Папы времен Тридентского собора (1545–1563)

Реформация вынудила папство вновь стать духовной движущей силой, подключившейся к историческому развитию. Еще до созыва Тридентского собора началась реформаторская работа в Испании и Италии, которая и определила характер собора. Реформация, которая была процессом гораздо более широким и глубоким, чем просто католическое обновление, проходила в двух направлениях: с одной стороны, она имела теологически-религиозно-нравственный характер и, с другой – организационно-церковный и дисциплинарный. Католическая реформа затрагивала те же самые теоретические и организационные проблемы, что и Реформация, только с противоположным знаком. В то время как острие Реформации было направлено против монашеских орденов и папства (она лишала монашеские ордена их сферы деятельности и отрицала папство), католическая реформа началась с монашеских орденов и вела к укреплению принципа абсолютного авторитета папства. Католическая реформа обновила идеал монашества, его организацию. Она породила новые, боевые монашеские ордена, которые приближались к церковному идеалу.

Из монашеских орденов нового типа первым появился в 1527 году орден театинцев, основанный Петром Карафой, архиепископом Театы, ставшим впоследствии папой Павлом IV. Из францисканского ордена в 1526 году выделился строгий орден капуцинов. В 1530 году в Милане сформировался орден барбанитов, ставивший своей целью благородную деятельность по попечительству над бедными и уходу за больными. В это же время возник и орден святой Урсулы, в задачу которого входило воспитание девушек в новом духе. В 1540 году тоже для ухода за больными возник орден милосердия. Эти духовные ордена стали образцами и популяризаторами религиозности нового типа, наполненной социальным содержанием.

Однако главным средством католического обновления и идущей следом за ним контрреформации стал орден иезуитов, родиной которого явилась Испания. Основателем ордена был солдат-инвалид, выходец из дворянской семьи басков – Игнатий Лойола (1491–1556). В 1540 году Павел III своей буллой «Regiminis militantis ecclesiae» утвердил новый орден, избравший себе воинственное название «Общество Иисуса» (Societas Jesu), имело своей целью, обратив в христианскую веру язычников и еретиков, объединить весь мир под церковным владычеством папы. В их организации непременным условием была строгая военная дисциплина, удивительным образом сочетавшаяся всегда с гибкостью. Централизм и иерархическая структура ордена не только не препятствовали, но скорее даже содействовали самостоятельности его членов. Иезуиты наряду с тремя обязательными для монашеских орденов обетами принимали еще четвертый – безусловного послушания папе. Они стали отличными орудиями папы в последующие эпохи. (Разумеется, папа вывел иезуитский орден из-под юрисдикции епископов.)

Орден иезуитов развивался и процветал в атмосфере религиозной реформы и контрреформации. С головокружительной быстротой он распространялся в католическом мире, но наиболее благоприятную почву он нашел на территориях, приграничных с антиреформистской конфронтацией. Орден перенял и трансформировал на свой лад идеи и методы гуманистической культуры. Лютер и Кальвин завоевывали души рациональной и пуританской верой, основанной на Священном писании, Лойола же и его сподвижники достигали этого страстной, фанатичной верой, возвращением права на существование и проявление чувств и фантазии. В то время как Реформация являлась глашатаем свободы личности, духовного освобождения индивида, иезуиты считали подлинной христианской добродетелью безусловное послушание индивида. В таинственности и загадочности барочной религиозности личность, индивид растворялись в величии общности.

Иезуиты идеальным образом объединяли церковную жизнь с монашеской, но на благо жизни, в ущерб монастырю. Этот орден потому стал конкурентоспособным по отношению к Реформации, что поп-иезуит, так же как и протестантский священнослужитель, требовал своей доли участия во всех сферах светской жизни, в которой он очень хорошо себя чувствовал. Вначале это были три основные сферы: 1) проповедование и исповедование на языке народа, 2) литературная деятельность на языке народа (распространение барочных школьных драм, искусств), 3) воспитание молодежи. Орден иезуитов быстро превратился в большой обучающий орден. Постановку в центр своей деятельности школьного обучения иезуиты также переняли от Реформации. Использование современных педагогических принципов (например, введение оценок); осуществление обучения на национальном языке, совершенствование и развитие языка, равно как и введение бесплатного народного образования, преследовали одну цель: обновление веры народных масс. Другим направлением педагогической деятельности было воспитание детей господствующего класса – осуществлялось своего рода выращивание элиты. А это приводило к осознанию того, что контрреформация – не предмет религиозных споров и агитации среди народа, а в первую очередь решающий момент в завоевании господствующего класса, господ-феодалов. Так иезуиты стали «серыми преосвященствами» княжеских домов, всемогущими духовниками королей и королев. Иезуиты стали лучшими дипломатами пап.

Основным принципом иезуитов (а следом за ними и реформаторского папства) было: политика не самоцель, а средство. В своей теории государства они специфическим образом соединяли принцип верховенства народа с абсолютизмом. Господствующий режим самодержавия иезуиты считали наилучшей формой правления, но они объединяли его с принципом верховенства народа, объявляя и подчеркивая, что именно народ наделил государя абсолютной властью. Если государь правит не в интересах народа (и церкви), то он может быть лишен власти (теория казни тирана).

Иезуиты стали ведущим католическим фактором эпохи благодаря тому, что они адаптировали теоретический и практическо-методологический опыт и успехи Реформации для католической церкви, а протестантов хотели победить их же оружием, и не без успеха. Основной целью деятельности иезуитов было приостановить, а потом и повернуть вспять секуляризацию общества и церкви. Тем самым они, по существу, заняли позицию против объективного исторического процесса.

Подготовка католицизма к борьбе против Реформации на оборонительной стадии ознаменовалась прежде всего реорганизацией папской инквизиции; эта реорганизация вписывалась в реформу по централизации всего папского управления. А для того, чтобы папская церковь могла без опасений принять бой против Реформации, необходимо было укрепить ее внутреннее единство. Теологическое обоснование этого взял потом на себя Тридентский собор, но и до этого уже началась административная расправа с явными «лжеучениями». Спустя несколько десятилетий папская инквизиция станет устрашающим орудием контрреформации.

Реорганизация инквизиции протекала внутри кардинальского корпуса. Папа Павел III своей буллой «Licet ab initio» от 21 июля 1542 года учредил в Риме Центральный инквизиционный трибунал (позднее получивший название «Священная канцелярия»). Этот орган – первая кардинальская Конгрегация святой инквизиции, во главе которой стоял кардинал – великий инквизитор. Подлинным основателем папской инквизиции был кардинал Карафа. Ставший из доминиканца испанским кардиналом, он воссоединил средневековую доминиканскую инквизицию с испанской государственной инквизицией. Он воспринял от нее практикуемые ею страшные методы пыток и, пожалуй, еще более страшные психологические методы убийства человеческой души. Кардинал Карафа был мрачным вершителем правосудия, строгим и безжалостным в выносимых им приговорах, непреклонным в своих суждениях. Он предложил учреждение в Риме Священной канцелярии, а также идею, чтобы папа сделал инквизицию центральным органом церковного управления. В этом его поддерживали Лойола и иезуиты. Конгрегацией святой инквизиции руководили шесть великих инквизиторов во главе с кардиналом – великим инквизитором Карафой.

Папская инквизиция имела право судить каждого, невзирая на ранг и происхождение, могла выносить смертные приговоры, помилование по которым осуществлял только папа. Сутью инквизиции было то, что она могла делать все, принимать любые распоряжения ради того, чтобы сдержать, остановить Реформацию, истребить ее, более того – жестоко покарать каждое отклонение от католических догм. Таким образом, обвинения в еретичестве путем тайных и анонимных доносов стали средством политической, экономической или личной мести.

Инквизицию поддерживали в ее действиях международные карательные органы. Устрашающий пример в этом отношении показало Папское государство. В Риме на площади перед храмом Санта Мария алла Минерва было определено место для аутодафе. (Испанское выражение, означающее «акт веры». Торжественное оглашение приговора инквизиционного трибунала происходило в присутствии церковных и светских властей. Во время следовавшего за этим исполнения приговора – что являлось задачей светской власти – зрители, как того требовала инквизиция, периодически громко возглашали свою приверженность истинности церковного учения.) В Венеции вместо широко распространенного сожжения еретиков на кострах избрали более дешевую казнь – утопление в воде. Осужденных вывозили на двух барках в открытое море. Обе барки плыли плотно рядом одна с другой. Между ними помещался мостик. На него сажали связанных осужденных; затем обе барки начинали грести в противоположном направлении, мостик падал в воду, а вместе с ним и несчастные осужденные, которые тут же шли ко дну.

В 1543 году Карафа распорядился, чтобы печатание книг осуществлялось только после предварительного просмотра и разрешения инквизиции. Тем самым было положено начало институту церковной цензуры книгопечатания.

После создания таких предпосылок в ноябре 1544 года Павел III издал буллу «Laetare Jerusalem», в которой объявил о созыве 15 марта 1545 года в приграничном между германской и итальянской территориями городе Тридент вселенского собора. Однако собор был созван лишь в декабре 1545 года. Заседаниями собора руководили по очереди три кардинала-легата. Во время открытия присутствовал всего 31 епископ и только постепенно стали съезжаться остальные участники собора.

Этот собор уже не был общеевропейским конгрессом, как, например, Констанцский вселенский собор. Большая часть присутствовавших на нем отцов-кардиналов прибыла из Италии и Испании. Духовная атмосфера совещаний в сильной степени определялась влиянием иезуитов. Правом голоса на соборе пользовались только епископы и руководители монашеских орденов. Совещания проходили на трех уровнях:

1) в теологической подготовительной комиссии (с участием не пользующихся правом голоса докторов) подготавливались декреты;

2) соборные отцы обсуждали их на общем заседании и формировали мнение большинства;

3) на торжественном заседании декреты провозглашались.

Первый период Тридентского собора длился с декабря 1545 года по июль 1547-го. Созывавшая собор булла следующим образом обозначила его задачи: ясное определение понятия католической веры; реформа церкви; восстановление внутрирелигиозного мира. Главной целью папы была скорейшая догматизация католического учения, чтобы тем самым рассеять внутри католической церкви неуверенность, вызванную реформаторами веры. Павел III считал догматическую и организационную консолидацию церкви под верховенством папы исходным пунктом для разработки реформ и для выяснения отношения к протестантам. (Тем самым он априори хотел исключить возможность того, что реформы будут направлены против папского абсолютизма и что дело может дойти до компромисса с протестантами.) Император же, напротив, ставил во главу угла быстрейшее восстановление единства с протестантами (поскольку это означало бы и политическое единство империи); поэтому он хотел сначала обсудить реформы, которые облегчали бы компромисс.

В конце концов победила точка зрения папы. Сначала обсуждали спорные теологические воззрения и догматизировали католическую точку зрения. Было подчеркнуто то, что разделяло, и отвергнуто то, что давало возможность к сближению. Формально все это не выглядело нападками: решали не то, кто является еретиком и что есть ересь, а просто были определены границы истинного учения церкви. Была подчеркнута незыблемость иерархии, традиций, церковных таинств. Особо подчеркивалась посредническо-спасительная функция церкви. Было подтверждено и закреплено все, что хотели низвергнуть протестанты.

Сначала собор, точно так же как и Реформация, исходил из уяснения источников веры. Как выявилось, и в этом основном вопросе он был непреклонен. Он отверг основной принцип реформаторов, что только Библия – источник веры, и тем самым утверждал, что священное предание (догматы и каноны, существующие со времен древнего христианства) – суть категории одного ранга с ней. Он подтверждал церковное главенство папы, институт священнослужителей, целибат, мессу, порядок исповеди – на ухо, поклонение святым. В центре теологических дискуссий на соборе стояло учение о Спасении и милости Божьей, то есть то, что в наибольшей степени отделяло папскую церковь от Реформации. Он установил, что Спасение дается людям благодаря заслугам Христа, но вера – это только врата, открывающие путь к спасению. Для достижения этого необходимы посредничество церкви и активная религиозность, благодеяния. Так учением о первородном грехе, об оправдании верой и о семи таинствах, предоставляемых церковью, была подтверждена и закреплена вся догматическая (и организационная) структура феодальной церкви. Разрыв с протестантами стал окончательным, и собор заявил: «Видимая церковь – одновременно истинная, которую называли невидимой. Религиозную суть вне своей сферы она не признает и не может признать».

Соглашение с протестантами становится все более нереальным и вследствие сложившихся политико-государственных условий. В 1546 году параллельно с собором начался военный поход императора против Шмалькальденского союза. Папа деньгами и войсками поспешил на помощь императору. Весной 1547 года Карл V победил протестантских князей, оружием сломив размах Реформации. Теперь уже он потребовал от папы и от собора, чтобы они осуществили церковную реформу, обеспечив привилегии епископов и ограничив папский абсолютизм. Требования императора поддержали также испанские епископы. Тогда папа, желая вывести собор из-под влияния императора, перенес заседания в Болонью. Выяснилось, что для папы по-прежнему важнее, как обстоят дела в отношении собственной власти, за которую он опасался в связи с возросшим авторитетом императора, нежели реформа церкви и восстановление мира. Этот шаг папы расколол собор на две партии, и проимператорская партия отцов-кардиналов осталась в Триденте. В конце концов папа Павел III в 1549 году распустил собор.

В поведении папы снова столкнулись политические и церковные интересы, то есть интересы власти и религии; при этом возобладали первые. Папа, по существу, желал успеха протестантским князьям в их борьбе против католического императора. Протестанты заключили союз с французами, и папа сближался с Францией. Отношения между Карлом V и папой стали выглядеть как настоящая война, когда гибеллины с ведома императора убили в 1547 году в Пьяченце сына Павла III, которому папа хотел отдать Парму и Пьяченцу. С этого времени Папское государство потеряло обе эти территории. Развязыванию конфликта помешала только смерть Павла III.

Большинство кардиналов стояло за продолжение собора; таким образом, новым папой стал один из тридентских легатов, кардинал дель Монте, принявший имя Юлия III. Юлий III (1550–1555) начал проводить миролюбивую и проимператорскую политику и в 1551 году вернул собор в Тридент (вторая сессия собора – 1551–1552 годы). На этом соборе появились уже и немецкие епископы; зато теперь в связи с новой войной на него не прибыли французские. Возглавляемые Морицем Саксонским «Шмалькальденцы», находившиеся в союзе с французским королем, вторглись в Южную Германию и вынудили Карла V бежать из Инсбрука. Появление протестантских войск рассеяло и собор, нынешняя сессия которого, по существу, не проделала никакой полезной работы. На его заседаниях даже не велось серьезных дискуссий с протестантскими делегатами.

Фердинанд I от имени императора, но без участия папы, даже вопреки ему, провозгласил в 1555 году Аугсбургский религиозный мир. Рейхстаг признал равноправие последователей лютеранского вероисповедания, отдав право выбора религии князьям и городам – признают ли они на своей территории это вероисповедание или тридентские догматы. Принцип «cuius regio, eius religio»^[40] в то время благоприятствовал Реформации, потому что граждане, живущие во владениях князя, перешедшего в новую веру, обязаны были также исповедовать его веру. Согласно признанному Аугсбургским религиозным миром принципу, государь или феодал определяет, какую религию должны исповедовать его подданные. К какой вере присоединится князь или феодал, той вере должны следовать и его подданные. Таким образом, свобода выбора религии принадлежала только господствующему классу. Людям, исповедовавшим другие разновидности протестантизма (анабаптистам, кальвинистам), предоставлялось право эмиграции. Новые светские владельцы, получившие до 1552 года церковные земли, могли сохранить их за собой, но дальнейшая секуляризация была запрещена. Аугсбургский религиозный мир, легитимировав, признав Реформацию, завершил на основе статус-кво первый этап религиозного движения, однако из этого признания исключались кальвинисты и радикальные направления Реформации. Начиная с этого времени больше уже не говорится о новом объединении; речь теперь идет о возможной победе одного направления над другим, об распространении одного в ущерб другому. Компромисс окончательно был снят с повестки дня вследствие того, что Карл V, устав от своих постоянных поражений, в 1556 году удалился от политики. Его младший брат, новый император Фердинанд I (1556–1564), больше симпатизировал не сторонникам Тридента, а протестантам. В папской же курии после смерти Юлия III взяла верх строгая (фанатичная) партия.

Когда неаполитанский кардинал Карафа взошел на папский престол под именем Павла IV (1555–1559), церковь находилась в катастрофическом положении. Казалось, что верными папской церкви оставались лишь южная часть Европы, Пиренейский полуостров и Италия. Во Франции, в Австрии и Венгрии, а также в Польше завоевывала позиции Реформация, а к северу от этих стран она одержала окончательную победу.

В этой ситуации при Павле IV строгое католическое направление возобладало и в Риме. 79-летний старец искал выхода из кризиса не в продолжении вселенского собора, а в подготовке боевой контрреформаторской реставрации. Поскольку собор создал догматическое единство церкви, папство развило деятельность по истреблению еретичества. При понтификате Павла IV инквизиция стала жестоким оружием в руках доминиканцев. Даже такие авторитетные личности, как активные сторонники церковной реформы кардиналы Мороне и Пооле, не спаслись от ее когтей.

Павел IV сделал кардиналов снова священнослужителями, а не князьями. Хотя в течение длительного времени он и сам находился под влиянием своего родственника кардинала Карло Карафы, в конце своей жизни он порвал с непотизмом. В 1559 году Павел IV впервые опубликовал список запрещенных книг, папский «Индекс», который с тех пор стал публиковаться систематически. Инквизиция и «Индекс» стали грозным оружием административной защиты тридентских решений и преследования всех, не согласных с ними.

Папа стремился освободиться от становящегося все более тягостным опекунства испанцев и Габсбургов. Антинемецкие настроения папы послужили причиной сближения Фердинанда I с протестантами. Павел IV снова посчитал, что с помощью французов сможет освободиться из «железных объятий» Габсбургов. (Союз с французами постепенно отдалял от Рима и Англию.) С Испанией же папа даже ввязался в вооруженный конфликт. Однако армия герцога Альбы разбила войско папы, состоявшее главным образом из протестантских немецких наемников. После этого поражения наступила еще большая зависимость от Испании.

Своей суровостью и своими распоряжениями Павел IV способствовал не укреплению и возрастанию авторитета папства, а лишь усилению страха и ненависти. Поскольку в контрреформации он видел только административную задачу, он всю свою жизнь, по существу, целиком посвятил инквизиции… (Каждую неделю он сам председательствовал на заседаниях Священной канцелярии.) Когда в 1559 году папа умер, накопившееся недовольство вылилось в народное восстание в Риме. В начале понтификата Павла IV ему поставили статую. Когда же он умер, Колонна и Орсини взбудоражили толпу, и она низвергла статую с пьедестала; ее разбили на куски, а увенчанную папской короной голову протащили по улицам Рима.

Завершившим Тридентский собор и начавшим контрреформаторскую реставрацию папой был Пий IV (1559–1565). На конклаве снова боролись друг с другом испанская и французская партии; в конце концов папой был избран незаметный доселе кардинал, не принадлежавший ни к одной партии. Выходец из бедной семьи, миланский кардинал Медичи (он не принадлежал к флорентийскому клану Медичи), став папой, был полным антиподом Павла IV. После прихода к власти он изгнал непотов Карафы. Пий IV вскоре стал во главе партии реформ, так как осознал, что если реформы будут осуществлены не под руководством папы, то они пойдут в ущерб папскому примату. Своим ближайшим соратником он сначала выбрал кардинала Мороне, а после его смерти – своего племянника, кардинала Карла Борромео. Борромео первым стал называть себя кардиналом-государственным секретарем. Папа, главным образом под влиянием Борромео, вновь занял проимператорскую, проавстрийскую позицию, рассчитывая во взаимодействии с императором начать контрреформацию. Карла Борромео церковь впоследствии объявила святым, и его личность стала символом беспощадной борьбы против протестантства.

В 1562 году папа Пий IV открыл третью сессию Тридентского собора (1562–1563). Папа взял в свои руки осуществление реформ, так как Фердинанд не имел реальной власти в Италии; об объединении с протестантами уже никто и не думал; в конце концов, церковь стояла на прочных теоретических позициях. Однако относительно проведения внутренней реформы проявились серьезные расхождения во взглядах. На соборе испанцы выступили за усиление влияния епископата, против дальнейшего укрепления верховной власти папы. (Епископы требовали расширения своих прав.) Французские епископы, боровшиеся против гугенотов, защищали «галликанские свободы» в духе конциляризма. Предложения немецкой нации изложил император: причащение под двумя видами (разрешение пользоваться потиром^[41] светским лицам), использование во время литургии национального языка и, наконец, отмена целибата.

Председательствующим на соборе папа назначил кардинала Мороне. В интересах достижения успеха он сначала хотел прийти к соглашению относительно сущности реформы. С испанским и французским монархами удалось заключить компромисс точно так же, как с Фердинандом I в Инсбруке. После этого последняя сессия собора прошла действительно под знаком конструктивной работы и завершилась принятием значительных реформ. Декрет о духовных таинствах предписывал восстановление религиозной дисциплины духовенства, выполнение им своих пастырских и культовых функций. Постановление о постоянном проживании высшего духовенства по месту их назначения обязывало епископов находиться в своем епископстве и следить за его религиозной жизнью, за моралью и нравственностью священнослужителей и исполнением ими своих обязанностей, выступать против злоупотреблений. Среди реформаторских распоряжений, связанных с духовенством, самым значительным было постановление о создании семинарий. Собор предписывал, чтобы по возможности в каждом епископстве был создан институт (семинария) по подготовке священнослужителей, где обучались бы также священники, которые способны проводить в жизнь дух и реформы собора. Создание семинарий явилось органическим следствием осуществленной собором реформы. Католические священники нового типа и в моральном отношении, и с точки зрения своих теологических знаний были уже способны помериться силами с протестантскими проповедниками. Что касается ранее принятых догматических постановлений относительно учения о благодати, то была отменена продажа индульгенций и были приняты новые декреты об отпущении грехов, о чистилище, о почитании святых. Декрет о святости брака укреплял авторитет брачных отношений, заключенных перед лицом церкви. Вновь запрещалось накапливание доходов и чинов (должностей). Несмотря на то что ряд проблем так и остались открытыми (например, вопрос о папской непогрешимости), Три-дентский собор создал соответствующую основу для обновления католицизма, для восстановления внутренней дисциплины церкви.

В 1563 году собор закончился. Результаты его работы, длившейся с перерывами почти два десятилетия, и поныне сохраняют свою действенность. Они могут быть сведены к следующему:

1) католические догмы окончательно были отъединены от протестантских; именно тогда они получили свое нынешнее выражение;

2) собор закрепил и окончательно утвердил иерархию римско-католической церкви;

3) созданием семинарий было обеспечено будущее церкви.

Собор закончился укреплением верховной власти папы внутри церкви. Исключительным правом и задачей папы было толкование и исполнение тридентских декретов, определение норм веры и морали. Все нити восстановленной церковной дисциплины вели в Рим. К концу собора усилилось также взаимопонимание между папством и католическими князьями. Это можно было заключить из того, что Пий IV видел в католическом обновлении значительно больше, чем просто восстановление церковной власти папы. Со времени Григория VII он стал первым папой, кто сознательно отказался от стремления поставить церковь и папство над светской властью. Тем самым он сознательно положил конец антикняжескому курсу церковной иерархии и побуждал ее к повсеместному приспособлению к государственной власти. Это означало новую уступку по отношению к абсолютизму князей.

В январе 1564 года папа Пий IV утвердил декреты Тридентского собора. Из догматических постановлений собора он составил так называемое Тридентское исповедание, которому должны были присягать все епископы и главы монашеских орденов. Для осмысления и осуществления постановлений собора папа в том же году создал соборную кардинальскую конгрегацию.

Постановления Тридентского собора не всюду были признаны. Безусловно они были приняты только небольшими итальянскими государствами; затем о их признании заявили Савойя, Португалия, Австрия и Польша. В других же государствах и регионах соборные постановления либо были признаны с оговорками, либо же были встречены полным молчанием. Франция открыто отказалась провозгласить принятые собором декреты, так как усматривала в них нарушение «галликанских свобод». Монархи подписали с папой конкордаты. Вообще же, прокламируя соблюдение прав государства, они в то же время признавали папский абсолютизм внутри церкви. Параллельно с развитием и усилением государственного абсолютизма укреплялся и папский абсолютизм.

Поиск по сайту: