Борьба между конциляризмом и папизмом (1418–1447)

Мартин V вначале расположился во Флоренции и лишь 28 сентября 1420 года прибыл в Рим. Папа из рода Колонна пожелал вновь сделать Рим столицей Италии и всего христианского мира. Большую часть своего понтификата он посвятил реставрации курии и упорядочению отношений в Папском государстве.

Когда Мартин V прибыл в Рим, население Рима составляло всего 17 500 человек, да и те в основном крестьяне, пастухи. Развалины, запустение, нищета отмечались на каждом шагу. Вместо прежних гордо возвышавшихся церквей и храмов над морем руин поднимались мрачные башни римского барокко, державшие в страхе население Рима. Были разрушены не только античные памятники, но и средневековый город. Замок Святого Ангела почти обрушился, камни Латеранского папского дворца растаскивались, и поэтому папа поселился в Ватикане. Запустение не пощадило и Леонтину (город Льва); крыша базилики Святого Петра обрушилась, на полу росла сорная трава. Не особенно отличалось положение и в Патримониуме Святого Петра. Когда-то сказочно плодородная Кампанья превратилась в болотистую местность, на возвышенных местах устроили себе пристанища грабители и водились волки. В садах Ватикана по ночам слышался волчий вой.

Мартин V решительно приступил к восстановительным работам, к наведению порядка. В первую очередь он сделал Ватикан пригодным для жилья, затем восстановил Замок Святого Ангела, последнее прибежище пап. Начались также работы по осушению болот в Кампанье. Была восстановлена в Латеране церковь Святого Джованни, часть фресок которой была создана Пизанелло. Доминиканец Фра Анджелико возвратился в живописи к мистическим источникам. Сенсуалистское направление продолжали Пьеро делла Франческа и Фра Филиппо Липпи. Мартин V призвал в Рим Мазаччо, который расписал фрески в капелле Бранкаччи и в Джентильи. Великолепную тиару для папы из рода Колонна, оказывавшего покровительство искусству, изготовил флорентинец Лоренцо Джиберти. (Преемник Мартина – Евгений IV заказал у Донателло барельефы на бронзовые ворота храма Святого Петра.) Мы по праву можем назвать папу Мартина V римским предвестником Ренессанса и гуманизма или первым папой эпохи Ренессанса – ведь при его дворе подвизались гуманисты-ученые, писатели, философы.

Мартин V обуздал разбойников и грабителей, восстановил в Риме и в государстве общественный порядок и безопасность. Во времена своего понтификата он оживил городское самоуправление и таким образом ликвидировал также функции легата, поставленного собором во главе Рима. Но навести порядок в Церковном государстве ему было уже более сложно. В провинции бароны попрятались за стенами своих почти неприступных крепостей, а предводитель наемников по имени Браччио со своим войском, набранным из бродяг-наемников и грабителей, захватил власть почти во всем Церковном государстве. Папа был вынужден вступить в переговоры с кондотьером, пока в конце концов с помощью окружающих городов-государств ему не удалось одержать верх над бандитами. (Браччио погиб при штурме Апулии в 1424 году.)

Заслугой Мартина V, избранного в Констанце, является то, что расчлененное Церковное государство он собрал в единое монархическое целое и заложил основы папской государственной власти нового времени. С его именем также связана организация такого важного органа управления Церковным государством, как государственный секретариат. Однако и ему для государственно-организационной работы требовались близкие родственники. Всеобщее явление эпохи (в частности, и в Италии) – превращение княжеских родов, ставших во главе городов-государств, в династии – коснулось и Папского государства. В период своего понтификата Мартин V, опираясь на династические связи рода Колонна, укрепил папскую власть. Свою племянницу он выдал замуж за герцога Урбино из династии Монтефельтре; младшую сестру Паулу выдал замуж, обеспечив княжескими владениями. Безмерный непотизм Мартина – оправдываемое прегрешение, ибо в этой ситуации он служил восстановлению верховной власти папы и объективно – интересам церкви. Благодаря многочисленным семействам, восходящим к Колонна и давшим многих пап, Церковное государство вписалось в систему итальянских городских монархий.

После того как положение Мартина V в Италии упрочилось, он попытался вновь реализовать верховную власть папы внутри вселенской церкви. Папа противопоставил абсолютистскую монархическую систему церкви соборной конституционной сословности. В соответствии с декретом «Frequens» по истечении пяти лет в 1423 году в Павии вновь собрался вселенский собор, однако из-за вспышки чумы папа перенес его в Сиену. На Сиенском соборе Мартин V вновь предал анафеме все еще пребывающего в Пенисколе при поддержке Испании Бенедикта XIII, упрямо называвшего себя папой. На этом соборе были сделаны попытки осуществить реформу церкви посредством ограничения верховной власти папы, но заседания посещались весьма редко, собор не ощущал также поддержки со стороны Сигизмунда в своих антипапских выступлениях. В результате Мартин V в марте 1424 года без всяких объяснений распустил собор.

В 1425 году Мартин V взял в свои руки решение вопроса о реформах. Он провел целый ряд мероприятий по управлению церковью, в первую очередь – по реорганизации курии. Он ввел в кардинальскую коллегию наряду со своими родственниками наиболее авторитетных, гуманистически настроенных представителей высшего духовенства тогдашней Европы, таких, как кардиналы Капраника, Чезарини и Доминичи, решительных сторонников реформ. Во время понтификата Мартина кардинальская коллегия все еще сохраняла интернациональный характер, но чем дальше, тем больше в ней складывалось итальянское большинство. В последние годы пребывания Мартина на папском престоле началась война Сигизмунда с гуситами. Папа назначил легатом крестового похода против гуситов кардинала Джулиано Чезарини.

На седьмой год после Сиенского собора, в 1431 году, в Базеле собрался очередной вселенский собор. К последним распоряжениям папы относится назначение кардинала Чезарини полномочным папским легатом на Базельском соборе. Вскоре после этого Мартин V скончался.

Конклав возвел на престол племянника Григория XII, венецианца по происхождению, принявшего имя Евгения IV (1431–1447). Перед избранием нового папы он также подписал капитуляции, в которых его обязывали провести куриальные реформы. У нового папы отсутствовали политическая энергия и дипломатическое чутье, присущие его предшественнику. Первую тактическую ошибку он совершил, изгнав из Рима и со всех занимаемых ими должностей родственников предшественника, тем самым превратив род Колонна в своих смертельных врагов. При колеблющемся и бессильном Евгении IV на последнем крупном реформаторском соборе XV века, заседания которого то и дело прерывались, конциляризм достиг своей вершины.

Когда кардинал Чезарини открыл Базельский собор, в город не прибыл еще ни один епископ. Дискуссии медленно собиравшихся отцов собора начались в более радикальной антипапской атмосфере, чем это было даже на Констанцском соборе. Участники собора начали с того, что объявили себя однозначно стоящими над папской властью. В конце 1431 года папа Евгений IV довольно поспешно и необдуманно распустил собор своей буллой «Quoniam alto». Однако собор воспротивился решению папы, остался на месте и потребовал прибытия Евгения IV на собор. Базельский собор стал под защиту короля Сигизмунда: между папой и собором произошел открытый разрыв. Но кардиналы тоже хотели избежать церковного раскола, поэтому вместе с Сигизмундом они настойчиво стремились к компромиссу. Тем временем Базельский собор добился серьезных успехов в деле примирения с умеренным крылом гуситов. На заседания Базельского собора пригласили вождей чашников, двух братьев Прокопов, которые в конце концов в 1433 году приняли условия Пражского соглашения. Этим компромиссом в историю католической церкви впервые вошла религиозная терпимость!

Папа за минувшие два года понял, что если собор без него восстановит единство веры, то его собственные позиции подвергнутся опасности. Поэтому и он проявил склонность к компромиссу. Летом 1433 года Евгений IV в Риме короновал Сигизмунда в императоры. А в декабре 1433 года он отменил свое же решение о роспуске Базельского собора и снова признал его полностью законным. Во вновь начавшем свою работу в 1434 году Базельском соборе принимал участие и сам император. Был принят целый ряд таких декретов по реформе, которые позже были признаны папской церковью каноническими. Таковыми были, например, реформа жизни и поведения духовенства, осуждение симонии и внебрачного сожительства, регламентация церковной службы и псалмопения, обязательность проведения провинциальных соборов и т. д. Собор по-новому регламентировал порядок избрания пап и кардиналов. Собор установил, что численность кардинальской коллегии может составлять максимум 24 человека, но при условии, что представители одной нации не должны превышать половину от этого числа. Противоречия между папой и собором еще больше обострились, когда собор постановил урезать папские доходы. В 1435 году были отменены многие специальные папские доходы; хотели отменить также практику аннат и такс. В то же время о самостоятельности папства в финансовом отношении свидетельствует тот факт, что Рим при Евгении IV получил право чеканить собственные монеты.

В это время в Риме возобновились волнения, подстрекателями которых являлись представители рода Колонна. В 1434 году папа Евгений IV бежал вначале в Замок Святого Ангела, а затем во Флоренцию. Курия находилась там в течение девяти лет; в Риме между тем была провозглашена республика. Папа во времена своего пребывания в изгнании во Флоренции установил тесные связи с представителями гуманизма, с его художественным воплощением – Ренессансом. Курию во Флоренции в полном смысле слова наводнили гуманисты.

Окончательный разрыв между Базельским собором и папой произошел в 1437 году. Евгений IV своей буллой «Doctoris gentium» переместил собор на итальянскую землю, в Феррару; его призыву тогда последовала лишь меньшая часть собора. Император и князья поддерживали Базельский собор, но конциляризм со смертью Сигизмунда потерял свою главную опору. Таким образом, папа в начале 1438 года беспрепятственно смог открыть собор в Ферраре.

Собор в Ферраре осудил принятые к тому времени решения по вопросам реформы, противоречащие примату папы. Евгений IV попытался поднять авторитет папы, используя тяжелое положение Византии, которую теснили турки, для унижения греко-восточной церкви, с тем чтобы после полной капитуляции заключить с нею унию. В Феррарском соборе, на котором решался вопрос об унии, приняло участие высшее духовенство греческой церкви под руководством императора Византия Михаила Палеолога и Константинопольского патриарха Иосифа. Греки хотя и не без сопротивления, но в конце концов были вынуждены принять филиокве и примат папы, но сохранили свои литургические традиции. Для них уния была политической необходимостью: пойдя на восстановление единства церкви, они надеялись, что латинский христианский мир окажет им вооруженную поддержку в борьбе не на жизнь, а на смерть с турками. Действительно, авторитет Евгения IV возрос благодаря тому, что 6 июля 1439 года декрет, начинавшийся словами «Laetantur coeli» и подписанный греческими иерархами, привел, в соответствии с требованиями папы, по крайней мере на бумаге, к унии. Практическое же осуществление унии потерпело неудачу, натолкнувшись на сопротивление греческого низшего духовенства и верующих. Когда ожидавшаяся помощь Запада не поступила, то и император не настаивал на дальнейшем претворении унии в жизнь. Собор же, на котором была подписана уния, после своего 15-го заседания из-за вспыхнувшей в Ферраре чумы переехал во Флоренцию.

Оставшиеся в Базеле соборные отцы вступили на путь радикализма. Их решения чуть ли не призывали к церковной революции. На Базельском соборе они в противовес папскому абсолютизму выдвигали верховенство народа, трактуя его с радикализмом, выходящим за рамки сословности. Но требование демократической церковной конституции противоречило монархическим в своей основе организации и мировоззрению церкви. На Базельском соборе руководящая роль перешла из рук высшего духовенства в руки церковной интеллигенции – докторов, юристов, теологов. В начале 1438 года по их инициативе собор временно отстранил папу Евгения IV от престола. После чего кардиналы во главе с Чезарини ушли с собора; за ними в Феррару последовала также большая часть епископов.

16 мая 1439 года принятый в Базеле декрет «Sacrosancta» был вершиной конциляризма. (Однако он был подписан всего шестью епископами!) Декрет провозглашал, что вселенский собор во всем стоит над папой, папа не вправе распускать собор и, кто выступает против этого, тот еретик. Логическим следствием всего этого было то, что летом 1439 года папу Евгения IV объявили низложенным и вместо него собор избрал последнего антипапу в истории церкви – герцога Амадея Савойского, который в свое время неожиданно из светского феодала стал отшельником; новый папа принял имя Феликса V (1439–1449). Однако это избрание означало уже крах дела собора. Юрисдикцию антипапы никто не признал; лишь французская церковь проявила по отношению к нему нейтралитет. В 1445 году германский король также признал Евгения IV законным папой. Базельский собор перенес свои заседания в Лозанну, и к обезлюдевшему собранию полностью был потерян интерес. В 1449 году Феликс V – после того как папа римский предложил ему кардинальскую шапку – добровольно подчинился папе, а собор самораспустился. Историческое значение Базельского собора состоит в том, что на нем демократию и терпимость внутри церкви вновь возвели в принцип. Именно поэтому представители высшего духовенства выступили против церковной интеллигенции, развивавшей сословность в направлении демократии, и вновь поддержали папу, считавшегося гарантом монархического принципа.

Папа Евгений IV, добиваясь признания своего верховенства в церкви, заключил компромиссные соглашения со светскими князьями и национальными церквами. Он был вынужден пойти на очень далеко идущие уступки по отношению к французской церкви, которая в духе Базельского собора стремилась к широкой автономии в ущерб папскому централизму (так называемые «галликанские свободы»). Во время понтификата Евгения IV длительное время казалось, что из противостояния конциляризма и папизма победителем выйдет собор. Однако церковные и светские князья, феодальные правители выступили против радикализуемого конциляризма и стали на сторону возрождающейся папской монархии. Евгений IV в двух своих последующих буллах осудил принцип соборности, но плодами его усилий, направленных на восстановление папского примата, воспользовались уже папы эпохи Ренессанса. На рассвете Нового времени оказалось, что истинным победителем над папизмом и конциляризмом стало государство, поднимающиеся национальные королевства (централизованные сословные монархии), которые использовали раздоры и функциональные неурядицы внутри церкви для укрепления влияния светской власти над церковью и внутри церкви.

При Евгении IV в Европе произошла переориентация и изменение соотношения сил. В 1435 году в связи с вымиранием династии неаполитанских Анжу неаполитанское королевство объединилось с принадлежавшей Арагону Сицилией и было создано – под гегемонией Испании – Королевство Неаполя и обеих Сицилий. Южная Италия на столетия подпала под испанское владычество. В Германо-римской империи начиная с 1438 года громадное наследство Люксембургов перешло вместе с короной императора к Альбрехту Габсбургу. С того времени ведущую роль в империи играли Габсбурги, и за ними (вплоть до Наполеона) сохранялся титул императора Германо-римской империи. Венгрия при династиях Ягеллонов и Хуньяди, напрягая последние силы, продолжала сражаться против турок. Папа с целью оказания поддержки в борьбе против турок в 1442 году направил в Буду в качестве легата кардинала Чезарини. Папский посол Уласло принимал участие также в балканском походе 1444 года и в Варнской битве погиб вместе с королем. (Вероятно, он погиб во время бегства, став жертвой разбойников-мародеров.)

Несмотря на то что вселенскому авторитету папства был нанесен ущерб, да и внутри Церковного государства папе пришлось поделить власть с феодалами и городскими патрициями, тем не менее оно более успешно преодолело кризис XIV–XV веков, чем его бывший основной противник – империя. Великие общественные и политические преобразования конца средневековья происходили в Германии и Италии не в рамках единой империи, а в пределах ставших самостоятельными провинций и городов. В противоположность этому в результате общественно-экономического развития в XIV–XV веках в сословных монархиях Англии, Франции и Испании получила свое дальнейшее развитие централизация; королевская власть укрепилась, и с ликвидацией феодальных пережитков сложились единые национальные государства.

Поиск по сайту: