МАРИО МОНХЕ (Боливия), политолог

Я слежу за процессами, происходящими в Боливии, более 20 лет, как и многие присутствующие в этом зале специалисты по проблемам Латинской Америки. Некоторые прозвучавшие здесь выступления вызвали у меня беспокойство и заставили серьезно задуматься.

Хотел бы по этому поводу сделать следующий комментарий. Боливия - страна конфликтов. 50 лет назад один американский политик сказал, что там завязан такой узел конфликтов, что их следовало бы разделить между соседними странами. И это действительно так. Структура населения Боливии очень сложная, она состоит из четырех групп. 40% составляют метисы, причем они неоднородны, имеют несколько слоев: одни больше приближаются к белым, другие представляют собой помесь негров, индейцев и белых и третьи больше приближаются к индейцам. 20% составляют кечуа, еще 20% - это белые креолы и остальные 15% - аймара, к которым и принадлежит Эво Моралес. К маргинальным слоям населения относились кечуа, аймара и низшие слои метисов, что в совокупности давало нам 55%. Я не говорю уже о диких племенах, о неграх из Анголы, ибо в стране проживают тысячи негров, которые одеваются, как индейцы, а их родной язык - язык аймара, они являются частью этой группы населения. Смесь индейцев с неграми - это самбо, и смесь белых с метисами - чоло. В Санта-Крусе негров практически нет, они покинули эти территории после произошедших там волнений. Такова общая схема.

Широкий преобразовательный процесс в Боливии начался в 1952 г., я бы даже сказал, что именно тогда была предпринята первая попытка интегрировать страну. Тогда начали создавать инфраструктуру в восточном направлении, налаживать дорожное сообщение, прерванное дикими племенами, которые не позволяли строить дороги. Но в конце концов путь на восток был открыт, и постепенно туда начали перемещаться колонисты с запада, хотя этот процесс был очень медленным по причине слаборазвитости инфраструктуры. Результаты дали о себе знать лишь в 1960 - 1962 гг., а набрали силу только в 70-е годы в Ла-Пасе и в регионе Чапарре, где обосновывались в основном индейцы аймара, прибывавшие с Альтиплано.

Новые колонисты хотели как можно быстрее начать какое-либо производство, чтобы выжить. И в этом плане выращивание коки, в основном в Чапарре, оказалось самым простым делом. В этом регионе вскоре появились крупные производители листа коки, причем улучшенного качества по сравнению с эпохой инков. Ведь инки тоже использовали листья коки в качестве средства для подавления чувства голода и физической усталости. Но в основном для подавления голода, ибо листья коки физические силы не восстанавливают. Кстати, их использовали и испанцы, чтобы держать индейцев длительное время в шахтах. Но тогда это была кока "machacada" - ее листья, перетертые вместе с известью, закладываются в рот, и в течение дня из них высасываются имеющиеся там "полезные вещества" и алколоиды, но вовсе не кокаин. Кокаин появился значительно позже, в 1860 г., когда бельгийские химики наладили в Перу его производство из листа коки.

В начале прошлого столетия в Боливии прошел судебный процесс над несколькими дипломатами, которых обвиняли в наркотрафике. Но и тогда речь шла об опиуме, а не о кокаине. В те годы кокаин использовался толь-

стр. 37

ко в медицинских целях, в том числе и как средство для анестезии. Во время Чакской войны (1932 - 1935 гг.) солдатам с севера давали привычные им листья коки, кокаин же в те времена не был распространен.

Производство кокаина в заметных масштабах начинается только после Второй мировой войны, а с 50-х годов оно уже поставлено на промышленную основу. Дело оборачивается тем, что торговцы кокаином в стенах министерства внутренних дел создают целый аппарат с целью не допустить никакой конкуренции. Это была уже борьба за кокаин внутри правительства. С того момента предпринимаются попытки экспорта кокаина в Перу и Эквадор. Выяснилось, что в этих странах условия для выращивания коки значительно лучше. Таким образом этот бизнес распространился на соседние государства. К примеру, в Колумбии раньше плантаций коки не было, ее туда завезли.

Кока-плантаторы и крестьяне-кокалерос набирают силу и в борьбе за легализацию своей деятельности организуются, создают профсоюзы, из которых выходят их лидеры. Таким является Э. Моралес, сумевший в условиях коррупционного кризиса внутри правительства объединить вокруг себя наиболее радикально настроенных аймара, которые вместе с кечуа подвергались социальной дискриминации. Проблема обостряется, и на этом фоне Э. Моралес, поддержанный большинством, приходит к власти.

Однако к несчастью в расчет не принимается то, о чем я уже сказал, - сложнейшая структура населения Боливии. Исторически все правительства, начиная с маршала Сукре, поднимали вопрос о единстве нации и о необходимости соблюдения в стране определенного равновесия. И всегда учитывали интересы восточных провинций, поскольку последние были наиболее склонны к сепаратизму. Именно поэтому они были представлены во властных структурах более или менее пропорционально. Вообще проблема сепаратизма берет начало в колониальной эпохе, со времен борьбы за независимость. Уже тогда появился такой термин, как "ориентализм", поскольку Санта-Крус по своему экономическому потенциалу превосходит, например, Уругвай, и кроме того, он обладает огромными запасами газа, но в то же время мало заселен.

Таким образом, сегодня сложилась ситуация, при которой владельцами огромных богатств являются представители восточных департаментов, а те, кто требуют перераспределения этих богатств, происходят из западных. Замечу, что жители запада и востока отличаются очень во многом, даже манерой говорить. И естественно, что как одни, так и другие преследуют собственные интересы. Такова противоречивая реальность.

Я согласен с тем, что в Латинской Америке сегодня налицо укрепление народного социалистического движения. Но это не социализм прошлого века, во главе которого стоял Советский Союз, и не тот социализм, о котором говорил К. Маркс. По выражению президента Венесуэлы У. Чавеса, это социализм Иисуса Христа, который не идет вразрез с процессами, происходящими в мировом сообществе. У прежнего социализма была своя платформа, свой проект глобализации. Нынешний же не противоречит неолиберальному проекту глобализации, и с этой точки зрения его можно было бы охарактеризовать как неосоциализм, с которым вполне можно мириться.

На мой взгляд, в этом плане ситуация в Боливии очень сложная, но одновременно очень интересная. Сложившаяся к настоящему моменту международная обстановка весьма способствует тому, чтобы Боливия смогла

стр. 38

найти свой путь и принять соответствующие меры по преодолению встающих перед ней проблем. Я полагаю, что президент Э. Моралес будет искать компромиссы, и тому есть уже пример - процесс национализации нефтяной отрасли. Ключевой вопрос сегодня - повторные выборы президента. Если он отзовет это предложение, то Учредительная ассамблея наверняка это одобрит, поскольку это откроет определенные возможности другой стороне. В противном случае процесс может затянуться.

Полагаю, что в современной международной ситуации прямое вмешательство подрывных элементов извне во внутренние дела в том виде, в каком это было раньше, когда они играли судьбами Боливии, невозможно. Сегодня они под контролем, поэтому заняты другим - всеми силами пытаются сохранить свои главенствующие позиции, а этому отнюдь не мешает тот процесс, который развивается в странах Латинской Америки. Боливия выступает за модернизацию и демократизацию и предпринимает конкретные шаги в этом направлении. Однако ситуация остается очень сложной, противоречивой и чреватой конфликтами. Но какой политический процесс может быть простым и бесконфликтным? И здесь велика роль лидера и всего руководства: окажутся они сильными или слабыми.

Поиск по сайту: