Социальная обусловленность – ограничивающие убеждения – гипнотические программы – как воспитывают детей – деспотичные матери – Талмуд и евреи – техника перепросмотра

Начнем издалека. В дзен-буддизме есть такой метод объяснения парадоксальности вселенских законов. Учитель заносит над головой палку и спрашивает: «Эта палка реальна? Если скажешь, что она реальна, то я тебя ударю, если скажешь, что нереальна, я тебя тоже ударю, если ничего не скажешь, все равно ударю». Такое же испытание, сами того не понимая, устраивают своим детям некоторые родители, и не всем детям удается это испытание пройти. Рассмотрим пример из реальной практики психиатра. Однажды в психиатрической лечебнице мужчину в период его выздоровления посетила мать. Зайдя в палату, она улыбнулась и сказала: «Ну что же ты, обними мамочку». Когда мужчина ее обнял, она занервничала, напряглась и стала как восковая. Пациент почувствовал это и отстранился, на что она сказала: «Ну что же ты, нельзя стесняться своих чувств». Сразу после этого мужчина снова впал в кататонический синдром. В дальнейшем выяснилось вот что. Мать сама обладала комплексами, которые проявлялись в страхе перед близостью со своим ребенком. Когда мальчик был еще совсем маленьким, она постоянно подвергала его двойному посланию любовь-отвержение. С одной стороны, она стеснялась близости, ей виделось в этом что-то сексуальное и неприличное. Это выражалось внутренним напряжением, если ребенок пытался к ней приласкаться. Иногда такое психическое напряжение выходило наружу через жестокое обращение с ребенком и критику. Ребенок понимал, что близость нежелательна, но, с другой стороны, в тот момент, когда он отстранялся, мать подвергала его тем же наказаниям, но уже за отсутствие близости, потому что ей казалось, что в таком случае он ее не любит. Два противоположных поведения одинаково вели к наказанию. Ребенок не имел выхода из этой ситуации, никакое поведение не избавляло его от боли и ее ожидания. Получая «двойное послание», ребенок не в состоянии выбрать правильный поступок или поведение. Он получает наказание или неодобрение в любом случае, как бы он себя ни вел. Он не в состоянии по словам или поведению родителей определить, какой тип поведения выбрать, чтобы их удовлетворить и тем самым уйти от боли наказания, отвержения или неудовольствия. Как ребенок выходит из этого? В данном примере этим выходом оказалась шизофрения, что есть уход от действительности. А у шизофрении очень много проявлений; это и галлюцинации, и полная потеря эмоциональной чувствительности, и мания преследования, и сотни других симптомов. При менее сильном напряжении «двойное послание» ведет к депрессии. «Двойное послание» по отношению к детям может оказаться даже более губительным, чем деспотизм и тирания. Поэтому не спешите смеяться над людьми или бросать им упреки, они не повинны в своих механизмах защиты, ставших подсознательными командами.

Много нового в последние десятилетия выяснилось и насчет деспотизма. Если до недавнего времени в жестоком обращении с детьми обвинялись, в основном, отцы, то ныне доказано, что в 60 % случаев в этом повинны женщины. И, по-видимому, последствия женской тирании сильно отличаются от последствий тирании мужской. Конфликт с отцом гораздо реже несет двойное послание, зато чаще всего приводит к невротической мотивации. Отзвуки таких конфликтов можно найти в мифологических историях, например, следующего содержания. «Отец получает пророчество, что будет убит своим сыном. Он пытается первым убить его, пока тот еще слаб. Герой, решая проблемы, которые отец навязывает ему, желая уничтожить его, развивает необходимые для успеха качества, из недовольного сына превращается в революционера или ценного для общества реформатора, фигуру, несущую новую культуру. Тем самым, получая силу и общественное признание, он свергает ненавидимого и опасного отца, становится на его место и повторяет круг тирании по отношении к собственным детям». Такую психологическую нагрузку несли Александр Македонский, Наполеон, Сталин. В отношении Гитлера исследователи расходятся во мнении насчет того, жертвой какого рода тирании он был – отцовской или материнской. Из конфликтов с деспотичными отцами выходит также и множество невротически мотивированных бизнесменов, которые сами становятся тиранами в собственных семьях. По-другому обстоят дела с последствиями материнского деспотизма. Из девочек властные матери делают копии самих себя, а из мальчиков шизофреников, маньяков, наркоманов, алкоголиков и неудачников.

Эмоциональные отношения между матерью и ребенком превращаются в отношения между человеком и миром. Судьба ребенка деспотичной матери чрезвычайна тяжела, потому что ему постоянно приходится выполнять невероятно трудные задачи. Властная мать не может любить ребенка просто за то, что он есть, а желает, чтобы он воплощал в себе ее представления о нем. Она видит в нем себя, исполнителя ее желаний и инструментом нереализованного самолюбия. Требовательная мать очень многого ожидает от своего ребенка. Если он не будет соответствовать ее ожиданиям, то, вместо тепла, ласки и уважения, его уделом будут критика и наказания.

«У каждого должна быть возможность заглянуть назад в свои воспоминания и убедиться в том, что мать когда-то любила его, любила все в вас, даже то, чем вы писали и какали. Он должен быть уверен, что мать любила его именно за то, что он был собой, а не за то, что он мог бы сделать. В противном случае человек чувствует, что у него нет права на существование. Он чувствует, что ему никогда не следовало бы рождаться. Независимо от того, что случится с этим человеком в жизни, независимо от того, какую боль ему причиняют, он всегда может оглянуться назад и почувствовать, что он любим. Тогда он может любить сам и его нельзя разрушить. Если у него нет такого прошлого, его можно уничтожить. Если мое я, как ребенка, никто никогда не любил, я буду разорвана на части. Если вы любили меня ребенком за то, что я есть, вы сделали меня целостным». (А.Лейнг).

По мнению психоаналитика Марины Тархановой, работающей ныне в Швейцарии, неспособность выполнить высокие материнские требования, ее постоянные разочарования надолго врежутся в детскую память, откликаясь чувством неизгладимой вины. Такая мать всегда найдет поводы для упреков. Властной матери нужен такой ребенок, чтобы всегда жил по ее указке и никогда не становился самостоятельным. Ребенок обязан отождествить себя с вымышленным образом, что создала в своем воображении его мать, позабыв про свои собственные желания. Сопротивление, непослушание и возражения будут жестоко подавлены. В сущности, все это свойственно и властным отцам, но далее идут отличия. Мать предписывает ребенку не только, что делать, но и что думать и какие чувства испытывать. Матушка заранее принимает меры профилактики свободомыслия, осуществляя тотальный контроль по схеме, напоминающей схему обращения в фанатика-сектанта и занимаясь не чем иным, как «промыванием мозгов». При этом она может много говорить о любви и проявлять показную гиперопеку, которая становится скрытой формой манипуляции и источником «двойного послания». Чрезмерная опека превращается в удавку. Такая мать не способна замечать последствий своего давления и всегда твердо убеждена в том, будто знает «что такое хорошо и что такое плохо».

Отношения властной матери и ребенка парадоксальны и всегда трагичны. Простая мать обладает в миллион раз более могучими инструментами для «промывания мозгов», чем любой гуру в деструктивной секте. Потому что мышление ребенка не обладает критическим оцениванием, потому что он нуждается в матери и любит ее такой, какая она есть. Потому что он очень желает исполнить ее требования и страдает, если этого не удается. А требования деспотичной матери всегда неадекватны его возможностям, так как слишком велики ее непомерные ожидания. Ребенку даже нельзя рассердиться, а если он все же осмелится, то будет жестоко наказан.

Находясь под прессингом этих ожиданий всю жизнь, ребенок воспринимает свою неспособность как нечто само собой разумеющееся, становится неудачником в своих отношениях с миром, чем еще больше раздражает свою мать и увеличивает ее прессинг. Такие женщины считают, что родные дети и мужья должны полностью соответствовать их ожиданиям, если же этого не случается, они объявляют себя несчастными и перекладывают ответственность за это на них. После такого «промывания мозгов» из мальчиков вырастают самообвиняющие себя мужчины. Это существа крайне в себе неуверенные; чувство вины от несоответствия ожиданиям женщины – их постоянная душевная боль. В других случаях, «став взрослым, такой человек насилует женщин и, таким образом, как бы сводит счеты с матерью». (Э.Дж. Тромпен). В его представлении, женщина – грубая разрушительная сила, которая постоянно ему угрожает. Преступники любого пола были поначалу сами замученными жертвами, им довелось почувствовать на себе всю глубину и болезненность собственной беспомощности, породивших в них тягу к насилию.

Ежегодно в России 50 тысяч детей сбегают из дома, спасаясь от преследования родителей, но ребенок с «промытыми мозгами» не сбежит. Его держат оковы покрепче стальных. Это вера в свою неспособность, страх перед окружающим миром и вера в лживую любовь своих родителей. Такие дети принимают свой мир со всей его болью, просто потому, что им не с чем сравнивать.

Конечно, встречаются потрясающие матери, дающие своему ребенку все, в чем он нуждается, не делая его своим пленником. Таким детям можно только позавидовать. Власть женщины над ребенком велика, при этом она сама совершенно непредсказуема. Женская властность и тирания – сложный феномен. «Власть матери над ребенком на ранней стадии его развития можно назвать абсолютной, это дает женщине чувство всевластия… Для матери ребенок воплощает ряд свойств растения и животного. Это помогает ей упиваться собственным всемогуществом: над растением, которое она вырастила таким, каким хотела его вырастить, и над животным, которое держит в неволе и движения которого полностью контролирует… и других, более мощных форм власти просто не существует». (Элиас Калетти, цит. по М. Тархановой). Возможно, здесь и сгущены краски, судите об этом сами. Я не женоненавистник, я убежден, что мужчины и женщины несут равную ответственность за то, какими вырастают их дети, и за все остальное, что происходит в этом мире. В силу женской природы любая одинокая мать будет проявлять к ребенку элементы тирании. «Береги свою женщину, не давай ей воли», – говорил Фонвизин. К этому можно добавить, что таким поведением мужчина сбережет и своих детей. Хвала тем мужчинам, которые борются за влияние на своих детей. Судебная практика гласит, что две трети всех маньяков, три четверти всех несовершеннолетних убийц, наркоманов и уличных преступников, помещенных в колонии, – выходцы из семей без отца. Современные дети теряют отцов так же часто, как во время войны. Но тогда они теряли их героями, а сегодня изгоями и тряпками, не способными выстоять в борьбе с женщинами.

Мужское влияние необходимо! Девочки от рождения более обучаемы и послушны. Мальчики менее управляемы, изобретательны, обладают поисковой активностью. Подойдите к любому детскому садику и понаблюдайте за детьми. Через каждые пять минут какие-нибудь двое мальчишек обязательно сцепятся или потолкаются, как молодые петушки. Как реагируют воспитательницы? Мгновенно пресекают любыми репрессивными методами. В садике, куда ходил мой сын, в дополнение к этому еще применяли угрозу: «Если замечу, кто дерется, не отдам родителям!» Очень хорошо действовало, дети верили. Но разве можно таким образом подавлять мужскую сущность? «Вам никогда не удастся создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов». (Руссо).

Женская педагогика и одинокие матери не дают формироваться мужскому секс-статусу, требуя похожести на себя, создавая конформных, творчески бездарных, не способных бороться, боящихся проявлять собственное мнение, безынициативных существ. Поэтому, когда женщины начинают говорить об отсутствии настоящих мужчин, это обвинение необходимо переадресовать им самим. Но где отцы, которые помогли бы направить энергию мальчиков в нужное русло? Без них биологическая сущность растущего мужчины не находит отождествления с положительным примером во внешнем мире, рвется наружу и проявляет себя неадекватно, разрывая оковы женского видения мира, которое передается ему окружающими женщинами. Не справившись с давлением природной мужественности, мальчик испытывает чувство вины за некоторые свои поступки, которые критикуются, и потому, как ему кажется, являются предательством по отношению к материнской любви. Ведь он так хотел соответствовать ее любви, соответствовать образу, который создала для него женщина, в то время как из него рвется наружу запираемая матерью истинная мужественность. В том случае, если эта мужественность будет заперта слишком прочно с помощью манипуляций и «промывания мозгов», этот конфликт уходит в бессознательное, и снова тогда приходится говорить о негативных программах.

*****

Становление программ в раннем возрасте происходит очень легко. То, что взрослому покажется обыденным жизненным эпизодом, о котором он через минуту забудет, для ребенка может оказаться событием, повлиявшим на всю его дальнейшую жизнь. Провели следующий эксперимент. В нескольких метрах от щенков, которые только научились самостоятельно кушать, поставили миску с мясом. Щенки подходили к миске, но как только они пытались кушать, экспериментатор слегка шлепал их газетой по спинке и 83 мягко выражал недовольство. Через несколько попыток щенки уже не осмеливались подходить к еде, хотя видно было, что запах мяса их притягивал. Даже проголодав несколько дней, они так и не притронулись к пище и умерли бы от голода, если бы их не начали кормить другой пищей и в других условиях. Как видите, не понадобилось ни болезненных наказаний, ни других ухищрений, чтобы записать программу, которая могла бы привести к голодной смерти. Достаточно было демонстрации легкого неудовольствия. Но для щенков, которым всего несколько недель от роду, это оказалось достаточно авторитетным воздействием. Интересно, что в том случае, если им сначала позволяли поесть, а затем уже выражали неудовольствие, то щенок уже мог питаться, но после насыщения прятал глаза, подползал на согнутых лапках или забивался в угол, всем своим видом показывая чувство вины.

Я не даю советов по воспитанию. Здесь были приведены только простейшие психоаналитические механизмы возникновения подсознательных программ, которые мешают человеку реализовать свои возможности. Но некоторые выводы из приведенных примеров сделать можно. В середине двадцатого века Дж.Б. Уотсон написал книгу, которая на целые десятилетия захватила умы миллионов родителей. Книга «Психология воспитания ребенка с младенческих лет» стала для них единственным непререкаемым советчиком. Уотсон убеждал читателя, что дети должны воспитываться не на основе эмоций и традиций, а исключительно на рациональной основе. Суть его метода заключалась в том, чтобы родители не показывали детям слишком много нежных чувств. Якобы это развивает у ребенка душевную зависимость, в результате чего он теряет способность действовать самостоятельно. Например, кормление по Уотсону должно осуществляться не по желанию ребенка, а строго по графику.

Затем наступила новая эпоха в воспитании. Политику жесткости и строгости заменили рецепты любви и заботы. Новые идеи активно пропагандировал доктор Спок. Он предлагал кормление не по расписанию, а по желанию и советовал родителям не ограничивать себя в проявлениях нежности. Свой подход он изложил в книге «Ребенок и уход за ним», которая разошлась еще большими тиражами, чем книга Уотсона. Мамы и папы снова вернулись к тесным эмоциональным отношениям со своими детьми, быстро отбросив всякую рациональность в отношениях. Но сегодня мы можем сказать, что оба подхода основывались на слишком узком и одностороннем взгляде на воспитание. И Спок, и Уотсон заблуждались, только кто теперь ответит за миллионы детских судеб? Поистине, прав был кто-то из философов, когда сказал: «Самое большое несчастье постигло человечество в тот момент, когда оно изобрело печатный станок». Если карма все-таки есть, не позавидуешь авторам, чьи благие желания вымостили им дорогу в ад. Впрочем, об этом следует задуматься и мне. Таким образом, как излишняя жесткость, так и вседозволенность одинаково недопустимы в воспитании. «Знаете ли самое верное средство сделать вашего ребенка несчастным? Это приучить его ни в чем не знать отказа. Сначала он потребует трость, которую вы держите; потом ваши часы; потом птицу, которая летает, потом звезду, которая сияет на небе; он будет требовать все, что видит. Не будучи богом, как вы его удовлетворите?» (Руссо).

Чтобы понять, в чем заключается золотая середина, надо познакомиться с результатами некоторых исследований. Хотя эта глава из-за обилия ссылок на эксперименты и так уже напоминает диссертацию, все же не могу удержаться, чтобы не привести здесь еще два интересных и показательных опыта.

Семилетних детей разделили на три группы. Всем дали одинаковое задание, для решения которого требовалось несколько последовательных шагов. В первой группе за каждый верный шаг хвалили, а неверные шаги оставляли без внимания. Во второй группе, наоборот, не обращали внимания на верные шаги, а на неправильные указывали. В третьей группе и за верные шаги хвалили, и на ошибки тоже указывали. В итоге, в первых двух группах задание выполнили по 15 % детей, а в третьей – 80 %. Комментарии излишни. Еще один опыт, на этот раз с животными. Перед крысой положили кусочек сыра, но как только она приближалась к нему, получала удар током. Первая серия опытов включала десять попыток, после которых удары током прекращались. Половине крыс, участвующих в опыте, хватило менее десяти ударов током, чтобы прекратить дальнейшие попытки, но другая половина была более настойчивой и получила пищу на одиннадцатой попытке. В другой серии опыта с другими крысами давали 20 ударов токов. В этом случае настойчивости хватило только у нескольких крыс. Серии из 40 ударов током хватило, чтобы всех крыс заставить отказаться приближаться к пище. Если же в опыте участвовали крысы из предыдущих серий, прошедшие удары током, но дотерпевшие до успеха, то они даже после сотни ударов током продолжали делать попытки. Если и после этого их настойчивость подкреплялась получением пищи, то в следующий раз они делали несколько тысяч попыток. После этого взяли новых крыс и начали новый опыт, в котором первая серия включала только два удара током, после которых все крысы получали пищу, затем увеличивали до десяти, и так постепенно доводили до нескольких сотен. В этом случае все 100% крыс делали в дальнейшем несколько тысяч попыток. Опыт имел целью показать, как формируется на-ученная беспомощность и наученная высокая успешность. Легко провести параллель с проявлением требовательности к детям и с формированием их самооценки. Нельзя проявлять чрезмерную требовательность, не соответствующую навыкам и возможностям. В то же время нельзя ограждать от испытаний, окружая излишней заботой и вниманием. Если ребенок устраняется от испытаний, конкуренции и соперничества, всегда присутствующих в социальной жизни и профессиональной деятельности, то из баловня в семье он превращается в изгоя в жизни. При первых неудачах он занимает позицию избегания борьбы, социальной и сексуальной конкуренции и превращается в аутсайдера. К такому же плачевному результату приводит и чрезмерная требовательность, не учитывающая возможностей ребенка, а потому приводящая к неудачам. Неудачный опыт вместе с критикой снижает самооценку настолько, что чело-век в дальнейшем боится ставить перед собой трудные цели, избегает усилий и борьбы. В этом смысле даже «двойное послание» может иметь прекрасный развивающий эффект, если поставленная задача будет соответствовать уровню развития ребенка, его предыдущему опыту и сопровождаться моральной поддержкой. Когда ребенок научится проходить испытания и побеждать с моральной поддержкой, можно научить его обходиться без нее, а затем выполнять задачи и при наличии критики. Можно применять любые элементы воспитания, не забывая, что главная задача – обучение успешности, а не беспомощности.

«Ребенка нельзя совсем защитить от проблем. На самом деле счастлив не тот ребенок, который никогда не боялся или которому не давали бояться. Счастливыми детей делает любовь родителей. Дети должны пугаться – страх полезен для здоровья и необходим для выживания. Рано или поздно им придется столкнуться с ужасами большого мира – представляете, какой это будет удар по психике?» (Дж. Роллинг, автор Гарри Поттера).

Остается сказать, что не может быть советов, одина-ковых для всех; только интуитивная мудрость родителей сможет определить правильную точку перехода от одного метода к другому в каждом отдельном случае. А для этого самим родителям надо совершенствоваться и избавляться от собственных комплексов. Дети – это отражение родителей.

«Дерево познается по плоду его».

Много диалектических задач приходится решать родителям при воспитании. Найти правильное сочетание свободы и ограничений, требовательности и любви, контроля и доверия. Снова лезвие бритвы и бесконечное число стратегий. Снова отсутствие конкретной технологичности. Мне бы и самому хотелось дать четкий и однозначный ответ на вопросы воспитания. Тот, кто имеет дар упрощенного толкования, всегда найдет много приверженцев. Люди, стоящие перед сложным выбором, обращают свои взоры к человеку, который имеет прямые ответы на все вопросы, и с готовностью могут объявить его почти спасителем. Ответы, которые не перегружены тонкостью моральных и интеллектуальных суждений и не грешат излишней деталировкой, ведущей к противоречиям, всегда будут с энтузиазмом восприниматься публикой и хорошо оплачиваться. Доказывая любое однозначное мировоззрение, можно подобрать убедительные факты, найти авторитетные высказывания и подтверждающие примеры из жизни. Но как бы убедительно не была подана однозначность, это всегда будет обрезанная правда, которая при других условиях превратится в свою противоположность и принесет много вреда. Поэтому, какую бы тему мы ни рассматривали, мы не сможем получить советов на все случаи жизни. Каждый раз придется делать новый выбор в зависимости от ситуации.

Мудрые родители учат ребенка не иметь жестких и однозначных суждений, а пытаются подвести к пониманию многозначности жизни. Возможно, в секретах воспитания детей лежат некоторые способности еврейского народа. «Воспитание по Талмуду – это не подача истин в последней инстанции, не догма, а столкновение различных трактовок и противоположных взглядов на одни и те же события.

Анекдот-притча. К ученому еврею пришел нееврей и сказал, что хочет изучать Талмуд.

– Но мы изучаем Талмуд с самого детства, – ответил ему ученый.

– Ну и что? Разве я не смогу понять того, что понимают еврейские дети?

– Хорошо – сказал ученый, – если ответишь на мои вопросы, возьму тебя в ученики. Два еврея провалились в печную трубу. Один вылез весь черный, а другой чистый. Кто из них пойдет мыться?

– Конечно, тот, который измазался. – Неправильно. Тот, который измазался, посмотрел на чистого и подумал, что он тоже чистый. – В таком случае, мыться пойдет тот, который не измазался.

– Неправильно. Чистый посмотрел на друга и сначала действительно подумал, что он тоже грязный, потом посмотрел на себя и увидел, что ему мыться не надо. – Тогда грязный еврей тоже посмотрит на себя и пойдет мыться – Неверно. Правильный ответ в том, что если два еврея провалились в одну и ту же трубу, то они не могут выбраться разными.

– Так в чем же смысл загадки?

– В том, что любой твой ответ, как и любое мнение и любой твой поступок могут быть правильными и неправильными одновременно. Все зависит от того, как посмотреть и кому что выгодно.

В противоположность всем религиям и светскому образованию, у евреев на протяжении столетий формировался антидогматический, лишенный однозначности подход к самым сложным вопросам бытия и человеческих отношений. Перед ребенком развертывались альтернативные объяснения как фундаментальных основ, так и бытовых ситуаций. Ребенка учили не бояться ошибок, что расковывало человека. Когда он понимал, что противоречащие друг другу трактовки не отрицают, а дополняют друг друга, что есть правда за каждым мнением и идеей, что в арифметике дважды два четыре, а в отношениях между людьми и в человеческом поведении одинаковые, на первый взгляд, посылки могут привести к противоположным результатам – когда ребенок сталкивается со всей этой сложной диалектикой (а в детстве она воспринимается легче), тогда ребенок приобщается к многогранности, без которой нет условий для творчества и успеха». (В. Ротенберг, психолог). При таком воспитании человек имеет меньше ограничивающих убеждений и легче от них освобождается. Он понимает, что любой образ мыслей или поведения, который когда-то помог ему, в новых условиях и при других обстоятельствах может, наоборот, привести к неудаче. Верно и обратное. Многие евреи, возможно, и не знают, каким должно быть воспитание по Талмуду, но традиции, которые передаются у них из поколения в поколение, несут элементы такого подхода. Приведу пример двух одинаковых подходов, которые привели к разным результатам. Один известный английский миллиардер, любимец английской молодежи, с детства страдал дислексией, врожденным неизлечимым психическим заболеванием, которое проявляется в том, что человек не может устанавливать логические связи между отдельными объектами. В жизни, например, такого человека трудно или невозможно научить читать, так как он не может связать в одно осмысленное целое разные буквы. Его мать, предполагая будущие трудности ребенка, решила приучать его к жизненным испытаниям. Одно из таких испытаний заключалось в том, что в возрасте четырех лет она отводила его на расстояние нескольких миль от дома, а затем пряталась и незаметно за ним наблюдала. Ему самостоятельно и в одиночестве приходилось находить дорогу домой. Это ему помогло или что-то другое, но в результате он стал одним из самых богатых людей в Великобритании. Есть и обратные примеры. Пациентка известного психоаналитика постоянно страдала от невыносимого чувства ненужности и брошенности. Вся ее жизнь складывалась таким образом, что ей неоднократно приходилось страдать от этих ощущений. После нескольких сеансов с психоаналитиком ей удалось разблокировать одно воспоминание детства. Она каталась с папой на санках. Им было очень хорошо вдвоем. Но вдруг, после того, как она очередной раз прокатилась с горки, ее папа исчез. Она посмотрела вокруг и увидела, что осталась одна. Ее охватили безумный страх и одиночество. Папа через мгновение вышел из-за дерева, за которым он прятался, но этот страх настолько глубоко засел в ее душе, что с тех пор регулярно возвращался. После того, как этот эпизод удалось разрядить, страх пропал, ее жизнь наладилась и она стала счастлива. Ее психика не «переварила» в детстве испытание, которое с успехом для себя прошел английский мальчик, вот почему важно учитывать возможности психики и предыдущий опыт.

Но вернемся к нашим баранам, то есть к подсознательным программам. Их надо обнаружить, и от них надо избавляться. Это требует некоторого понимания психических процессов. К этому пониманию мы придем постепенно, и одним из этапов станет знакомство с техникой перепросмотра магов-воинов свободы. Смысл перепросмотра заключается в том, что совершенствующийся должен самостоятельно вспомнить все события детства, которые привели к возникновению подсознательных программ. Из-за них происходит блокировка энергии, а без свободного движения энергии маг не может управлять реальностью и работать с другими пространствами. Нужно не просто вспомнить, а пережить заново все те болезненные травмирующие эмоции, которые были вытеснены в бессознательное и привели к блокировке. Дети «забывают» изначальные инциденты, пытаясь избавиться от эмоциональной боли, поэтому с возрастом воспоминания о нем становится недоступны. Чтобы добраться до этих воспоминаний, применяется техника перепросмотра. Сначала ученик составляет список событий, где он испытывал неприятные эмоции. Затем выстраивает цепочку однотипных событий в прошлом, например, цепочку повторяющихся проблем, связанных с одним и тем же ощущением или повторяющимся поведением. Возможно, повторяющимся отношением окружающих к нему. Доходит до самого раннего эпизода, который может вспомнить. Переживает этот эпизод со всеми эмоциями. Чтобы дойти до более ранних, заблокированных эпизодов, он применяет технику, которая включает в себя несколько этапов.

1. Ученик усилием воли определенное время пытается вспомнить этот эпизод.

2. Прекращает усилие, входит в состояние доверия и отсутствия ожидания результата.

Он повторяет этот цикл раз за разом. Если удастся создать правильное состояние, то в самое неожиданное время происходит спонтанное воспоминание либо эмоциональный возврат в травмирующий эпизод.

Чаще всего основное травмирующее событие находится под слоями более поздних подобных событий, и все их последовательно приходится вспоминать, снимая слой за слоем. В процессе перепросмотра ученик использует знаки реальности, за которые он может «зацепиться» и которые по цепочке ассоциаций выводят на основное воспоминание. Пример техники перепросмотра описывает Теун Марез в книге «Возвращение воинов».

Питер постоянно испытывал чувство вины, так как счи-тал себя трусом. Он всегда боялся вступаться за свои права и упускал много возможностей. Оглядываясь на свое прошлое, он вспомнил много подобных эпизодов и понял, что боится физического противодействия. Он боялся любых форм столкновения, даже ненавидел спорт. Он часто мучился от того, что его называли трусом. Страх перед физической болью всегда заставлял его избегать драк, и он сам презирал себя за трусость. Он не мог вспомнить ни одного случая, когда изменил бы подобному шаблону поведения, поэтому для него не оставалось сомнений, что он подчинялся ограничивающим программам.

В попытках перепросмотра Питер внезапно вспомнил случай прошлогодней давности. Тогда он сильно разозлился на своего кота, который не хотел вылезать из ящика, поджег газету и сунул ее туда. Затем вырвал ящик и схватил кота. Но когда он увидел смертельно испуганное животное, вся его ярость прошла, – он был ошеломлен и пристыжен тем, что натворил. Глядя в глаза окаменевшего животного, Питер испытал прилив опустошительного раскаяния и все-92 поглощающего чувства вины. Еще в течение целого месяца, каждый раз, вспоминая о том случае, он сжимался от чувства стыда и вины. Это вызывало в нем дополнительное ощущение своей трусости, поскольку он мог вымещать свой гнев только на беззащитном животном.

Однажды Питер вспоминает еще один случай. Он опоздал на работу, и начальник сильно на него накричал. В тот момент Питера захлестнул обжигающий гнев, вызвавший странный звон в ушах и дрожание рук. Размышляя над эмоциями, которые вызвали эти два воспоминания, он обратил внимание на их последовательность. В первом случае он переходил от ярости к раскаянию и чувству вины, а во втором случае гнев сопровождался звоном в ушах и дрожанием рук. Интуитивно Питер чувствовал, что эти два эпизода являются знаками реальности и этапами в перепросмотре. «Запепившись» за ощущения, он пытался вспомнить еще более ранние эпизоды, где он испытывал подобное сочетание эмоций и ощущений. Однажды он навестил друзей, у которых было два маленьких сына. Сидя вместе с друзьями во внутреннем дво-рике их дома с видом на сад, где мальчики играли в какую-то игру, Питер случайно заметил, как один из них яростно укусил брата за руку. В тот миг, когда пострадавший мальчик издал пронзительный крик, память Питера всколыхнулась, и он внезапно с полной ясностью и живостью вспомнил все подробности одного случая. Неожиданно он вспомнил происшествие, случившееся с ним и его двоюродным братом, когда им обоим было всего по пять лет. Они играли под деревом, и Питер построил из прутьев и веток самодельный шалаш. Когда шалаш был закончен и Питер собирался забраться внутрь, брат оттолкнул его и влез в шалаш первым. Питер принялся упрашивать двоюродного брата уступить ему место, чтобы он тоже мог посидеть в шалаше. Однако брат не поддавался на уговоры. Питер внезапно разозлился, схватил брата за руку и дернул на себя. Он тащил изо всех сил и становился все более агрессивным, но когда понял, что ему не удастся вытащить упирающегося брата, он мстительно укусил его за руку.

Нет необходимости говорить, что брат Питера с криком вылетел из шалаша и завопил во весь голос. В тот же миг Питер понял, что натворил. Не зная, что ему делать, Питер тихо забрался в свой шалашик, испытывая замешательство, страх и чувство вины.

Через несколько минут появилась мать Питера, решившая узнать, в чем причина такого шума. Увидев следы зубов на руке его двоюродного брата, она схватила Питера за руку и заставила выйти наружу. К тому времени Питер уже понял, что сделал нечто ужасное. В завершение всего он осознал, что его действия вызвали сильный гнев матери. Мать задала хорошую трепку прямо на глазах его брата. Вспоминая этот случай, Питер ясно воссоздал каждую подробность этого эпизода, его вновь заполнили все те чувства, которые он испытывал во время того сурового наказания. Он опять ощутил потрясение и боль побоев, ужас содеянного и, прежде всего, эмоциональные страдания, вызванные гневом матери.

Продолжая перепросмотр, Питер осознал, что с того самого дня он и начал избегать столкновений и до сих пор не мог избавиться от того ощущения, что предал любовь своей матери к нему. Питер продолжал чувствовать непреодолимый стыд и ненавидел себя за то, что он сделал. Он вспомнил, что в течение долгих лет после того рокового дня он часто ловил себя на проблесках своего агрессивного характера и в результате начал бояться их больше, чем чего-либо другого в своей жизни; он считал это пороком, который привел к утрате того, в чем нуждался больше всего – любви матери. После этого всю свою жизнь он подавлял агрессивность, не позволяя ей подняться на поверхность, и предпочел стать робким и страдать от бесконечных насмешек. Питер стал избегать любых столкновений и, наконец, сам начал считать себя трусом. Он стал застенчивым, замкнутым и довольно одиноким. Полностью ли-94 шившись уверенности в себе, Питер все труднее сходился с людьми и в итоге стал чувствовать себя спокойно только в тех случаях, когда оставался в одиночестве, играл или работал наедине с самим собой.

Теперь Питер понял, что на самом деле он не был трусом. Наоборот, чтобы терпеть последствия подавления своей агрессивности, ему понадобилась вся его смелость и контроль над собой. Как только он заново пережил то событие, подавление агрессивности перестало быть его гипнотической программой, и в некоторых эпизодах, требующих отстаивания своих прав, он уже обладал свободой выбора своего поведения. Но на полный перепросмотр всех травмирующих психику событий магу обычно требуются годы и десятилетия.