ПОМОЩНИЦА

Следующее утро снова началось с общего подъема. Глеб разбудил всех за час до приезда наших друзей из «Медведя». Если так и дальше пойдет, то не только я один стану ранней пташкой.

Быстро приняв душ, я пошел на кухню. По дороге мне встретился Димка. Выглядел он не очень, по-моему, его глаза были все еще закрыты, когда он проходил мимо меня. Братишка ненавидел рано вставать, это давалось ему с трудом. Я сочувственно потрепал его по плечу и посоветовал принять прохладный душ.

На улице снова шел дождь, и настроение было ни к черту. Тем более, я очень переживал по поводу нашей с Эмми ссоры.

Сразу после завтрака приехали Оксана, Ксюша и Данил. У всех были хмурые лица. Вчерашнее нападение заставило нас поволноваться. Мы, наконец, на собственной шкуре прочувствовали, что дело надо решать безотлагательно. Еще немного – и город будет принадлежать не людям, а стае оборотней.

Наше совещание началось, как всегда, со слов Глеба. Вчера мы с Ксюшей, – Глеб кивнул в ее сторону – целый день провели, пытаясь снова засечь темного. Как всем известно, у нас ничего не вышло. Более того, мы сами чуть не стали обедом, – он нахмурился, вспоминая о вчерашней встрече. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы снова обсудить нашу общую проблему. А именно: как нам найти стаю? Я готов выслушать предложения, – он сказал это с некоторым вызовом, как если бы хотел на самом деле произнести совсем другое. «Если вас не устраивает мой способ, то давайте, рискнете предложить свой. А мы посмотрим, будет ли он лучше» – вот что я услышал в подтексте.

– Ну,– откашлялся Данил, – мы могли бы попробовать поймать их на живца.

Да уж, гениальная идея, ничего не скажешь. Сразу видно, что Данил не слишком хорошо разбирался в тонкостях охоты. Его способ мог бы оправдать себя, если бы оборотни не знали нашего запаха. А мы все уже имели честь общаться с ними и теперь были навсегда занесены в их личную картотеку. Как только мы появимся где-то поблизости, они тут же узнают об этом и просто не станут нападать на нашу подсадную утку.

Конечно, все тут же кинулись объяснять Данилу его ошибку, и он пристыженно замолчал. Кажется, кто-то выдвигал еще какие-то предложения, но в них было еще меньше смысла, чем в идее Данила, так что я даже не запомнил ни одного из них.

Я затосковал, ведь наша задача вдруг превратилась из трудной в неразрешимую. Не могли же мы, в самом деле, рыскать по лесам в поисках оборотней. На это ушла бы целая вечность. Я старался изо всех сил, но ничего дельного на ум не приходило. Как ни крути, а нашим единственным шансом оставалась Ксения. Глеб, что называется, победил. Но как снова вызвать у нее подобное состояние? И не является ли оно опасно для ее здоровья? Вот ключевые вопросы, на которые нам, как я думал, придется ответить.

Наконец, было решено, что Данил займется поиском информации, Оксана и Ксюша приготовят обед, а Глеб и отец поедут в город по нашим общим делам. Остальные были предоставлены сами себе. Как только все занялись своими делами, я ушел к себе в комнату. Я очень нервничал, не зная, придет ли Амаранта сегодня. Чтобы как-то отвлечь себя, я взял книгу. На этот раз Терри Пратчетт помог мне, и несколько часов до возвращения отца и Глеба прошли для меня незаметно.

Мы снова собрались на кухне за обедом. Дождь все не прекращался, и за окном было пасмурно и темно, как вечером. За разговором мы не услышали, как отворилась входная дверь. Я единственный сидел спиной к входу в кухню и поэтому не сразу понял, почему общий разговор вдруг резко оборвался на полуслове. Все взгляды были прикованы к чему-то за моей спиной.

Я медленно повернулся, не вставая со стула. Должен сказать, мне повезло, что я сидел.

В дверях стояла Амаранта. Я еще не видел, чтобы дождь кого-нибудь так красил. Ее волосы мокрыми прядями обрамляли лицо, отчего оно казалось еще более утонченным и прекрасным. Капли воды блестели на ее коже, как маленькие бриллианты. Платье Амаранты и раньше не особо скрывало ее фигуру, а теперь, намокнув, оно подчеркивало все, что только возможно было подчеркнуть. Надо вам сказать, там было на что посмотреть. Кто-то сзади меня, скорее всего Дима, судорожно вздохнул. Я не мог сердиться на брата, так как сам лишился дара речи, увидев ее.

– Влад, сынок, проводи-ка нашу гостью к себе в комнату и дай ей что-нибудь сухое из своей одежды, – отец первым взял себя в руки.

Эмми благодарно кивнула ему; похоже, она совершенно не замечала фурора, который произвело ее появление.

– Потом приходите на кухню. Мы будем вас ждать.

Я медленно поднялся и на плохо гнущихся ногах побрел в спальню. Амаранта шла следом за мной, и я старался поменьше на нее оглядываться. Когда мы вошли в комнату, я сразу направился к шкафу и достал оттуда одну из своих рубашек. Конечно же, белую, ведь это, кажется, был ее любимый цвет. Брюки были ей ни к чему, моя рубашка, возможно, даже длиннее, чем ее нынешнее платье, рассудил я.

– Вот, надень, – я протянул ей рубашку. – Пойду пока принесу полотенце, – добавил я и выскользнул из комнаты.

Возвратившись с полотенцем в руках, я постучал и вошел в комнату, лишь получив разрешение. К тому времени она уже успела переодеться. Поразительно как некоторые умудряются выглядеть одинаково прекрасно в любой одежде. Рубашка была ей велика, но она закатала рукава, а длина, как я и предполагал, подошла идеально. Эмми взяла у меня из рук полотенце промокнула волосы, вытерла от влаги лицо и шею, а после обтерла ноги. Ее движения были плавными и тягучими; не думаю, что она это делала с умыслом, но у меня не было сил на нее смотреть.

– Я подожду тебя в коридоре, – хрипло произнес я и быстро вышел, пока она не успела возразить.

Последним, что я увидел, было ее удивленное лицо. Она действительно не осознавала, как действовала на меня.

Выйдя в коридор, я пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Надо сказать, у меня это неплохо получалось, по крайней мере до тех пор, пока Эмми не вышла из комнаты. Огонь во мне тут же разгорелся с новой силой. Стараясь не обращать на это внимания, я повел ее обратно на кухню. Всю дорогу она пыталась заглянуть мне в глаза. Я видел, что она не понимает, почему я так веду себя, и это ее беспокоило. Сейчас было не самое подходящее время для объяснений, нас ждали, но я был рад, что она, похоже, уже совсем на меня не злилась.

Подойдя к кухне, мы услышали, что там ссорятся; правда, как только мы вошли, все сразу замолчали. Семь пар глаз уставились на нас, повисла неловкая пауза. Стоя радом со мной, Амаранта переминалась с ноги на ногу. Должно быть, ей было тяжело выносить направленные на нее пристальные взгляды. Я ощупью нашел ее руку и сжал в своей в знак поддержки. Наши пальцы переплелись, и я вдруг почувствовал небывалую силу и решительность, сейчас я бы мог вынести сражение с целым миром, а не только с этой горсткой людей. Я потянул Эмми вперед и усадил на стул, где еще недавно сидел сам. Наши руки разъединились, но это уже не имело большого значения. Я встал у нее за спиной и сурово посмотрел на собравшихся.

Первой не выдержала Ксюша.

– Ей обязательно быть здесь? – Она вскочила на ноги.

Мне не понравилось презрение, с которым Ксения произнесла местоимение «ей», и ненависть, которой дышало каждое ее движение и слово. А ведь она должна быть благодарна Амаранте за спасение своей жизни.

Я уже готов был броситься на защиту Эмми, но меня опередил человек, на поддержку которого я рассчитывал меньше всего.

– Успокойся, девочка, – мягко сказал Глеб, – от ее присутствия не будет никакого вреда.

Никто не стал с этим спорить, и Ксения осталась в меньшинстве. Она была вынуждена сесть на место, но я видел, что происходящее ей категорически не нравилось.

Странно, что именно Глеб вступился за Амаранту. Неужели он изменил свое мнение о ней? Он всегда казался мне очень упрямым, возможно ли, чтобы я так ошибался на его счет? Или у него были какие-то планы относительно Эмми?

– Давайте лучше вернемся к нашей теме, – между тем продолжил он.

Я видел, что Амаранта немного расслабилась. Она, как обычно, склонила голову к плечу и стала внимательно слушать разговор. Знала ли она о сегодняшнем собрании? Возможно, она услышала о нем вчера, иначе зачем бы она пришла так рано? Я пригляделся к ней; понять что-либо по ее лицу было непросто, ведь она сидела вполоборота ко мне, но все же мне показалось, что она выглядела возбужденной и как будто чего-то ждала. Я тоже почувствовал легкое волнение и досаду на то, что не догадался еще в комнате спросить о причине ее раннего прихода. Если бы я тогда был меньше сосредоточен на себе и своих эмоциях, то смог бы немного пошевелить мозгами и, может быть, сейчас не терялся бы в догадках.

Тем временем обсуждение шло своим чередом, правда, предложения уже не сыпались как из рога изобилия. Наконец наступил момент, когда все замолчали, загнанные в тупик поставленной задачей.

– Насколько я поняла, вы не можете решить, как вам найти новое логово оборотней? – Тишину нарушил мелодичный голос Эмми.

Все, включая меня, вздрогнули от неожиданности.

– В общем-то, да, – подтвердил Глеб; его голос звучал неуверенно.

Это был первый раз, когда он лично говорил с вампиром. Кажется, он не знал, как ему реагировать на ее внезапное вмешательство. Одно дело обсуждать что-то при ней, когда она сидела тихо, и ее можно было не замечать, и совсем другое, когда она вмешивается в разговор.

– Я могла бы помочь, – Эмми с вызовом взглянула в глаза Глеба.

Я видел, какая в нем шла борьба. Принять помощь от вампира – это было в сто раз серьезнее, чем просто говорить с ним. Я задумался над тем, насколько сильно желание Глеба победить в этой войне.

Глеб молчал. Либо он сумеет отказаться от своих стереотипов и довериться Эмми, либо он встанет на сторону Ксении, и тогда нам, скорее всего, придется уйти. Говоря «нам», я имел в виду не только себя и Амаранту, но и отца с братом. Я был уверен, что, если Глеб укажет нам на дверь, они не останутся в его доме не на секунду. Думал ли он об этой возможности:

– Я готов выслушать твое предложение, – очень медленно произнес Глеб.

Я знал, что это еще не конец его сомнениям, он не совсем доверился ей, но первый шаг был сделан, а это уже что-то значило.

Эмми кивнула, показывая, что оценила его поступок, и заговорила, обращаясь уже ко всем:

– Я знаю, лес большой, и вам его не обыскать даже за несколько месяцев, но вы забываете обо мне. Я гораздо быстрее. И то, что займет у вас дни, я смогу сделать за минуты. К тому же я за версту могу почувствовать вонь оборотня, – Амаранта замолчала, а я ошеломленно обдумывал ее слова. А ведь и правда, она могла бы за одну ночь выяснить все, что нам необходимо. Вот, значит, что она задумала. Вампир помогает охотникам в поисках оборотней! Все интереснее и интереснее. Я подумал, а одобрили бы ее ей подобные? Что-то я сомневался в этом.

Только сейчас я заметил, что слова Эмми подействовали так не только на меня. Они произвели большое впечатление на наше маленькое общество. Глеб серьезно задумался над возможностью такого решения наших проблем. Дима и раньше не сомневался в Амаранте, а теперь по его лицу можно было догадаться, что такой выход кажется ему идеальным. Отец вроде бы тоже так думал, только, само собой, в нем было поменьше восторженности. Данилу и Денису возможность совместной работы с вампиром, конечно, показалась заманчивой, они явно не были против такого развития событий. А вот Ксюша горела праведным негодованием, и, кажется, Оксана была готова ее поддержать, хотя и не так яростно, как раньше.

– Вы что, все с ума посходили? – Ксюша снова вскочила на ноги. – Она же вампир. Опомнитесь! Вы серьезно хотите довериться этой нежити? – Ее слова звучали резко и оскорбительно, но Эмми, похоже, была готова к подобной реакции и даже не вздрогнула.

– Она уже однажды спасла Влада. И тебя, между прочим, тоже, – задумчиво пробормотал Глеб.

Видимо, замаячившая возможность скорой победы над стаей, не дававшей ему покоя все это время, пересилила его природное недоверие к Амаранте. Я был уверен, что отныне он целиком и полностью на ее стороне.

Ксюша молча хватала ртом воздух. Через секунду она бросилась вон из кухни, и мы услышали, как хлопнула входная дверь.

– Она скоро успокоится, – извиняющимся тоном сказала Оксана.

Я думал, что она пойдет за дочерью, но нет, Оксана осталась сидеть на своем месте.

– Как скоро ты сможешь узнать, где находится их логово? – задал Глеб вопрос по существу дела.

– Думаю, я справлюсь за одну ночь, – Эмми поднялась со стула. – Завтра вечером я скажу вам, где их искать. Вы тем временем успеете подготовиться к новой охоте.

– Что ж, это выход, – сказал Глеб, и все молча кивнули, соглашаясь. – Мы будем ждать новостей, поторопись, – Амаранта улыбнулась, довольная своей маленькой победой.

Вот так мы заключили первый в жизни каждого из нас договор с вампиром. Это оказалось гораздо проще, чем можно было себе представить. Впрочем, лично для меня вопрос доверия Амаранте вообще не стоял. Я был безоговорочно уверен в ее искренности. Если бы кто-нибудь сказал мне, что она представляет для нас опасность, я бы поднял его на смех.

– Мое платье уже, наверное, высохло, – она скользнула мимо меня в жилую часть дома. Я решил подождать ее на крыльце.

Дождь все еще накрапывал, хоть и не так сильно. Но я стоял под навесом, и он не был мне страшен. Сюда падал свет из окон дома, но за полосой этого света стояла непроглядная тьма. Мне вдруг стало страшно отпускать Амаранту одну в эту тьму. Какой бы сильной она ни была, я не думаю, что ей по силам в одиночку справиться со стаей. Эта мысль не на шутку встревожила меня.

Дверь открылась, и Эмми выскользнула наружу. Она улыбнулась мне самодовольной улыбкой. Смотри, как у меня здорово получилось подружиться с твоими родственниками и друзьями, говорила эта улыбка.

– До завтра, – бросила она, и уже было собралась уйти в ночь, но я успел удержать ее, поймав за руку. Амаранта удивленно посмотрела на меня. – Что-то случилось? – немного нервно спросила она.

– Я боюсь за тебя, Эмми, – ответил я.

– Не надо, – пропела она и ласково мне улыбнулась. Иногда мне казалось, что когда-нибудь я смогу привыкнуть к ее голосу, но пока он неизменно отзывался во мне внутренней дрожью. – Я буду очень осторожна, – она сделал упор на слове «очень». – Уже завтра я снова приду, ты даже не успеешь соскучиться.

– Я люблю тебя, Эмми.

Вот так просто это было сказано ночью под шум дождя. Я никогда и никому прежде не говорил этих слов, а сейчас мне показалось необходимым произнести их вслух. Кто знает, когда у нас снова будет время поговорить наедине…

Амаранта в свойственной ей задумчивой манере некоторое время смотрела на меня. Потом она подняла руку и протянула ее ко мне, желая, видимо, дотронуться до моего лица, но в последний момент передумала. Ее глаза были полны грусти.

– Самое ужасное, – тихо прошептала она, – что я тоже люблю тебя, Владислав Климентьев.

Я не ждал от нее подобных слов, они поразили меня в самое сердце. На какое-то время я потерял возможность слышать, видеть и, кажется, даже дышать. Могло ли быть что-то прекрасней этих ее слов?

Пока эйфория затмевала мой разум, Эмми сделала шаг назад, и уже через секунду я потерял ее из виду. Почему она считала наши взаимные чувства злом? Конечно, любовь вампира и охотника не была чем-то рядовым, но люди справлялись и не с таким.

– Смотрю, тебя можно поздравить, – рядом со мной стояла Ксюша.

Я и не заметил, когда она подошла. Ее голос был полон ехидства.

– Хотела бы я оказаться рядом, когда до тебя наконец-то дойдет, кто она на самом деле.

С этими словами она ушла в дом.

Я фыркнул. Что за чушь? Ксюша просто ревнует. Что она могла знать об Эмми, чего не знал бы я? Отбросив все лишние мысли, я погрузился в состояние бесконечного счастья. Представьте, что вы молоды и ваша любовь взаимна. Разве может быть что-то лучше этого?!

Когда я вернулся на кухню, все еще пребывая в состоянии нирваны, наши гости уже готовились к отъезду. Насколько я понял, решено было встретиться здесь же завтра днем.

Оксана, Данил и Ксения уехали, а мы разошлись по комнатам готовиться ко сну. Часы показывали четверть первого, а завтра нас ждал тяжелый день и, главное, бессонная ночь.

Я быстро заснул. Мне снилось что-то приятное про прогулки при луне и прочие прелести жизни. Похоже, я, сам того не замечая, становился романтиком.

Следующее утро выдалось пасмурным, но было сухо, и это не могло не радовать. Не хватало только сцепиться с оборотнями под проливным дождем. Мы решили, что если Амаранте повезет и она узнает, где логово, то мы сегодня же вечером туда отправимся. Поэтому первую половину дня мы провели, готовясь к охоте. Снова, как и в прошлый раз, мы привели в боевую готовность оружие. Немного нервировал нерешенный вопрос с черным магом, но мы оставили его в покое до общего собрания.

К четырем часам приехали наши друзья. Оксана сразу же принялась за приготовление ужина. Было решено, что с нами опять поедут Данил и Ксения. Никаких деталей будущей операции мы пока не обсуждали, ведь нам еще не было известно, где находится новое логово.

Часам к шести я начал нервничать. Амаранты все не было. Я успокаивал себя тем, что вчера она пришла рано лишь потому, что тучи закрыли небо и дали ей возможность передвигаться под открытым небом, не дожидаясь заката, но все равно не мог перестать волноваться. Наконец, не выдержав, я вышел из дома. Вся округа превратилось в сплошное грязное месиво. Я с трудом представлял, как мы будем добираться до места. Возможно, для джипа Глеба передвижение по такой дороге не составит особого труда, но наша машина не предназначена для поездок по непролазной грязи и хляби.

Простояв на крыльце какое-то время, я вдруг понял, что не могу больше ждать. Я был обут в тяжелые черные гриндера, а танки, как известно, грязи не боятся, поэтому я смело зашагал в сторону леса. Под деревьями было сыро и холодно, я невольно поежился. Хорошо, что я догадался прихватить куртку.

ДОПРОС

Через некоторое время я в нерешительности остановился. Пока я стоял у дома, мысль самому найти дорогу к хижине Эмми казалась мне заманчивой, но сейчас я немного растерялся, не зная, куда, собственно, мне следует идти. Но я не привык отступать. Немного покружившись на одном месте, я, наконец, определился с дорогой. На мое счастье, я не страдаю топографическим кретинизмом (так мой брат называет неумение ориентироваться на местности), поэтому приблизительно через десять минут я добрался до лесной хижины.

Поднявшись на крыльцо, я вежливо постучал. Ответом мне была тишина. Я слегка толкнул дверь; на мою удачу, было не заперто. Тихо скрипнув, дверь впустила меня внутрь. Эмми, конечно же, не было.

В доме был полумрак, поэтому первым делом я зажег свечи. Все здесь выглядело точно так же, как я помнил. Тот же стол, заваленный книгами, кровать все еще задернута пологом; похоже, хозяйка не часто ею пользуется. Я медленно провел рукой по ближайшей стопке книг. Чего здесь только не было! Зюскинд, Остен, Конан Дойль, Дрюон и еще множество других авторов. У Амаранты был разнообразный вкус. Здесь было все – от любовных романов до исторических новелл. Я невольно улыбнулся, представив ее склоняющейся над книгой при свете свечи. Эта картина показалась мне очень милой и привлекательной.

Я сел на один из свободных стульев. Подожду ее здесь. Не думаю, что Эмми не зайдет домой перед тем, как идти к нам: даже если она просто будет проходить мимо, она все равно увидит свет, льющийся из окон, и обязательно заглянет сюда. Я взял первую попавшуюся под руку книгу, ею оказалась «Маска Локки» Роджера Желязны. Что ж, Желязны меня вполне устроит.

Погрузившись в чтение, я не сразу обратил внимание на посторонние шумы, доносившиеся снаружи. Я оторвал взгляд от страницы, лишь когда входная дверь со скрипом отварилась.

– Вот и я, – Эмми появилась, как всегда, бесшумно. – Как видишь, со мной все в порядке, я сдержала обещание.

Она покрутилась передо мной, чтобы я мог убедиться в справедливости ее слова. Было удивительно, что ей, несмотря на слякоть, удалось абсолютно не испачкаться. Даже на ее босых ногах не было видно ни капельки грязи, как если бы она не ступала по земле. Может, я был не так уж неправ, считая, что она летает, а не ходит.

– У меня столько новостей! – Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу и поглядывала в сторону, где, по моим расчетам, должен находиться дом Глеба.

Конечно ей хотелось как можно скорее рассказать всем о своем успехе. Я не был настроен на то, чтобы сразу уйти отсюда. Мне хотелось побыть с ней наедине, поговорить с ней, смотреть в ее глаза, слушать ее голос. Но дело прежде всего. И я был вынужден согласиться с тем, что нам лучше как можно скорее отправиться к Глебу.

Я уже было встал со стула, когда вдруг увидел нечто, заставившее меня рухнуть обратно. Эмми была не одна. Только сейчас я заметил, что в руке она держала конец веревки, вторым концом которой были связаны руки стоящего за спиной Амаранты человека. Человек, юноша среднего роста и худощавого телосложения, смотрел на меня исподлобья изучающим взглядом. Одеждой ему служили только лохмотья, которые когда-то были брюками, но, кажется, холод его не беспокоил.

Тело молодого человека было сплошь покрыто шрамами и свежими царапинами, которые, видимо, только совсем недавно перестали кровоточить. Он был бос, как и Амаранта, и его это так же мало волновало, как и ее.

– Кто это? – наконец сумел выдавить я из себя.

– О, это, – протянула Эмми, делая вид, будто совсем забыла, что пришла не одна. Она обернулась к своему пленнику и некоторое время внимательно рассматривала его. Снова повернувшись ко мне, она игриво улыбнулась. – Мой новый знакомый. Кажется, его зовут Тимур. Но я не уверена. Он такой необщительный, – последние слова она произнесла с такой искренней обидой, что я невольно улыбнулся, хоть момент был явно неподходящим для веселья.

– И где же вы познакомились? – Я решил сыграть в эту игру по ее правилам.

– Недалеко отсюда, – она махнула рукой куда-то в сторону. – Я как раз хотела представить Тимура твоим родным, но заметила, что ты ждешь меня здесь.

– Как ты поняла, что это я? – Я был немного удивлен.

Конечно, я рассчитывал на то, что она, увидев свет в домике, не пройдет мимо. Но как она догадалась, что у нее в гостях именно я?

– Сердца людей звучат по-разному. Ритм твоего я знаю наизусть, – просто сказала она.

– Все-таки объясни мне, кто этот парень. Я умираю от любопытства, – с наигранной мольбой в голосе попросил я.

– Это оборотень, – Амаранта спокойно пожала плечами, как бы говоря, что я и сам мог бы догадаться.

Я внимательнее присмотрелся к мальчишке. Ему было не больше шестнадцати. Несмотря на обманчивую подростковую нескладность, чувствовалось, что в его теле достаточно силы. За это говорила и та уверенность, с которой он смотрел на меня. В его взгляде был вызов. Я невольно удивился, что какая-то веревка может его сдержать.

– Ты уверена, что это надежно? – Я показал рукой на бечевку

– Это чтобы он не потерялся, – Эмми хихикнула. – А если серьезно, он прекрасно знает, что от меня ему никуда не деться.

С этими словами она посмотрела пленнику в глаза. Тот ответил ей полным ненависти взглядом, но даже не попытался дернуться. Похоже, ему действительно не совладать с ней, и единственное, что ему оставалось, – беспрекословное подчинение.

Амаранта снова нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

– Уже восемь часов, – напомнила она мне.

– Хорошо, пойдем, – я встал со стула, – но мне интересно, как тебе удалось его поймать, да еще живым?

– Я обязательно расскажу, но только позже,– с этими словами она потянула свою добычу прочь из дома.

Мы шли гораздо медленнее, чем могут передвигаться вампир и оборотень: Эмми уже привыкла приноравливаться к моей скорости. Волк поначалу пытался вырваться вперед, но после того, как Амаранта пару раз зарычала на него, он тоже приспособился к нашему шагу.

Когда мы дошли до дома, Эмми вдруг в нерешительности остановилась. Я видел, что она все еще побаивается моих близких. Еще бы, ведь они чуть не убили ее. Должно быть, ей было непросто решиться первый раз зайти к нам в дом.

– Идем, – я открыл дверь, пропуская ее вперед.

Оборотня мы оставили в прихожей, чтобы с порога не шокировать собравшихся. Эмми держала в руке хвост веревки, которой тот был связан, поэтому я не беспокоился, что он попытается удрать. К тому же оборотень слишком боялся Амаранты, чтобы решиться на такой опрометчивый шаг.

Компания в кухне встретила нас настороженным молчанием. Глеб был особенно напряжен: он не вынесет еще одного провала, подумал я. Что ж, на этот раз ему повезло.

Амаранта подождала, пока все рассядутся, и триумфально улыбнулась. Ну сущий ребенок! Я чуть не рассмеялся.

– Я их нашла, – наконец радостно заявила она.

Глеб мгновенно просиял и, как мне показалось, готов был броситься обнимать Эмми, но в последнюю секунду разумно сдержался.

– Ну и где же их логово? – нетерпеливо спросил он.

– Не знаю, – спокойно ответила Амаранта.

Я увидел, что Глеб побагровел. Он мог взорваться в любую минуту; чтобы не допустить этого, я решил взять инициативу в свои руки:

– Успокойся, Глеб. Может, Амаранта и не нашла их дом, но она привела одного из них. А уж он-то точно скажет нам все, что мы хотим знать, – многозначительно закончил я.

– Это правда? – Глеб удивленно посмотрел на Эмми.

От его злости не осталось и следа.

Она кивнула и потянула веревку. Ее пленник нехотя вошел в кухню. Наступила такая тишина, что стало слышно, как сонные мухи бьются в стекло, пытаясь вырваться на волю. При свете ламп оборотень выглядел еще моложе. Пожалуй, я ошибся, дав ему шестнадцать лет, парню явно было не больше пятнадцати. Я почувствовал ненависть к тем, кто обратил его. Ведь он был еще совсем ребенком. Но вместе с тем я отлично знал, какая судьба его ждет в этих стенах. Вряд ли он переживет эту ночь.

– Тимур?! – удивленно и как-то неуверенно произнес Глеб.

Только этого не хватало! Похоже, он знал парня. Еще бы, Глеб все-таки прожил в этом городе все свою жизнь и был знаком почти со всеми соседями.

Оборотень насупился еще больше, но не ответил. Отец встал и положил руку на плечо Глеба.

– Думаю, будет лучше поместить его в подвал, тихо сказал он.

Возражений не было, и он сам достал ключ от двери в катакомбы, отпер замок и жестом пригласил Эмми следовать за ним.

Оставшиеся на кухне могли слышать, как лязгнул замок на дверях камеры. И вот отец и Амаранта уже снова были с нами.

– Что будем делать? – спросил Денис, так как Глеб все еще не мог прийти в себя. Действительно, надо было решать, как воспользоваться шансом, который нам представился.

– Надо его допросить, – спокойно произнесла Оксана. Она подошла к Глебу и заглянула ему в глаза. – Я тоже знаю малыша Тима и его родных, но это больше не он. Ты это понимаешь?

Глеб медленно, как во сне, кивнул ей. Он помолчал еще с минуту, а потом окончательно взял себя в руки и сказал:

– Оксана права. От него мы узнаем все, что нам нужно.

– Хочешь, я допрошу его? – предложил отец.

– Не надо, – Глеб покачал головой, – я сам. Он задумался, а потом вдруг обратился к Эмми: – Амаранта, пойдешь со мной, – это был приказ, не просьба. – Кажется, он боится тебя. Данил, будешь записывать, – Глеб снова вошел в привычный ритм и начал командовать нами. – Виктор и Денис, принесите побольше серебра. Остальные могут быть свободны.

– Я тоже пойду, – надеюсь, по моему голосу всем стало ясно, что я не потерплю возражений.

В конце концов, туда идет Эмми. А куда она, туда и я. Глеб кивнул.

– И я, – Дима встал со своего места.

– Как хочешь. – Глебу было все равно, наше присутствие ничем ему не помешает. – Есть еще желающие? – Он посмотрел на женщин.

– Нет, спасибо. Мы, пожалуй, побудем здесь. – Оксана положила руку на плечо дочери, давая понять, что говорит за них обеих.

Но Ксюша и не собиралась ей возражать.

Как только отец и Денис вернулись из гаража, мы начали свой спуск в катакомбы.

Мне показалось, что запах сырости и плесени стал здесь еще сильнее. Должно быть, это было связано с дождливой погодой. А в остальном с моего последнего посещения подвала тут ничего не изменилось. Разве что стало многолюдней.

Наши шаги гулким эхом отдавались под потолком. Интересно, о чем сейчас думает этот несчастный парнишка? Он не мог не слышать нашего приближения. Знает ли он, что это сама смерть идет на встречу с ним?

Глеб остановился напротив двери одной из камер почти в самом конце коридора, открыл ее, первым прошел внутрь и включил свет. Я удивился размеру помещения; комната оказалось неожиданно большой. Мы все спокойно поместились внутри этой камеры, и сюда свободно могли бы войти еще человек двадцать, совершенно не мешая друг другу. Камера была прямоугольной формы. К дальней от нас стене на довольно длинной цепи был прикован оборотень. Я заметил, что цепь сделана из серебра, Так что ему ни за что бы не удалось порвать ее. В середине помещения стоял стол, а вокруг него штук десять стульев. В отличие от других камер, здесь не было ни одного окна. Да уж, подвалы инквизиции отдыхают. И хотя я не заметил приспособлений для пыток, общая атмосфера была пугающей.

Данил первым прошел за стол, сел, открыв свой ноутбук, и приготовился записывать слова оборотня. Дима и Денис разместились рядом с ним. Эмми предпочла остаться у самого входа, облокотившись на дверь. Я понимал, как, должно быть, тяжело ей было снова оказаться в этом месте. Ведь еще недавно она сама была узницей этих катакомб. Само собой, я встал рядом с ней. Взяв ее за руку, я легонько сжал ее пальцы, напоминая, что она не одна, Эмми благодарно мне улыбнулась.

Отец положил на стол дробовик. Мы не были садистами и палачами, в сущности, мы почти ничего не знали о пытках. Никто не намеревался выдирать парню ногти или надевать на него испанские сапожки, даже бить его никто не собирался. Но мы все неплохо стреляли. А еще мы прекрасно понимали, что он ничего не скажет нам по доброй воле. А значит, придется причинить ему такую боль, чтобы он был готов на все, лишь бы она не повторилась, и забыл о своей преданности стае. Именно для этого отец принес сюда дробовик. Он был заряжен серебряной стружкой, которая, конечно, не убьет оборотня, но причинит ему нестерпимую боль.

Глеб подошел к парню поближе. Тот сидел на корточках у самой стены. Их глаза встретились, и Глеб тихо вздохнул.

– Как же тебя угораздило вляпаться в это дерьмо, малыш? – Он сокрушенно покачал головой.

Судя по всему, Глеб рассчитывал на конструктивный диалог с парнем, возможно, надеясь на то, что нам не придется убивать сына его друзей. Ведь среди знакомых Глеба был теперь хороший вампир, так почему же не может быть хорошего оборотня?

Но мальчишка был другого мнения.

– Это дерьмо, как ты говоришь, дядя Глеб, – лучшее, что случилось в моей жизни, чтобы ты знал, – злобно протявкал этот щенок.

Глеб снова печально вздохнул. Думаю, он понял, что в этот раз удача была не на его стороне.

– Жаль, – протянул он, – все могло сложиться другому.

– Даже не надейся, – Тимур выпятил грудь, – я ничего вам не скажу.

– Скажешь, – тихо и уверено ответил ему Глеб.

В его голосе вдруг появились нотки заправского пыточных дел мастера.

Не знаю, как оборотню, но нам всем стало не по себе. Эмми нервно дернулась и крепче сжала мою руку. Дима неожиданно поднялся со своего места и, пробормотав что-то о неотложных делах, пулей вылетел из камеры. И, надо вам сказать, мне совсем не хотелось посмеяться над младшим братом. Я бы сам с удовольствием последовал за ним наверх.

– Скажи мне, где находится ваше логово? – между тем спросил Глеб.

– Да пошел ты! – нервно ответил парень.

– Так дело не пойдет. – Глеб протянул руку, и отец вложил в нее дробовик. – Видишь этот дробовик? Угадай, чем он заряжен? – Он продемонстрировал оружие пареньку.

Тимур нервно сглотнул.

– Правильно, – кивнул Глеб, – серебром. Не знаю, как давно ты обращен и успел ли испытать на себе действие серебра, но должен тебя предупредить, это очень больно, – сказал Глеб, делая ударения на слове «очень».

Я, наконец, понял его тактику. Глебу отчаянно не хотелось стрелять в парня, и он пытался запугать его в надежде, что тот сам все расскажет.

Но не тут-то было. Возможно, в душе мальчишка был партизаном, а может, он действительно просто не осознавал, что ему придется испытать. Он упорно продолжал молчать. Глеб медлил, а время между тем шло. Видя нерешительность друга, отец подошел и забрал дробовик, слегка отстранив того рукой. Глеб не возражал; поднявшись со стула, он отвернулся от парня. Отец наклонился пониже и, приставив дуло к самой коленной чашечке Тимура, чтобы стружки не разлетелись при выстреле, нажал на курок. Последовавший за этим вопль на какое-то время оглушил нас.

Отец и Глеб быстро отступили на безопасное расстояние, потому что от болевого шока парень перестал себя контролировать и начал превращаться в волка. Зрелище было, я вам скажу, не из приятных. Его трясло, суставы выкручивало так, что казалось, они сейчас лопнут. По всему телу полезла густая шерсть, она прорастала прямо из-под кожи, прорывая ее, и та, как ненужные лохмотья, падала на пол. Руки, ноги и даже лицо оборотня начали меняться, при этом было слышно, как хрустят, ломаясь, кости. Этот кошмар длился всего пару секунд, которые лично мне показались вечностью. Хорошо, что Димка ушел, внезапно подумал я.

Но вот перед нами уже стоял большой бурый волк. Его задняя левая нога безжизненно болталась, кровь стекала на пол и там начала образовываться лужа. Оборотень завыл. Этот вой был очень похож на крик боли и отчаяния. Наконец, устав, он лег, жалобно скуля.

– А ведь я предупреждал, – Глеб снова сокрушенно покачал головой и без опаски подошел к волку. – Сколько у тебя осталось суставов? Хочешь посчитаем?

Оборотень отполз от него подальше, вжавшись в стену. Сейчас он был похож на маленького потерявшегося щенка.

– Я тоже думаю, что не стоит.– Глеб миролюбиво улыбнулся. – Давай сделаем так: ты сейчас превращаешься назад в человека и рассказываешь нам все, что мы хотим знать. А я больше не подпущу к тебе этого парня, и он указал рукой на моего отца, который стоял неподалеку, все еще сжимая дробовик.

Не прошло и секунды, как мы стали свидетелями обратного превращения из волка в человека. Все происходило примерно по тому же сценарию, разве что теперь шерсть опадала вниз, обнажая гладкую кожу.

После такой частой смены облика нашему молодому оборотню было необходимо отдышаться, и Глеб на несколько минут оставил его в покое.

– Ну как, ты помнишь вопрос или мне его повторить? – поинтересовался он спустя какое-то время.

– Помню, – прохрипел парнишка.

Его лицо все еще было искажено гримасой боли. Еще бы, ведь серебро глубоко въелось в ткани и теперь разъедало их изнутри. Так как он не продолжил, Глеб сделал приглашающий жест.

– У шахты, в которой вы нашли нас в прошлый раз, есть еще один выход, – оборотень говорил с трудом, и нам пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

– Дай-ка мне карту, Денис, – попросил Глеб.

Буквально через секунду карта уже была перед Тимуром.

– Вход вот здесь, – оборотень показал место на карте в нескольких километрах оттуда, где мы были раньше.

– Странно, – протянул Денис, – они могли пойти куда угодно, но вместо этого предпочли остаться практически на том же самом месте. Не вижу в этом смысла.

– А я, кажется, вижу, – взял слово Данил, который прибывал в крайнем возбуждении. – После нашей неудачной вылазки я решил поискать еще что-нибудь на нашего основного врага, черного мага. И теперь я, по-моему, понял, что он собой представляет. Дело в том, что он не может уйти далеко от этой шахты.

– Я не совсем понимаю ход твоих мыслей, – Глеб выглядел озадаченным.

Данил всегда говорил немного загадочно, но думаю, он делал это не нарочно

– Колдун черпает свою энергию из недр земли, – более внятно объяснил он, – поэтому ему надо всегда находиться поблизости от них, там он почти неуязвим.

Что ж, информация была дельной, что и говорить. Не знаю, где Данил ее нарыл, но это и не имело большого значения.

– Это правда? То, что он сейчас сказал о черном маге? – Глеб внимательно всмотрелся в лицо паренька.

– Да, – выдавил тот из себя.

Я был уверен, что он не лжет. Теперь собственная жизнь интересовала его куда больше, чем безопасность стаи. Я вдруг испытал к нему жалость. Ведь нам все равно придется его убить. Строго говоря, он уже не жилец. Серебро попало в его кровоток, и, чтобы вылечиться от этой заразы, ему нужна свежая пища. Если на вампиров целительный эффект оказывает кровь, то для оборотней эликсиром здоровья служит исключительно мясо убитых ими людей. Понятно, что мы не могли и не хотели кормить нашего пленника человеческим мясом, а значит, через пару дней он скончается от заражения крови. Через пару очень мучительных дней, надо заметить. Так что убить его будет в некотором роде актом милосердия. Эх, надо было Тимуру сразу все рассказать. Это заметно облегчило бы жизнь и ему, и нам.

– Пусть расскажет больше об этом черном, – попросил Данил.

– Ты слышал, – Глеб дал понять Тимуру, что надо отвечать.

– Его зовут Роман. Я не знаю, откуда он взялся, – заметив строгий взгляд Глеба, парень истерично выкрикнул: – Правда, не знаю! – Только после кивка Глеба он немного успокоился. – Он очень могущественный. Он может говорить с нами без слов. Его команды невозможно не выполнять. Мы все принадлежим ему. Он наш вожак.

В сущности, парень не сказал нам ничего нового, за исключением одного важного факта: теперь мы знали имя колдуна, и это давало нам шанс добыть о нем какую-нибудь информацию. Я видел, как загорелись глаза Данила.

– Что-нибудь еще?

– Он пришел откуда-то с юга. Это все, что я знаю, – оборотень замолчал.

Он сказал нам все, что знал, и больше не был нужен. Это сразу поняли все и даже, по-моему, сам парень. Эмми потянула меня за руку. Я обернулся и взглянул на нее. Она, без сомнения, хотела уйти. Мы были здесь больше не нужны, а присутствовать на казни нам необязательно. Амаранта уже выполнила свою миссию: в ее присутствии оборотень не решился напасть на кого бы то ни было.

Я кивнул ей, показывая, что мы можем идти. Эмми мгновенно скрылась за дверью. Я бросил на паренька последний взгляд. В его глазах был ужас. Он больше не был страшным и злобным оборотнем, перед нами сидел напуганный подросток. Он не сам выбрал для себя эту участь – стать оборотнем. В эту минуту я испытал безумную ненависть ко всем тварям, которые эгоистично и безответственно калечили чужие судьбы. Не знаю, что страшнее: быть убитым ими или стать одним из них.

Резко развернувшись, я выскочил за дверь. Амаранта уже вышла из дома, и я присоединился к ней.

Она стояла спиной к крыльцу и смотрела на звезды. Вдруг раздался выстрел. Он оглушительно прозвучал в вечерней тишине.

Эмми вздрогнула всем телом. Я подошел ближе, и она, обернувшись, прижалась ко мне. Я нежно обнял ее, притянув к себе, шепча какие-то слова утешения.

Очень скоро она так же внезапно отстранилась от меня и сделала шаг назад.

– Это ужасно, – прошептала она.

– Поверь, мне тоже очень его жаль.

Эмми посмотрела на меня так, как будто видела впервые.

– Дело даже не в нем, – она печально вгляделась в мое лицо, а потом протянула вперед руку, подставив ее под свет, падающий из окна.

Я сделал то же самое, коснувшись ее пальцев.

– Посмотри, – она кивнула на наши руки. – Они так похожи и в то же время такие разные.

Ее рука была бледной, почти прозрачной, сквозь кожу виднелись темные нити навсегда замерших в неподвижности, лишенных кровотока вен. А моя рука была намного темнее, с розовым отливом, и, приглядевшись, можно было почти воочию разглядеть, как жизнь текла в ее венах. Так похожи и все-таки слишком разные руки.

Я посмотрел Эмми в глаза. Все это время она наблюдала за мной с грустной улыбкой на губах.

– В мире нет ничего невозможного, – почти с мольбой произнес я.

– Есть, и очень многое. Однажды ты это поймешь. Она отступила еще на шаг, и моя рука безжизненно упала без ее поддержки.

– Ты еще придешь? – с отчаянием в голосе спросил я.

– Пока ты этого хочешь, я буду рядом.

Она сделала еще несколько шагов и скрылась из моего поля зрения.

Поиск по сайту: