К югу от Авалон-сити. Еще прежде чем он увидал, как "Остсол" Армароса рванул ядерным шаром, даже еще до того, как он услышал Эвитэ

Еще прежде чем он увидал, как "Остсол" Армароса рванул ядерным шаром, даже еще до того, как он услышал Эвитэ, отзывающую всех к себе, погурегент Уорнер Колтон понял, что все катится к чертям.

Все, что ему требовалось для того, чтобы подтвердить тот факт, что он в глубокой заднице, это выглянуть и увидать волну тяжелого металла, перекатывающуюся через холм за "Кореан"

Волну в виде красно-бело-синих мехов Штурмовой Гвардии Дэвионов.

Как, черт возьми, все могло накрыться тазом так мощно и так быстро?

- Пехтура, это Пехтура-главный. Отход, я сказал, отход.

- Пехтура-один, пехтуре-два. – отпечатал адепт Левински, - Отойти не можем, мы обязаны поддерживать деми-регента Арма…

И в этот самый момент "Остсол" исчез в расширяющемся шаре золотистого света, ударная волна забросала солдат Колтона обломками, смертный рев меха заполонил вселенную, и затопив радиочастоты электромагнитным визгом.

- У кого еще есть вопросы? – осведомился Колтон.

Слова его были встречены однозначным безмолвием.

- Тогда отлично! – рыкнул Колтон. – Обычная пехота по БТРам, в темпе. Отрядам "Пурифаеров" обеспечить прикрывающий огонь. Группируемся у правой стороны здания и держимся подальше от прицелов этих мехов, сколько только возможно. Выходим к Эвитэ параллельно Набережной. И еще, ребята, выходим быстро и грязно. Никто никого не ждет.

- Приказы на после того как мы оставим "Кореан", пи-эр? – напряженно спросил Левински, явно поумневший после последней перепалки.

- Только один, – буркнул Колтон. – Бежать.

Штурмовой гвардеец майор Альберто Куирос повел GUN-1ERD "Ганслингер" вокруг южной стороны комплекса "Кореан", и за свои заслуги получил тройку багровых лучей в грудь. И без того уже подвергшаяся насилию броня Кевлар 5000 под лаской цветного света запузырилась и потекла и Куирос увидал, как схема сменила цвет с желтого на красный.

Он засек в семи-восьми метрах от себя размытое пятно размером с человека, цвета хаки на сером фоне, так, словно вселенная в этом месте не определилась, чем ей здесь хочется быть. Хамелеонова броня.

Не раздумывая, Куирос уронил правую руку и активировал гауссовку Поланд основной модели А и уже его собственное размытое пятно, серебристого цвета, полоснуло воздух, после чего первое размытое пятно исчезло.

Сменившись неаккуратной кучкой обломочков.

Похоже, что остальные "Пурифаеры" только этого и ждали, поскольку оба отряда (но уже без одного бойца) принялись откатываться к юго-западному углу здания.

Разглядеть их, когда они двигались, было несравненно проще.

- У меня тут мураши, - буркнул Куирос. – "Пурифаеры", западная сторона "Кореан", движутся с юга на север.

И затем он вдавил педали прыжковых двигателей, и двойные шпили ртутного огня вскинули массивный "Ганслингер" в воздух. И именно тогда Куирос позволил инстинктам возобладать, после чего незамедлительно убрал ноги с педалей, превратив прыжок в короткий пятнадцати метровый скачок. Не очень далеко.

Но вполне достаточно.

Он приземлился именно там, где хотел.

Прямо на бронированного солдата с полной мощи восьмидесяти пяти тонного штурмового меха, внезапно поддавшегося капризам притяжения. Куирос почти и не почувствовал удара, в котором незадачливый блэки принимал на себя мех.

Пехотинца раздавило в лепешку.

Остальные "Пурифаеры" кинулись во все стороны, и никто даже и не позаботился прикрывать остальных огнем. Некоторые спешно включали собственные прыжковые двигателя, ближайшие мчались к реке, остальные прижимались к западной стене "Кореан"

Со страху явно лишившись последних остатков разума.

- А что мы делаем с мурашами? – кровожадно протянул Куирос, топая по педалям, и вновь подымаясь в воздух. – Давим!

* * *

Федераст в "Ганслингере" вообще-то должен был бы быть поосторожнее, сцепляясь с двумя отрядами "Пурифаеров", особенно учитывая разнесенную броню на груди, но пилот был в ярости.

Колтон видел это в сгорбившихся плечах "Ганслингера", в широко расставленных ногах меха. Видел в опрометчивом прыжке феда.

Закончившимся в на том месте, где до этого стояла адепт Мишель Юровски.

В тот жуткий и ужасный момент, когда она подняла голову, и затем прыжковые двигателя "Ганслингера" окатили ее костюм огнем, сжигая ее заживо за мгновение до того, как мех опустился, Колтон отвернулся.

Недостаточно, впрочем, быстро.

Все равно что видеть, как кто-то наступает на упавший пончик с желе. Похоже, что это будет преследовать его до конца жизни.

Какой бы недолгой она ни была.

- Рассеяться, - сипло произнес он. – Так он не сможет прикончить нас всех.

И затем запалил собственные прыжковые двигателя, беспорядочно стреляя ими в полете, и носясь зигзагом. В верхушке прыжка, он отрубил правый и продолжил на левом, разворачивая себя в крутой дуге.

Как раз вовремя, чтобы увидать, как проклятый "Ганслингер" опускается на еще одного из его солдат.

И еще одно. Адепт Марк Пенск застыл, прижимаясь к западной стене "Кореан", и если он рассчитывал, что броня-хамелеон спасет его, то скоро он осознает, что это не так, его силуэт так и выделялся, на фоне стены цвета хаки.

- Пенск! – заорал Колтон, - Двигайся! БЫСТРО!

Взгляд Колтона метнулся вправо и он увидал, как штурмовая машина ковыляет к его солдату.

Какую-то секунду Колтон играл своим малым лазером на бронестекле кабины "Ганслингера", надеясь этим отвлечь пилота от его бойца.

Федераст не купился.

И затем Колтону пришлось приземляться. Он врубил прыжковые двигателя вновь, выправляя полет, и затем приземлился, скорчился и прыгнул вновь, упрыгивая прочь от разворачивающейся сцены.

Вид обреченного Марка Пенска окаменевшего на фоне проклятой стены навеки выжегся в его мозгу.

* * *

Когда Джексон Дэвион был еще мальчиком и не служил в армии, он играл в футбол в клубе, не в жутко трудный вид спорта, именуемый некоторыми американским футболом, а в настоящий, правильный футбол. Временами он играл форвардом, хотя скорее чаще, чем нет, оказывался полузащитником. И однажды летом их клуб играл в турнире.

Жестокое испытание на выносливость, в котором игры идут одна за другой. И после каждого матча тренер собирал их на быстрый разбор игры, в котором они осмысляли предыдущую игру и делали наметки на будущую. Обычно они отнимали не более пяти минут, но минуты планирования зачастую оказывались ключом к дальнейшему успеху.

Команда Дэвиона выиграла этот турнир.

И именно этим, осознал Дэвион, он сейчас и занимается. Разбором игры. Поскольку хотя его люди и выиграли битву за "Кореан", следующую они проиграют, если он не примет верные решения прямо сейчас.

Что он моментально осознал, стоило ему услыхать голос на командной частоте - У меня тут мураши. "Пурифаеры", западная сторона "Кореан", движутся с юга на север.

- Понял, – незамедлительно отозвался Зиблер.

БТР, помеченный мечом Слова, рванул по Набережной, за ним второй. Зиблер промахнулся по первому парой своих лазеров, но Дэвион снял второй своим средним.

БТР кувыркнулся, и пять или шесть солдат блэки выскочив наружу, метнулись врассыпную. Зиблер заступил Дэвиону линию огня как раз как бронекостюм "Пурифаер" свалился к ним на своих прыжковых двигателях.

Дэвион скрипнул зубами. Он не думал ни на секунду, что Зиблер просто случайно неловко двинулся, нет. Дэвион уже устал от солдат, бросающихся в огонь, чтобы прикрыть его самого.

И затем его осенило. Его люди заплатили ужасную цену за их победу, но был способ воспользоваться ею стократ. Войска блэки обуял страх и они бежали, и если бы он толок мог загнать их в угол там, где он мог этим воспользоваться, Крушилы бы размолотили их в пыль.

Дэвион глянул на карту местности.

Они уже взорвали мост Хоптон, но если он уберет понтонный мост на севере, то балахонники без прыжковых двигателей окажутся запертыми на этой стороне реки. Разумеется, они смогут попробовать перейти реку вброд, но это отнимет бездну времени, и растянет их длинной линией.

Он мог бы порезать ее на мелкие кусочки, а затем убить их всех.

Он мог бы вызвать воздушный налет с одного из боевых аэродромов, спрятанных в Северных Подходах, нанести быстрый удар по мосту и погонять немного блэки штурмовками. Чертовски соблазнительный гамбит.

Он уже ощущал вкус приказа на губах.

И затем, внезапно, ощутил странное беспокойство, неприятное чувство, отдаленно похожее на зуд, так, словно кто-то смотрел на него со спины с недобрыми намерениями.

Нет, не со спины.

Сверху.

Поиск по сайту: