Судебные выступления Лисия и Цицерона

Аристотель.

Проблемы риторики с логической точки зрения особенно тщательно исследовал ученик Платона Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди которых следует выделить его знаменитую "Риторику". В ней риторика определяется как учение, способствующее находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Это, по мнению Аристотеля, не составляет задачи какого-нибудь другого искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области. Всеобщий характер риторики, как искусства убеждения, по своей природе сходен с диалектикой. Ни одно античное сочинение по риторике, сколь бы много и систематизировано, оно не обсуждало детали выбора слов и виды речевых фигур, не содержало попытки истолкования сущности риторического искусства и впечатления, которое оно производило на слушателя.

Аристотелевская же "Риторика", кстати, весьма много проигрывая в последовательности изложения, предлагает попытку такого рода понимания.Для правильного понимания взглядов Аристотеля необходимо учитывать то различие, которое он проводит между аналитикой и диалектикой. Аналитика для него тождественна формальной логике, точнее, теории силлогистических умозаключений. В ней анализируются способы построения правильных силлогизмов и раскрываются ошибки, которые встречаются в такого рода умозаключениях. В диалектике же рассматриваются общие вопросы, связанные с использованием несиллогистических умозаключений, а именно рассуждений по аналогии и индуктивные обобщения. Поскольку заключения таких рассуждений имеют лишь вероятностный, или правдоподобный, характер, то они представляют собой мнения, а не доказательства.

Риторика отличается от аналитики и диалектики прежде всего своим прикладным характером, так как она предназначена для того, чтобы убеждать людей в ходе полемики, в публичной речи или судебном споре. Но поскольку наилучшей силой убеждения обладает доказательство, которое изучается в аналитике, то Аристотель считает последнюю теоретической основой риторики.Что касается самого процесса убеждения, то автор "Риторики" различает, с одной стороны, способы или приемы убеждения, которые не нами изобретены и называет их нетехническими, а с другой технические методы, которые могут быть созданы нами с помощью метода и наших собственных средств.

К первому роду относятся всевозможные факты, данные, свидетельства и т. п. посылки, на которые опираются в доказательных и правдоподобных рассуждениях. Сам Аристотель причисляет к ним свидетельства очевидцев, письменные договоры, клятвы и даже показания, данные под пыткой. В современной логике они чаще всего называются посылками, основаниями доказательства, нередко также аргументами или доводами. Во избежание недоразумений заметим, что в дальнейшем под аргументацией мы будем понимать не только анализ доводов или аргументов, но весь процесс убеждения, включающий также обсуждение способов вывода заключений из этих аргументов.

Аристотель относит к техническим средствам убеждения как раз эти способы вывода, посредством которых аргументы, т. е. нетехнические способы убеждения по его терминологии, связываются с выводимыми из них заключениями. Наиболее распространенными формами логического вывода являются дедуктивные умозаключения, в которых заключение с логической необходимостью вытекает из посылок как аргументов.

Сам Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся силлогистические умозаключения или короче, силлогизмы. Они подробно исследуются в "Аналитиках". Но кроме них он обращается также к правдоподобным, или вероятностным, рассуждениям, которые он называет диалектическими, и противопоставляет их доказательным.Таким образом, убедительность любой речи, позиции в споре, публичном выступлении основывается, согласно Аристотелю, во-первых, на истинности или по крайней мере правдоподобности приводимых аргументов, доводов, посылок, которые он называет нетехническими, не нами созданными средствами убеждения. Во-вторых, она зависит также от тех методов или логических правил, с помощью которых из имеющихся аргументов выводятся или, точнее, получаются заключения. О выводе говорят лишь в дедуктивных, доказательных умозаключениях. В недедуктивных рассуждениях, в частности индуктивных, приходится ограничиваться термином "наведение". Поскольку, однако, явное и развернутое использование дедуктивных и индуктивных умозаключений крайне усложнило бы речь, то в риторике Аристотель рекомендует использовать более гибкие и ослабленные их варианты, а именно вместо силлогизмов - энтимемы, а индукции - примеры. Под энтимемой, как уже отмечалось выше, подразумевают сокращенный силлогизм, в котором пропущена та или иная посылка, хотя она легко подразумевается, а в случае необходимости ее нетрудно восстановить. В реальном рассуждении люди практически так всегда и поступают и именно поэтому Аристотель рекомендует также подходить к риторике. Точно так же в обычной речи достаточно сослаться на типичный пример, который может навести на индуктивное обобщение. Не случайно поэтому индукцию называют наведением.С эмоциональной стороной речей тесно связан их стиль. Чтобы речь произвела должное впечатление, стиль должен быть полон чувства, отражать характер и соответствовать истинному положению вещей. Поэтому о вещах, вызывающих презрение и негодование, советует великий грек, необходимо "говорить языком гневающимся, о вещах похвальных с восхищением, а о вещах, возбуждающих смирение и сострадание, - языком смиренным". Другими словами, истинное положение вещей диктует соответствующий стиль речи.В аристотелевских сочинениях нашли отражение все важнейшие принципы, на которых основывается доказательность, эмоционально-психологическая и стилистическая адекватность публичной речи. Можно с полной уверенностью сказать, что "Риторика" Аристотеля представляет собой наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших проблем ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с аргументацией. Аристотель заложил фундамент риторической системы, которая получила название классической, и которая на протяжении свыше двух с половиной тысячелетий принималась в качестве образца для обучения искусству публичной речи.

Демосфен. Показательно, что Демосфен свои речи обычно начинал словами: «Граждане афиняне!». Прямым обращением к гражданам афинский трибун пользовался умело. Частое обращение античного автора к «гражданам афинянам», мгновенная реакция темпераментной, если не сказать экзальтированной, массы людей являлись испытанными приемами психологического красноречия держали слушателей в напряжении, в состоянии сотворчества, а порою единомыслия, активизировали мышление собравшихся. Он не оставлял без ответов никаких реплик в свой адрес, не терялся, когда политические страсти разгорались и атмосфера накалялась. Быстро и эффектно он парировал крики и пререкания.

Для усиления общественного внимания к произносимой речи и вовлечения слушателей в творческую, размышляющую и переживающую атмосферу Демосфен охотно использовал прием риторического вопроса. В некоторых случаях оратор как бы забрасывал своих слушателей вопросами, оставляя их безответными, на размышление аудитории. Пользуясь вопросно-ответным приемом, то есть фактически диалогической формой, Демосфен драматизировал собственную речь, как бы воссоздавал живую картину характеризуемых им событий, и тем самым воздействовал на собрание в образной форме. Диалогический прием оратор временами дополнял рассказами.

Излюбленным ораторским приемом Демосфена было восклицание. Оратор применял также восклицание-вопрос. Большое впечатление на слушателей производили клятвы Демосфена или его призывы к богу (богам). Взывание к ним было приемом, как можно судить по текстам его речей, психологического воздействия на собравшихся, почитавших своих богов. Он, очевидно, был рассчитан и на внешний эффект, которому античная риторика придавала немаловажное значение.

Речи Демосфена аргументированы, ясны по изложению; фразы в них, как правило, краткие, исполненные патетики и страсти. Сравнения, метафоры и другие речевые элементы, о которых говорилось выше, усиливали впечатляемость демосфеновских впечатлений. Сильная выразительность его речей, исполненная глубокой и всегда общественно важной и нередко злободневной мысли, не могла не возбуждать людей. Успех речей Демосфена, уверенного, неподкупного и смелого, определялся также их интонационной гибкостью, хорошо отработанной жестикуляцией и продуманным во всех отношениях артистическим поведением на трибуне. Эти характеристики базируются не только на анализе его речей, но и на свидетельствах античных авторов и позднейших исследователей его ораторского искусства.

Демосфен постоянно говорил о принципах и правилах своего красноречия. В речи «О делах Херсонеса» он утверждал, что оратор не может руководствоваться враждой к кому-либо или желанием мстить кому бы то ни было, что всякий оратор должен высказывать то, что считает наилучшим. Он осуждал демагогические речи, а также выступления, обнаруживавшие угодничество, отмечал, что не должно быть разрыва между речью оратора и его практической деятельностью. Таким образом, Демосфен подчеркивал взаимосвязь (единство) красноречия и политической деятельности, а значит социальную направленность красноречия. Он вместе с тем обосновывал определенные морально-этические принципы и нормы, которыми должны руководствоваться те, кто пользуется публичной речью.

5. Красноречие в республиканском Риме и Римской империи.

Республика.

В III в. до н.э. центром развития теории и практики ораторского искусства становится Рим. Особенности ментальности римлян: практицизм, рассудочность, культ индивидуализма – обусловили их более прагматичное отношение к красноречию, которое было призвано обслуживать прежде всего политическую деятельность, и поэтому характерный для греческой цивилизации культ слова не свойствен цивилизации римской.

Взлет красноречия связан с историей республиканского Рима, когда бурная политическая жизнь, включавшая в себя всенародное обсуждение государственных законов, прения в сенате, выдвинула таких известных ораторов, как Гай Гракх, Луций Лициний Красс, Марк Антоний, Марк Порций Катон. Именно политическое красноречие наиболее интенсивно развивается в Риме, причем установка на политическую действенность определила характерные особенности раннего римского ораторского искусства – лаконичность (ср. афоризм Катона Старшего «Придерживайся сути дела – слова найдутся»), пристрастие к инвективам, афористичность и остроумие.

Однако достаточно быстро в римском красноречии возникает тенденция к пышному азианскому стилю. Как результат – появляются первые риторические школы, которые поначалу осваивают уроки греческого красноречия и пытаются создать собственные учебники риторики на латинском языке. Как и в Греции, в Риме обозначилось противостояние между азианством и аттицизмом. В борьбе этих тенденций развивается история собственно римского красноречия и риторики.

Специфика римской ментальности и особенности римской истории объясняют характер искусства и науки красноречия у римлян – стремление к пышности, подражательность и отсутствие новых идей. «Их можно считать скорее эрудитами, нежели творцами. Они стремились больше к передаче взглядов греческих теоретиков, чем к их развитию»

Однако наиболее важным является вклад Цицерона в разработку и совершенствование приемов риторической обработки текста. Из древности дошла до нас пословица: «Трудно сказать короче, чем Цезарь, и пространнее, чем Цицерон». Совершенство ораторского искусства Цицерона таково, что его имя стало нарицательным, означая высшую ступень красноречиядо н.э.), политика, философа, оратора, автора семи трактатов об ораторском искусстве. Известно, что Цицерон редактировал свои речи после их произнесения, привнося дополнительную аргументацию и уделяя много внимания их стилистической обработке.

Арсенал риторических приемов Цицерона многообразен. Используя риторические вопросы и восклицания, различные виды повторов, перечисления, иронию и персонификацию, Цицерон добивается максимального воздействия на слушателей, воздействия прежде всего эмоционального. Логическая стройность композиции не является сильной стороной речей Цицерона, поскольку оратор часто отклоняется в сторону от намеченного плана, иногда он впадает в многословие и патетику. Однако эти недостатки искупаются блестящими рассказами в повествовательной части, в которой оратор проявляет себя как мастер художественной прозы, оживляя изложение события анекдотами, воображаемыми диалогами между действующими лицами, портретными характеристиками исторических деятелей, а также цитатами, сентенциями, поговорками и словесной игрой. Общее впечатление закрепляется эффектом периодической речи, мастером которой был Цицерон. «Об ораторе», «Брут», «Оратор». Риторическая трилогия Цицерона носит полемический характер: она направлена против характерной для эпохи эллинизма школьной риторики; критика беспредметного красноречия, оторванного от политической борьбы и сосредоточенного на эстетическом наслаждении, ведется автором сразу с двух сторон – с позиций греческой философии и римской политики В первом трактате, написанном в форме беседы между крупными ораторами, предшественниками Цицерона, обсуждается проблема связи красноречия с политикой и философией. Формулируя идеал политического оратора, Цицерон настаивает на необходимости разностороннего образования, опыта и политической благонадежности как нравственного основания ораторского мастерства. Оратор, объединяя в себе философа и политика, своим искусством должен служить благим целям и потому должен обладать разносторонними знаниями. Красноречие, согласно Цицерону, – вершина словесного искусства, оно выше поэзии, поскольку красноречие служит истине, а поэзия – наслаждению. Идеальный образ политического оратора подкрепляется в трактате сведениями о технологии ораторского мастерства, содержащимися в основных разделах риторики – нахождении, расположении, словесном оформлении, памяти и произнесении. Поэтому образование оратора должно включать как позитивное (сведения разных наук), так и собственно риторическое знание. Проблемы стиля и ритма Цицерон рассматривает в трактате «Оратор».

В трактате «Брут» Цицерон обобщает историю римского красноречия, краткий обзор которого включает имена более 200 ораторов, и излагает свою биографию.

Судебные выступления Лисия и Цицерона.

Как судебный оратор и составитель судебных речей ранее прославился Лисий из Сиракуз (459 -380 гг. до н.э.). Лисий был одним из популярнейших логографов о времени. Он написал громадное количество речей, ведь ему охотнее, чем кому-либо другому, покали их. Лисию приписывают 425 речей, тогда как у одного из остальных известных логографов число речей не превышало 100.

Особенности речей Лисия - ясный, простой и четкий стиль без лишних украшений, который и требуется в судебной ораторике, а также ясная композиция, которая является особой его заслугой: вступление, изложение, доказательство, заключение как четко выраженные последовательные формы, заложили основу техники аргументации в условиях состязательности. Главная особенность написанных Лисием речей - удачное создание образа клиента. Для каждого клиента логограф находит свой стиль речи, который отвечает интеллектуальному развитию заказчика.

Речи Лисия отличают убежденность, последовательность, логика. Они просты, поскольку предназначены для произнесения людьми, не искушенными в красноречии. Они чужды аффектации, в них нет фальшивого пафоса. Надо отметить мягкий тон речей Лисия. Многих других логографов характеризует обилие злобных выпадов: они разбирают все слабости оппонента, Не гнушаясь смакованием интимных подробностей, и подвергают их осмеянию. Наоборот, Лисий чурается «копания в грязном белье», а в вопросах деликатных проявлял такт. Современники Лисия высоко ценили присущее ему чувство меры. Речи Лисия рисуют жизнь обыкновенного человека без прикрас, с ее мелочными интересами; это жанровые картинки, набросанные искусной и верной рукой мастера. В преподавании риторики Лисий считал главных заучивание лучших речей судебных ораторов.

Яркую страницу в историю и теорию судебного красноречия вписал известный политический деятель Древнего Рима Марк Туллий Цицерон. Одним из важнейших слагаемых успеха оратора Цицерон считал его убежденность в том, о чем он говорит. Подобную убежденность рождает полнота доказательств. Большое значение он придавал композиции речи. Цицерон подчеркивал, что красноречив тот, кто на форуме и в гражданских процессах может убедить, доставить наслаждение, подчинить себе слушателя. Красноречие, по его мнению, проявляется и в том, что об обычных предметах оратор говорит просто, о великих - возвышенно, о средних умеренно. В основополагающих трудах Цицерона по теории и истории ораторского искусства «Об ораторе», «Оратор», «Брут» мы находим множество мыслей о судопроизводстве: Честный человек, садясь в судейское кресло, забывает о личных симпатиях. Судья - это говорящий закон, а закон - это немой судья. Законы должны искоренять пороки и насаждать добродетели. Чтобы стать свободными, мы должны стать рабами законов. Нельзя полагаться на показания озлобленного свидетеля. Когда выступают с обвинениями против кого-либо, то нет ничего несправедливее останавливаться на длинном перечне фактов, говорящих против обвиняемого и умалчивать о фактах, говорящих в его пользу.

Поиск по сайту: