КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК БИОГЕОГРАФИИ

В истории биогеографии можно выделить следующие этапы: 1. Период отрывочных сведений — до начала XVI в. 2. Период накопления флористических и фаунистических сведений при господстве библейского мифа о сотворении мира — начало XVI — конец XVIII в.

3. Период создания обобщающих ботанике- и зоогеографических работ при господстве теории катастроф — -конец XVIII — середина XIX в.

4. Период бурного развития ботанико-географических, зоогеографических, экологических исследований и возникновения биоценологии на основе теории эволюции Дарвина— вторая половина XIX в. 5. Период разработки учения о растительных сообществах, дальнейшего бурного развития экологического и исторического направлений ботанической географии и зоогеографии, попытки создания биогеографии как совокупности ботанической географии и зоогеографии при борьбе механического и диалектического материализма в области биологии — с начала до середины XX в. 6. Развитие единой биогеографии при господстве в ряде стран идей диалектического материализма — с середины XX в.

1. Количество видов растений и животных, известных в древности, было весьма незначительным. Так, в песнях Гомера (между XII и VIII ев. до н.э.) упоминаются 63 растения, в сочинениях «отца медицины» Гиппократа (460—377 гг. до н. э.)—236, у Феофраста (родился в 370 г. до н. э.) —около 500. Число известных видов животных было еще меньшим. Ученым того времени был известен только ограниченный в пространстве и однородный в географическом отношении участок земного шара. Лишь в трудах первого ботаника древности — Феофраста мы находим немногочисленные ботанико-географические обобщения, преимущественно касающиеся влияния среды на растительность.

Завоевательные походы Александра Македонского (VI в. до н. э.) и римлян (III в. до н. э. — IV в. н. э.) значительно расширили круг стран, известных древним ученым,;и способствовали обогащению сведений о растительном и животном мире Земли. Однако никаких значительных ботанико- и зоогеографических обобщений в эту эпоху сделано не было.

В эпоху средневековья, когда наука, по выражению отцов церкви, становится служанкой богословия, вкнигах природоведов факты перемешиваются с легендами и действительно существующие виды — с порождением человеческой фантазии. В конце этого периода сведения о растительности и животном мире Земли значительно пополнились благодаря путешествиям Марко Поло. Трактаты Альберта Больштадского, прозванного Великим, способствовали распространению ботанико- и зоогеографических знаний.

2. Зарождение и формирование капитализма в феодальных странах Европы сопровождалось расширением связей между странами. Поиски морского пути в Индию привели к географическим открытиям. Из дальних стран стали доставляться диковинные животные и растения, зачастую совершенно не похожие на известных ранее. Оживился И интерес к изучению природы своих стран. Появляются ботанические сады, в 1333 г. — в Венеции, в 1525 г. — в Падуе, в 1544 г. — в Пизе и т. д. Возникают хранилища засушенных растений — гербарии, издаются многочисленные сочинения с изображениями и описаниями растений. Зверинцы, существовавшие задолго до этого периода, пополняются экзотическими животными; позже (в XVIII в.) многие из них преобразуются в зоологические сады.

С начала XVI в. постепенно накапливается огромный материал по систематике животных и растений, становится известным большое количество новых видов. В XVIII в. шведским ученым Карлом Линнеем была создана известная «Система природы», сыгравшая огромную роль в дальнейшем развитии биологических наук. Д. Линней обосновал систему соподчиненных номенклатурных категорий (класс, семейство, порядок, род, вид, к которым позже Ж. Кювье добавил категорию «тип»), ввел двойные названия растений и животных, так называемую бинарную номенклатуру, включающую родовое название и видовой эпитет, и описал значительное число новых видов растений и животных. Все это позволило разобраться в хаосе накопленного материала и систематизировать его.

Эту эпоху можно назвать периодом бурного развития систематики животных и растений, периодом накопления материалов по флоре и фауне, что подготовило дальнейшее развитие ботанической географии и зоогеографии. Лишь после того, как были систематизированы флора и фауна разных стран и установлены различия между флорой и фауной отдельных регионов земного шара (влажных тропических лесов, пустынь, степей, лесов умеренного пояса, тундр и т. д.) мог встать вопрос о причине этого разнообразия и могли появиться попытки его объяснения природными особенностями этих регионов или их геологической историей. В силу большей легкости сбора и изучения растений ботаническая география на первых этапах развития заметно обогнала зоогеографию, хотя и последняя в этот период успешно развивалась. Ботанико- и зоогеографические наблюдения обычно производились одними и теми же путешественниками, а иногда и обрабатывались одними и теми же учеными. Лишь позже, в начале XIX в., устанавливается довольно четкое разграничение интересов ботанико- и зоогеографов.

Как мы уже упоминали, в этот период безраздельно господство вал библейский миф о сотворении мира. Попытку согласовать закономерности географического распространения животных и растений с библейской легендой предпринял в 1743 г. К. Линней. Он утверждал, что на одном из тропических островов существовал единый центр творения живых существ. Животные и растения были созданы здесь на склонах высокой горы: полярные виды — ближе к вершине, обитатели умеренных широт — в средней части склонов, жители тропиков — у подножия горы. Впоследствии море отступило от берегов острова, и животные и растения получили возможность расселиться туда, где они обитают в настоящее время. В этих представлениях Линнея отразились черты сходства, характеризующие обитателей различных широтных зон и соответствующих им высотных поясов.

В XVIII в. участились экспедиции, изучавшие природу, в том числе флору и фауну России. Многочисленные экспедиции, проводимые П. С. Палласом, И. Лепехиным и другими крупными учеными, бороздили просторы России. Одной из первых физико-географических монографий, включавших многочисленные сведения о животных и растениях, была книга С. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (1775). Однако лишь в немногих работах этого периода мы находим материалистическое объяснение наблюдавшихся фактов. Так, Виргетен в 1605 г. объяснял сходство между животным миром о. Альбион и материка Европы тем, что они были ранее связаны друг с другом.

Таковы основные особенности второго периода в развитии биогеографической науки — периода накопления флористических и фаунистических сведений.

3. Крупнейшим ученым этого периода был А. Гумбольдт. Хотя его труды были непосредственно посвящены ботанической географии, но, как справедливо полагают К. А. Тимирязев и другие ученые, его следует считать основателем и зоогеографии. Это тем более верно, что и сам А. Гумбольдт предлагал идеи, развитые им на ботанико-географическом материале, применять и к зоогеографии.

На основе наблюдений, сделанных им во время продолжительных путешествий, особенно по Южной и Центральной Америке (1799— 1801 гг., совместно с Бонпланом) Гумбольдт дал общую картину распределения растительного покрова по земному шару, систематизировал накопленные ботанико-географические знания и заложил основы всех направлений ботанической географии, которые были развиты многочисленными исследователями в последующие годы. Он показал зависимость распространения растений от климата, отметил сходство растительности верхних поясов гор с растительностью северных равнин и существование равнинных областей и горных поясов, границы которых определяются особенностями климата. Гумбольдт отметил также, что системы поясов растительности имеют различное строение в горах жаркого, умеренного и холодного климата. Рассматривая вопрос о значении геологической истории Земли для современного распространения растений, он высказал мысль о существовании центров происхождения видов растений, из которых затем эти виды расселялись. Проведенный Гумбольдтом анализ статистических данных по флоре различных стран положил начало флористической ботанической географии. Представления Гумбольдта об общественных и одиночных растениях и о том, что облик растений есть выражение физико-географических особенностей той местности, где растение обитает, легли в основу науки о растительных сообществах — фитоценологии, или геоботаники, которая в качестве самостоятельной отрасли знаний выделилась много позже — в конце XIX — начале XX в. Выделение Гумбольдтом «физиономических форм растений»— групп, включающих похожие друг на друга виды, часто далекие в систематическом отношении, но сходные по облику, явилось основой учения о жизненных формах — одного из существенных разделов экологии и экологической географии растений.

По праву классическими считаются описания растительных областей Южной Америки, выполненные Гумбольдтом.

Хотя Гумбольдт занимался преимущественно дикорастущими растениями и природными растительными сообществами, однако и в области изучения географического распространения культурных растений им были сделаны существенные обобщения и намечены основные задачи дальнейших исследований.

После работ Гумбольдта бурными темпами стали развиваться ботанико- и зоогеографические исследования. В ботанической географии наметились четыре основных направления работ. Во-первых, появилось, значительное число сводок по флоре различных районов земного шара, в том числе первая четырехтомная «Флора России» К. Ф. Ледебура (1841—1853). Во-вторых, сравнение статистических данных по флорам различных регионов земного шара привело к развитию флористического районирования. В-третьих, изучение влияния факторов современной среды на растительный покров в целом и на отдельные виды растений, а также исследование способов расселения растений составили предмет экологической ботанической географии. Наконец, в-четвертых, стали разрабатываться вопросы исторической ботанической географии. Среди крупных ботанико-географов этого периода можно назвать О. Декандоля и А. Декандоля (Франция), Д. Гукера (Англия) и многих других.

В области зоогеографии большую роль сыграл появившийся еще до работ Гумбольдта труд Э. Циммермана (1777), в котором автор обсуждал вопрос о существовании отдельных для каждого вида животных центров происхождения, указывал на значение былого распределения материков и океанов для современного распространения животных, а также классифицировал млекопитающих по величине областей их распространения. Он стал различать две науки: зоологическую географию, рассматривающую животный мир отдельных областей, и географическую зоологию, изучающую географическое распространение видов и других таксонов животных.

Некоторые авторы много позже придерживались этой точки зрения. Так, Н. А. Бобринский (1951) предложил только первый подход (изучение фауны и животного мира различных областей) считать географическим, а второй (изучение географического распространения животных) — биологическим. Этот автор вслед за Циммерманом полагал, что зоологическая география принадлежит к числу географических наук, а географическая зоология—к числу биологических наук. Эта точка зрения, как мы уже указывали, неправильна. Оба подхода являются одновременно и биологическими и географическими, а зоогеография, как и биогеография в целом, — наука, пограничная между географией и биологией.

Были сделаны попытки расчленить земной шар на зоогеографические регионы. Следует отметить работу Л. Шмарды (1853), в которой суша подразделялась на 21, а море — на 10 «царств». Некоторые из этих «царств» по сей день фигурируют в качестве зоогеографических областей и провинций.

Историческое направление в зоологической (и ботанической) географии наиболее ярко проявилось в исследованиях Э. Форбса (1846), посвященных происхождению фауны и флоры Британских островов. Автор объяснял сходство британской и континентальной фауны и флоры существованием в геологическом прошлом связей между островами и континентом.

Экологический подход к изучению животного мира был развит профессором Московского университета К. Ф. Рулье, которого с полным правом можно назвать основателем экологии. В составленной им программе по зоологии читаем: «Изучать животное — значит следить за ходом развития внутренних естественных сил животного в противодействии с организмом внешнего мира» (Рулье, 1854). В этой же программе имеются разделы, которые в настоящее время могли бы быть названы классификацией факторов среды и характеристикой образа жизни животных. Один из разделов зоологии К. Ф. Рулье назвал «Географическое размещение» и выделил в нем нынешнее размещение животных, первоначальное размещение животных и зоологические полосы (там же, с. 514).

Ученик К. Ф. Рулье Н. А. Северцов, воплотив в жизнь идеи своего учителя, создал первую экологическую монографию «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии» (1855). В этой работе, имевшей важное значение для дальнейшего развития биогеографии, приводятся многочисленные данные о влиянии экологических факторов на размещение животных и о животном мире разных ландшафтов.

Описываемый период развития биогеографии характеризовался господством теории катастроф, разработанной известным французским зоологом и палеонтологом Ж. Кювье и доведенной некоторыми его последователями до абсурда. Согласно этой теории в результате неоднократных катастроф, имевших место на поверхности нашей планеты, животные и растения полностью погибали, а затем новые виды создавались актом божественного творения. Эта теория должна была объяснить постепенную смену видового состава органического мира в различные геологические эпохи.

Таким образом, к середине XIX в., ко времени появления эволюционного учения Ч. Дарвина, развились основные направления ботанической географии и зоогеографии; при этом сумма знаний, накопленных зоогеографами, была меньше суммы знаний, накопленных ботанико-географами. Наметилась резкая дифференциация этих двух ветвей биогеографии; лишь в трудах путешественников да в упомянутом труде Э. Форбса мы находим комплексные ботанико- и зоогеографические описания и некоторые общие теоретические положения.

4. Теория Ч. Дарвина о происхождении видов путем естественного отбора, опубликованная в 1859 г., основывалась на всех достижениях биологии того времени, в том числе и на фактах ботанической географии и зоогеографии. Главы XII и XIII его «Происхождения видов» были посвящены рассмотрению географического распространения растений и животных как одной из основ теории происхождения видов. Ч. Дарвин изучал вопрос о происхождении жизни на островах. Много интересного было высказано им о животном мире островов Хуан-Фернандес, Фолклендских и Галапагосских.

В нашем курсе проблемам развития современного органического мира Земли посвящен особый раздел, здесь же мы остановимся лишь на биогеографических представлениях Ч. Дарвина и на значении его теории для дальнейшего развития биогеографии.

В основе биогеографических представлений Ч. Дарвина лежит мысль о том, что каждый вид возник в какой-либо одной области и при благоприятных условиях начал из нее расселяться, пока не встретил на своем пути препятствий к расселению. Поэтому существование каждого вида непрерывно во времени. Вид, однажды исчезнувший, не появляется на Земле вновь. Непрерывным должно быть и существование вида в пространстве. В тех случаях, когда непрерывность существования вида в пространстве нарушена, причиной этого могут быть или случайности распространения, или вымирание вида в части области первоначального распространения, или распространение при условиях, отличающихся от современных. Поэтому понятно, скажем, существование одних и тех же видов растений и животных на материке Европы и на Британских островах, составлявших в геологическом прошлом единое целое. Понятны и резкие различия в фауне и флоре стран, мало различающихся по природным условиям, но разделенных значительными пространствами (например, экваториальные части Южной Америки, Африки и Индонезии). Ч. Дарвин, решая вопрос о способах расселения животных и растений, прибегал к экспериментам. Так, он подсчитывал количество семян, переносимых на латках птиц, определял сроки сохранения жизнеспособности плодами и семенами в соленой воде и т. д. Большой интерес представляют его суждения о переселениях животных и растений, связанных с ледниковым периодом, и т. д. Ч. Дарвин разрабатывал и некоторые экологические проблемы. Его труд, посвященный деятельности дождевых червей и в настоящее время остается образцом монографии о влиянии животного на особенности почвенного покрова, основанной не только на качественных характеристиках, но и на количественных данных.

Ценность вклада Ч. Дарвина в развитие биогеографии определяется его трактовкой закономерностей распределения организмов с передовых теоретических позиций.

Ч. Дарвин наметил новые пути во всех отраслях биологии, которыми он занимался. В дальнейшем возник ряд новых наук, основанных на разработке его идей, а многие ранее существовавшие науки, к числу которых относится и биогеография, получили новую теоретическую основу.

Однако не только конкретные труды Ч. Дарвина по различным проблемам биологии определили дальнейшее развитие этих наук. Теория развития органического мира, разработанная Ч. Дарвином, заставила по-новому подойти к изучавшимся ранее вопросам. Впервые под биогеографические исследования была подведена широкая научная база. После работ Дарвина ученые уже не могли верить в сотворение видов, в их одновременное чудесное появление в удаленных друг от друга районах земного шара. Представление о непрерывности существования видов и об их изменении во времени легло в основу биогеографических построений. Огромное значение приобрело исследование взаимоотношений организмов и среды, так как установленное Дарвином преобразование видов путем естественного отбора по-новому поставило вопрос о значении среды для процесса эволюции. Поэтому экология (наука о взаимоотношениях организмов и среды) и биоценология (наука о сообществах организмов) в работах Ч. Дарвина получили современную основу для своего развития.

В последарвиновский период широко развертываются прежде всего аналитические исследования — физиологические, анатомические, морфологические, в значительной степени связанные с лабораторией. Одновременно и науки, изучающие организм в природных условиях, стали разрабатываться более быстрыми темпами, чем ранее. Так, быстро развивались все направления ботанической географии. Обширные территории земного шара были изучены в ботанико-географическом отношении. В области экологической ботанической географии следует назвать «Растительность земного шара» А. Гризебаха (1872), долгое время бывшую основным источником сведений о растительности всего мира, а также «Экологическую географию растений» Е. Варминга (1896) и «Географию растений на физиологической основе» А. Шимпера (1898). Последние две книги неоднократно переиздавались и не утратили своего значения до настоящего времени.

Исторический принцип в ботанической географии широко разрабатывался А. Энглером (1879, 1882 и др.). Он установил, что многие особенности распространения растений, непонятные, если пытаться объяснить их влиянием климата, легко объяснимы историей развития флоры страны.

Важное значение для развития ботанической географии в России имел труд И. Г. Борщова «Материалы для ботанической географии Арало-Каспийского края» (1865), в котором растительность рассматривается в тесной связи с климатом и почвами. Приведенные И. Г. Борщовым изображения ареалов – областей распространения отдельных видов растений – представляют одну из первых попыток ботанико-географического картографирования.

Первый оригинальный русский учебник ботанической географии был опубликован А. Н. Бекетовым в 1896 г. Он содержит характеристику растительности земного шара по областям, анализ исторических причин современного распространения растений и сведения о влиянии среды обитания на растения. Труд А. Н. Бекетова пронизан идеями дарвинизма.

В 1903 г. Г. И. Танфильев опубликовал сводный очерк растительности России с картой масштаба 1:25 000 000, которая может считаться первой русской геоботанической картой.

Следует упомянуть и о работах О. Друде (1890, 1897), указавшего на необходимость сочетания статистического метода исследования, под которым он понимал изучение состава флоры и истории ее происхождения, с методом климатическим, т. е. изучением растительности как отражения физико-географических, в частности, климатических условий различных районов. В работах Друде впервые четко разграничены исследования флоры и растительности.

Появились различные карты флоры и растительности всего земного шара и его отдельных регионов.

В описываемый период быстрыми шагами двинулась вперед и зоогеография. На основе применения статистического метода П. Л. Склетер (1875) разработал систему зоогеографических, как он их называл (точнее, фаунистических), областей, которая с теми или иными изменениями применяется и современными зоогеографами. Области он делил на округа. Напомним, что первый набросок системы фаунистических областей, основанный на распространении птиц, был опубликован Склетером за год до выхода в свет «Происхождения видов» Дарвина. В 1868 г. друг Ч. Дарвина Т. Гексли предложил ввести в зоогеографическое (фаунистическое) районирование суши эволюционный принцип. Система фаунистического расчленения суши должна, по мнению Гексли, отражать расположение основных центров развития классов животных, в частности млекопитающих. На основе этого принципа Р. Лидеккер (1896) выделил три «геи», или царства: ното-гею — центр развития сумчатых и однопроходных; неогею — центр развития неполнозубых; арктогею— центр развития большей части высших, плацентарных млекопитающих.

Историческое направление в зоогеографии утвердили классические работы А. Р. Уоллеса «Зоологическая география Малайского архипелага» (1860), «Географическое распространение животных» (1876), «Островная жизнь» (1880). Уоллес, пришедший к идеям эволюции одновременно с Дарвином и независимо от него, бывший автором термина «дарвинизм», примененного для наименования теории эволюции, и ревностно пропагандировавший это учение, строил свою систему зоогеографических (фаунистических) областей, сходную с системой Оклетера, как и Гексли, на эволюционном принципе. Он ввел категорию зоогеографических (фаунистических) подобластей. Собрав огромный материал по распространению современных животных (до родов включительно), он связал эти данные с известными в его время палеонтологическими сведениями.

Уоллес, как и Дарвин, был сторонником теории постоянства материков и глубоководных областей океана. Многие другие зоогеографы и ботанико-географы для объяснения особенностей распространения организмов воздвигали в своих сочинениях с большой легкостью так называемые «мосты суши», якобы связывавшие современные материки в прошлом. Так, разными авторами предполагалось существование Арктиды, Лемурии, Южной Атлантиды, Северной Атлантиды, Гондваны, Берингии и многих других материков на месте современных океанов и проливов. Позже многие (хотя и не все) из этих гипотез пришли в противоречие с геологическими данными.

Экологические принципы зоогеографического (фаунистического) районирования суши развивались в этот период Н. А. Северцовым (1877) и его учеником М. А. Мензбиром применительно к Палеоарктической области, охватывающей Европу, Северную Азию и Северную Африку. В работах М. А. Мензбира мы находим гармоническое сочетание экологического подхода к фаунистическому районированию с историческим. В отличие от других ученых Мензбир полагал, что при фаунистическом районировании следует принимать за основу распространение не только более крупных систематических категорий (отряды, семейства, роды), но и видов.

В отличие от зоогеографии суши зоогеография Мирового океана развивалась в этот период значительно медленнее. Попытка наметить естественные зоогеографические области Мирового океана на основе физико-географических факторов была предпринята А. Э. Ортманом только в 1895 г. Осуществление этой попытки оказалось возможным только благодаря тому, что многочисленные океанографические экспедиции, начиная с известной экспедиции английского судна «Челленджер» в 1873—1876 гг., действовали в конце столетия. Наряду с комплексными гидрографическими, гидрологическими и гидробиологическими экспедициями на специально оборудованных судах были организованы морские, а позже и озерные лаборатории. В. Гензен в 1877 г. разработал методы учета морского планктона — совокупности пассивно плавающих в толще воды организмов, а А. Апштейн в 1896 г. применил этот метод к пресноводному планктону. Методы учета совокупности придонных организмов (бентоса) были разработаны позже, в начале XX в., К. Петерсоном и П. Бойсен-Иенсеном.

В этот период возникла наука о сообществах организмов — биоценология. Термин биоценоз для наименования сообщества был предложен К. Мебиусом, описавшим в 1877 г. сообщество животных устричных банок. Включал ли Мебиус в понятие «биоценоз» растения, остается неясным. Основателями учения о сообществах растений были И. К. Пачоский (1896) и П. Н. Крылов (1898).

Таким образом, во второй половине XIX в. в результате разработки Ч. Даренном учения о происхождении видов была создана научная основа биологических наук. Ботаническая география и зоогеография продолжали развиваться в качестве самостоятельных научных дисциплин, наметились некоторые успехи в развитии учения о растительных сообществах и биоценологии.

5. В этот период происходит дальнейшая разработка экологической и исторической ботанической географии и зоогеографии, флористики и фаунистики. Накапливается огромный фактический материал. Разрабатывается учение о растительном покрове. Ботанико- и зоогеографическое расчленение суши, а также биогеографическое подразделение Мирового океана достигают значительной степени детализации.. Появляются работы, посвященные характеристике растительного и животного мира различных областей, часто незначительных по площади. Делаются первые попытки создания общебиогеографических сводок. На географическом факультете Московского университета в; 20-е гг. читался С. Г. Григорьевым курс биогеографии.

Развитие теоретической географии в трудах В. В. Докучаева, посвященных учению о зонах природы, и Л. С. Берга, разработавшего учение о географических ландшафтах, привело к тому, что ботаническая география и зоогеография все в большей степени включаются в круг географических дисциплин, не теряя связи с биологией.

Все более очевидным становится практическое значение ботанической географии и зоогеографии.

Из крупных работ в области зоогеографии, выполненных в СССР, упомянем книги В. Г. Гептнера «Общая зоогеография» (1936),. Н. А. Бобринского, Л. А. Зенкевича, Я. О. Бирштейна «География животных» (1946), Н. А. Бобринского «География животных» (курс зоогеографии) (1951), Л. А. Зенкевича «Фауна и биологическая (продуктивность моря» (1947–1951).

Из зарубежных работ, выполненных в этот период, можно отметить книги С. Экмана «Зоогеография моря» (1935), Р. Гессе «Зоогеография на экологической основе» (1924), Ф. Даля «Основы экологической зоогеографии» (1921—1923), а также Зоогеографический атлас И. Г. Бартоломью, В. Е. Кларка и П. Г. Гримшоу (1911).

Из советских ботанико-географических работ заслуживают упоминания работы А. П. Ильинского «Растительность земного шара» (1937), В. В. Алехина «География растений» (1938), Е. В. Вульфа «Введение в историческую географию растений» (1933), «Историческая география растений» (1936) и ряд других; из зарубежных — Е. Рюбеля «Растительные сообщества Земли» (1930), С. А. Кейна «Основы ботанической географии» (1944), Р. Гуда «География цветковых растений» (1953).

Особняком стоят работы А. В. Журавского, который еще в 1909 г. подошел к изучению растительности и животного мира Приполярного» Запечерья с биогеографических позиций и высказал мысль о необходимости комплексных биогеографических исследований, основывающихся «а экологических и фенологических наблюдениях. В 1914 г. А. Брауер в небольшой статье под заглавием «Биогеография» кратко изложил задачи этой науки, формулируя их так: «Биогеография изучает отношения животных и растений к земной поверхности».

Во многих работах, имеющих в заглавии слово «биогеография»,, которые имели целью объединение ботанико- и зоогеографических фактов и теорий, раздельно излагаются проблемы ботанической географии и зоогеографии, иногда с небольшим по объему общебиогеографическим введением. Таковы книги Э. Мартонна (1940), Ф. Витасека (1955), Р. Кэлинеску (1947). Курс биогеографии П. Дансеро, преподававшего этот предмет в Канаде, США и Бразилии (1957), представляет в сущности учебник ботанической географии с немногочисленными примерами из области зоогеографии. М. И. Ньюбигин опубликовал в 1936 г. «Географию растений и животных» (последнее, 7-е издание вышло в 1968 г.).

Таким образом, для этого периода характерны попытки параллельной разработки ботанико- и зоогеографических проблем, а также учения о растительном покрове.

Именно в этом периоде шла ожесточенная борьба между учеными, считавшими закономерности, характерные для растительных сообществ, присущими и обществу людей (что отразилось на наименовании науки о растительных сообществах фитосоциологией), и исследователями, справедливо полагавшими, что существует качественное различие между биологическими науками, к числу которых относится учение о растительных сообществах (фитоценология), и социальными науками, исследующими человеческое общество.

6. Период начался с 60-х гг. нашего столетия. Он характеризуется возрождением интереса к общебиогеографическим проблемам после некоторого ослабления этого интереса в конце 30-х — начале 40-х гг., развитием биогеографии как единой науки и установлением общебиогеографических закономерностей при продолжающейся разработке специальных ботанико- и зоогеографических проблем и объединением усилий ученых различных специальностей, в том числе биогеографов, в выполнении Международной биологической программы, а затем программы «Человек и биосфера», включавших разработку экологических и биогеографических проблем.

Создаются оригинальные книги по биогеографии. На русском языке были изданы «Биогеография (с основами биологии)» А. Г. Воронова в 1963 г., краткая «Общая биогеография» П. Д. Ярошенко в 1975 г., книги П. П. Второва и Н. Н. Дроздова «Биогеография» (учебное пособие для студентов педагогических институтов) в 1978 г. и «Биогеография материков» (пособие для учителей, 1-е изд. в 1974 г., 2-е переработанное— в 1979 г.). В 1976 г. был переведен на русский язык (с сокращениями) «Краткий курс биогеографии», опубликованный Ж. Леме в 1967 г. под названием «Основы биогеографии». Популярная «География жизни» У. Нейла вышла в свет в 1969 г. и переведена на русский язык в 1973 г.

Эти работы различны по направленности и сложности излагаемого материала. Книги П. Д. Ярошенко и У. Нейла — популярны, обе книги П. П. Второва и Н. Н. Дроздова очень богаты материалом и местами трудны для усвоения. Очень полезна книга Ж. Леме, но остались непереведенными ее эколого-географическая часть и некоторые другие разделы. Опубликованы: «Биогеография мира» Кайо (2-е издание в 1961 г.) на английском языке, «Биогеография» Л. Кадара (1965) на.венгерском языке, «Биогеография» Р. Кэлинеску, А. Бунеску и М. Н. Петроеску (1972) на румынском языке. В Англии были опубликованы две книги. В книге Б. Седдона «Введение в биогеографию», (1971) рассмотрены методы биогеографического картографирования, влияние местных и климатических факторов на распределение организмов, методы описания, особенности приспособления и классификации растительности, миграции и распространение организмов, понятия „реликтов и убежищ, изменения распространения в течение времени, межконтинентальные миграции. Книга Ц. Б. Кокса, И. Н. Хили, П. Д. Мура «Биогеография в экологическом и эволюционном подходе» (1-е изд. в 1973 г., 2-е—1976 г.) посвящена рассмотрению основных черт жизни, ее физическим ограничениям, жизни на островах, далекому прошлому и современному положению жизни на Земле. Специальный раздел под заглавием «Знак человека — ранние дни, современные проблемы» посвящен антропогенным влияниям.

Если две названные работы представляют собой изложение избранных проблем биогеографии, то книга П. Мюллера (1981), хотя и предназначена, как указывает автор, для студентов Саарбрюкенского университета, кафедрой биогеографии которого он заведует, однако представляет детальнейшую биогеографическую сводку и содержит сведения о биотических царствах, системе ареалов и ее эволюции в связи с историей ландшафтов, экосистемах, включая и городскую, и о биомах. Содержание книги соответствует ее названию «Система ареалов и биогеография».

Трехтомное сочинение Л. Круаза «Панбиогеография» (1958) посвящено рассмотрению некоторых проблем биогеографии и не представляет систематического изложения основ этой науки.

Несомненный интерес представляет работа С. Матвеева (1962) «Биогеография Югославии». В ней не только характеризуются биогеографические регионы этой страны, но и устанавливаются принципы выделения биогеографических областей, подобластей и провинций.

Продолжают развиваться ботаническая география и зоогеография. Появляется множество работ по этим наукам. Упомянем о «Зоогеографии» Ф. Дарлингтона (1957, русский перевод 1966), «Динамической зоогеографии» М. Д. Ф. Удварди (1969), «Растительности земного шара» Г. Вальтера (1962—1968, русский перевод 1968—1975). Многочисленны книги, посвященные зоогеографическим и ботанико-географическим описаниям отдельных регионов.

Курс биогеографии читается студентам-географам во всех университетах и педагогических институтах Советского Союза. Имеется такой курс и в учебных планах высших учебных заведений ряда зарубежных стран (Румыния, Венгрия и др.). Уже в течение многих лет в Москве издается реферативный журнал по биогеографии и географии почв, в котором реферируются статьи, посвященные как общим, так и частным проблемам биогеографической науки.

Разработка Международной биологической программы и пришедшей ей на смену программы «Человек и биосфера» включает ряд биогеографических проблем: биомасса и продукция сообществ различных регионов земного шара и их компонентов, особенности экосистем различных зон и регионов и пр.

Все сказанное свидетельствует о том, что в настоящее время биогеография заняла прочное место на рубеже биологических и географических наук и быстро развивается, удовлетворяя запросы практики, которые не могут быть успешно решены без участия биогеографии, рассматривающей закономерности связей сообществ и образующих эти сообщества организмов с окружающей средой в различных географических условиях.

Поиск по сайту: