Денисенко Александр Анатольевич

Синопсис:

История повествует о трёх парнишках, которые прогуливаются по солнечным улицам станицы. Спустя некоторое время ребята набредают на объект с вывеской «Осторожно, вход воспрещён»... Их ждут яркие впечатления, испытания, фантастика... первая любовь...

Осторожно! вход воспрещён!

Хочу поблагодарить тех мальчишек, которые бегали вместе со мной в 13-14 лет!

Спасибо музыкальной группе «Нервы», а также музыканту Басте (Василию Вакуленко). Ваша музыка во многом помогла мне написать эту историю!

Каждому из нас отведено определённое время. Начиная с первого глотка материнского молока, заканчивая крестом, нависшим над могилой. Время – в этом коротком слове далеко не маленький смысл. Сколько недосказанных фраз? Сколько невыплаканных слёз и попыток влюбиться? Сколько обмана, лжи, искупления, сострадания, ненависти ждёт на перекрёстках мира? Никто не знает наверняка! Но это и есть жизнь – длинная дорога неизведанного. Она загадочна, жестока, но в то же время проста и приветлива, достаточно отыскать нужный указатель, а что делать дальше подскажет сердце.

Меня можно назвать счастливым: у меня есть семья, друзья, мечты, любимая девушка, если честно, мне больше ничего и не нужно! Главное, чтобы у них всё было в порядке!

Сегодня первый день мая, поэтому мои родители с самого утра отправились на ярмарку за покупками, а позже собирались к Катиным родителям. Катя – это моя девушка, она мне приглянулась в тот же миг, когда я увидел её, вошедшую посреди урока в свой новый класс. До нас она училась в параллельном восьмом «А» классе. Ушла из-за усложнённой программы. Она заметила нагрузку ещё в седьмом, но не хотела уходить, старалась успевать по учёбе, но в следующем году поняла, что это не для неё и перешла к нам, с более простой программой обучения. Мы быстро нашли общий язык и вот встречаемся уже три года. Катя живёт в доме напротив, но это я узнал лишь через неделю после нашего знакомства. Она часто приходит ко мне в гости, мы не сидим дома перед телевизором. Нет, нам куда интереснее лежать на днище лодки моего отца, держаться за руки, слушать музыку (например: «С надеждой на крылья»*) и глядеть в окно крыши небольшого сарая, что мы сейчас и делали...

– Двести двадцать пятый Канюк,* – указала пальцем Катя.

– Двести двадцать шестой Канюк, – продолжил я.

– Двести двадцать седьмой Канюк. – Катя сжала мою руку сильнее под покрывалом. Я это чувствовал.

– Двести двадцать дев... ой, восьмой Канюк, – протянул я голосом, сбавив тон до шёпота, когда понял, что запутался.

В самом начале, когда голубое небо окрасилось оранжевым отливом, ветерок добрался до сарая благодаря приоткрытой дверце, а птицы одна за другой пролетали над окном, Катя предложила спор. Считать Канюков.

– Всё, всё, всё, ты обещал, Серёж. Так что рассказывай историю, которая тебе кажется самой странной в твоей жизни.

– Но... это же случайность... это же не честно...

– Всё честно, был уговор. – Катя вынула наушник-каплю из уха. Второй был у меня в левом.

– Смотри, они летят и летят.

– Да, но почему их так много? Разве такое возможно?

– Не знаю, я прежде никогда не видел подобного, – я приобнял Катю, прижав к себе.

– И куда же они летят?

– Обычно они в лесу вьют гнёзда, обитают в скалистых местностях, а охотятся на открытой территории.

– Ты в этом разбираешься?

– Не то, чтобы разбираюсь. Немного увлекался зоологией. Но хоть я и родился здесь, раньше подобного видеть не доводилось.

– Стоп, стоп, стоп. Ты решил заговорить мне зубы? Ты так и не начал рассказывать свою историю... Тебе не стыдно? Мне же интересно... – Катя облокотилась на правую руку, взглянула на меня, тогда я убрал руку себе на грудь и повернулся к ней.

– Допустим, – я ухмыльнулся.

– Допустим, – передразнила она, сощурившись.

– Расскажу, если перестанешь повторять за мной и поцелуешь.

– Ну, на счёт передразнивать, это вряд ли, а вот поцеловать я могу.

Катя сдержала слово. Она убрала свои длинные каштановые волосы, одарив меня поцелуем, после которого я просто не мог не рассказать обещанную историю.

В июне 2009-ого нам было по четырнадцать. За небольшим исключением, Максим был младше нас с Витькой на год. Мы две недели как закончили седьмой класс и шатались без дела по Переясловской.* Вышли в два часа дня, когда изнуряющее солнце своими лучами касалось наших макушек, а ветра не было и в помине. Но, несмотря на жару, пить нам не хотелось, да и карманы были пусты, чтобы купить что-то из прохладительных напитков.

Витька вместе с Максом, чтобы было не так скучно, начали срывать и бросать друг в друга репейники. Я же шёл в сторонке, наблюдая за ними, и не знал: присоединиться ли к ним или же оставаться в роли очевидца.

– Серёга, а ты чего, словно чужой, идёшь в стороне? Давай-ка с нами! – позвал меня Витька.

– Нет, нет, не хочу, парни... – отказался я, замотав головой.

– Да ладно тебе, не будь занудой. – Сказал Максим. Он кинул в меня репейником из горсти, что была в ладони.

– Эй, ты чего? – возмутился я. Сорвал репейник с футболки и выбросил в сторону. – Я же сказал, что не хочу!

– Так, я не понял ты для чего на улицу-то вышел: веселиться или ходить с недовольной физиономией? – Витька тоже запустил в меня репейник.

– Я? С недовольной физиономией?

– Ты-ты, Серый. Мы вот гуляем, не обращаем внимания на жару и ещё какие-то там пустяки. А ты идёшь молчком, за всю прогулку слов шесть-семь от силы от тебя услышали. Что это у тебя стряслось? Раньше мы такого за тобой не наблюдали.

– Ничего...

– Ну, раз ничего, то я вообще не понимаю, что ты такой угрюмый весь день, – оборвал Витя, снова пустив в меня репейником, после чего я не выдержал, добежал до ближайшего куста, оторвал несколько и начал контратаковать.

Закрывая тело руками, Витька сказал:

– Это другое дело!

– Ну, сейчас я вам покажу! – сказал я.

Под раздачу попал и Максим, он тот час же принялся помогать Витьке, начал кидать в меня репейниками, но не всегда попадал, большинство из них пролетало мимо. Бывало, некоторые не долетали до меня.

– А теперь каждый сам за себя! – заявил Максим и начал кидать в нас с Витькой.

– Ну, хорошо... – поддержал я.

Спустя двадцать, может двадцать пять минут мы прошли по прямой дороге никак не меньше шести улиц, которые кончались резким поворотом вправо. Вместе с улицей, песчаная дорога сменилась щебнем, а ряды из кустов репейника закончились, что говорило о конце нашей игры.

Не дойдя до поворота, мы остановились.

– Вот же блин, и чем мы займёмся теперь? – с покислевшим лицом сказал Витька.

– Ничего страшного, нам некуда торопиться, можем просто поговорить о чём-нибудь.

– О чём, Серёга?

– Не знаю, мы всегда находим темы для разговора. Думаю, и в этот раз найдём, что обсудить.

– Кстати, да, – присоединился Витя, – например, как у нас Максим сходил в кино с Ульянкой. Он по уши в неё влюблён с третьего класса.

– Да ты что? Макс, это правда? – изумился я.

– Нет, ничего подобного! – запротестовал наш друг. – Она просто мне симпатична! Вот и всё! – завёлся Максим.

– Я и не сомневаюсь, Максим. Именно поэтому за месяц до её дня рождения ты подходил ко всем её подругам и советовался, что бы подарить ей на тринадцатилетние? А позже, когда выслушал все возможные варианты, узнал, какой фильм она ожидает подложил на окно её комнаты коробку с приглашением в кино и двумя билетами, зная, что её родители тебя недолюбливают, да?

– Я не понимаю, к чему ты клонишь, друг?

– Я клоню это к тому, Макс, что из-за простой симпатии парни так не поступают. В нашем возрасте, вообще, мало кто из парней, заинтересован девчонками. Обычно они бегают на поле, гоняя мяч, как, к примеру, парни из «В» или «Г» классов или сидят за компьютерами дома. Ну, мы-то знаем, что в футболе наш шестой «Б» лучший! – сказал Витька и раскрыл ладонь. – Серёга, а ну дай пять!

– Это точно, только я поправлю: не шестой, а седьмой «Б», – мы хлопнули ладонями.

Витька имел полное право так говорить. Всё потому, что два предыдущих года он отстаивал честь школы на воротах и был весьма неплох. Команда нашего класса называлась «Солнечные львы», не знаю наверняка, почему именно так. Но Витька рассказывал, что их тренер решил назвать команду так, потому что львы были единственными животными, которые ему по-настоящему нравились. Причиной играл ещё и всем известный факт, что лев – царь зверей. Тренер не уставал напоминать об этом перед очередным матчем.

Но не только успехами в футболе Витька мог похвастаться. Он вместе со мной и Максом ходил в секцию вольной борьбы, что была открыта при школе, и здесь он был далеко не последним. Витька был такой же комплекции, что и Максим. А Макс, несмотря на свой юный возраст, рос довольно крепким парнем.

– Так, мы так и будем стоять на месте? Или всё-таки пойдём дальше?

– Пойдём-пойдём. Вот расскажешь, как вы с Ульяной сходили в кино, а потом обязательно двинемся. – Подмигнул я. – Мне же тоже интересно, не меньше Витьки. Кстати, на какой фильм они пошли, Витёк?

– «Мальчик в полосатой рубашке».

– Да перестаньте вы оба. Ничего интересного, мне просто хотелось, чтобы у неё был лучший день рождения. Я вспомнил, что она читала на одной из перемен в школе книжку Джона Бойна с тем же названием, а потом рекламу увидел, что выходит фильм. Тут у меня и появилась мысль повести её в кино на премьеру.

– Ну а что, неплохо, молоток. Ей по-любому понравилось! Я прав? – сказал я.

– Да, она была очень рада. Никогда раньше не замечал, чтобы она так часто улыбалась, – ухмыльнулся Максим.

– Если честно, я бы не решился и провернуть этот трюк с билетами, – Витя с Максимом пожали руки.

– Всё, вы довольны? Мы можем идти дальше? – Макс окинул нас немного обиженным взглядом.

– Конечно-конечно, идём. – Витька хлопнул в ладоши один раз.

Я ошибался, когда предположил, что денег у нас не было. Витька отыскал в карманах мелочь, которой хватило на банку колы каждому.

– Нет, парни, вы как хотите, а я свою банку выпью, когда мы по домам пойдём.

– Ну как хочешь. А вообще, я бы посоветовал тебе пить сейчас. Потом она будет тёплой и не вкусной. Газировку пьют холодной, – сказал мне Витька.

Я не стал с ним спорить, промолчал, зная, что лучше приберечь колу на вечер. Как я уже говорил: жара не беспокоила.

Не успели мы пройти пяти шагов, как застыли на месте. Перед нами стоял среднего размера чёрный боксёр. Его красноватый шрам на морде вселял в меня лёгкий страх. С каждым его шагом этот страх усиливался.

– Парни, что будем делать?

– Стой! Просто стой, Серёга! Не вздумай шевелиться, понял?

Кивнув, я ответил, запинаясь:

– Хорошо... Я пос... постараюсь, Макс...

– Хорошо бы уматать отсюда, да поскорее! – прошептал Витька, но мы его хорошо слышали. Он был немного выше меня и стоя позади, уставился на пса через моё правое плечо. Он не сводил с боксёра глаз.

– Ага, а ты попробуй живо догонит, да ещё без чего-нибудь оставит. Нельзя бежать! – сказал Максим.

– Это ещё почему? – изумлённо спросил я, чуть повернув голову влево.

– Почему-почему... Потому! Потому что у собак вырабатывается рефлекс. Они слишком восприимчивы. Папа говорил: когда человек бежит от собаки, они решают, что он их боится, и пускаются в погоню.

Боксёр остановился в нескольких метрах от нас. Он активно вилял хвостом и это даже казалось дружелюбным жестом, если не обращать внимания на злобный рык, звериный оскал и шрам почти во всю его морду

– И что же нам делать, если не бежать, не стоять же нам на месте, правда? – Витька был испуган не на шутку. Его выдавал неуверенный, немного понизившийся голос.

– Я тоже не смогу стоять так долго, а вдруг мне захочется в туалет, что тогда? – поддержал я.

– Тогда тебе придётся сходить в собственные шорты, – съязвил Максим.

Витька захихикал, но хохот его походил больше на мышиный писк. Таким низким он был.

– Не смешно, Макс! Вот сейчас честно – не очень смешно! Ты в том же положении что и я сейчас, так что помолчи, пожалуйста.

– Всё-всё, посмеялись и хватит! – успокоился Макс. Угомонился и Витька.

– Так какие варианты? Макс? Серёга?

– Погоди, дай подумать... – я почувствовал, что из моей вспотевшей ладони начинает выпадать банка колы. Я вцепился в неё самой крепкой хваткой, на какую только был способен. Подумал: «А что, если я сейчас не удержу её и она выскользнет у меня из руки, что тогда? Скорее всего, мне не удастся сделать и первого шага, какой может быть разговор на счёт побега...»

– Не надо думать! – прозвучал незнакомый мужской голос, он явно доминировал над рыком боксёра.

– Что? – Витька повернул голову вправо.

Мы сделали то же самое.

Перед нами стоял мужчина лет двадцати. Он был в красных шортах, белых немного грязных сланцах, на тело надета майка-матроска, пострижен довольно коротко, не налысо, но почти.

– Говорю, что не надо ни о чём думать, можете спокойно проходить. Он добрый, можете не бояться. Правда, Альфи?

Боксёр, было, приготовился лаять на нас, но тут же повернул морду, обратив внимание на хозяина.

– Альфред, давай успокаивайся! – спокойно попросил мужчина. – К ноге, дружок! Давай Альфи, ко мне!

Пёс по кличке Альфред, снова повернулся к нам, уставился и попеременно вглядывался в глаза каждого из нас.

– К ноге, я сказал! – повысил голос мужчина, хлопнув себя ладонью по левому бедру.

Альфред глядел нам в глаза ещё с пару секунд, потом развернулся и направился к хозяину.

– Ты почему такой не послушный, я не понял, а? В дом, живо! – велел мужчина, указав на лестницу, ведущую на веранду.

Альфред опустил морду из чувства вины, не стал ждать пока его хозяин повторит команду во второй раз. Он послушно отправился к лестнице, как сказано. Переваливался с бока на бок.

Мы расслабились, теперь не чувствовали ни напряжения, ни страха. Чтобы кола и вправду не выпала из ладони, я перебросил её в другую руку. Витька и Макс сделали по глотку газировки, хотели успокоиться. Я решил стоять на своём и не открывать банку.

– Извините его, мальчишки... он обычно ведёт себя приветливо. Не понимаю, почему сегодня он такой расстроенный.

– Ничего страшного, а можно вопрос? – сказал Максим.

– Да, конечно, парень. Валяй.

– Что это за страшный шрам у Вашей собаки?

– У Альфреда? Нет, это не шрам. Родимое пятно.

– Тогда понятно, – присоединился Витька.

– Это Ваш автомобиль? – я обратил внимание на «Девятку» неприметного серого цвета.

– Да, моя машина, а что понравилась?

– Выглядит неплохо! – отметил я.

– Хотите, покатаемся как-нибудь? – спросил мужчина. – И, кстати, чуть не забыл, не называйте меня на Вы, а то мне даже как-то неудобно... Начинаю чувствовать себя стариком. А мне всего-то девятнадцать.

Не верится, ему было девятнадцать, но выглядел он на все двадцать с лишним. Поэтому поверили мы не сразу.

– Вы... То есть ты выглядишь намного взрослее! – отметил Максим. Мы подошли к парню, которого несколько секунд назад посчитали взрослым мужиком.

– Хм, мне никто этого до вас, парни, не говорил. – Признался он. – Меня Иван зовут, для друзей просто – Ванька, – парень протянул руку и поздоровался с каждым из нас.

– Витька, – представился Витя.

– Макс, – сказал Максим.

Я тоже не остался в стороне:

– Меня Серёга зовут.

– Очень приятно, парни! Слушайте, если будете свободны или сможете отпроситься у родителей на ночь, то прошу ко мне в гости. Будет много моих друзей, я вас с ними познакомлю, ага? Можем устроить поездку даже сегодня ночью, если вы, конечно, хотите.

Мы с парнями переглянулись.

– Не знаю, – пожал плечами я.

– Да и мне могут всыпать, а не отпустить на ночь, – помотал головой Максим.

– Нет, мы будем! – заявил Витька.

Мы с Максом изумлённо на него взглянули, но он даже не обратил внимания на нас. Смотрел исключительно на Ваньку.

– Замётано! Давайте тогда обменяемся номерами и, как сможете, набирайте, хорошо?

Мобильник был только у Витьки. Мы с Максом оставили свои дома.

– О, я как раз взял мобильник! – Витька перебросил банку колы в другую руку. Достал из кармана джинсовых бриджей телефон-слайдер «Нокиа».

– Записывай...

Пока они переписывали номера друг друга, мы с Максом переглянулись. Я прочёл в его взгляде: «Что он делает, Серёга?». Мне ничего не оставалось, как пожать плечами в недоумении.

– А вы, парни, чего не достаёте мобильники? – обратился к нам Ванька.

– Да... мы это... оставили их дома, – ответил я. Макс поддержал меня, закивав головой.

– А-а-а, тогда понятно! Ладно, парни, удачи вам! Свой номер я дал, так что звоните. – Ванька пожал нам руки и отправился к себе на участок, заперев за собой калитку.

– Вы это слышали? Целая ночь, машина, Ванька и его взрослые друзья, такие же, как и он... Это же классно! – возбуждённо воскликнул Витька. Он сжал левую ладонь в кулак и затряс им в воздухе.

– Подожди, подожди, друг... Зачем ты сказал, что мы будем?

– Как это зачем, Серёга? – Витька вскинул руками. – Вам чего не хочется отлично провести время? – он допил свою колу. Банка отправилась в мусорный бак у магазина.

– Нет, ты не понял его, – включился в разговор Макс. – Он имеет в виду: почему ты принял решение за всех, даже не посоветовавшись с нами?

– Вот скажите, парни, вы, что часто получаете предложения покататься на халяву?

– Нет, Вить, не часто! Не знаю как Серёга, а я вообще не получал! Но в следующий раз будь так добр – обсуди хоть одно решение с нами! – вспылил Макс.

– Но что в этом такого-то? – недоумевал Витька.

– Что? Ты меня спрашиваешь: что в этом такого? Витя, а, к примеру, ты задавался вопросом: может быть у ребят другие планы, может Серёге или Максу всыпят, если они не вернутся домой в установленное время? Нет, Вить ты не задавался этими вопросами! – Макс покачал головой, выбросил допитую банку в тот же мусорный бак и пошёл дальше.

Мы пошли вслед за ним.

Признаюсь честно, я никогда раньше не видел своего друга настолько возмущённым. Обычно он не обращал внимания на такие вещи, а сейчас ясно дал Витьке понять: у него тоже есть точка, до которой его лучше не доводить. По натуре своей Макс был достаточно отходчивым, сейчас я был уверен, что через минут пять всё встанет на свои места и парни пожмут друг другу руки. Но тогда, минуту назад, я был готов броситься разнимать обоих, в случае, если Макс накинется на Витьку. К счастью этого не произошло!

Мне захотелось пить, я не сдержался и всё-таки открыл свою банку. Выпил колу в два глотка, пока она была холодной.

Мне было всё равно на счёт времени. Родители особо не читали мне нотаций по поводу поздних прогулок. Их-то и не было, этих прогулок. Я каждый день приходил домой в девять, ну, в крайнем случае – беспятнадцати десять, если мы заговаривались с друзьями. Но эта идея на счёт ночной поездки по станице показалось мне привлекательной и, я даже в чём-то был солидарен с Витькой. Всё-таки в этом мне ничего не казалось странным. Даже тот факт, что мы могли поехать с людьми, которых будем едва знать.

На этот раз, ни о каких пяти минутах не могло быть и речи. Макс продолжал молчать, переваривая обиду. Он оставался впереди нас. Витька шёл, также молча, но с опущенной вниз головой. Я понимал, что он чувствует вину. Понимал, что ему неудобно перед нами, в первую очередь перед Максом. А ещё я понимал, что должен помирить их обоих, иначе наша прогулка закончится раньше, чем солнце спрячется за горизонт.

Мы прошли до очередной улицы, тянувшейся слева на право. Я, было, принялся призывать обоих парней к откровенному разговору, как увидел, что Витька, шедший в одну ногу со мной, прибавил шагу. Он догонял Макса.

– Максим, подожди, – сказал он.

Но Макс, будто и не слышал Витьку.

– Подожди, я сказал! – Витя взял Макса за плечо, чтобы остановить, но тот одернул руку и отошёл в сторону.

– Чё тебе ещё надо, Вить? Я с тобой разговор закончил.

– Зато я нет! – Витька взглянул на меня. – Серёга, подойди к нам.

Я двинулся к ним.

– Слушайте, парни, я понимаю, что поступил не очень правильно, извините. Ты, Макс, извини, – Витя протянул руку другу.

Закончив раздумывать, Макс протянул свою руку в ответ со словами:

– Хрен с тобой, давай закопаем этот топор нашей короткой войны.

– Серёга? – Витька не забыл и про меня.

– Да всё в порядке, я и не обижался, Вить. – Я пожал ему руку.

Мы посмотрели сначала влево – на асфальтированную дорогу, потом вправо – где была простая земля.

– Вы раньше ходили здесь, ребята? – спросил Макс.

– Я точно нет! – заявил Витька.

– Я ходил по той дороге, что слева, – дал знать я. – Там всегда людно, потому что устраиваются разнообразные ярмарки и работают магазины с ларьками. Я был там однажды, с родителями, но для нас с вами там нет ничего интересного. Продают в основном всё для дома, животных, огорода... В общем – скукота, но мои родители считают это занимательным.

– Хм, ясно, – сказал Витька. Он повернулся вправо. Мы с Максом сделали так же. – Интересно, а что, тогда в той части улицы? Домов нет... с обеих сторон заросший деревянный забор...

– Нет, вот там я точно не ходил! – уверенно сказал я.

– По-моему, там три жилых дома. В одном живёт моя тётя Даша. Я по выходным прихожу к ней с ночёвкой, когда родители уезжают в город. – Её дом второй слева, а дальше справа ещё один дом.

– А что ещё дальше, Макс? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Хорошо, – Витька взглянул на экран мобильника. – Сейчас без четверти четыре, у нас достаточно времени, чтобы пойти и изучить местность. Заодно, ты, Макс, сможешь проведать свою тётю. – Он убрал телефон в карман.

– Вить, ты уверен? – уточнил я.

– Да, конечно! А что мы теряем?

– С другой стороны, я уже проголодался. – Макс принялся поглаживать свой живот. Может, тётя даст в дорогу чего-нибудь поесть.

– Может, – повторил Витька.

– Хорошо, пойдём?

Мы снова направились вправо по улице, её названия мы не знали, а единственный дом, который нам был виден, располагал довольно старой поржавевшей от времени табличкой. На ней название улицы было стёрто, да и с того расстояния, на котором мы находились, нам всё равно не удалось бы разглядеть что на ней написано.

Добравшись через некоторое время до второго дома неизвестной нам улицы, мы прошли по аккуратно выложенной деревянной дорожке до двери небольшого домика. По левую и правую стороны от нас в шахматном порядке были установлены цветочные клубы. Здесь росли и Лилии, и Нарциссы, и Герберы, и ещё много разных видов цветов, в которых никто из нас особо не разбирался.

– Карла Маркса, как я мог забыть? Точно! Улица Карла Маркса! – воскликнул Максим, указывая нам на белую табличку с синими буквами.

– Да-да, мы видим, – сказал Витька, ухмыльнувшись.

Максим постучал в дверь. Не прошло пяти секунд, а дверь уже открыла женщина с медными кудряшками. Как мне показалось – она была не старше тридцати. Она как будто знала, что мы придём. Хотя это и не удивительно, потому что мы так громко разговариваем, что нас можно узнать за улицу, а то и за две.

– Привет, Максимка, – женщина перевела взгляд на нас. – Здравствуйте, мальчики.

– Знакомьтесь, парни, это тётя Даша. Тёть Даш, а это мои друзья: Серёга и Витька, – представил нас Макс.

– Очень приятно, – призналась тётя Даша.

– И нам, – кивнул Витька. – У Вас очень красивый сад, особенно цветы! – повернулся левым боком к Лилиям и Нарциссам.

– Спасибо, я стараюсь ухаживать за ними, держать сад в свежем виде.

– У Вас отлично получается! – воскликнул я.

– Ещё раз спасибо, Серёжа! Может, вы зайдёте, ребята? – предложила тётя Даша.

– Мы на пять минут, я просто хотел узнать: как у тебя дела?

– У меня как всегда всё супер, Максимка! Собираемся делать шашлыки с дядей Андреем в следующую среду.

– Правда? – Макс приободрился.

– Да, если хотите, приходите, мальчики.

– Хорошо, – сказали мы втроём. От чего тётя Даша улыбнулась ещё шире.

– А мы вот гуляем...

– Мальчики, вы, наверное, голодные? Заходите, попьём чаю.

– Нет, нет, мы не хотим, спасибо! – сказал Витька.

В качестве подтверждения его слов я кивнул.

– Да, мы хотим погулять подольше, – сказал Максим.

– Ну как знаете, ребята. Тогда зайдите, я вам вишнёвого пирога в дорогу дам. – Она отошла в сторону, открыв дверь шире, чтобы мы могли зайти в прихожую.

Когда мы вышли с участка тёти Даши прохладный ветерок начал ласкать нашу кожу. Небо было уже не таким глубоким и голубым, его красоту вместе с последними лучами солнца затмили собой серые облака.

Тётя Максима посоветовала нам не задерживаться на улице, скоро мог пойти дождь. Она предложила, в крайнем случае, прийти к ней и переждать, пока погода проясниться. Мы пообещали, что в случае такой необходимости, обязательно к ней зайдём.

Не знаю почему, но спрашивать, что там дальше по улице у тёти Даши мы не стали. Мы просто отправились дальше по дороге, где не было ни домов, ни заборов, ни деревьев, ничего. Максим надел небольшую сумочку через плечо. Тётя Даша положила в неё шесть кусочков пирога, каждому по два. Рядом с контейнером стояла бутылка молока. Максим раздал нам по кусочку гостинца и вытащил попить.

– Ух-ты, а пирог очень вкусный! – сказал Витька, когда откусил кусочек.

– Да, Макс, объедение! – поддержал я. – В следующий раз, когда пойдёшь, передай тёте Даше от нас большое спасибо, – закинув остаток пирога в рот, я взял у Витьки бутылку молока и отпил немного.

Вишнёвый пирог действительно был неплох, мы облизывали пальцы с оставшимся повидлом и не хотели, чтобы удовольствие кончалось.

– О, смотрите, смотрите! – воскликнул Максим, указав нам на грузовик в ста, двухстах метрах от нас. Он был расположен под сенью невысоких деревьев.

– Грузовик? – изумился я. – Побежали, парни!

Максим отстал от нас. Он снял с себя сумку, поднял над головой, чтобы было удобно бежать, но догнать нас ему не удалось. Он добежал до грузовика последним.

– Смотрите, он какой-то старый, грязный, ржавый... – нахмурившись, сказал Витька.

– Видимо стоит здесь не первый год, – предположил я, оглядывая грузовик.

– Это же ЗИЛ! Это ЗИЛ! – Повторял Витька, когда обошёл автомобиль два раза.

– И что? – пожал плечами я.

– Как это? – вскинул руками Витька. – Это же такая классная машина! У меня дома целый журнал про них есть. Там было написано, что первые ЗИЛы служили для нужд Советской армии.

– Хм, классно, я даже об это не знал... – признался я.

– Если хочешь, могу захватить журнал с собой, когда гулять пойдём в следующий раз.

Глядя на Витьку, гордого за свои знания, я кивнул.

– Ладно, я ещё раз обойду грузовик, хочется всё просмотреть, каждую деталь, – с огоньком во взгляде сказал Витька.

Мы остались с Максом вдвоём. Но я заметил, что мой друг был чем-то озадачен. Чем-то, о чём я просто не мог не спросить у него. На мгновенье мне даже показалось, что Максим плачет и всеми силами пытается это скрыть

– Друг, ты это чего нос повесил, а? – я положил руку на его плечо.

Макс с опущенной головой протянул руку и отпустил сумку на капот ЗИЛа.

– Ни... ни... ничего... всё в порядке, так пустяк...

– А ну, Макс, признавайся, что случилось? Ты же знаешь, я не отстану!

– Знаю... – усмехнулся Макс. Когда он поднял голову, я увидел, что усмехнулся он сквозь слёзы.

– Так что случилось?

– Помнишь, вы с Витькой спрашивали: как я провёл время с Ульяной в кино?

– Ну и что? Что, ты не всё нам рассказал или ей не понравилось?

– Нет-нет... ей всё понравилось... просто... просто... – слёзы не переставали наворачиваться на глаза Макса. – Вы были правы, я действительно в неё влюблён с третьего класса...

– Ну чего плакать-то, ей в этом признался? Так отлично же! – улыбнулся я.

– Нет... не смог, я только подарил ей цветы... – окончательно поникнув, сказал он. – Она сказала это мило... но ей нравится парень из девятого «Б».

Лишь спустя шесть лет я понял одну из удивительных истин жизни: слёзы восемнадцатилетнего парня никогда не будут жечь глаза так сильно как у двенадцатилетнего влюблённого мальчишки.

Раньше я никогда не оказывался в подобной ситуации, мне было одновременно и неудобно, и жалко смотреть на Макса. Наверное, дружба в этом и измеряется: умении выслушать и не дать пасть духом своим близким.

– Парни тут это... А что случилось, Макс? Ты в порядке? – присоединился к нам Витька. Максим вытирал слёзы на щеках.

Максим рассказал Витьке то же, что и мне.

– Не могу понять, что ты паришься? Ты же в сто раз прикольнее какого-то там старшеклассника, Макс!

– А он дело говорит, – поднял я большой палец вверх.

– Да у тебя же тётя выращивает цветы. Слушай, поговори с ней, она по-любому придумает тебе букет, цветной и пышный букет! – Витька положил на другое плечо Макса свою руку.

– Спасибо вам, парни! – улыбнулся наш друг. – Не поверите: вот сейчас всё вам рассказал и прямо легче стало!

– Поверим, дружище, поверим! – сказал я и убрал с его плеча руку. Витька продолжал держать свою на другом.

– Парни, а что это там в «дворнике»?

Максим имел в виду один из «дворников» грузовика, в который был вставлен сложенный вдвое журнал, его листы шуршали на ветру.

– Это ж газета! – разглядел Витька. Он отошёл от нас, вытащил из «дворника» журнальчик и вернулся.

– Что там написано? – поинтересовался я.

– Да что там интересного может быть, – безразлично ответил Витька. – Он убрал газету за пазуху. – Чё я хотел сказать? Там в стартер вставлен ключ, я в окно видел!

– Ключ? – изумился Макс.

– Сам посмотри, если не веришь! – он убрал руку с Максиного плеча и направился к кабине. Мы сделали то же самое.

– Точно! – сказал я, когда увидел ключи в стартере грузовика. – Но стоп, из нас никто же не умеет водить...

– Серёга, не переживай, я видел как это делает мой отец. Мы часто выезжаем с ним на рыбалку, – заверил Витька, обошёл кабину и не упустил момента спугнуть сидящих на капоте воробьёв, постучав ладонью по его крышке.

– Я тоже хочу ехать спереди... – закапризничал Макс.

– Так, давай решим это дело по-мужски.

– Ну хорошо, но чур до трёх побед, договорились?

Витьке уже поддалась дверь, и он запрыгнул в кабину, подгонял нас:

– Ну что, вы едите или нет? Тут есть немного бензина.

– Щас, щас, едем! – сказал Максим.

Решить дело по-мужски у нас считалось – сыграть в «Камень, ножницы, бумага». Нам казалось это забавным.

Макс выиграл у меня счётом два-один.

– Ха-ха-ха, Серёга едет в ку-зо-ве... – нараспев сказал он, закинул свою сумку в кабину, потом залез сам. Я запрыгнул в кузов ЗИЛа.

Витька сдал назад. Ему удалось развернуть машину в противоположную сторону. Он медленно отпустил сцепление и на первой скорости нажал на газ.

Я, обдуваемый тёплым, июньским ветром привалился на правый борт кузова. Сидел, поджав одну ногу под себя, а вторую вытянув вперёд. Наблюдал за пустынными полями; проплывающими мимо деревьями и кустарниками. В кармане шорт я нашёл старую губную гармошку салатового цвета, когда-то, она досталась мне от дедушки. Сейчас он уже не жил в Переясловской. Он вместе с бабушкой переехал в небольшой, но уютный дом в соседнюю станицу Брюховецкую. Я попытался наиграть что-нибудь, но упрямый ветер всеми способами заглушал мою музыку.

Бензина нам хватило минут на десять. В половину шестого как показывал мобильник Витьки, мы заглохли. Грузовик остановился посреди дороги. Неподалёку от железного забора с воротами, выкрашенными в чёрный цвет.

– Что это за место? – произнёс я вслух, спрыгнув с кузова.

Максим и Витька вылезли из кабины.

– Ну вот, бензин закончился, – проныл Витька.

– Ну что теперь поделаешь? Нам повезло, что ЗИЛ вообще завёлся. – Макс развёл руками.

Витька отмахнулся:

– Да... ладно уж...

– Парни, что это за место? – теперь я задал вопрос друзьям.

– Может, какой-то объект или частная стоянка... – с сомнением предположил Максим.

– Да, точно как в боевиках у богатых взрослых, – сказал Витька.

– Эй, Серёга, это что у тебя, гармошка? Дай-ка, а? Я сыграть попробую.

– Ну, бери, – усмехнулся я, протянув Максу гармошку.

– Спасибо! – он попытался дуть в отверстия инструмента. Но игрой это вряд ли можно было назвать, звучало так мерзко, как будто кто-то рвал бумагу или в столовой водил вилкой по пустой тарелке, вызывая тем самым неприятный скрежет.

– Балда, – Витька дал оплеуху Максу. Выхватил из его рук гармошку.

– Эй, ты чего? Отдай! – крикнул Макс, приложив ладонь к затылку.

– У тебя не получается. Глянь как надо... – Витька задержал инструмент в воздухе. – Парни, а что это? – Он указал взглядом на картонный лист с чёрными буквами, которые нам было не разглядеть, находясь у грузовика.

Когда мы подошли ближе, я прочёл предупреждение:

Осторожно! Вход воспрещён!

– Что это значит? – спросил Макс.

– Серёга, возьми, – Витька протянул мне гармошку. – Сыграю как нибудь потом.

Ветер усилился, от этого заскрипели ворота. Они не были заперты, поэтому открылись перед нами, как только ветер задул в их сторону.

– Да ладно... – изумлённо произнесли мы разом и, переглянувшись, пошли вперёд.

Как-то странно, но сейчас, следуя по асфальтированной дороге, каждый из нас молчал. Мы просто озирались, исследуя всё вокруг. Не знаю как остальным, а мне было одновременно и мрачновато и совсем не хотелось останавливаться, я сгорал от нетерпения узнать: что же нас ждёт дальше? Раньше наша дружная троица могла болтать без остановки, отпускать абсолютно бредовые шутки, понятные только ей. В общем, мы делали всё то, что было характерно для нашего возраста.

Слева и справа от нас были посажены высокие деревья, а ещё трава – постриженная и сухая. Весь её цвет забрал лучами жаркого солнца чересчур жаркий климат. Прохладный ветер стих. Тучи продолжали собираться в кучу.

«Похоже, тётя Даша была права на счёт дождя, который мог начаться в любой момент...» – подумал я.

Дорога выходила к ограждению в виде зарешёченного забора. Забор этот разделял собой сушу и водоём.

– О, это же «Бейсуг», да? – спросил я.

– Да, это та речка! – уверенно кивнул Макс.

– Интересно, что там дальше? – Макс допил остатки молока.

– Скоро узнаем, друг, – Витька обернулся, взглянув на Макса. Потом продолжил смотреть на дорогу перед собой.

– Узнаем-узнаем! А сейчас играем в тифу! – я выхватил у Макса пластиковую бутылку и запустил её в Витьку.

– Эй, больно же, придурок! И вообще, предупредил бы, что ли, а? – Витька приложил ладонь к голове, на то место, куда попала бутылка.

– Да не заводись ты, Витёк. Во-первых, я предупредил. Во-вторых, не так уж сильно бросил. Так что не придуряйся, ладно?

– Хорошо... – он поднял с земли бутылку и пустил в меня.

Меня даже прыжок в сторону не спас от летящего предмета. Поэтому следующим на очереди был я.

Парни стояли рядом друг с другом. Мне удалось попасть сначала в Макса, а от него уже бутылка отлетела в Витьку, который не смог увернуться. Не сразу среагировал, всё произошло в мгновенье ока.

Они решили спор: кто водит? Вновь по-мужски. Макс продул другу в сухую три раза.

– Так, Макс, ну давай, теперь ты тифа, – захлопал я в ладоши, как бы вызывая его на бой.

– Ну, лови! – он занёс руку назад и пустил бутылку в меня.

Я отбежал немного в сторону.

– Ха-ха-ха, не попал, не попал!

– Молоток, Серый. Дай пять!

Я хлопнул Витьку по ладони, но старался не терять из поля зрения Макса. Он успел поднять бутылку с земли, уже перебрасывал её из руки в руку.

– Ну чего ты ждёшь? Давай, бросай уже, не тормози! – подгонял Витька.

– Всё, кидаю последний раз и нафиг заканчиваем.

– А чего так? – нахмурился я.

– Время уже почти шесть, надо успеть осмотреть всё здесь. Мало ли, может, здесь реально есть что-то интересное.

– Да ладно тебе, Макс, ты же знаешь, что ночи летом светлые, осмотрим! Не парься. Да и вряд ли мы уйдём отсюда позже, чем стемнеет.

– Короче, я бросаю! – предупредил он и, выкинув ногу вперёд, пустил бутылку в нас.

Увы, но ни в одного из нас нашему другу попасть не удалось.

– О-о-о, похоже, это судьба у нашего Макса – быть тифой, – Мы с Витькой обняли Макса с обеих сторон за плечи.

– Да ну вас, парни.

– Ладно, ладно, парни нам ещё предстоит облазать это место, – сказал я полушёпотом.

Мы прошли поворот и обнаружили много интересного. Оказалось, что здесь стоят старые военные машины, такие например, как БМП или ЗИЛы, подобные тому, на котором мы приехали сюда. В этом месте нам удалось повидать множество машин разнообразных марок, которые уже давным-давно отслужили свой срок: «Волга», «Нива», «Тайота»... рядом с ЗИЛами посчастливилось запечатлеть небольшой танк. Его гусеницы заросли высокой травой и крапивой.

На языке у меня вертелось слово, способное охарактеризовать это местечко, но Витьке удалось опередить меня:

– Это же что-то вроде автомобильного кладбища! – он невольно замотал головой и продолжил: – парни, вы это... понимаете, нам никто не поверит, что мы нашли.

– Может, уйдём отсюда? – дрожащим голосом предложил Макс.

– Не боись, дружище. Никто тебя не съест! – усмехнулся я. Я взглянул на Витьку и продолжил: – А зачем вообще говорить кому-то про это место. Пусть оно будет нашим и всё!

– Хм, я только за! – кивнул Витя.

– Вам не кажется странным, что здесь так тихо и за этим местом никто не наблюдает? Ведь на воротах предупреждение, что сюда ходить нельзя?

– И что теперь? – вскинул руками Витька. – Подумаешь. А может, оно здесь не первый год висит. Может, вообще это место никому не нужно.

– Да, он прав, Макс, – поддержал я. – Будем играть здесь в тифу, бегать, прыгать. Можем делать всё, что мы любим.

– Ну... – он пожал плечами и, выдохнув, сказал: – хорошо, давайте...

– Наш человек! – стукнул кулаком Витька по плечу друга.

Небо продолжало хмуриться. Мы стояли у забора и наблюдали за рябью «Бейсуга». Нас обдувал ветер. Витька снял футболку и завязал её на поясе. Газетка, что была за пазухой, оказалась в заднем кармане бриджей. До сих пор не могу поверить, что этому парню совсем не было холодно. Хотя тело его покрылось гусиной кожей.

«Выделывается», – подумал я. Глядя на него, я незаметно усмехнулся.

Слева от меня стоял Макс, он глядел на озеро и молчал.

– Эй, Макс, ты о чём задумался?

– А? Что? Что ты сказал? – спросил он, оторвавшись от реки, которая захватила всё его внимание.

– Я говорю: чего ты такой загруженный, а? – я положил руку ему на плечо.

– Да не обращай внимания, – он положил свою руку на плечо мне и ухмыльнулся.

– Если ты всё ещё паришься по поводу истории с Ульянкой. Не думай об этом, всё будет классно! – попытался приободрить друга я.

– Вот почему так: когда не надо отбоя от этих девчонок нет, а проходит время, нуждаешься во внимании только одной, хочешь заботиться, дарить цветы, не спать из-за неё по ночам, и потом узнаёшь, что ты ей вовсе не интересен как парень, всё что остаётся – надеяться на дружбу.

Первое время мне нечего было сказать другу. Я стоял, размышляя над его словами. Я понял, что ему бывает одиноко, и не важно: были ли мы – его друзья вместе с ним или нет. Ведь каждому из нас нужен тот человек, о котором нам бы хотелось заботиться, знать как дела и самое главное – это знать, что этому человеку мы также не безразличны.

– Друг, не думай об этом, обещай, что сделаешь, как мы тебе сказали – поговоришь с тётей Дашей и подаришь Ульянке цветы, а там увидим.

Макс кивнул, на мгновенье мне показалось, что по левой его щеке течёт слеза.

– Серый, можешь дать мне гармошку? Я же так и не сыграл на ней.

Я вытащил её из кармана:

– Держи, Витька.

– Спасибо.

Витька проиграл на гармошке первые две секунды, а потом мы услышали сирену...

Оказалось, что мы исследовали не весь этот объект. Справа от нас, чуть дальше ЗИЛов стояли два КАМАЗа. Между ними была расположена машина «скорой». Судя по внешнему виду, «скорая» никак не должна была стоять здесь – на автомобильном кладбище. Выглядела она вполне исправно и скорее всего на ходу.

– Слушайте, парни, а может, нам показалось?

– Макс, всем троим? – Витька сморщил лоб. – Не верю я в такие совпадения... – он покачал головой.

– Так, так, так, парни, давайте по порядку: во-первых, из всех машин здесь мигалка только у этой «скорой». Так что, Макс, показаться нам не могло!

– Но...

– А во-вторых, почему бы нам не посмотреть, что там внутри? Если она, конечно, открыта.

Витька снова задул в гармошку. Мы втроём обратили внимание на «скорую». Ровно на секунду на её крыше красным зажглась мигалка, было ощущение, что я услышал, как что-то щёлкнуло, но сирена заглушила этот щелчок.

– Не показалось... – произнёс Макс, он, как и мы, замер, будто ожидал чего-то ещё.

Из-за тёмных стёкол «скорой» нам было трудно разглядеть, что там внутри.

– Блин, ну вообще ничего не видно... – Макс прислонился к окну левой двери, приставил ко лбу ладонь козырьком, чтобы получше разглядеть водительскую кабину.

Я же в свою очередь, точно так же, как и мои друзья пытался рассмотреть салон реанимационной машины, где обычно сидят врачи, и стоит каталка со специальным оборудованием для поддержания жизни пострадавших: капельница, дефибрилляторы и ещё что-то, ну это если верить сериалу «Неотложка». Его я смотрел с родителями по вечерам на выходных. Мне сериал нравился, поэтому, когда я был дома, то старался не пропускать ни одной серии, а позже, узнав, что у этого сериала есть первые два сезона, помимо того что мы видели, я скачал весь сериал себе на ноутбук, смотрел, каждый раз, когда было не до прогулок.

Обнаружив одну из задних дверей приоткрытой, мне сразу стало понятно, что за щелчок я слышал. Вместе с правой открылась и левая дверь «скорой», мне пришлось лишь немного надавить на её ручку и потянуть на себя.

Я резко упал на землю от увиденного зрелища. Сердце в груди заколотилось в разы сильнее. Подушечками пальцев я не мог ощутить, что мои ладони лежат на щебёнке; на время пропала чувствительность. Осипшим голосом я стал звать своих друзей. Лишь с третьего раза мне удалось докричаться до них.

– Серёга, ты чего? – спросил Витька. Он снова был в футболке, потому что начался дождь. Газета не торчала из заднего кармана бриджей. Она снова оказалась за пазухой. Видимо Витька засунул её туда, чтобы не намочить.

Я молчал. Рукой указал на открытую машину. Точнее – на то, что было в ней.

– Ух-ты-ы-ы, – протянул Максим, присвистнув.

– Это что ещё такое? – выпучил глаза Витька.

– С тобой всё в порядке? – парни взяли меня под мышки и поставили на ноги.

– Да... да уж...

Светящийся зелёный треугольный камень поднялся в воздух в салоне «скорой», вот, что я увидел до того как рухнул на землю.

Когда парни меня подняли, камень продолжал нависать над каталкой. Он крутился всё время вправо, а потом начал плыть по воздуху, направляясь в нашу сторону.

– Пар... парни, вы это тоже видите, да? – я проглотил слюну от удивления.

– Ага... – произнесли оба и кивнули.

Камень вылетел наружу и зашипел от капель дождя, что долетали до него. Но спустя какое-то время шипение стихло. Обнаруженная нами вещица прекратила движение, замерла в воздухе. На той стороне, которой к нам повернулся камень, появилась надпись:

Вас приветствует «МАУНТИНИЙ»!!!

Заполните два следующих поля:

Ваше имя/имена:

Ваша любимая игра:

Мы переглянулись.

– Что это за штуковина? – Витька был в недоумении.

Я пожал плечами, не сказал ни слова. Мне нечего было сказать. Макс опустил глаза и взглянул на два поля в камне, которые необходимо было заполнить.

– Давайте заполним, а? – предложил он.

– Так, так, так... – мой лоб покрылся испариной.

Я поднёс подушечку пальца к одному из пустых полей, написал наши имена, благодаря появившейся клавиатуре на экране камня. Потом перешёл к полю о любимой игре.

Макс забормотал мне под ухо:

– Пиши «Салки», пиши «Салки»...

– Макс, тихо!

Дрожащими пальцами я набрал: «Салки».

– Пять? – изумился Витька, когда увидел на экране цифру «5».

– Это таймер... – сказал Макс, когда понял, что начался отсчёт.

Два... Один...

В глазах потемнело...

Я почувствовал лёгкие хлопки по щекам и услышал слова:

– Парень... Парень, ты в порядке?

Зрение пришло в нормальное состояние, теперь я мог различать образы, цвета и видеть чёткую картинку.

– Где... мои... друзья? – я чувствовал, что мои губы были сухими.

Надо мной стояли трое неизвестных мальчишек, они были одеты так же легко, как и я с друзьями. Меня подняли на ноги, а вслед за мной и друзей, которые вот-вот очнулись. Мы находились в какой-то непонятной комнате из фиолетовой плитки, не отражающей наших теней и света потолка, который был одновременно и большой, тонкой, квадратной лампой, накалённой добела.

От Макса и Витьки последовали вопросы: где они находятся? Что произошло? Кто эти парни? И как скоро они окажутся дома?

Один из незнакомых нам парней, который держал в руке теннисный мячик, стал объяснять всё по порядку:

– Вы находитесь в «МАУНТИНИИ» – это фиолетовый зал. Вы нашли специальный камень, он и перенёс вас сюда. Мы, такие же, как и вы – простые парни, которые попали сюда неделю назад. Только от вас самих зависит, как скоро вы окажетесь дома. Первые две минуты у вас должна быть головная боль... вы чувствуете?

Мы втроём одновременно сказали:

– Да!

– Это нормально! – объяснил другой, рыжий паренёк, стоящий рядом со своим приятелем.

Витька спросил:

– И что же нам делать, чтобы побыстрее удрать отсюда?

– Когда мы сюда попали, задались таким же вопросом, – их третий друг встал к нам в пол-оборота,– на одной из этих стен появился большой экран с инструкцией. Так вот, в ней сказано, что нужно дождаться ещё трёх человек, сыграть в их любимую игру и тогда «МАУНТИНИЙ» перенесёт всех обратно в родные места.

– А что вы делали с этим мячиком?

– Как тебя зовут? – спросил Рыжий.

– Максим.

– Меня – Влад, – он убрал ладонь со своей груди, показал на друга с мячом. – Это Женя, – потом на того парня, что рассказал нам про инструкцию, – а это Гришка. Мы просто пытались забыть о времени и, подумали об этом мячике. Он появился.

– А моих друзей зовут: Серёга и Витька. Получается, мы можем подумать о возвращении и сразу вернёмся?

– Нет, боюсь, что это невозможно. Тут всё строго по инструкции: выиграете у нас – все вернёмся домой. Нет – останемся здесь, пока не появятся новые ребята. – Женя повернулся к нам спиной и пустил мячик прямо в стену, она проглотила его, словно гладь реки проглатывает камни, если кидать на спор «блины».

– Парни, а как вы оказались здесь? Вы тоже нашли камень на старом автомобильном кладбище, правильно?

– О, нет. Мы после урока физкультуры остались на спортивной площадке, гуляли и у забора увидели, висящий в воздухе красный треугольный камень. Заполнили поля, оказались здесь.

– Значит, нужно быстрее сыграть в игру! – воскликнул Витька. Он смотрел на меня с Максом.

– Ваш друг прав! – согласился Гриша. – Давайте сыграем, это шанс для нас всех оставить это место и продолжить спокойную жизнь рядом с родителями.

– Да, конечно, давайте. Мы написали «Салки», – сказал я.

Вшестером мы отправились на середину «МАУНТИНИЯ» и Витька не дожидаясь спора в «Камень, ножницы бумага», вызвался быть ведущим.

Он закрыл глаза, встал в середине пятиугольника, который мы образовали, и ждал. Его целью было: найти по хлопкам и ощущениям от прикосновений хотя бы одного из парней не своей тройки и при этом – правильно назвать, того кого нашёл. Было лишь два условия: никому, кроме ведущего нельзя разговаривать. Всем ведущим нельзя подглядывать во время игры.

Сначала в ладоши хлопнул Максим, два раза. Следуя подсказам своего слуха, Витька направился к нашей тройке – влево. Не дойдя до Максима, не дойдя до меня, наш друг поддался своему слуху, ведущему в этот раз вправо, где Влад старался хлопать больше остальных своих друзей и нас включительно.

– Да как же найти хоть кого-нибудь из вас? – прокомментировал Витька.

Наконец дойдя к тройке парней напротив нас с Максом, Витя сделал свой выбор, начал водить по рукам оказавшегося перед ним парня, пробовать на ощупь ткань и форму его одежды. Спустя незначительное время Витька сказал:

– Всё, я точно, точно знаю кто это! Это Женька! – его улыбка тут же улетучилась.

– Нет, нет, я Влад. – Ухмыльнулся парень. Он похлопал Витьку по плечу.

– Вы продолжаете, у вас есть ещё две попытки, так что всё в порядке!

– Ладно, продолжаем! – сказал Максим. – Никто не возражает, если я буду вас искать?

– Нет, мы совсем не против, – подмигнул Гришка.

– Хорошо, – Макс вышел в середину, закрыл глаза. Мы начали хлопать.

Хлопал вначале я, потом остановился. Меня подхватил Витька, когда Макс был уже в нескольких метрах от нас. Он уверенно шёл в нашу сторону, но резко остановился в тот момент как Влад начал хлопать в ладоши. Они вместе с Гришкой поменялись местами. А мы с Витькой решили остановиться и ничего не делать. Захлопал и Женя, он старался хлопать как можно громче, видимо хотел таким образом обмануть нашего Макса.

Макс же уже выбрал одного из парней. Ознакомился с длиной его рук, одеждой, формой головы и попал прямо в точку, когда назвал имя:

– Я, конечно, не уверен, но, по-моему, это Влад! – он открыл глаза и оказался прав. Перед ним стоял именно Влад.

– Молодец! – улыбнулся Влад. Он занял место Максима. Максим присоединился к нам.

Влад потёр руками. Закрыл глаза и стал ждать.

Первым похлопал один из его друзей – Гришка. К его хлопкам присоединились и мы с парнями. Влад буквально разрывался: стоило ему пройти три шага к своим, как начинали хлопать мы и он решал сделать два шага в сторону нас. Мы упорно старались переманить парня на свою сторону, на удивление, получалось у нас неплохо!

Совсем скоро, пройдя мимо нас с Витькой, Влад случайно схватился за запястье нашего третьего друга. Потом его руки перебрались на футболку, воротник.

– Это... это... Серёга! – воскликнул он. Но был разочарован, когда открыл глаза.

– Нет. Извини, ты проиграл. – Я Максим, а вот он, – Макс показал в нашу сторону, – Серёга.

– Ну, ничего, я уверен, Гришка за нас отыграется – сказал рыжий парень.

Гриша кивнул и отправился в середину.

– Ну, что начнём?

– Да! – сказал Женька.

Гриша шёл на хлопки к своим парням. Пока те перестраивались между собой, я обратился к своим друзьям.

– Парни, я знаю, как их победить, если мы хотим вернуться домой.

– Нужно хлопать по-особенному, поняли?

– Но как, Серый? – спросил Витька.

– Один хлопок, потом три хлопка, – прошептал я.

Вроде бы нас не заметили за перешёптыванием. Мы замолчали сразу, как увидели рядом идущего Гришу. Я хотел было уже отойти в сторону, но получилось так, что мы шёркнулись друг с другом предплечьями. Он схватил мою ладонь, перебрался кончиками пальцев выше до плеча, а затем коснулся шеи. Гриша долго молчал, раздумывая над ответом на вопрос: кто же передо мной стоит?

– Это Серый! – уверенно заявил Гриша. Он открыл глаза, чтобы окончательно убедиться, что угадал. Так и было.

Я пошёл на середину, надеясь, что друзья меня услышали, и они помогут мне. Закрыв глаза, я настроился к игре. Услышал всего-навсего один хлопок.

– Друг, что с тобой? – спросил я, когда увидел Макса лежащего на полу зала.

– Я услышал хлопок и в глазах потемнело. Видел всё смутно, упал, а парней и Витьки уже не оказалось.

Я подал Максу руку, поднял его на ноги. Мы оба оглядели каждый уголок зала, оказалось, что ни Витьки, ни наших новых знакомых здесь нет.

– Смотри, газета... она у Витьки была в бриджах. Интересно: где они, где Витька...

Я медленно повернул голову вправо, пока Макс поднимал газету с пола.

– Смотри, Макс.

– Что?

Мы оба видели, что в одной из стен появился длинный, тёмный коридор, а на полу начали загораться мигающие всеми цветами стеклянные стрелки с надписью большими белыми буквами «ВПЕРЁД».

Изнутри, коридор, который показался нам мрачным, на самом деле ничем не отличался от зала. Те же потолки-лампы, стены, пол. Но вместо надписи «ВПЕРЁД» на стрелках появился таймер с заданным нам временем. Был отведён лишь час. Час, за который мы с Максом должны были найти нашего друга и выбраться из этого места под названием – «МАУНТИНИЙ».

Прошло восемь минут, а мы всё продолжали бежать друг за другом из-за узкого коридора. Но все наши силы иссякли довольно скоро. Мы стали идти спокойным шагом по стрелкам с таймером, шли всё время прямо.

– Серый, а, Серый, как думаешь? Что будет через час?

– Ой, не знаю, Макс... Честное слово! Даже не представляю...

– Серёга, мне страшно! Очень, очень страшно! Только ты это, не говори Витьке, когда мы его найдём, хорошо?

– Хорошо, друг, не скажу. Обещаю.

– Если вообще найдём... – прошептал Макс.

Сначала, я не хотел ничего говорить, но настрой Макса меня никак не устраивал и я всё-таки продолжил разговор, остановившись и развернувшись к другу, который столкнулся со мной:

– Осторожно. Так, Макс, послушай меня внимательно: мы обязательно найдём Витьку! Мне неприятно, что ты допускаешь, что мы можем его больше не увидеть. Давай договоримся: никогда так не говорить, хорошо?

– Нет, нет, ты меня не правильно понял, – Макс замотал головой. Вид у него был бледноватый, растерянный, а что больше всего меня напугало – отчаянный. – Я просто боюсь за друга, вот и всё! Кто знает: что с ним? И где он находится?

– Всё будет, хорошо, слышишь? Мы найдём и Витьку, и остальных ребят, понял?

– Понял, понял... – выдохнул он. Мы продолжили идти, следуя указателям. На таймере уже было 00ч:48м:32с.

– Нужно торопиться, Макс.

– Я пока не могу идти быстрее, извини. Дыхание сбил, когда бежал.

– Понимаю, но всё же...

Короткими перебежками через каждые полминуты, благодаря указателям мы добрались до первого поворота влево, а дальше снова следовали по прямой. У поворота, таймер на стрелке, мигающей синим светом, отображал ровно сорок две минуты. Минув поворот, мы вбежали в следующий коридор, но в этот раз не фиолетовый, а расписанный разнообразными изображениями.

– Ты это тоже видишь, Макс? – спросил я у друга, когда мы резко сбавили темп и перешли на ходьбу.

– Офигеть! – произнёс он.

Выразился он так не случайно, потому, что не каждый день можно увидеть расписные плитки на стенах, да ещё которые работают подобно анимациям на картинках в телефоне или специальных приложениях.

На стене слева картинка была от первого лица, как будто главный герой скатывается по горке-спирали в аквапарке. Дополнительно, движущуюся картинку сопровождал детский радостный писк и звук плеска воды. Главный герой скатывался с горки очень быстро, а позже произошла яркая, белая вспышка и картинка началась снова.

Правая стена отображала пасмурный вечер, туман и двоих детей: девочку и мальчика. Девочка была старше, а маленький мальчик, по всей видимости, был её младшим братишкой. Они шли по лесной тропинке, держась за руки. Говорили о чём-то, но о чём именно было неизвестно, поскольку звук на этот раз отсутствовал.

Мальчик остановился. Девочке пришлось сделать то же самое.

Он показал рукой вперёд перед собой и что-то сказал. Девочка что-то ему ответила, вероятно, спросила, что он увидел.

– Оно блестит, – произнёс Макс. Я обратил на него внимание, оторвавшись от стены.

– Что?

– Оно блестит, – Макс не переставал смотреть на картинку, – я по губам прочёл то, что он сказал.

– И давно ты по губам читаешь? – я обратил внимание на происходящее на стене.

– Нет. Заметил совсем недавно.

Как оказалось позже, по пути ребята обнаружили камень той же формы, что и мы на автомобильном кладбище. Но не зелёный, а малинового цвета. Они что-то написали на нём, после чего последовала ещё одна яркая, белая вспышка и всё по новой.

За просмотром картинок мы потеряли ещё пять минут. Когда на таймере отсчёт начался с тридцати семи минут я и Макс сдвинулись с места. Сердце подсказывало мне, что от Витьки и новых знакомых нас отделяло немного.

Коридор привёл в комнату с высокими потолками. Мы остановились на мгновение, чтобы изучить новое место. Стояли на одной из трёх дорожек, ведущих к большой треугольной площадке, посреди которой стояла довольно крупная клетка. Недолго думая мы побежали прямо на площадку, а когда добрались, обнаружили детей в этой клетке. Она была из странной материи. Не из стальных прутьев как в тюрьмах, что показывают по телевизору, а из двухцветного дымчатого материала. Изнутри она была голубой, а снаружи – серой, как сигаретный дым.

Дорожки разделяли глубокие впадины вниз. Их дна не было видно из-за темноты под нами.

– Спасите, спасите нас, мальчики... – закричала та самая девочка со стены в коридоре, она прикрывала правую ладонь левой ладонью.

Рядом с ней стоял маленький мальчик.

– Это твой брат.

– Да. А как вы догадались?

– У меня тоже есть старшая сестра, мы ведём себя точно также, – объяснил им Макс. – Мы просто только что видели вас на одной из стен коридора

За спинами, подогнув колени, сидел парень нашего возраста. Он нас не сразу заметил. Но как только увидел, то сразу же поднялся с места.

– О, парни... слушайте, здесь происходят очень странные вещи... мы все попали в ловушку...

– Да уж... мы это уже заметили... – произнёс я. – Что с вами со всеми произошло? – я попытался прикоснуться к одной из вертикальных дымчатых линий, но меня резко остановил маленький мальчик.

– Не трогай эту штуку!

– Это ещё почему, парень? – нахмурился я.

– Маринка, покажи им, – он взглянул на сестру, подняв голову, когда повернулся к ней.

Девочка по имени Марина нехотя убрала ладонь. Три пальца были настолько поражены, что прослеживались чёрные пятна. Такое бывает, когда кожа омертвела из-за внешних воздействий, например из-за мороза или огня.

– Это что?

– Ожёг. Когда мы с Димкой сюда попали, я в панике пыталась выбраться отсюда, но взявшись за это, тут же отошла назад из-за боли. – Мы прогуливались по станице и увидели тропинку, она уходила далеко в лес. Там был указатель, который запрещал идти дальше. Но Димка уговорил меня, и мы пошли вперёд. А потом...

– Ясно, – прервал я. – А дальше вы увидели камень, да?

Брат с сестрой одновременно кивнули.

– Но почему тогда ты, парень, сидел, откинувшись на эти штуковины.

– Просто, здесь – внутри эта клетка безопасна, а снаружи нет, – объяснил парень в рубашке с капюшоном, застёгнутой наполовину. – Меня Лёха зовут.

– Понятно.

– Кстати, это ты катался в горке? Мы тебя в коридоре тоже видели! – спросил Макс.

– Да, меня именно там и перенесло в «МАУНТИНИЙ», – закивал он.

– А вы не видели ещё одного парня? Витька зовут?

Лёха усмехнулся и спросил, указывая взглядом вверх:

– Это вы про него?

Мы развернулись назад, подняли головы вверх и обнаружили ещё одну дымчатую клетку, висящую над площадкой и стоящего в ней нашего Витьку.

Он молчал. Увидел нас и замахал рукой.

– Привет, друг! – Крикнул Макс.

– Здорова, дружище! – крикнул я, помахав в ответ.

– Как ты там оказался?

– Когда Серый начал нас искать, в глазах у меня побелело. Я почувствовал, как что-то ледяное обхватило меня. А потом всё стало черным. Я очнулся только что, смотрю, а вы уже здесь, – пожал плечами наш друг.

– А вы тоже играли с парнями? – спросил Лёха?

– Да... – ответил я.

– Дело в том, что и я с ними играл, и Марина с Димкой. А позже мы из-за них попали сюда. Я говорю так потому, что знаю, что эти парни не живые. Они будто часть этого места...

– Но с чего ты так решил?

– Я попал сюда раньше всех вас. Находясь в сонном состоянии, увидел, как они принесли сюда Димку и Марину. Один обошёл клетку. Видите? Здесь ничего не видно из-за этой железной пластины. Второй, когда полосы исчезли, положил рядом со мной ребят и растворился. Потом, полосы появились вновь, я снова оказался в клетке, но уже с Димкой и Мариной.

– Обошёл клетку?

– Да.

– Ребята, вы не знаете к чему тут этот таймер на указателях? – спросил Макс.

– Если ваш час закончится, вы попадёте в клетку. Я добежал именно досюда, когда моё время истекло, так что вам нужно поторопиться...

Я обошёл клетку. Обнаружил на обратной стороне пластины прикреплённый рычаг, похожий на те, что бывают у колодцев с водой, стоящих во дворах домов нашей станицы. Позвал Макса, чтобы он смог на это взглянуть.

– Что ты нашёл?

– Гляди...

– Что будем делать?

– Не знаю...

Что-то заставило меня вспомнить о газете, которую мы нашли по дороге на запрещённый объект.

– Макс, дай газету, которую мы с вами нашли по пути, – я вытянул руку в ожидании.

Без лишних вопросов он вынул из-за спины сложенную вдвое газету – «Краснодарский вестник» и протянул мне.

Развернув её, я наткнулся на заголовок:

Главная новость Кубани:

Поиск по сайту: