, и к Илье. Я не верю, что после того, как мы выберемся отсюда, я смогу забыть события, пережитые нами. Еда опять кончилась. Тех рыбок, что я поймал вчера, хватило только на скудный ужин. Мы решили не сдаваться и идти дальше по необъятным просторам леса. После нескольких часов пути я сильно устал. Мои ноги ломило, а позвоночник сгибался под тяжестью рюкзака. Я предложил остальным устроить привал. Мы выбрали полянку получше, сняли рюкзаки и уселись на мягкую траву. Сидеть было приятно, особенно после долгого пути. Солнце светило ярко, но не давало тепла, потому что скоро наступит зима. Листья деревьев постепенно окрашивались в разные оттенки жёлтого и красного, а ветер разносил раскрашенные листья повсюду. Я начал следить за маленьким листком. Он был зелёным, с одним единственным жёлтым пятнышком. Мне было интересно наблюдать за тем, как он ползает по земле, поддуваемый ветром, и иногда застревает в холодной земле. Когда я в последний раз взглянул на на листок, он несколько раз кувыркнулся в воздухе и исчез в голубом небе. Я не заметил, как замечтался, и взглянул на Машу. Её зеленые глаза смотрели на маленькую птичку, сидящую на ветке большой ели. Я не силен в орнитологии, поэтому не знал названия этой птицы. Маша, словно прочитав мои мысли, сказала: «Глухарь» и показала пальцем на ветку. Птица резко обернулась и испуганно улетела прочь. Илья тихонько дремал у Маши на правом плече, иногда посапывая как ребёнок. Нужно было идти дальше, независимо от того, что мы хотели остаться на этой чудесной поляне.

Мы продвигались по лесу. Как и в прошлый раз, местность постепенно менялась. Лес исчезал, а густая растительность превращалась в редкие кустарники, растущие неподалёку от холмов и скал. Ландшафт становился более горным. Когда мы вышли на пустую поляну, то вдалеке увидели белые вершины высоких гор. Над ними поднимался серый туман, застилающий почти все вокруг. Мы выбрали дорогу, проходящую по узкому горному серпантину, надеясь найти хоть какие-то признаки жизни в этой глуши. Дорога была очень узкой и проходила прямо над бурлящей рекой. Мне это напоминало американские фильмы про путешественников. Я улыбнулся в своих мыслях и пошёл дальше. Смотреть вниз было страшно и, наверное, опасно, потому что край скалы был некрепким и запросто мог обвалиться.

Илья шёл впереди нашей колонны. Раздумывая о чём-то, я не сразу заметил, что он исчез из моего поля зрения. Маша шла за Ильёй. Она наклонилась вниз и протянула руку, как мне показалось, в пустоту. И только теперь, подойдя к самому краю, я увидел Илью, падающего вниз. Он летел, словно в замедленной съемке, ударяясь об острые края скал. Я думал, что он упадет в реку и утонет, но Илья приземлился на небольшой выступ в скале. Он лежал на спине, совершенно не шевелясь. Я немедленно схватил ошарашенную Машу за руку и потащил вниз. Мы бежали как можно быстрее, стараясь не спотыкаться об острые камни. Мы нашли его. Илья казался непривычно тихим и беспомощным. Маша пустила в ход свои медицинские знания. Илья ещё дышал и был в сознании, но, похоже, его позвоночник не выдержал столкновения с землёй. С каждой секундой ему становилось всё хуже. Почти все кости его были сломаны и неестественно согнуты. Маша делала всё, что могла. Она перевязывала его бинтами с ног до головы, но это мало помогало. Илья пытался шептать что-то, но сил его не хватало даже на то, чтобы приподнять голову. Маша хныкала, одновременно пытаясь помочь Илье. Она сказала, что ему нужна срочная операция. Я понимал, что всё уже потеряно, и ничего сделать нельзя. Я только смотрел на лицо Ильи. Оно словно выражало одну мысль: «Оставьте меня». По сравнению с Алексеем, он не кричал и не стонал, хотя, мне кажется, ему сейчас еще больнее. Илья начал задыхаться и судорожно глотать воздух ртом. Маша начала делать ему массаж сердца. Она отсчитывала секунды и нажимала Илье на сердце, заставляя его биться сильнее. Я считал вместе с Машей, а потом сбился и перестал. Теперь я следил за вздохами Ильи. Они были резкими и быстрыми. Илья вздохнул еще раз, и я стал ждать следующего вздоха, но его не последовало, раздался только тихий хрип, а затем наступила тишина. Маша перестала качать и посмотрела на меня своими зелёными глазами. От слёз они стали ещё ярче и были похожи на два маленьких болотца. Мы остались вдвоём. Только я и Маша. Эта череда ужасных событий просто потрясла меня. Сколько же утрат мне придется ещё вынести, а может, я потеряю сам себя. Прошла уже неделя с того момента, как мы потерялись. За эту неделю от пятерых осталось только двое. Когда раньше я читал книги про путешественников, я никогда не думал, что сам смогу оказаться в такой же истории. Тело Ильи тащить вверх было бесполезно, поэтому мы решили просто опустить его в воду.

Сегодня я посмотрел на Машу совсем по-другому, я увидел героизм, скрытый в ней. Сегодня он вырвался наружу, и мне это понравилось. Теперь я понял, почему меня так тянуло к ней все это время, почему все в ней мне казалось прекрасным, и мне хотелось просто быть рядом. Я влюбился. Я понял это только сейчас, когда мы остались вдвоем. Мы нашли тихое местечко между скал и уселись на жёсткие камни. Я посмотрел на небо. Оно было цвета индиго. Очень тихое и задумчивое. Звёзд не было, зато в самом центре темно- синего пространства виднелась полная луна, освещающая желтоватым светом все вокруг себя. За всю ночь я так и не заснул, а только смотрел на спящую Машу. Она тихонько посапывала и поворачивалась во сне. Меня это как-то успокаивало, и я задремал.

24 сентября 2010 года.

Это утро опять не оказалось спокойным. Маша проснулась раньше меня, а я проснулся от машинного визга и толчка её руки по моей спине. Я привстал и увидел чуть поодаль от меня двух серых волков, спрятавшихся в кустах. Маша спряталась за меня. Пара секунд на раздумья и я бросился разжигать костёр. Маша смотрела на меня непонимающим взглядом. На ходу я объяснил ей, что волки боятся огня, поэтому нам нужно взять с собой по факелу и уйти отсюда поскорее. Волки направились к нам, почуяв движение и машин страх, а ветки, как назло, не хотели разгораться. Волки подходили медленно и осторожно, но в тоже время решительно и хладнокровно. Один был побольше, чем другой и потемнее. Наверное, он старше. На ветке начала разгораться маленькая искорка огня, способная спасти нас. Через пару секунд уже полыхал настоящий костёр. Волки попятились назад, боясь попасть в огонь. Я взял из костра большую палку с огнём и бросил в волков. Они недовольно отскочили и начали отступать, но я понял, что просто так они не сдадутся. Я вытащил из огня ещё две палки. Одну я отдал Маше, а другую оставил себе. Я взял её в левую руку, а правой сжал машину ладонь. Она была холодной и влажной, но очень мягкой. Мы пошли дальше, оглядываясь назад, на тот самый обрыв, лишивший Илью жизни. Я старался не вспоминать об этом, тем более, сейчас, когда нам с Машей нужно было спасать себя. Мне показалось странным, что нас не ищут, не присылают вертолётов, обыскивающих местность с высоты птичьего полёта. Хотя, может нас и не видно. Высокие деревья и скалы закрывают нас от внешнего мира, а ветер шелестит листьями, не давая расслышать наши разговоры.

От раздумий меня отвлекла Маша. Она немного сильнее сжала мою ладонь, словно давая сигнал. Я посмотрел на неё, и она приставила палец к губам, а затем указала им вправо. Я уже думал, что там будут волки или медведи, ну или, в крайнем случае, кабаны, но я увидел только маленького зверька, весело прыгающего по траве. Я понял, что суть вовсе не в опасности, а в том, что этот милый зверек может послужить нам неплохим обедом. Почти не шевелясь, я вытащил ружье и прицелился. В какой-то момент мне стало жалко убивать этого беззащитного зверька, но голод поборол жалость, и я выстрелил. Зверек не издан ни единого звука, а только повалился назад, словно кукла. Я подошёл и взял его на руки. Я не мог точно определить, что это за животное, и Маша тоже.

Мы двинулись дальше, оставив зверька на потом. Мы шли довольно быстро, спеша найти дорогу домой. Когда идешь быстрее, чем обычно, кажется, что ты движешься к спасению или, хотя бы, предпринимаешь какие-то действия. Очень скоро мы устали. Я еле передвигал ноги, но поддерживал Машу за спину. Вдалеке виднелась опушка. Я пошёл чуть быстрее, увидев небольшое бревно, я уселся на него. Я буквально чувствовал, как усталость покидает меня. Когда она ушла даже из кончиков пальцев, я предложил Маше идти дальше. К несчастью, на бревне я посадил занозу. Палец очень болел, и даже немножко опух. Я старался не обращать на это внимания. Бывают вещи и похуже. Становилось всё холоднее, теперь было промозгло даже днём, а солнце и вовсе пропадало и не появлялось несколько дней. Когда теплые лучи пробивались сквозь серые тучи, мы с Машей искренне радовались этим моментам, хоть чуть-чуть напоминавшим тёплое лето. Мы были не очень голодны, поэтому опять оставили зверька на потом, сейчас не до еды. Я посмотрел на Машу и увидел, что пока я задумался, она уже уснула на мягком мху около бревна. Я решил не будить её, а пойти дальше завтра, и последовал её примеру. Я прилег рядом и, к моему удивлению, заснул очень быстро, думая о том, какую песню напишу, когда вернусь домой в родную Москву. Наверно, я расскажу о моём маленьком путешествии по большому лесу. С этой мыслью я вздрогнул и заснул.

25 сентября 2010 года.

«Снова в путь!» - вот девиз сегодняшнего дня. Конечно, к утру мы жутко проголодались, но всё равно зверька не тронули. По мере нашего продвижения, лес становился всё реже, но, по крайней мере, здесь не было волков и обрывов. Стало больше полян и полей, заросших дикими травами. Мы шли почти наугад, полагаясь на интуицию и свои инстинкты. Да уж, этот поход я запомню на всю жизнь. Наконец-то удача нам улыбнулась. Я уже почти полз по земле, когда мои глаза заметили что-то большое между плотно стоящими деревьями. Маша тоже это увидела. Мы забыли про усталость и побежали вперёд. Мои догадки оправдались. Это и правда была избушка. Я не мог поверить своим глазам, поэтому даже пощупал брёвна. С другой стороны была дверь. Я ожидал, что она будет заперта, но дверь легко поддалась толчку моей руки. Мы зашли внутрь. В маленькой тёмной комнатушке почти ничего не было, только обшарпанный стол, несколько табуреток и древний шкаф. Везде слоями лежала пыль, было видно, что сюда давно никто не заходил. Я пошарил в шкафу, но не нашёл никакой еды. Здесь были только пустые упаковки, прогрызённые мышами. Я отчаялся, присел на табуретку и положил голову на стол. Маша пододвинула мой стул ближе и погладила меня по голове. Я спросил у неё, что нам делать дальше, но она не придумала для меня ответа, а только грустно посмотрела в окно и тяжело вздохнула. Голод уже был невыносимым. Мы вышли на лужайку перед домом и развели костёр из найденных веток. Зверька было жалко, но он всё равно угодил в костёр. Языки пламени обжигали маленькое животное. И уже через несколько минут нас ожидал обед. Мы съели целого зверька почти сразу. Мне немного полегчало, и настроение улучшилось. Ко мне в голову начали приходить какие-то мысли. Раз мы нашли признаки существования человека, значит, где-то рядом должны быть люди. Несмотря на мои планы, нам нужно было немного отдохнуть. Мы уселись на стулья и одинаково положили головы на стол. Я опять подумал о Маше. Ей ведь труднее чем мне, но она совсем не подаёт вида, даже подбадривает меня. Мне не хотелось спать, а хотелось идти дальше. Почему-то мне кажется, что мы близки к спасению. Не знаю, на сколько ещё хватит нашего терпения и самообладания, чтобы бороться за жизни друг друга. Я совершенно не заметил, как уснул и отчего. Наверно, это еда меня так успокоила.

26 сентября 2010 года.

Маша тихонько сидела рядом со мной, когда я проснулся. Она не хотела будить меня, потому что я спал очень крепко. Судя по солнцу, уже стоящему на верхушке неба, сейчас далеко не утро. Так долго я ещё не спал за время похода. Из дома было жаль уходить. Здесь было уютно и безопасно, несмотря на постоянный запах пыли и влаги. Но нужно двигаться дальше. Мы собрали вещи, прикрыли дверь и ушли. Прошло много времени, и у меня начали промерзать ноги. Ботинки у меня не зимние, и я запросто могу простудиться. Так я и знал. Через пару часов у меня заболело горло, а еще через пару начался насморк. Я старался не чихать на Машу, чтобы она не заразилась. А она только смотрела на меня и качала головой. Я чувствовал сильную слабость, и теперь идти стало ещё тяжелее. Маша потрогала мой лоб и сказала, что у меня, возможно, температура. Я боялся этого с самого начала. Неужели мы не выберемся отсюда? Маша оказалась самой стойкой из нас. Лес закалил её и сделал смелой. Меня одолевали грустные мысли о том, что если я умру, то Маша останется совсем одна. «Нет - сказал я себе. – Я буду жить, хотя бы ради неё». Неподалёку, на поляне, я нашёл зверобой и мяту, заварил и выпил больше половины, а остальное отдал Маше. Она уговаривала меня допить самому, но я уже почти обиделся на неё, когда она согласилась. Я подумал, что такой напиток полезен всем, поэтому и дал Маше, так, для профилактики. Мне немного полегчало после такого отвара. Жжение в горле прошло, но лоб был по-прежнему огненным. Маша старалась ухаживать за мной, как могла, даже хотела отдать мне свою куртку. Я, конечно же, не мог себе позволить оставить её без верхней одежды, поэтому отказался, соврав, что мне и так тепло. Я даже боялся подумать, сколько километров мы уже прошли и сколько еще осталось. Может быть, мы ходим по кругу? Вроде, не похоже, ведь местность меняется день ото дня, хотя всё может быть. Я уже сомневаюсь в разумности своих мыслей. Слишком многое пришлось пережить. Что-то спуталось в моей голове, разладилось после долгого напряжения. Я изменился, и вместе со мной изменился мой взгляд на жизнь, да и вообще, на мир в целом. Раньше я никогда не задумывался о том, насколько прекрасна, и в то же время, опасна природа во всех её проявлениях. Как коварны вулканы, извергающие потоки раскалённой лавы, как изящны реки с их бурными течениями и кристально – чистой водой, как неуловимы туманы, застилающие все вокруг серым дымом. В повседневной жизни у меня не хватало времени думать об этом и любоваться красотами земли, а теперь я знаю природу очень хорошо, даже слишком хорошо. Я полюбил её всей душой только за то, что она дарит нам жизнь. Все что нам нужно уже есть в природе: чистый воздух, прозрачная вода, ягоды, фрукты и многое другое. Может быть, мы и попали сюда, чтобы понять то, что до этого не понимали, а может быть, просто не хотели понять. Я почувствовал облегчение от своих мыслей, словно разгадал все тайны. Такое ощущение бывает, когда дочитываешь очень интересную книгу или досматриваешь фильм с запутанным сюжетом. Я даже заулыбался, отчего Маша подозрительно посмотрела на меня. Чтобы она не считала меня сумасшедшим, я подошёл к ней и рассказал то, о чём думал последние несколько минут. Как раз попался хороший пример. Закат солнца. Я показал на него рукой и принялся говорить и говорить без умолку. Про отражение солнца в воде, про золотисто-красный свет, исходящий от него в этот момент, про блестящую рябь на поверхности воды. Я думаю, что в этот момент Маша поняла меня, по крайней мере, я увидел это в её глазах. Мы смотрели на закат до тех пор, пока солнце не утонуло в блестящей воде. Я обнял Машу за плечи, чтобы ей не было так холодно. Она улыбнулась, впервые за долгое время. Мы казались счастливыми. Не понимаю, что привело нас в такое состояние, но мне это определенно нравилось. Казалось, что этой ночью я не усну, но я быстро погрузился в сон под Машин шёпот.

27 сентября 2010 года.

Этот день изменил всё. Проснулись мы, почти одновременно, не сговариваясь. Я был рад сегодняшнему утру, вчерашняя эйфория ещё не прошла, поэтому я полон энтузиазма. В путь мы отправились рано, почти сразу. Несколько часов ходьбы, и я уже не чувствовал себя так бодро. То и дело попадались срубленные деревья или помятая трава. Я опасался нашествия кабанов, поэтому постоянно поторапливал Машу. Мы почти не разговаривали, мне казалось, что Маша злится на меня из-за того, что я так гоню, причем неизвестно в каком направлении. С утра я сказал, что мы пойдем совсем в другую сторону, наверное, это Маше и не понравилось. Она несколько раз пыталась выведать, куда мы идем, но я ведь и сам не знал, просто доверял своей интуиции. Я держал Машу за руку и внезапно почувствовал, что её ладонь выскальзывает из моей. Маша споткнулась об торчащий корень огромного дуба и упала в небольшой овраг. Несколько секунд она не шевелилась. В моей голове пронеслись картинки всех тех ужасов, которые мы испытали. Я подумал: «Нет, только не это» и начал спускаться. Когда я нашёл Машу, она уже очнулась и сама смогла встать. У неё около виска виднелась кровь, колени были разодраны, но в целом она чувствовала себя нормально. Я был рад даже этому. Я поднялся из оврага обратно и вытянул Машу наверх. Через некоторое время, я заметил, что она непрочно стоит на ногах, и даже иногда покачивается, почти падая. Я удерживал её как мог. Когда я спросил, она сказала, что у неё кружиться голова и мутнеет перед глазами. Мы остановились отдохнуть. За то время, что мы сидели на старом пне, у меня появилась навязчивая мысль, что во всём виноват я. Хорошего настроения как не бывало. Я попросил у Маши прощения. Она покачала головой, сказав, что не даст мне винить себя за это, и она гордиться тем, что я её вытащил. Всё равно, капля вины жгла моё сердце. Отдохнув немного, мы снова двинулись в путь. Теперь я ни на секунду не упускал Машу из вида и постоянно придерживал её за плечи. Оставив Машу на минуту без присмотра, я перевёл свой взгляд направо и не пожалел об этом. На ветке соседнего дерева висел черный полиэтиленовый пакет, развеваясь на ветру, как пиратский флаг. Мы принялись прыгать от радости. Это уже второй признак того, что мы у цели. Но Маша всё испортила. Она предположила, что пакет могло принести ветром и за тысячи километров отсюда. Я сорвал пакет и засунул его в кармашек рюкзака, даже не скрывая своего огорчения. Как же я сам не додумался, что город или деревня могут быть и в нескольких километрах отсюда. Возможно, тут проходили путники, заблудившиеся, как мы, и случайно его выронили. Мы шли дальше. Маша чувствовала себя лучше. После того, как я промыл ей ранку на голове и приложил подорожник, рана начала постепенно затягиваться. Но головокружение не покидало Машу не на секунду, поэтому, я, по-прежнему, её легонько поддерживал. Маша говорила, что нужды в этом нет, что она может идти сама, без моей помощи. Но стоило мне на минуту отпустить её, она сразу же становилась белой, как полотно. Срубленные деревья попадались всё чаще, лес начал редеть, теряя свой величавый вид. Маша случайно задела что-то рукой и, испугавшись, вскрикнула. Я посмотрел и увидел что-то похожее на поломанный деревянный забор. Мы подошли поближе. Я немного раздвинул огромные ветки, закрывающие весь обзор. Наши глаза увидели маленький, обветшалый домик, скорее избушку, покрытую вьюнами, с двумя окошками и покосившейся крышей. Я осторожно открыл скрипучую калитку, и мы прошли через неё. Я подумал, что эта избушка, как и прошлая, заброшена. Просто из приличия, я постучал в дверь. Каково же было наше удивление, когда дверь открылась, и к нам вышел старичок в шапке-ушанке и с ружьём в руках.

- «Кем вы будете-то?»- спросил старичок.

Маша промолчала, поэтому сказал я:

- «Мы охотники, ну, вернее, начинающие охотники. Мы сбились с курса и заблудились в лесу».

- «Охотники, говоришь? Ну, ясно всё. Меня вот Прохором Петровичем звать. Можно просто Прохор», - прокряхтел старик.

-«Я Костя, а это Маша», - Ответил я с облегчением.

Наконец-то хоть один человек. Наверное, неподалёку деревня, откуда мы сможем доехать домой. Опять, прочитав мои мысли, Маша спросила:

- «А далеко тут деревня или населённый пункт? У вас есть телефон?».

- «Да, нет, недалеко. А телефон только в деревне есть. Так что же мы на пороге- то стоим? Заходите в дом, раз пришли».

Мы опасливо зашли внутрь. Снаружи дом выглядел старым и заброшенным, но внутри казался очень уютным и чистым. Дом состоял из двух маленьких комнаток. Мебели было немного, зато на каждой стене висел какой-то охотничий трофей. «Вот настоящий охотник, не то, что я», - подумал я. Мы уселись за стол, а старичок принялся хлопотать по дому, одновременно разговаривая с нами:

- «Я тут пока поесть приготовлю, а вы пока рассказывайте, откуда пришли, как сюда попали, как меня нашли».

Ну, тут я начал рассказывать нашу историю: как мы попали в лес, как спасались от кабанов и волков, про Илью, про Алексея, про Люду, про всё рассказал. И что нашли его совершенно случайно.

- «Повезло вам, ребятки. Я вас накормлю, обогрею, да и до деревни провожу, а там уж до дома сами доедете». С этими словами Прохор достал из печки чугунок с картошкой и поставил на стол. У меня даже слюнки потекли. Как же мне хотелось этой огненной картошки. Но взять я не решался, и Маша тоже. Тогда Прохор пододвинул чугунок к нам поближе и сказал: «Ну, ешьте же, или вы не голодные?» Ответом послужило громкое чавканье. Сам старик не ел, а продолжал заниматься домашними делами. Я подумал, что Прохор очень хозяйственный человек, с таким не пропадёшь. Я испытывал огромную радость и старался скрывать свою довольную улыбку, но уголки моих губ все равно непроизвольно поднимались. Я посмотрел на Машу, и она тоже улыбалась. Мы доели почти всю картошку, оставив немного Прохору. После такого ужина, хотелось поспать. Я облокотился на спинку стула и сонно зевнул. Я чувствовал огромную благодарность Прохору за всё, но вслух сказал только: «Спасибо». Старичку было приятно это слышать, и он улыбнулся, помолодев сразу на несколько лет. Он сказал: «Завтра на рассвете я отведу вас до деревни, там сядете на автобус и доедите до Москвы. А это вот я вам в долгую дорогу приготовил». Он протянул Маше объёмистый свёрток и велел нам готовиться ко сну. Было немного неловко спать с Машей в одной кровати, но другой у Прохора не было, а Маша не дала мне лечь на полу. Хотя, это и кроватью-то назвать нельзя. Так, большой матрас, накрытый простынёй. Но я был рад этому. Первый раз за пару недель я сплю на чём-то, что хотя бы отдаленно напоминает кровать. Как бы я хотел уметь читать мысли, чтобы узнать, о чём Маша думает в эту секунду. Может быть о Прохоре, а может и обо мне. Я понял, что думать об этом совершенно глупо и бесполезно. Читать мысли…кхм…ну я и размечтался. Спать было тепло и приятно, я чувствовал это даже сквозь сон. Завтрашнее утро должно быть самым счастливым.

28 сентября 2010 года.

Все прошло, как и было запланировано. С самого раннего утра Прохор, я и Маша пошли в деревню. Дорога заняла не больше пары часов. Возможно, мы бы нашли её и без помощи Прохора. Деревня выглядела обычно: деревянные дома с маленькими резными окошками, бабушки на завалинках, кошки, собаки, дети. Ну, в общем, такой я себе деревню и представлял. Выделялся только дом «Главного по деревне», даже не знаю как его назвать. Он был двухэтажным и кирпичным, с маленьким флажком на козырьке у крыльца. Старичок довёл нас до автобусной остановки и сказал:

- «Вот здесь автобус подождёте, а потом уж сами разберётесь, вот».

Маша подошла к нему и обняла за плечи, сказав:

- «Вы наш спаситель. Даже не знаю, как вас благодарить».

- «Ну, ну,- пробормотал старичок - ничем особенным-то я не помог».

Я тоже подошёл к нему и пожал руку, еще раз поблагодарив его от всей души. Прохор пошёл обратно, а мы смотрели ему вслед и ждали своего рейса.

Поиск по сайту: