Й конкурс. На лучшее название

Марина, Воронеж. «Когда я приехала в «простой лагерь», то обнаружила там жалкие попытки сделать что-то типа «атмосферы». Вожатая нас собрала и, обругав для порядка, что мы слишком шумим, рекла: «Типа, дети, у нас тут такой прикол, типа мы на корабле, поняли да? Типа это самое, придумайте девиз и все такое, а я приду и проверю, и типа научитесь строем ходить, а то на линейке будете как стадо баранов». «Атмосфера» не получилась с самого начала, что ж, были в этом отдыхе и плюсы, я за двадцать дней со скуки прочла «Войну и Мир», бегать на речку купаться было даже неинтересно, вожатым было все равно – они там целый день плавали, вроде, как и мы под присмотром были...»

Но, попадаются, попадаются трудолюбивые педотряды. В них безумная Старшаявожатая исповедует принцип: мы должны вос-пи-ты-вать, поэтому детей надо за-ста-вить всех поголовно «участвовать». Тут «творческие дела» проводятся буквально через день. При этом вожатые жалуются на большие перегрузки, а дети – на то, что они приехали отдыхать, а их страшно загоняли. И действительно, можно ли такое выдержать – почти каждый день «мероприятие»?

Список «творческих» дел, проводимых усердными педотрядами стандартен и не меняется со времен Лучшего Друга Абсолютно Всех Детей: «Поиск сладкого дерева», «День бантиков», «Вечер сказки», «КВН», «Мисс лагеря», «Стартин», «Два корабля» и т.д. Но единственной детской святыней в таких лагерьках по-прежнему остается Её Величество – Дискотека.

Никак не могу утверждать, что детям в этих лагерях не нравится, что они не плачут в день разъезда и не любят своих вожатых. Напротив, при нынешней вожатской зарплате (величины принципиально не наблюдаемой) и отсутствия обязательной практики для студентов, в лагеря едут в большинстве своем энтузиасты: милейшие молодые люди, искренне любящие общение с детьми и потому детьми в ответ любимые. Но любить своего вожатого, как просто симпатичного человека и уважать его как мастера своего дела – две совсем разные вещи.

В общем, все счастливы.

Особенно довольны родители и руководство:

«В достаточном ли количестве отпускается корм для наших дорогих ребятишек?» – первым делом спрашивает «внезапно» нагрянувшее Начальство.
«В очень достаточном, – бодро отвечают Начлаг и Завстоловой. – Прорву всего наготавливаем. Вчера бак для пищевых отходов чуть не треснул».
«Ах, ох, как хорошо!.. А соблюдаются ли строгие правила купания и солнечного прогревания контингента?» – не унимается Начальство.
«Свято и неукоснительно! Все в панамках, а к воде мы их близко не подпускаем!» – рапортуют Физрук, Плаврук, Врач и три Медсестры, дыша в сторону.
«Ну, а всевозможные мероприятия, призванные укреплять, углублять и расширять в наших деточках буквально все – в лагере проводятся?»
«Обижаете, Начальники, – шмыгают напудренными носами Старшаявожатая, Музрук, Танцрук, Худрук, Умелыеруки, Библиотекарь и Замповоспитательнойработе. – Чуть ли не каждые три дня что-нибудь организуем, упарились».
«Значит можно доложить Вышестоящему руководству, что на вверенном вам участке абсолютно, счастливое детство. Как же вы это совершили? Где нашли место подвигу?»
«Сами удивляемся, ну так у детишек много счастья, что можно было б даже и поменьше».
«Молодцы, товарищи Ответственныезажизньздоровье! Надо бы вас взять и послать… на следующий год снова в этот же лагерь!»
«Рады стараться!!! Пожальте откушать, чем бог послал».

Все правильно… Так было и так будет почти всегда, почти везде. Подавляющему числу обывателей такая картина представляется абсолютно нормальной, привычной и близкой к идеальной. И ничегошеньки с этим не поделаешь. «Войну с человеческой пошлостью выиграть невозможно, но это не значит, что от нее надо отказываться» (А.Чехов). А потому на фоне этого всеобщего благолепия были, есть и будут из этого правила исключения. Были, есть и будут вожатые и педагоги, которых этот пакостный «отдых» устроить никак не может. Именно им – творящим, выдумывающим, пробующим, тем, кто ошибается и исправляет, кого съедает руководство, но кого боготворят дети – им предназначены эти несколько десятков страничек. При всем при том, что большая часть их самоотверженных трудов, к сожалению, посвящена тому, чтобы хоть как-то компенсировать идиотизм нашей лагерной Системы. При обучении вожатых много времени уделяется тому, как решать и разруливать те или иные, казалось бы, неизбежно возникающие в лагере проблемы.

Дмитрий, Санкт-Петербург. «Два раза в неделю ходил на «Школу вожатых». Там нам, надувая щеки, читали всякие умные лекции о «проблемах». Полтетрадки у меня в следующих перлах: «…если в отряде назревает драка – поговорите с детьми…», «…если девочка все время говорит мальчику «очкарик» – поговорите с ней…», «…если мальчик писается по ночам – поговорите…» А игры… А песни… Пробовал потом отряд зажечь, а они мне: «Нам уже не прикольно в такие детские игры играть». От «Вечера неразгаданных тайн» и «Дня вежливости» меня тошнило…»

А ведь если Систему коренным образом изменить – все эти «проблемы» неизвестно куда исчезают. Но об этом позже.

Результат месячной работы землекопа – котлован, инженера – чертеж, кандидата педагогических наук – умная статья. А каков же должен быть результат трех десятков дней работы вожатского коллектива?.. Привесы? Это задача поваров... Загар?.. Но это все солнышко, при чем тут вожатый?

Ненацеленность на конкретный результат – главный порок всей работы большинства воспитателей. «Мы приняли детей такими, что собираемся получить на выходе?» – мало какой педагогический коллектив волнует этот вопрос. Процесс важнее результата. Но все же есть другие педотряды, они творили и будут творить, не считаясь с потерями, в безнадежной войне с педагогической пошлостью.

Когда в конце 50-х ленинградский профессор И.П.Иванов организовал свои знаменитые Фрунзенские коммуны, то это было потрясение всех основ педагогического мироздания. Методика Иванова с огромной быстротой облетела лагерные пространства (одним из первых был легендарный «Орленок»), завоевала тысячи сторонников… и в настоящее время почти забыта. Ее последнее пристанище – лагерные сборы актива и прочего детского контингента, проводимые разными педагогическими отрядами энтузиастов.

Хотя и к сборам актива у меня тоже много вопросов. Последним лагерем во время моего путешествия по брянским лесам был областной лагерь актива «Березка». Я обрадовался, что наконец-то наткнулся на сбор актива. Уж тут-то я найду кипение жизни, уж сейчас-то забьет фонтан детского творчества… Иду по аллее вдоль красивых домиков. У каждого домика на лавочках сидят активисты: кто слушает магнитофон, кто – красивого мальчика с гитарой; обнимаются парочки, ни дать ни взять – подростковая тусовка. «А что у вас сейчас по плану?» – спрашиваю. «У нас через полчаса гала-концерт, – отвечают мне приветливо, – обязательно посмотрите». Посмотрел. Больше часа на сцене звездились четыре парня-комиссара, красавчики, обаяшки. Девочки в зале (а их было, как и на всех сборах актива, подавляющее большинство) визжали и прыгали. Не из-за больших художественных достоинств песен и сценок, а по своим, девчачьим причинам. Потом весь сбор повалил на дискотеку.

Тем не менее, есть педотряды, которые понимают коммунарскую методику близко к теме, они вносят и продолжают вносить в нее все новые и новые разработки дел, интересные находки и «изюминки». Например, мне очень понравился, казалось бы, обычный лагерь в Карелии. В нем с азартом и очень творчески работает небольшой, но очень результативный коллектив во главе с энергичной, целеустремленной, полной идей Старшей вожатой – Ириной. Ни один поток там не похож на другой, атмосфера очень дружеская, теплая, дети ни минуты не сидят без интересного дела. Вожатые – психически нормальные, симпатичные молодые люди, которые по ночам пьют только чай и говорят только о детях. Все остальные вопросы в летний период их просто не волнуют. Хотя многие участники подобных педотрядов уже не знают имени Иванова. Не знают, что именно он придумал Огонек, «День отшумел…», Вечернее дело и многое, многое другое. Книги самого И.П.Иванова, также его единомышленников и последователей (С.Соловейчика, Е.Лутошкина и многих других) ранее издавались большими тиражами и наверняка еще не все исчезли из библиотек.

Сознаюсь в непонятливости. Когда-то давно, перечитав кучу книжек и статей по коммунарской методике, я так и не понял, что такое коммунарская методика. Сначала тщательно проштудировал макаренковские «Педагогическую поэму» и «Флаги на башнях». В них много описаний хозяйственной деятельности; в начале повествования дети – бандиты и воры, а в конце – прекрасные, светлые личности. Но не понятно, какими конкретными способами это достигнуто. Прочел «Воспитание творчеством» Соловейчика. Понял, что взрослый там называется «старший друг», а дети за три дня превращаются из обыкновенных в ангелоподобных. Но как? Из какой пробирки в какую колбу лить? Прочел внимательно еще раз все это, кучу другого, и выудил две вещи: гениальное изобретение Макаренко – сводные отряды, главная находка Иванова – множество КТД в день. И это все?.. Представьте – да! Метода именно в этом. Все остальное – чистая педагогика.

Итак, нужно не давать детям бездельничать, а проводить с ними неустанно КТД за КТД. Закончив одно, без паузы начинать следующее, а вечером все проделанное анализировать на огоньке. Это-то и дает тот самый потрясающий педагогический результат, не перестающий удивлять. Но какие именно мероприятия, КТД проводить неустанно и без передышки? Да, любые. Решительно все равно, что устраивать – «День Греции», «Суд над песней» или «Конкурс врунов». Дети кушают все, лишь бы сделано коллективно, с душой и в надлежащей атмосфере…

И вот с этим-то я лично никак согласиться не могу. Я – есть большой эгоист и думаю только о себе: чтобы мне лично душечке-красавчику в лагере было хорошо, комфортно, интересно, все остальное вторично. И если мне от «Праздника Нептуна» делается в желудке нехорошо, то я это Дело ни за какую зарплату готовить и проводить не буду. Поэтому книга Иванова «Энциклопедия КТД» мне решительно не понравилась, скучно, детский сад. Не нашел я ничего ни в Интернете, ни в библиотеках – все как-то не так и не то. Душа жаждала более острых ощущений…

И пришлось мне придумывать свои КТД…

В этой книжечке вы их и найдете, уважаемый читатель. Тут будут взгляды и подходы, разработки творческих дел, репертуар для самодеятельности. Причем взгляды и подходы вы можете с легкостью игнорировать, а вот все остальное очень даже может пригодиться. Педагогика у каждого может быть своя, а вот вещи творческие все друг у друга тырят за милую душу. Например, если вы увидите, как вожатый поставил со своим отрядом смешную, остроумную сценку, не сомневайтесь – украдено.

Пусть никто не строит иллюзий: главное, зачем пацаны и девчонки едут в лагерь – это общение друг с другом. Была б тусовка… Никакие комфортные бытовые условия и вкусная еда, никакие бассейны и экскурсии, никакие коллекции видеофильмов не заменят им этого главного. Работал я прошлым летом в Турции, в лагере для небедных детей. Отель на берегу моря, теннисный корт, бассейн, мини-аквапарк, прогулки на катерах, ныряние с аквалангом – всего не перечислишь, а дети считают дни, когда вернуться домой. И разговорился я там с одной пятнадцатилетней, хорошенькой москвичкой. Спросил ее: «А ты уже отдыхала в таких «лагерях»? «О, да, – ответила она. – Я уже отдыхала в нескольких странах, в примерно таких же отелях». «А в какой стране тебе больше всего понравилось?» «В Венгрии». «А что в Венгрии было такое, что выделило отдых там, среди всех остальных?» Ее ответ был скор, однозначен и предсказуем: «Мальчики». А вы говорите – «условия». Хорошее общение – есть лучшее условие.

Но детское общение не может быть «вообще». Спорить, оценивать, радоваться и огорчаться можно только по поводу «чего-то». Без событий нет эмоций, а, следовательно, и общения. Выигранный у другого отряда футбольный матч зачастую бывает единственным за весь день поводом для живого, захватывающего обсуждения. На смену этой теме очень быстро приходит перемывание косточек отлучившемуся товарищу или пустейший, бессмысленный треп ни о чем.

А потом юный организм возжелает действия... Великая праздность породит Великий беспредел, и плохие детские поступки начнут множиться и усугубляться. Вот тут-то вожатые-бездельники и получат достойную награду за свой отдых: будут они ежедневно решать «проблемы», которых вообще могло и не быть. И станут разыскивать по ночам с фонариком деток, сбежавших за спиртным на станцию; и будет подходить к своей вожатой девочка в слезах: «Меня мальчишки на дискотеке зажали и лапали»; и подерутся двое до крови и… много чего другого интересного произойдет…

Но если день прожит бурно и насыщенно, если шум и беготня, если: «А мы сегодня ели?» – то есть за 16 часов много, очень много всего происходит – так много, что вечером не все и вспомнишь, – вот тогда мы получаем совсем, совсем другую картину. И эта картина настолько потрясает, что с непривычки можно решить, что тебе показывают потемкинскую деревню. Сразу вспоминается Козьма Прутков «Если на клетке со львом увидишь надпись «буйвол» – не верь глазам своим».

Действительно, фантастика какая-то. Посторонний человек, случайно заглянувший в лагерь, где проводится сбор, обычно столбенеет: «Не верю!.. Что?.. Почему?.. Где?.. Где вы таких удивительных детей набрали?»... Где, где?.. Со школ и улиц. Дети-то самые, что ни на есть, обыкновенные. Только вожатые не мают их дурью, под названием «отдых», а делают с ними Дело. А для Дела требуется уйма энергии и только положительной. Посторонний человек, приятно потрясенный, уходит. Раньше он о таких детских коллективах читал только в утопическом журнале «Пионер». Но «то, что казалось Утопия, по миру шагает, топая» пророчески писал В.Маяковский.

Впрочем, если на ваш этот сбор попадет член другого, дружественного педотряда, то он найдет в вашей методике кучу недостатков и недоработок. Но покажите мне вожатого, который не болен детской болезнью крутизны.

День в лагере, прожитый без хотя бы десятка больших и малых событий – пуст, никчемен, вреден и коту под хвост!

Но если все так, как надо... Происходит то, что иначе как «обыкновенным педагогическим чудом» и не назовешь. Уже буквально к концу второго дня сбора, с детьми явно и очевидно что-то происходит. Они меняются. Они становятся такими, про которых говорят: «очень хорошие дети» или «просто с ума сойти, какие дети» или «таких детей не бывает»… В процессе такого общения у ребят все больше и больше на первое место выходят доброжелательность, радость от возможности доставлять радость, предупредительность и все то, от чего возликует сердце вожатого. Сбывается мечта Б.Окуджавы, призывавшего: «Давайте говорить друг другу комплименты». И путь к такому результату один: ни минуты покоя и творчество, творчество, творчество.

На десятках сборов мне довелось работать с детьми, подростками, студентами, вожатыми. Это был очень разный контингент: сельские и городские ребята, трудные подростки и школьные активисты, победители олимпиад и дети с отклонениями в развитии. Но каждый раз я не уставал поражаться тому, как здорово, как безотказно и эффективно работает эта методика. Три-четыре дня и… откуда взялось в них столько хорошего? Куда подевалась вся подростковая агрессия? И наступал час прощания с нашими временными питомцами. И не стесняясь слез, рыдали даже сильные, накаченные мальчики. И мы, конечно же, смахивая навернувшуюся влагу, тем не менее, испытывали ни с чем не сравнимое чувство радости очередной педагогической победы. Прав, тысячу раз прав профессор Иванов.

Конечно, среди прочитавших эти строки найдутся те, кто поймет все вышеизложенное как другую крайность – детей надо загонять, как скаковых лошадей. Но вы, надеюсь, не из их числа. Насыщение прожитых дней разнообразными делами – вещь, безусловно, необходимая, но однозначно недостаточная. Педагогический талант, творческий огонь и безграничная любовь к своим питомцам все еще относятся к категории высших вожатских добродетелей.

Придумать совсем новое дело или раскрасить старое новыми красками, на первых порах начинающему вожатому бывает очень трудно, не говоря уж о детях. Вот тут и могут пригодиться разработки и сценарии тех, кто уже прошел этот тернистый путь. Надеюсь, что и эта моя маленькая книжечка окажется небесполезной.

Хотелось бы сразу оговориться, что принципиально новое дело придумать чрезвычайно трудно. Все на свете уже где-то было. Закон Мэрфи для вожатых: «Любое КТД уже давным-давно было, устарело, надоело». Но привнести свежую струю, обогатить интересными подробностями, дать новый поворот сюжетов можно и нужно. Эффект в мелочах. Поэтому основные наши творческие усилия и «мозговые штурмы» были направлены именно на это.

И еще. Воздавая огромную дань уважения открытиям И.П.Иванова и его последователей, хочется, заметить, что время не стоит на месте и нынешняя шкала воспитательных ценностей несколько иная. На дворе XXI век и коммунистическая аксиоматика, идеологические акценты, столь серьезно воспринимаемые тогда, сейчас, даже на лагерных сборах РКСМ, выглядят архаичными. (В современных изданиях книг Иванова слова «октябрята» и «пионеры» заменяют словом «дети».)

Поэтому лично я при разработке предлагаемых ниже дел и сценариев руководствовался принципом: «С Ивановым вперед, но не назад к Иванову». Многое из коллективно-творческих дел первых Фрунзенских коммун лично мне кажется слишком детским, порой примитивным, наигранным и, извините, религиозным. Все-таки было много в тех коммунах эдакого показного, культивировалась готовность каждой отдельной личности принести себя в жертву массам, дети самолюбовались своей «хорошестью» и «верностью коммунистическим идеалам».

Например, несколько лет назад я был гостем на одном сборе, который проводил дружественный нам педотряд. И наблюдал мероприятие под названием Факельное шествие. Зрелище было грандиозное и имело сильное эмоциональное воздействие. Кто осмелится возражать, что возложение венков к братской могиле павших в Великую Отечественную, дань памяти – дело не святое? И действительно, мероприятие удалось на славу. Колыхалось пламя факелов, звучала песня «Вспомните, ребята», торжественно плыли венки. Самые искренние рыдания девочек и мальчиков оглашали эту площадь скорби. При подведении итогов недели все дети единодушно назвали Факельное шествие лучшим мероприятием сбора. Они собой очень гордились. И тогда я спросил их: «Можете ли вы назвать хотя бы несколько имен тех, кто похоронен в этой могиле? Не расскажете ли вы мне, при каких обстоятельствах погиб этот батальон?» Ответом было молчание… И тогда я еще спросил: «Может быть, не надо было устраивать это слезоточивое шоу, а лучше узнать, не проживает ли поблизости ветеран войны, которому нужно наколоть дров, а, оказав старику помощь, пойти в лес, нарвать скромные букетики и без лишнего шума просто положить их на могилу?..» Меня попросили в этот лагерь больше не приезжать.

С.Соловейчик в своей замечательной книге «Воспитание творчеством» с восторгом описал похожее мероприятие от Фрунзенских коммун. Только там детей 22 июня в 4 часа утра выводили к колосящемуся полю: «Слушайте мирное утро!», но рыдания были такими же упоительными. Дети буквально захлебывались от восторга перед самими собой. В общем-то, я их понимаю, однако способов тащится от себя можно найти великое множество, совсем не обязательно привлекать для этого военные святыни.

Очень популярны сейчас так называемые сборы-погружения. Там детям в первый день раздаются роли, и те стараются их играть до самого разъезда. Например, если это сбор «Средневековье», то всю неделю дети и вожатые ходят в капюшонах, называют свои отряды провинциями, девочек – прекрасными дамами, мальчиков – рыцарями, концерт худсамодеятельности – мистерией, а дискотеку – карнавалом. Легко представить терминологию сборов «Юнга», «Индейцы», «Юный спецназовец». Не нахожу ничего плохого в том, чтобы веранду корпуса всю неделю обзывать «палубой», а Старшего комиссара – Капитаном корабля, но самому мне этот детский сад не до конца неинтересен. (В лагере «Лазурный» Старшаявожатая строжайше взыскивает с отрядных и детей, если они называют отряд «отрядом» а не «компанией», во всем остальном лагерь ничем не отличается от других, но «компания» и все тут.)

Видывал я один сбор на тему «XIX век». Там организаторы расшиблись в доску, ограбили все городские театры, но приволокли в лагерь сотню настоящих костюмов и одели в них деток. Первую пару часов это было восхитительно, потом стало утомлять, а под конец – раздражать безмерно. Если бы эти титанические усилия были направлены на поиск творческих нюансов – ей богу, толку б было больше. Ну а костюмы, буде в них нужда, в лагерях всегда с успехом заменяли бумага, простыни и шторы.

Мне больше по душе сборы без этих ролевых потуг. Каждая игра не более чем на пару часов. Причем то, что это всего лишь игра постоянно подчеркивается. А вся терминология, костюмы, реквизит нарочито условны. Такой подход мне представляется никак не лучше и не хуже метода погружения, просто он другой. Я давно переболел болезнью «наш педотряд – пуп земли» и всем методикам желаю процветания.

Вообще-то на наших необъятных просторах у отдельных педотрядов лагерная педагогика ушла далеко вперед. Каких только новейших, высокоэффективных программ не разрабатывается и не осуществляется. Каких только революционных принципов не исповедывается и не культивируется. И в этом-то разнообразии есть главное завоевание демократии – свобода выбора. А что может быть ценнее?

В конце концов, всякий родитель имеет право решать – куда отдать на пару недель свое любимое чадо: в ласковые руки православной церкви или в загребущие клешни «Школы выживания», под алые кумачи Пионерии или в индейские вигвамы.

Увы (а, может быть, к счастью) педагогика, как всякое искусство сильно подвержена моде. То совали всюду пресловутое «коммунистическое воспитание», а, насовав – негодовали. То носились с «педагогикой сотрудничества», а потом боролись с ней. То звали всех «назад к природе» и одновременно к всеобщей компьютеризации. Теперь проповедуют отказ от режима, свободу выбора, «развивающие подпрограммы» и (вот ужас-то!) уважение к личности ребенка.

Как мне представляется – все системы хороши. Результат зависит от личных качеств господ воспитателей и от финансирования. Был бы талантливый педотряд, а система приложится. Честное слово, воспитанники Макаренко с портретами Сталина в руках, были по своим душевным качествам ничем не хуже комсомольских активистов 70-х или нынешних скаутов сильно завязанных на религии и экологии.

Данный труд не отрицает ни одну из методик, не критикует ни на один педагогический принцип, и вообще, умный человек прекратил это чтение уже на второй странице.

Если сравнить лагерную педагогику с театральным творчеством, то можно провести небольшую аналогию. При всем изобилии театральных школ (система Станиславского, метод Брехта, театр Виктюка, отказ от сцены, арт-авангард и т.д.) все театры, тем не менее, не могут изменить одного и главного – текстов пьес, которые они превращают в гениальные спектакли.

Так и в лагере, какой бы подход педколлектив не исповедовал бы, но сказку Филатова «Про Федота-стрельца» ставят все, и соревнования а-ля «Веселые старты» проводят опять таки все же. И назови ты ночное заседание вожатых «Советом старейшин», «Собранием архонтов» или «Раздумьями волхвов» – планерка останется планеркой и никому содержание этой драмы (или комедии) не изменить.

Вот эти самые пьесы, дорогие коллеги, вам тут, в основном, и предлагаются. Эта книжка – сборник коллективно-творческих дел и сценариев для сборов актива и лагерей, не более того. Остальное – эмоции... И они в тексте тоже присутствуют. А как же без них? Наша работа – дело переживательное и без избытка чувств ничего не выйдет. Но это все мое, чисто личное, накипевшее и можно не обращать никакого внимания. Просто берите мои разработки, сценарии и пользуйтесь.

Опять из писем:

Александр, США. «Прочел Вашу книжку сегодня после многодневных метаний по библиотекам и Интернету с целью присвоения чужих идей. Увы, все найденное, как правило, оказывалось до боли знакомым, заимствованным из скаутских игр начала века, в лучшем случае, или из книги 30-х годов «Всегда всем весело» и т.п. Вы же меня несказанно приятно удивили».

Да пошлет Всевышний приятное удивление и тебе, дорогой читатель!

Все, что до сих пор делали мы – это то, что всегда срабатывало в условиях ужасающей бедности, полного непонимания со стороны всевозможных начальников и неисчислимых организационных трудностей. Эта система прекрасно работает в тех убогих лагерях, в которых все костюмы делаются из старых обоев, а рисунки – кирпичом на асфальте. И есть только дети, гитара, невкусная каша и море энтузиазма.

В таковых условиях работал, придумывал и проводил первый раз все эти дела и делишки мой нежно любимый отряд Воронежского педуниверситета – «Зеленый гусь», который я, о счастливчик, десять лет возглавлял и еще надеюсь. А лагерные сборы «Зеленый гусь», которые мы проводим в начале каждого августа для школьников и в начале каждого октября для студентов, являются нашей творческой лабораторией. (Большинство фотографий, размещенных на сайте, сделано на студенческом сборе «Зеленый гусь-2004»).

Я и "Зеленый Гусь-2004"

Все предлагаемые дела и сценарии вполне можно проводить как в обычном лагере, так и на сборах актива, и даже в стенах школы. Некоторые оригинальны и неповторимы, некоторые имеют первоисточники и безымянных прародителей. Но все они имеют свои собственные творческие трактовки и прекрасные отзывы тех, кто «вживую» делал или участвовал в них.

Творите, выдумывайте, пробуйте. И пусть ваши напряженные труды и поиски, бессонные ночи и слезы в жилетки друзей окупятся блестящими педагогическими результатами, любовью и благодарностью ваших питомцев.

Ну, а я охотно с вами пообщаюсь, если вы напишете мне по адресу: lasukoff@mail.ru

«У вас есть план, мистер Фикс?»
«У меня всегда есть план!»
Из мультфильма

Лагерный сбор начинается с вешалки… То есть в том смысле, что когда приступаешь к планированию оного, то это – вешалка. Хороший, сбалансированный план – есть половина успеха. Искусство составления плана уходит корнями в далекое комиссарское прошлое, а ветви его в опыте, а также в умении обобщать и переписывать прошлогодний план.

Много ночей уходит на то, чтобы расположить все мероприятия сбора в педагогически целесообразном порядке, просчитать примерную продолжительность каждого из них с точностью до секунд. А еще нужно расписать каждое Дело во всех подробностях, чтобы каждый комиссар знал свой маневр, постоянно держа в уме способы преодоления неисчислимых технических, творческих и (самых непреодолимых) материальных трудностей… И все это для того, чтобы уже на сборе менять этот план по три раза на дню.

Я предлагаю вам, уважаемые коллеги, не мучиться, а, взявши книжку в руки, ознакомиться с реальным планом лагерного сбора «Зеленый гусь-2004», который мой педотряд провел осенью того же года для студентов-первокурсников, активистов художественной самодеятельности ВУЗов города Воронежа (денег для детского сбора в этом году не нашли).

Поэтому дела в нем подобраны в большинстве со сценическим акцентом. Для военно-спортивного или туристского лагеря он, конечно, тоже годится, но не так, чтобы уж полностью. Мы проследим события этого сбора день за днем, час за часом, двигаясь от Дела к Делу. И конечно мне хочется рассказать вам приличное количество забавных и поучительных лагерных историй.

Планирование плана

Если какие-нибудь директора школ вкупе с родителями сойдут с ума и доверят вам с полсотни детей, а добрые, доверчивые дяди дадут лагерь и деньги – смело берите все описанное ниже и воплощайте.

Наш путь: события, события и события!

События породят общение!

Общение породит радость бытия!

Радость породит педагогический успех!

Успех либо будет развит потом в городе и школе, либо постепенно все затухнет без подпитки и останется лишь воспоминанием. Но методика этой самой подпитки – это уже совсем другая (хотя и нисколько не менее важная) проблема. Когда-нибудь она меня обязательно взволнует.

Итак, перед вами план (я бы точнее сказал – сценарий) шестидневного лагерного сбора. Этот план сгодится для любого контингента подростков и молодежи. При точном, настойчивом воплощении и доведении до конца – результат обязательно будет хорошим. Попробуйте – получится. Хоть «мы с тобою, старина, не боги», но мы и не горшки, которые эти самые не боги обжигают.

В этом плане (сценарии) много непонятных названий и аббревиатур, но в последующих главках, все эти дела самым подробнейшим образом расшифрованы и описаны с примерами. Если название дела набрано ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ – значит, в книжке имеется про него глава.

Надеюсь, что все написано легко, методически понятно и как говорится, (прости, господи, мою неуемную скромность) «живым, доступным языком».

Все дела неоднократно опробованы на самых настоящих (без примесей) детях, и в будущих результатах сомневаться (мне) не приходится. Однако даже самую великую пьесу можно поставить бездарно. Верно и обратное – талантливый постановщик может вытащить любой графоманский бред на уровень шедевра и обессмертить свое педагогическое имя. Этот гений – конечно, вы, уважаемый читатель и коллега.

В общем, если вы проведете какое-нибудь из предлагаемых Дел, и дети скажут про него «не понравилось» – одно из двух: либо вам не надо быть комиссаром (вожатым), либо мне прекратить сочинять методические пособия.

Сначала дается план каждого дня целиком, расписанный по минутам, а затем подробное, надеюсь, описание того, как готовится и проводится каждое Дело. Есть таблицы, схемы и милые рисунки, сделанные вожатой Лилей Фоминой. Потом переход к следующему дню и все описание повторяется сначала.

Но повторюсь: вся это тщательно составленная и продуманная писанина будет опрокинута и видоизменена живой сборовской действительностью. Какое-то Дело на полчаса затянется, какое-то непременно слишком быстро пролетит. Обеды и ужины по-любому не будут накрыты вовремя никогда. Пару раз в лагере погаснет свет, раза три сгорит усилитель, а уж дожди, без всяких сомнений, будут идти всегда, когда по плану мероприятие под открытым небом. И, конечно же, над вами будет стоять какой-нибудь Начальник и гундеть: «Детей калечите». А проверяющие из Департамента по борьбе с молодежью? А пожарные? А СЭС? Как же без них? И от подобных напастей спасет только философский подход к делу, чувство юмора и умение быстро план переделать. Переделанный план размножается Дежурным комиссаром и рассылается по отрядам фельдъегерской почтой. Получив очередное изменение, Отрядные комиссары стискивают зубы и, засосав от негодования носом кубометр воздуха, продолжают, как раньше.

Ну что ж, безумцы-вожатые, которым больше всех надо и никак не сидится спокойно дома. Вперед! Шесть долгих (как вспышка молнии), насыщенных дней (мгновений) ждут нас впереди…

Но, что это?.. Что за пыль на дороге?..
Это автобусы с детьми уже подъезжают к лагерю.
По места-ам!

Ну, вот мы приехали. Дальше что?

До 10.00	Заезд в лагерь. Медосмотр
10.00 – 11.00	ЗУБЫ и АПТ параллельно для двух половинок заехавших
11.00 – 11.15	БОЛЬШОЕ РУКОПОЖАТИЕ
11.15 – 11.45	РЕЧЬ СТАРШЕГО КОМИССАРА
11.45 – 12.00	Распределение по отрядам. Представление комиссаров отрядам
12.00 – 12.30	Вещи складываются и запираются в одну из комнат. ИГРЫ НА ЗНАКОМСТВО
12.30 - 13.20	ПНД с конкурсом динамичных приколов
13.20 – 14.00	Обустройство кроватей, тумбочек, вынос мусора на помойку. (Вожатые-романтики обзывают это «Операцией «Уют»)
14.00 – 14.30	Обед
14.30 – 16.30	КТД (Коллективно-Творческое Дело) в отрядах, подготовка к ЛИНЕЙКЕ ОТКРЫТИЯ
16.30 – 17.15	ЛИНЕЙКА ОТКРЫТИЯ
17.15 – 18.30	Отрядное время по планам Отрядных комиссаров
18.30 – 19.30	Разучивание песен
19.30 – 20.00	Спевка
20.00 – 20.30	Ужин
20.30 – 22.00	Подготовка к Вечернему делу
22.00 – 23.00	Вечернее дело ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОТРЯДОВ
23.00 – 00.30	ОГОНЬКИ ЗНАКОМСТВ
00.30 – 01.00	Укладывание
01.00	Совет комиссаров
	РАЗМЫШЛЕНИЯ О КАДРАХ

Прочитали? Ничего, далее все будет ясно, как день божий.

Планы каждого дня размножаются в неисчислимых количествах, вручаются комиссарам и командирам, вывешиваются во всех людных местах на огромных листах ватмана, пачками разбрасываются в помещении штаба... Все это для того, чтобы к середине дня все ходили и спрашивали: «А что у нас сейчас по плану?»

Первый день – это введение в сбор. Самый трудный и самый решающий, самый конфликтный и бесконечно длинный. Давно замечено, что сбор в целом пролетает как одна секунда, но первый день не кончается никогда.

Первый день – это знакомство всех со всем и со всеми. Огромный поток новой информации и впечатлений. От этого потока эмоции скачут от предельно положительных до крайне упаднических.

План первого дня не предполагает ни одного серьезного мероприятия. Только здоровый юмор поможет преодолеть все естественные преграды, возникшие между детьми и комиссарами в первые часы после заезда.

Главный объект внимания у ребенка, конечно, «крыша дома своего» – отряд. Присматриваются будущие друзья, вероятные недруги и объекты любовных воздыханий. Методом мелких провокаций идет проверка на прочность (или вшивость) «этих… как они там называются?.. «комсорги» что ли?.. придумают же ерунду какую…»

План первого дня учитывает, что первые эмоции у многих (и даже большинства) детей будут отрицательными. Как часто, мне доводилось слышать от ребят: «А вы знаете, в первый день у нас было одно желание – подхватить рюкзак и уехать домой». Представьте себе самого обыкновенного мальчика или девочку, которые если и бывали в летних лагерях, то привыкли к тому, что, попадая туда, нужно сразу решить три проблемы:
а). занять лучшую койку;
б). узнать, до скольких сегодня будет дискотека;
в). разведать, где тут дырка в заборе, чтобы сматываться по ночам на речку.

И это все. Ходи по лагерю, присматривайся, определяй, с кем и против кого будешь дружить. А тут такое…

Первые часы для многих, кто попадает на сбор – это шок.

Адаптация, она на то и адаптация, чтобы быть делом нелегким. Кто-то из приехавших пленяется сразу, кто-то – к вечеру, а кто-то сопротивляется до утра второго дня. Но я еще не видел среди детей ни одного борца за права и свободы, который к началу второго дня не складывал бы оружия. Встречаются очень, очень редко маргиналы, которым сборы противопоказаны и они покидают его либо сами, либо по нашей просьбе. (Сбт, но об этом позже).

Помню двух парней, Кирилла и Дениса, которые, осмотревшись, сказали: «Что-то нам тут не нравится, мы, пожалуй, двинем к дому…» Взяли чемоданчики и потопали к воротам. Но тут к счастью попалась им на пути девочка Аня: стройная, хрупкая, с ливнем шелковых волос и синими бездонными глазами. А еще она была умница, и на сборах ей бывать приходилось. Аня мгновенно оценила обстановку: «Вы нас уже покидаете, мальчики. Эх, а я-то, кажется, на вас глаз положила». И прошла дальше… Друзья продолжали идти к воротам, но шаги их все замедлялись и замедлялись. Надо было помочь им сохранить лицо, и я послал Дежурного комиссара «поуговаривать их униженно». Вроде нехотя, они остались… Кирилл и Денис стали самыми яркими звездами того сбора, самыми беспроблемными и необыкновенно активными творчески. Как они плакали в день разъезда и ужасались от мысли, что ведь могли, могли уехать… С синеглазой Аней они стали просто друзьями, сама же Аня потом три года у меня комиссарствовала.

План первого дня, воплощенный тютелька в тютельку и доведенный до отбоя – это первая и огромная победа, можно смело открывать шампанское… Шутка, шутка, кто там уже начал скидываться?

Но все по порядку, то есть по плану. Дети с чемоданами стоят у ворот и смотрят на вас с большим подозрением. Вы им явно не нравитесь. У вас дрожат коленки, холодок в груди – все признаки предстартовой лихорадки. Мамочки!.. Может не надо?.. Вдохнули... выдохнули… Приступим, помолясь.

Комиссар Костя

«Здрасте, как доехали? Добро пожаловать на лагерный сбор «Зеленый гусь»! Меня зовут Костя, я сегодня – Дежурный комиссар. Комиссар – это почти то же самое, что вожатый, только злой и вредный. Раз я дежурный, то именно я сегодня весь день буду говорить вам куда идти, что делать и чего не делать ни в коем случае… Чтобы наша жизнь здесь была прекрасной и удивительной вам нужно меня слушать, а я обещаю к вам прислушиваться… Будет… Нет, не будет… И завтра тоже… Нет… Нельзя… Не работает… Ответим, обязательно ответим на все ваши вопросы, но чуть позже. Сейчас, пожалуйста, мальчики… взвалите на себя свою поклажу и девочек… то есть, я хотел сказать – вещи девочек… Так…

«Осматривал физиогномию дежурного по станции
и остался ей весьма недоволен.»
А.Чехов

ЗУБЫ

Вот они – эти страшные дети. Как хорошо было без них…С чего начать?
А заглянем-ка им в зубы.

Это только дареному коню туда не смотрят, во всех остальных случаях прикинуть тактико-технические данные, а также душевные качества каждого будущего участника сбора, бывает весьма и весьма полезно.

ЗУБЫ – это просто распределение детей по отрядам – важнейший вопрос, которому никогда не уделяется того внимания, которое он заслуживает. Правильное распределение – весомая составляющая успеха.

Можно распределять по возрастам, по школам, по районам, по желанию, и это будет большой, большой ошибкой. Мы всегда распределяем методом ЗУБОВ и никогда иначе.

Как-то на городском сборе актива один молодежный начальник потребовал от нас распределить детей по районам, ибо ему так потом будет легче работать. Мы сказали: «Нет». Он сказал: «Кто платит, тот и заказывает». Мы переглянулись и стали молча собирать рюкзаки. Он грозил карами и репрессиями – мы собирали рюкзаки. Он сказал: «Ладно, делайте, как хотите, но потом все будете наказаны». После сбора он нам долго жал руки и вручал грамоты…

Любое начало всегда трудно. Самая большая нервотрепка приходится на первые часы после заезда. Только что заехавшие дети («апонаехавшие», как мы их называем) – это усталая, еще не настроившаяся на сбор, а потому очень капризная и агрессивная толпа. Требуется куча терпения, масса сдержанности, бездна такта, прорва доброжелательности, а еще, как это ни покажется странным, не меньшее количество ответной агрессии и где-то даже беспощадности.

ЗУБЫ – это первый конфликт детей и комиссаров. Он будет обязательно, его не может не быть. При распределении по отрядам разгорятся нешуточные страсти по поводу того, кто с кем хочет или не хочет быть в одном отряде. Аргументы со стороны детей приводятся самые убедительные, и тонкий тенорок комиссарских доводов они легко опрокидывают мощным басом неопровержимой логики. Чувства деток, вырванных из привычной среды и ищущих опору и защиту среди проверенных друзей, понятны. И их недоверие к этим подозрительным комиссарам тоже легко объяснимо и извинительно.

И, тем не менее, дети обязательно должны быть распределены по отрядам только так, как это решат комиссары. А решат они правильно, желая всем деткам одного только добра и ничего другого. И пусть позади их слышен ропот...

Не нужно тратить времени на доказательства своей правоты – дети все равно вас не слышат. Надо не раздумывая употребить власть. Слезы, представьте себе, очень быстро высохнут. В крайнем случае, если пара истеричек подхватит чемоданы и направится к воротам – не велика потеря.

Иногда, очень изредка, это бывает. Тогда я честно догоняю их у ворот и примирительно говорю: «Девчонки, мне кажется, мы все трое погорячились... все такое...» Но в одном отряде они все равно не будут… Потому что нельзя!!!

Итак, в деле распределения по отрядам главное – суровая непреклонность. И совершенно ни к чему пытаться сразу детей обаять и во что бы то ни стало им понравится… Это не только не нужно, но и однозначно вредно. Наша любовь впереди, а пока лучше всего закрутить гайки и потуже, потуже...

Ну а как же их делить? Детей этих… по отрядам?

Мы считаем, что перво-наперво нужно развести по разным отрядам друзей-подружек, братьев-сестер, неразлучных одноклассников, словом – знающих друг друга. На сбор приезжают, прежде всего, приобретать новых друзей, а не продолжить интенсивное общение со старыми. Да и группа, сформированная из незнакомых друг с другом ребят, более управляема и более доброжелательна по отношению к другим отрядам. Дети умом это понимают, но тем не менее, с неистовым упорством цепляются за тех, кого уже знают. Их можно понять, но не простить. У нас своя правда.

Будьте садистами, будьте непоколебимы и глухи к мольбам!

А чтобы вознаградить себя за эту нервотрепку, ближе к вечеру (когда все утренние страсти уже останутся в далеком прошлом) подойдите к мальчику, который более всех возмущался несправедливостью распределения. С видом осознанной ошибки предложите ему перейти в любой другой отряд… Сто из ста – категорически откажется. Ему, видите ли, оказывается, достался лучший в мире отряд, и только последний кретин променяет его на какой-нибудь другой. «Ну а что ж ты тогда?» – с удовольствием спросите вы его. «Да дурак был» – ответит он вам.

Вспоминается один случай. Собрались мы как-то осенью провести сбор для старшеклассников одного из районов Воронежа. Ждали делегации из десяти школ, и предполагалось, что будет десять смешанных отрядов. Когда я после ЗУБОВ стал зачитывать отрядные списки – дети, как водится, запели хорошо знакомую песню: «Мы хотим все быть в одном отряде». Естественно это произведение было, как всегда, пропущено мимо ушей и Отрядные комиссары по очереди уводили на свои места свежеиспеченные отряды. Но минут через двадцать комиссары стали прибегать ко мне и в полной растерянности докладывать: «Они меняются, переходят из отряда в отряд… мы ничего не можем сделать… Давай, оставим, как они хотят? Пусть их…» В первую минуту я тоже сильно растерялся. Но слова «они хотят» вернули мне решительность, ибо из «я хочу» и «кто-то хочет» я всегда выбирал первое. Попросил вновь собрать всех в актовый зал. Передо мной сидело сто злых, ненавидящих меня детей. Я спросил их: «Что это вы?» – и минут десять не мог вставить слово, захлестнутый подростковыми эмоциями. Мне как дважды два доказали, почему для общественного блага надо формировать отряды по школам: «Мы все друг друга знаем, так легче и вообще мы уже взрослые и такое насилие над личностями обидно и оскорбительно!..» Наконец, мне дали сказать:
«Хорошо. Я вас понял. От себя лично и от имени комиссаров прошу у вас прощения за резкие движения, за неуважение к вашим чувствам и личностям. Только сейчас я до конца понял, как глубоко и искренне вы обижены нашим беспардонным поведением. Поэтому сейчас мы сделаем следующее: я и комиссары спустимся вниз, где еще лежат ваши рюкзаки. Вы останьтесь одни, посоветуйтесь и примите решение. Минут через двадцать одно из двух: или от вас спускается делегация и заявляет, что хоть мы тысячу раз неправы и это насилие, но все же вы согласны принять наш принцип распределения по отрядам или же вы спускаетесь все, берете рюкзаки, и мы идем на электричку. Третьего варианта не будет!»

Мы покинули зал, чтобы пережить внизу очень трудные минуты. Если сбор не состоится, то от Начальства последуют такие оргвыводы, что мало не покажется. Но и уступать было нельзя никак, ибо даже на первый взгляд более разношерстной компании история сборов еще не видывала. Но через десять минут к нам спустилась делегация и сообщила о согласии подчиниться произволу и глумлению над идеалами, потому что в школу все же неохота. Мы снова поднялись в зал. Я попросил их, чтобы всё, что они сейчас чувствуют – они написали на бумаге и отдали это мне. Дети стали зло вырывать из тетрадок листки и писать все, что они думают обо мне, о комиссарах и сборах вообще. Я собрал все листки и сказал: «Пока не буду их читать. Смотрите – все написанное кладу в этот большой желтый конверт и заклеиваю. Придет время, и мы этот конверт вскроем. А сейчас давайте начнем сбор».

…Пролетело пять дней. Шло итоговое собрание. От каждого отряда выходили к микрофону представители и захлебываясь от эмоций, говорили, что… я лучше процитирую письмо одного ребенка, которое получил потом:

Илья, Воронеж
«Вчера закончился сбор... До сих пор не могу отойти от того кайфа, который получил на нем. Жалко. Не прошло даже суток, а я уже начинаю скучать абсолютно по всем и по всему... ХОЧУ ЕЩЁ!!! Мне ещё никогда не приходилось бывать в такой удивительно комфортной обстановке. Столько новых друзей! Никогда ещё не было так интересно и увлекательно общаться с единомышленниками. Хочу сказать огромное спасибо организаторам данного сбора, в особенности О.А. Ребята, вы звери! Ведь неправда ли? Эти люди за 5 прекрасных дней сделали так много для развития наших личностей, что мне просто хочется им сказать, чистое, человеческое СПАСИБО! Как же все-таки классно можно проводить время, получать радость от творчества и от общения!!! Остаюсь с любовью».

А потом на сцену вышел я, встреченный овациями и криками «спасибо». Коротка детская память. Они уже и думать забыли про желтый конверт. И когда я достал его, то люстры зашатались от воплей: «Не надо, не надо это читать! Какие дураки мы были!..» Желтый конверт был торжественно сожжен в ведре прямо на сцене… Сейчас это легко рассказывать, а тогда, в той обстановке было по-настоящему страшно сказать «нет».

Распределяем.

Для начала классифицируем детей по «первичным» признакам. Вполне согласен с тем, что нижеприведенная классификация абсолютно ненаучна, теоретически необоснованна и не опирается на психометрические замеры. Но нам она всегда была удобна и в практике безотказна. Каждый из вас вполне может расклассифицировать по-своему. Все приведенное ниже – только пример, и не более того.

Актеры. Раскованные, с хорошо поставленными голосами, явно будущие звезды сборовской сцены. Изо всех сил рвутся быть в центре внимания и чем больше звездятся, тем больше хотят еще. Готовьте им ошейники и цепи. Разбуди их ночью и начни предлагать выйти на сцену в роли Бабы-Яги, глядь – они уже гримируются.

Тихие лапочки. Ну, есть такие совершенно очаровательные детки. Скромные, но не застенчивые, милые и ласковые. Все больше молчат, но молчат легко, не напрягая. Их ни о чем не нужно просить дважды. Помню, как я вожатствовал в те еще годы и больше всего ненавидел вести педдневник, который у нас ежедневно проверяли. Но у меня в отряде была тихая лапочка Лена. Я бухнулся ей в ноги и попросил ее прикинуться вожатой и писать ежедневно в тетрадку все, что нужно было этой злыдне – Старшейвожатой. Лена отлично справилась... Тихие лапочки по-домашнему уютны, на них приятно отдыхает взор, их хочется прижимать к себе и баюкать, душу наполняет теплота, хочется верить в добро.

Дети. Хоть им уже по 14–16 лет, но в их облике и поведении еще много детского. Маленькие они какие-то и с чубчиками. Очень тут легко сбиться на сюсюканье, трудно вести себя с ними как с заматерелыми взрослыми, но нужно.

Женихи-невесты. Им тоже по 14-16, но они уже ого-го… На лицах написан поиск партнеров и чтоб побольше. С этими либо очень трудно, либо очень легко. Им надо дать вкусить все многообразие жизни – мол, не донжуанством единым…

Оппозиция. Это те, которые попали сюда случайно, все спрашивают про свободное время и грозятся уехать. Могут по привычке в первую ночь смыться на станцию за пивом и сигаретами. Но именно на таких методика действует особенно наглядно. В конце сбора не устаешь на них дивиться: «Гляньте, гляньте, они умеют разговаривать без мата!»

Юнкомы. Явно выраженные положительные лидеры. Те, с кем работать легко, а потому даже не интересно, так как они сразу принимают все «на ура». Им сразу все нравится, и вообще они – это будущие комиссары, хотя потом, при встрече в городе никогда не здороваются. Удивления достойно, но почти любой учитель вам подтвердит, что самые неблагодарные ученики – любимцы-отличники. Ну, а те, кто был сущим наказанием – всегда кидаются тебе навстречу, улыбаются и поздравляют со всеми восьмыми мартами.

Итак, автобус скрылся вдали, дети мнутся и хотят домой. Не давая им ни секунды на осознание суровой действительности, Дежурный комиссар делит их на две большие группы. Первая отправляется на мероприятие АПТ, которое нас пока не интересует, а вот со второй как раз и проводятся эти самые ЗУБЫ.

Прежде всего, каждому участнику ЗУБОВ вручается небольшая карточка, на которой он должен написать свои ФИ, возраст, школу, класс, район. Писать должно разборчиво, желательно печатными буквами и, нося этот листок, стараться не замызгивать его до непотребства.
Карточка может выглядеть, например, так:

Имя Фамилия	___________________
Возраст _________ лет
Имена тех, с кем хочешь быть в отряде: _____________________
Школа _______
Ка	Нж
Лт	По
Ед	Ню
Быть ему в отряде № ___

Вы конечно же сразу догадались, что таинственные буквы Ка – это Актеры, а Тл – Тихие лапочки, По – Оппозиция, Ед – Дети, Ню – Юнкомы, Нж – Женихи-невесты. Вы-то догадались, а вот для детей пусть эти таинственные знаки навсегда останутся тайной. (Иногда от руки комиссары могут сделать пометку – Сбт, но об этом позже.)

Если информация просочится, они вам покоя не дадут, все будут спрашивать: «А почему вы решили, что я отношусь к Детям? Немедленно извинитесь и отдайте мне мою куклу!»… Словом, тут нужна самая строжайшая конспирация. Ни дети, ни вы не перенесете удара, если эта тайна всплывет.

Как вы догадались, пункт Имена тех, с кем хочешь быть в отряде предназначен для того, чтобы поступить совершенно наоборот. Обманывать нехорошо? Да, но не согрешишь – не покаешься. Покаемся в конце сбора и прощены будем.

После вручения карточек дети снова разбиваются на группки, уже по шесть-семь человек, все равно как, чисто механически. Каждую группку берет один из комиссаров и водит от беседки к беседке, в строгой последовательности, чтобы не было пересечений.
В этих беседках сидят комиссары-собеседники. Их задача – пообщавшись с каждым ребенком около минуты, примерно определить, к какой категории тот скорее относится, а, определив (чисто субъективно, конечно), поставить в его карточке крестик напротив соответствующей пары букв.
Комиссары–собеседники должны заранее согласовать, о чем разговаривает с детьми каждый из них, чтобы не повторяться.

Один расспрашивает о школе; второй – о несчастной любви; третий просит прочесть стишок; четвертый спорит, что лучшая группа – это «Сплин», а все остальное – ерунда; пятый подзуживает: «А слабо тебе со мной пофехтовать на этих шпагах?» и т.п.

По тому, как ребенок ведет себя во время этих бесед, и составляется субъективное комиссарское мнение.

Допустим, парнишка держит себя уверенно, охотно рассказывает о своих успехах в школьной самодеятельности, с удовольствием выполняет просьбу изобразить верблюда на льду. Скорее всего, он принадлежит к категории Актеры (Ка), поэтому поставим ему в карточку крестик напротив Ка. Вполне может быть, что у следующего комиссара сложится другое мнение. Следующий комиссар сочтет, что раскованное поведение этого симпатяги обусловлено успехом у девчонок, и он однозначно претендует на лавры главного жениха сбора. Считать так – неотъемлемое право комиссара-собеседника, пусть ставит крестик напротив Нж.
А если милая, застенчивая девочка на все вопросы отвечает только «да» и «нет» еле слышно, её путь в Лт. А если она и росточком мала и с косичками, конечно – в Ед.
А другая девочка не милая и не застенчивая. Ее не нужно просить рассказать о себе, ее нужно просить остановится. Она была на семи сборах, особенно ей понравился «Крылатый», на котором ее отряд в конкурсе знаменных групп занял… Стоп! Спасибо, спасибо… Вот тебе в карточку Ню и ступай, пожалуйста, дальше…еще дальше...
Ехидный взгляд, скептически сжатые губы, что-то тихо звякает в объемистой сумке. Это он, наш в будущем самый классный малый и преданный друг. Но пока он видит в вас ненавистного воспитателя, коих он многих повидал на своем подростковом веку и всех победил. Победил, потому что они подходили к нему индивидуально, вместо того, чтобы наслать толпу ровесников. Он – это самое интересное и захватывающее, это – По.
Часто при собеседовании комиссары заходят в тупик. Ну, куда, скажите на милость, поместить броско раскрашенную, зевающую девицу с зажигалкой в кармане, молчаливую как статуя, и, согласно анкете, многократного лауреата фестивалей авторской песни, а также командира городского штаба старшеклассников? А бритоголового парня с совершенно бандитской физиономией, наколками и с саксофоном в руках?

И последнее. Я не могу сказать, что я люблю каждого ребенка только потому, что ему он маленький, ну, нет у меня абстрактной любви к детям, что поделаешь. И поэтому, иногда комиссары делают на карточке особую пометку – Сбт. Это означает Тупая безмозглая скотина. Вот так-то.

Малообъективна, поспешна и весьма поверхностна будет комиссарская оценка. Но это не имеет абсолютно никакого значения. Во всей этой субъективности, как говорят музыканты, есть «кайф живой игры». Только то, что выходит сию секунду из-под пальцев маэстро способно доставить нам наслаждение и достойно называться музыкой. Все, что смонтировано на компьютере – малосъедобный суррогат. Наука о человеке – самая неточная наука на свете, с постоянно меняющимися аксиомами.

Число комиссаров-собеседников должно быть равным числу групп. Подвергшись допросу у всех комиссаров, дети снова собираются в кучу и отправляются на большую поляну для участия в АПТ (при этом карточки у них отбираются), а на их место приходят только что отАПТешившиеся (им карточки вручаются).

Далее остается подсчитать, у кого в карточках, каких крестиков больше и, не забывая учитывать возраст, пол и номер школы ребенка, определить его в соответствующий отряд. Обычно приходится раскладывать на столе целые пасьянсы, азартное, скажу вам, занятие.
Вытащим для примера из стопки одну из карточек.

Имя Фамилия	Князев Вадим
Возраст 14 _______ лет
Имена тех, с кем хочешь быть в отряде: Ваня Пылаев, Бочкарев Антон
Школа 7-я пгт.Масловка
Ка ++++	Нж ++
Лт	По +
Ед	Ню + Сбт
Быть ему в отряде № 1 __

Так что Вадика Князева из Масловской школы № 7 мы отнесем к Актерам и запишем его в первый отряд, который для Актеров и предназначен. И ни в коем случае с ним в отряде не должны оказаться закадычные Ваня Пылаев и Антон Бочкарев.

С отрядами, в которых примерно все дети однотипные, работать методически легче, ибо меньше разброса в личных желаниях и темпераменте. Некоторые комиссары обожают работать с Оппозицией, других тянет к Детям, а третьим вынь да положь Юнкомов.
Есть, конечно, в таком подходе вышеупомянутые недостатки. Но что на этом свете однозначно хорошо и что однозначно плохо?..

Зубы

В давние времена, когда ЗУБЫ еще не существовали в проекте, бывало, зайдешь в какой-нибудь отряд и видишь: стоят в орлятском кругу шесть девочек-невест, которым охота покурить и пять маленьких мальчиков, имеющих желание поиграть в песочке. Работайте, комиссар.
Вообще хоть убей, никогда не понимал принципа разновозрастных отрядов. Сторонники такого формирования приводят, как правило, один великий аргумент: старшие, дескать, будут ухаживать за младшими, и будет в отряде много счастья… Я это так рельефно себе представляю: с утра до ночи по территории лагеря бродят счастливые старшеклассники и неустанно заплетают косички и подтягивают штанишки не менее счастливым малышам.

Вы еще не забыли, что в это же самое время на другом конце лагеря параллельно идет АПТ? Посмотрим, что это такое.

Мальчик с бритой головой и косичками.
И.Ильф

АПТ

Название придумалось мне, когда я ехал в вагоне московского метро и услышал, как одна москвичка в сердцах сказала в сторону мужчины провинциального вида: «А понаехали тут!..» Сокращенно, стало быть, получается – АПТ.

Это самое первое дело сбора проводится с целью творческой акклиматизации и не оставляет детям никаких иллюзий. Веселенькая увертюра, символ того, что всегда будет так и никак иначе. Еще ни один ребенок не видел своей койки, не знает, в каком он отряде и где туалет, а его уже хвать – и в атмосферу. Зачем?.. А чтоб сразу… Чтоб и не мечтал… Несмотря на сильную незамысловатость этого самого АПТ – вред от него еще никто не доказал, польза же очевидна.

Ирина, Петрозаводск
«Насчет АПТ пожалуй все верно: кто удивил – у того и власть…»

й конкурс. На лучшее название.

Первая команда скандирует свое название и девиз. Неожиданно Ведущий предлагает всем остальным командам снова посовещаться и задать первой команде по одному Каверзному Вопросу. После того как на все вопросы получены ответы, наступает черед второй команды и т.д.

В конкурсе побеждает не та команда, которая придумала самое интересное название и остроумный девиз, а задавшая наиболее каверзный вопрос. Капитану команды-победительницы вручается ценный приз – сосновая шишка с бантиком.

Определять победителя могут:

а). Специальное жюри;
б). Мудрейший Дуб (т.е. комиссар, наряженный соответствующим образом);
в). Сам ведущий;
г.) Техничка лагеря тетя Катя;
д). Каждая команда называет победителя данного конкурса (после себя, конечно). Кого большее число раз назвали, тот и победил.

Поиск по сайту: