Материалы для биографии Добролюбова

Еще одна статья касающая чернышевского как текстолога связана с важной вехой его творческого наследия подготовкой материалов для биографии к печати. это полемика Блинчевской и рейсера- известного текстолога библиографа и исследователя нгч

«Вопросы литературы», 1963, №12

с. 153-163 разд. «Письма в редакцию» [так же на стр. 200 есть рецензия Туркова «Романы Чернышевского» на книгу А. лебедева «герои чернышевского», сов. писатель, М.: 1962 = не стоит внимания ]

Блинчевская «Текстологические принципы нового издания Добролюбова», с. 153-162

имеет ввиду: Н.А. Добролюбов Собр. соч. в 9-ти томах, под общ. ред. Б.И. Бурсова, А.И. Груздева, В.В. Жданова, С.А. Рейсера, Ю.С. Сорокина, тт. 1-5, Гослитиздат, М. 1961-1962

Отмечает своеобразие издания 1862 года как источника, приводит много примеров когда и как Чернышевский работал с имевшимися у него материалами и знаниями о том что убирала редакция Современника, многие тексты, которые печатались когда скрывалось имя Добролюбова (студент) стали явными и т.д., многие правки сделанные редакцией тогда и неведомые теперь НГЧ пропали. Уличает издание Рейсера в том что оно не всегда использует все данные, даваемые НГЧ в комментариях для сличения текстов.

«...в ряде случаев Чернышевский устранял в текстах произведений Добролюбова редакторскую правку. При этом и ему не всегда удавалось полностью отразить в своем издании волю Добролюбова»

· Блинчевская считает, что этот факт ранее не отмечался в литературе, однако Рейсер ей возражает: «однако эта особенность была отмечена еще в вариантах издания Добролюбова 1934 года (см. например т.1, стр. 605-606, т. 2, стр. 648-сноска, 655)

Дело не только в отсутствии текстов некоторых произведений и выше названных моментов, нельзя не учитывать что подготовка издания была начата в конце ноября – декабря 1861 года = революционная ситуация!!!! НГЧ спешил не только потому что надеялся испытать меньше цензуры, но и потому что «он видел в наследии Добролюбова живое, действенное оружие».

«Срок выхода каждого тома приобретал в этих условиях особое значение: в марте 1862 года вышел первый том, в апреле – второй, в мае – третий. Но уже в мае 1862 года стало очевидным начало наступления реакции; в начале июля Чернышевский был арестован. Четвертый том был подписан уже М.А. Антоновичем в конце июля, а из печати вышел только в августе; издание предполагавшегося пятого тома вообще не удалось осуществить».

ð НГЧ во многих случаях пользовался доцензурными гранками Современника, не сверяя их с напечатанным в журнале (дабы очистить тексты от цензуры) => авторская правка часто осталась неучтенной (это давно заметил Ю. Оксман «Н.А. Добролюбов, полн. собр. соч., т. 1, 1934, стр. 7)

Когда Чернышевский успевал поработать с произведениями Добролюбова нормально, то оригиналом набора был Современник, в который он вклеивал корректуры до цензурного вмешательства

С. Рейсер «Вопросы литературы», 1961, № 11, стр. 75 – высказывает предположения, что некоторые места в издании были вырезаны скорее НГЧ чем цензурой

«Вряд ли можно серьезно говорить о том, что Чернышевский вносил в недавно опубликованные самим Добролюбовым тексты свои поправки, в лучшем случае не влияющие на прояснение или уточнение смысла, или возвращался к более ранним стилистическим вариантам. Ведь очевидно, что стилистическая редакция журнальных текстов (за исключением первых произведений) не подвергалась искажениям, и, следовательно, в этом отношении прижизненный печатный текст всегда является наиболее точно выражающим последнюю волю автора».

Однако, НГЧ вносил чисто редакторскую правку (пример со ссылкой на статьи из «Собеседника любителей российского слова», где добролюбов пишет «во второй статье своей», имея ввиду напечатанный в Современнике текст, растянувшийся на 2 статьи – подобное не так важно учитывать, потому что это отражает специфику издания НГЧ, а не волю Д)

Блинчесвская говорит что оч много ошибок 1862 повторили в новом издании толком не разобравшись

«Таким образом, у редакционной коллегии нового собрания сочинений Добролюбова не было, как нам кажется, оснований рассматривать издание 1862 года в целом как «источник, наиболее точно выражающий волю автора», и, следовательно, класть его «в основу текстов нового издания» (т.1, стр. 6 нов. Соб.с. Д). Это решение не учитывает прежде всего, что издание 1862 года представляет собой собрание совершенно самостоятельных произведений (заметим, кстати, что из 600 статей и рецензий Д, которые должны составить новое собр. соч., в издание 1862 года входило лишь ок 160), каждое из которых имело свою, часто непохожую на другие, историю прижизненной публикации и воспроизведения в издании 1862 г».

обобщает сказанное выше

«Замечательный для своего времени опыт текстологической работы Чернышевского при подготовке издания 1862 года должен быть, разумеется, учтен и использован в работе современных текстологов, ни в какой мере, однако, не подменяя и не отменяя ее»

Зато когда тексты 1862 г восходят к неизвестным ныне источникам или несут какую-то смысловую правку = это источник текста:)))

С. Рейсер «Необходимые разъяснения» = ответ. с. 163-171

«В вышедших пяти томах собрания сочинений Добролюбова напечатано 232 произведения. Из них в «Современник» и редактированное НГЧ посмертное издание 1862 года вошло 68 произведений, только в «Современник» 136, печатаются по другим источникам – 28»

ð Замечания Блинчевской относятся к тем текстам которые и в Современнике и в изд 1862, в половине точное соотв = никакой дискуссии. Даже если ошибки в каждой из след 34 статей, то это всего 13% текстов напечатанных в 5 томах.

Рейсер начинает доказывать, что никто в абсолют издание НГЧ не возводит и везде где возможно сверяет его с сохранившимися цензурными и проч. вариантами и везде старается как-то мотивировать расхождения

«Анализ текстов Добролюбова и сверка различных материалов привели редакцию к решению о выборе в качестве основного текста посмертного издания 1862 г» Работа над 5-ю томами и почти изданными 4-мя убеждает в правильности этого решения

«Сразу же после смерти Добролюбова [ИСТОРИЯ] Чернышевский приступил к изданию сочинений своего соратника и друга. Перед великим революционером стояла задача – восстановить все, что возможно, в текстах Добролюбова и, впервые собрав его работы, сделать их средством пропаганды идей революционной демократии» [ПОНЕСЛАСЬ....]

«Текстологические принципы и текстологическая практика Чернышевского недавно подвергались внимательному исследованию в статье М. Соколовой «Н.Г. Чернышевский о вопросах текстологии» (в сб.: «НГЧ. статьи, исследов, мат, вып. 2, саратов, 1961, стр. 261-288)»

Рейсер так же опровергает предположение Блинчевской, что НГЧ не сличил всех текстов Д, а обращался сразу к доцензурной корректуре, приводя цитаты

«Издавая собр соч Добролюбова, я, разумеется, сличал и эту статью, как была напечатана она в «Совремннике» с рукописью Добролюбова (ПСС 15, т. 15, стр 728)

«Четверть века спустя, находясь в гораздо более тяжелых условиях и издавая материал политически менее острый, чем боевые статьи Добролюбова – его письма, - Чернышевский тем не менее подчеркивал, что, «читая корректуру», он «разумеется, непрерывно сличал набор» с автографами: «сличение набора с подлинниками безусловно необходимо» (ПСС15, т. 15, стр. 889)

Там же где он все же обращался к доцензурной корректуре все было учтено и отмечено, причем еще в 1934 г

Надо помнить что многие случаи НГЧ помнил как очевидец [ТО ЕСТЬ КАК РАБОТНИК РЕДАКЦИИ СОВРЕМЕННИКА КОТОРЫЙ САМ КОГДА УЖЕ ПРАВИЛ ЭТИ ТЕКСТЫ И ТД]

«Все случаи, которые могли раньше казаться его собственной правкой, неизменно подтверждают, по мере обнаружения новых материалов, что Чернышевский скурпулезно восстанавливал подлинный текст Добролюбова. Найденные уже после завершения издания 1934-1941 г наглядное тому свидетельство»

приводит пример где рукой НГЧ вписан аутентичный текст Д

«Коль скоро мы верим приемам работы НГЧ в целом, у нас нет оснований субъективно и произвольно дезавуировать его поправки. Все случаи такого рода должны быть мотивированы. Доверие к методам работы Чернышевского таково, что там, где его правка до сих пор не подтверждена документально, - мы имеем право утверждать, что она восходит к несохранившимся материалам»

Верят каждому его слову как мемуарному свидетельству, ведь НГЧ – друг и соратник Д, все видел все знал, но он не современный текстолог- правка нужна

«Текст издания Чернышевского – пусть не во всем идеальный – все же точнее выражает авторскую волю, чем заведомо искаженный текст «Современника»» [ А ТО ЧТО ВО МНОГИХ СЛУЧАЯХ НГЧ ИМЕННО ЕГО ИСПОЛЬЗОВАЛ ЭТОМЫ ОПУСТИМ ЛОЛ]

т.о. издание чернышевского = самост. источник текста, безх которого мы бы не справилась

впервые еще Оксманом в изд. 1934-1941, все отличия журнального текста от издания НГЧ введеныв квадратных скобках, найденные за истекшие годы нов данные (особенно корректуры фонда А.Н. Пыпина из архива академ наук ссср, ценз мат и бумаги нгч – не указано какие) позволили окончательно утвердить авторитетность издания 1862 года => новое издание просто следует ранее изьраному принципу

«Незначительные разногласия касаются лишь вопроса о самостоятельной правке текстов Добролюбова его великим учителем: нам представляется, что собственные интерполяции Чернышевского если и имели место, то минимально»

Начальные слова «Ответа на замечания г. А. Галахова...» (в №10 «отечественных записок» нынешнего года...) не принадлежат Д а написаны Чернышевским; поэтому ни в новом издании (т.1, стр. 279), ни в предыдущем (т.1, М., 1934, стр. 101) эти слова не введены в основной текст, а в обоих случаях отнесены в аппарат издания (соотв. т.1, стр. 573 и т.1, стр. 605), никакой непоследовательности как думает м. блинчевская при этом не допущено

по поручению ред. коллегии ответил Рейсер.

"Материалы.." вообще являются яркой страницей в творчестком наследии чернышевского, и отнюдь не чуждой открытий. Так например в 1975 году к ним Боград обнаруил предисловие

«Русская литература», №2, 1975 В.Э. Боград «Неизвестное предисловие Н.Г. Чернышевского к «Материалам для биографии Н.А. Добролюбова» (к истории создания книги), с. 168-179

Владимир Эммануилович Боград подробно прослеживает историю создания "Материалов для биографии Добролюбова" и присоединяет к своей статье предисловие Чернышевского, не помещенное в 1 том издания, сделанного Пыпиным.

К собиранию и публикации произведений и писем Добролюбова, воспоминаний о нем Чернышевский приступил сразу же после его смерти. В некрологе, посвященном памяти Добролюбова («Современник», 1861, №11), Чернышевский извещал о предполагаемом издании его сочинений (т.ж. напеч. Псс-15, т. 7, м, 1950, стр 852), а в конце опубликованных вслед за этим «Материалов для биографии..» (Современник, 1862, №1) писал:

«Ко всем бывшим товарищам Николая Александровича и к его друзьям обращаюсь я с просьбою: сообщать мне свои воспоминания о нем и передать мне на время те его письма и бумаги, которые сохранились у них.

Смею уверить, что всеми сообщаемыми мне воспоминаниями и документами я буду пользоваться для печати лишь настолько, насколько мне будет разрешено лицом, сообщившим этот материал. Едва ли надобно прибавлять, что все бумаги, доставленные мне, будут мною бережно сохранены и возвращены по желанию доставившего. Письма и посылки прошу присылать на мое имя последующему адресу: в Петербург, близ Владимирской церкви, в доме Есауловой, Николаю Чернышевскому» (напеч. в т. 10, стр. 59)

Чернышевскому удалось издать только три тома, т.к. 7 июля 1862 года его арестовали. Четвертый том был им подготовлен, в три недели прошел цензуру и был завершен М.А. Антоновичем[6].

Из предисловия Чернышевского к изданию[7] понятно, что пятый том должен был состоять из статей, напечатанных Добролюбовым в «Журнале для воспитания», «Искре» и других, из оставшихся после него бумаг, из его корреспонденции и других материалов для его биографии. Особое значение имели письма, сбор которых задерживал 5 том, но Чернышевский надеялся закончить в том же году.

В.Э. Боград приводит множество свидетельств и воспоминаний разных лиц[8], содействовавших Чернышевскому в его сложной работе и заключает, что к середине 1862 года были собраны почти все письма и воспоминания.

В 1888 году А.Н. Веселовский, М.М. Ковалевский и Н.И. Стороженко задумали серию «Русские писатели и деятели», как несколько отдельных книг с биографиями и небольшими характеристиками. 21 февраля А.Н. Веселовский в письме предложил А.Н. Пыпину взять на себя составление подобной книги о Добролюбове и Белинском[9]. 10 марта Пыпин ответил: «Относительно Добролюбова я имею свои соображения, которые передам вам при случае»[10].

3 июня 1888 Веселовский писал К. Арсеньеву, предлагая ему заняться на выбор Писемским или Достоевским и между прочим упоминая: «...начать желали бы мы с первой половины 1889; В.Д. Спасович обещает к тому времени «Лермонтова»[11]. Арсеньев 28 июня в письме Пыпину[12] признается, что Достоевский "пугает его" объемом работы, а Писемский "мало интересует" и просит позволения "взять" Добролюбова. Об ответе Пыпина можно судить по письму Арсеньева от 7 июля: «Само собою разумеется, что более компетентного лица, чем Ваш родственник, для составления монографии о Добролюбове нельзя себе и представить...»[13], очевидно на тот момент Пыпин поделился со всеми занятыми в издании лицами своими соображениями и все пришли к выводу, что работа лучше всего подойдет Чернышевскому.

«Затруднительно установить когда именно Пыпин обратился к Николаю Гавриловичу с предложением Веселовского. Вероятнее всего, это произошло во время его приезда в Астрахань, где он пробыл с 24 по 28 мая 1888 г», - заключает Боград.

Поскольку уже 17 июня 1888 Пыпин сообщал Веселовскому[14], что Чернышевский согласился писать для задуманной серии, получает от него материалы, только считает правильным сначала составить полную биографию и уже после преобразовать ее. Издатели серии решили оставить за Николаем Гавриловичем право регулировать объем книги и оклада, как сообщает в ответном письме от 12 июля Веселовский, они согласны будут напечатать написанное[15]. Однако, 25 сентября Пыпин сообщает, что когда он привез брату материалы тот окончательно решил издавать именно "Материалы" в двух больших томах, а потом сделать историческую оценку пересказать биографию для издания Веселовского[16]. Оставалось только покориться[17].

Продолжение истории издания серии " Русские писатели и деятели " мы узнаем из воспоминаний Веселовского о Пыпине, написанных им по просьбе В.А. Ляцкой в 1911 году. Рассказывая о роли Чернышевского в формировании взглядов Пыпина он между прочим упоминал о невозможности использовать имя и тем более фамилию Николая Гавриловича в переписке. Он так же рассказывает об устройстве возможности перевода Чернышевским "Истории Вебера" через А.В. Захарьина и К.Т. Солдатенкова: "Солдатенков остался верен себе. Заслышав о том, кто будет у него переводчиком, кого нужно выручить, он радостно встрепенулся, назначил высокий гонорар, льготные условия. Не было предела ликованию Пыпина». Возвращаясь к задуманной серии Веселовский с грустью отмечает, что ее перегнала более компактная, реализованная Павленковым. Об участии в ней Чернышевского он указывает следующее: «Пыпин, очень сочувственно отнесшийся к предприятию, много ему помогавший, вел большие сношения с Чернышевским, содействовал ему в собирании материалов, и когда, ввиду их обилия, Чернышевский решил сначала издать их как памятники, исходящие от самого Добролюбова, и затем уже написать, опираясь на них, биографию его для нас, А.Н. сообщил мне это решение, сожалея, утешая, но не сомневаясь в правильности его"[18].

Однако, и для "Материалов" все сложилось не так, как предполагалось изначально. Сначала Николай Гаврилович планировал печатать их в «Русской мысли», даже написал статью «Н.А. Добролюбов по его письмам к родным» (перед публикацией[19] ее название было изменено на «Материалы для биографии Добролюбова. 1. Переписка с отцом и матерью), но 29 июня 1888 года Пыпин известил, что у него еще много материалов[20] и Чернышевский решил отложить статью до получения бумаг. 16 июля он делится с братом своим планом по изданию: «Я хотел составлять биографию Добролюбова в том размере, какой определяется количеством материалов и печатать ее в «Русской мысли» отдел за отделом; та статья была бы первый обработанный отдел. Извлечением из этой биографии, которая имела бы довольно небольшой объем, была бы та книжка в 10 или много 12 листов маленького формата, о которой ты говорил мне; обработка биографии в размере гораздо большем мало замедлила бы исполнение работы для маленькой книжки; а книжка входила в план серии биографий, предложенный Гольцевым"[21]. Однако, как поясняет Боград, встреча с В.М. Лавровым показала Чернышевскому, что он расходится во взглядах с фактическим редактором "Русской мысли" - Гольцевым..

29 июля 1888 г черншевский-пыпину: разъясняет что с русск мыслью не задалось, он хотел там печатать извлечения из писем со своими словами и разделами, а с солдатенковым договорился что тот возьмет «письма Д в цельном виде или в сокращении, с отметками о содержании выпущенных мест, с перечислением всех тех мелких записочек, в которых нет никакого содержания, кроме родственных или дружеских приветствий и пожеланий. Теперь когда я отбросил мысль о печатании биографии отдел за отделом в виду журнальных статей, я соединяю в одну книгу и мой биографический рассказ и издание текста писем...» с приложениями в виде описи бумаг для биографов (ПСС, т. 15, с. 720)

27 окт 1888 ч-пыпину «я начал писать биографию Д. Отношения к «Русской мысли» установились у меня, против моего ожидания, хорошие» т.ж. с. 753

НГЧ в это время продолжал сбор материалов. 3 августа 1888 М.А. Антонович прислал ему то что нашел в его квартире после обыска

при встрече с и.г. короленко НГЧ просил его в нижнем найти брата добролюбова и опросить по вопросам и много чего делал, переписка не дошла (инфо – литнасл, т. 3)

Цит. издание 1890 указывает что НГч был очень внимателен и хотел передать все адекватно настолько что даже сохранял явные ошибки (дома-долго)

однако по цензурным соображениям и личным мог опускать моменты (эпиграмму на царя)зашифровывал имена

29 июля 1889 М.Н. Пыпин – А.Н. Пыпину - о работе НГЧ над материалами (литнасл т3, стр. 658-659)

2 декабря 1888 нгч-пыпину: нанял помошников пару молодых людей чтобы переписывать с оригиналов, а сличал он все сам

одновременно он переводит историю Вебера

22 февраля 1889 сотруднику Солдатенкова И.И. Барышеву: больше работаю над мат чем над историей и к концу марта план

28 марта 1889 НГЧ-Солдатенкову: «материалы составят 2 тома листов по 30 журнального формата каждый...Книга будет состоять из трех основных отделов: переписка, обзор рукописей, оставшихся после Д и записки о жизни Д, написанные его родствеными и друзьями (по моей просьбе)...Моего имени на обертке не будет; напишу на заглавном листе: «привелены в порядок по поручению сестер и братьев Д»; достаточно будет этого, т.е. заглавие книги будет приблизительно такое

материалы для биографии над

собранные и приведенные в порядок по поручению его сестер и брата

издание к.т. солдатенкова

Не будет мое имя встречаться и в тексте книги. Где буду излагать свои воспоминания буду называть их «воспоминаниями одного из знакомых НАД» - ист. т. 15, с. 827

в первых числах апреля начало рукописи отправляется в типографию, а в середине мая автор приступает к чтению корректур

17 октября 1889 НГЧ умер

доделывал издание Пыпин 20 апреля 1890 выш 1 т, 21 апреля 1890 Солдатенков сообщает Пыпину: наконец то цензура пропустила, не разрешила заменить имя НГЧ как «одного из друзей покойного» и вычеркнула цитату Пыпина в начале изд (корректура в ГПБ ф. 255, №157)

ист. письма: ГПБ, ф. 255, №158 большая приведена в статье А.П. Толстякова «издатель солдатенков и русские писателя» «Книга», 1972, сб. 25, стр. 97

Солдатенков издал материалы с цензурными вырезками и с редисловием пыпина марта 1890 вместо предисловия нгч

Предисловие НГЧ опубликовано в статье, о нем ранее: Э.Э. Найдич Архив Н.А. Добролюбова. Опись. Л., 1952, стр. 28, №158 ГПБ им Салтыкова-Щедрина

Рукопись предисловия состоит из семи листов. Первые 2 – автограф НГЧ, следующие 5 написаны рукою его секретаря К.М. Федорова. Судя по записанной Федоровым части первоначально Чернышевский продиктовал ему полный текст предисловия, в который затем внес некоторые поправки. После этого, заново переписав начало предисловия и отбросив листы с соответствующим ему текстом рукописи Федорова, Чернышевский присоединил к нему (пометив корректурным знаком) оставшуюся часть записанного Федоровым текста. «Предисловие Чернышевского представляет несомненный интерес. В нем дана характеристика включенных в том материалов, освещены принципы их текстологической подготовки, разъяснены мотивы, которыми Чернышевский руководствовался при исключении отдельных мест из писем Добролюбова и писем к нему»

Солдатенков начал переговоры с Пыпиным о 2 томе сразу после смерти НГЧ. 30 октября 1889 г он командировал в СПб В.Н. Неведомского, в ответ Пыпин 3 ноября 1889 послал М.Н. Чернышевского и написал что не знает еще сможет ли издавать 2 том сперва надо закончить все с первым, денег за него он не возьмет, но сделает всю работу и корректуру, деньги пойдут семейству Чернышевских у которых это и дом в Саратове единственный доход ((

17 августа 1890 Солдатенков ответил что уезжает и возвратится в конце октября. Предположительно Пыпин не стал делать 2 том потому что занят очень

С некотоыми ошибками этого же вопроса касается Митропольский [N12]

В научной литературе долгое время были сомнения по поводу принадлежности Чернышевскому еще одной книги о Добролюбове "О литературной деятельности..." В 1978 году в журнале в "Мире книг" появилась заметка Могилянского и чуть позже в этом же издании за январь его статья атрибуитрующая Чернышевскому эту книгу

Могилянский - статья[N13]

Однако через 10 лет в журнале история ссср появилась другая статья опровергающая мнение Могилянского и доказывающая что данная книга очеередной эпизод редакторской работы чернышевского.

вставить сюда конспект этой статьи[N14]

Поиск по сайту: