Эндрю Риппин

И христианство, и иудаизм рассматриваются, как имеющие общую религиозную историю. Апелляция к “реально случившемуся” является важным критерием для определения правды или ложности религии. Предполагается, что доступные нам источники содержат исторические данные, которые позволяют достигнуть положительных исторических результатов.

Современные исследования Ислама также желают достигнуть положительных результатов, но на литературные качества доступных источников часто не обращают внимания. Нейтральных свидетельств, археологических данных по датируемым документам, факты из внешних источников явно не хватает. Аутентичность некоторых внешних источников, которые есть в распоряжении ученых (см. Кроун и Кук, “Агаризм”) – спорна. Внутренние источники описывают 2 века, следующие за событиями, и подвержены влиянию этого разрыва во времени. Они имеют целью рассказать “историю спасения”, узаконивая веру и писания Ислама. Например, истории, известные как Asbab al Nazul (“Случаи откровения”) важны не с исторической, а с экзегетической точки зрения. Они задают рамку для интерпретации Корана. До сих пор историки часто игнорируют эти литературные факты.

Происхождение источников
Джон Вансборо (Школа изучения стран Востока и Африки (Великобритания)) настаивает на критической литературной оценке источников во избежание свойственного им теологического взгляда на историю. Два главных его труда: “Коранические исследования: источники и методы исторической интерпретации”, рассматривающий формирование Корана в свете экзегетических писаний (тафсир), и “Сектантская среда: содержание и построение исламской истории спасения”, изучающий традиционные биографии Мухаммада, чтобы увидеть “теологическое развитие ислама как религиозного сообщества” и особенно “вопросы авторства, эпистемологическую идентичность” (стр.354). Основной метод Вансборо заключается в вопросе “Каковы свидетельства того, что история точна, в отношении Писания и общества? Самые ранние неисламские источники, свидетельствующие о Коране относятся ко 2/8 веку. Исламские источники (за исключением тех, главной целью которых была защита канона) предполагают, что сам Коран не был полностью сформирован до 3/9 века. Исследование рукописей не позволяет считать датировку заметно более ранней.

Многие исследователи спрашивают, почему они не должны доверять исламским источникам. В ответ Вансборо, вместо того, чтобы указывать на противоречие между ними (источниками) и в них самих (как Джон Бертон в “Собирателях Корана), утверждает, что «Весь корпус ранних исламских документов должен рассматривается как “история спасения”. То о чем свидетельствует Коран, то, что пытаются выразить тафсир, сира и теологические писания, заключается в следующем: мировые события, сконцентрированных во времена Мухаммада направлялась всемогущим Богом. Все компоненты исламской “истории спасения” подразумевают свидетельство одного и того же вопроса веры, а именно понимания истории, как человеческих дел, направляемых Богом». (стр.354-355). История спасения не пытается описать то, что в действительности произошло, она пытается описать отношения между Богом и людьми. Вансборо не использует “спасение” в христианском смысле этого слова, т.е. Спасение отдельной души от вечных мук, он употребляет «спасение» в более широком литературном смысле, которому вполне соответствует выражение “священная история”.

Эта концепция была полностью разработана в исследованиях Библии и Мишны стараниями Балтмана и Нойзнера. “Все работы такого рода начинаются с предположения, что буквальные записи истории спасения, хотя и представляются сами в себе как современные событиям, которые они описывают, на самом деле принадлежат к периоду значительно более позднему, и события предполагаются записанными в соответствии с более поздними точками зрения, с целью удовлетворения задачам позднейшего времени. Записи, которые у нас есть – это экзистенциальные записи мыслей и убеждений последующих поколений”. Голдхайзер и Шахт признают, что многие высказывания, приписываемые пророку были придуманы для решения правовых и мировоззренческих споров следующих поколений. Тем не менее, большинство исследователей, после Шахта не склонны принимать его позицию. Вансборо утверждает, что мы не знаем (а возможно и не можем знать), что случилось “на самом деле”. Литературный анализ может рассказать нам только о спорах последующих поколений. Вся суть исламской истории спасения заключается в приспособлении религиозных тем иудеев и христиан для выражения арабской религиозной идентичности. Сам Коран требует поместить себя в иудео-христианский контекст (например, череда пророков, последовательность писаний, общие рассказы). Данные экстраполяции в определенном смысле, являются методологическим предположением, которое Вансборо в своих книгах устанавливает для построения системы доказательств. Он спрашивает: «Если мы предположим, что... - соответствует ли этому имеющиеся данные?». В тоже время он ставит вопрос: «Какие дополнительные свидетельства появляются в процессе анализа – для подкрепления предположения и для более точного его определения?». Критика начальных предположений ставит под вопрос все исследование. Для оценки его работы, необходимо сначала взвесить предлагаемые свидетельства и выводы.

Подход Вансборо к источникам

Вансборо утверждает, что современные исследования Корана, даже те, которые претендуют на использования современных библейских методов (например, Ричард Белл) уступают традиционной интерпретации сведений. Основные причины этого следующие: (1) возросшая специализация означает, что становится меньше ученых, владеющих всеми необходимыми языками и историей религий. Большинство полагает, что знание арабского и Аравии 7-го века достаточно, (2) примирительный подход (например, Чарльз Адамс), нацеленный на высокую оценку исламской религиозности, уходит от ключевого вопроса “Откуда это нам известно?”.

В своем анализе основных фигур Корана Вансборо выделяет 4 основных мотива, общих с монотеистическими образами: божественное возмездие, знамение, изгнание, завет. Он указывает на то, что Коран записан в “реферативном” стиле, предполагающим полное знание аудиторией иудео-христианской традиции, на которую можно ссылаться несколькими словами, не теряя в смысле (сродни талмудическим ссылкам на Тору). Только после того, как Ислам вышел за пределы Аравийского полуострова и достиг постоянной идентичности (основываясь на политической структуре), Коран отделился от изначальной интеллектуальной среды и потребовал объяснений – в частности, тафсир и сира.

Сходство между Кораном и Кумранской литературой отражает “схожие процессы развития библейских текстов и приспособления их к целям сект” (с. 360). Поэтому: Коран – это смесь реферативных отрывков, выработанных в контексте полемики иудео-христианских сект; эти отрывки объединены вместе разнообразными литературными и повествовательными конвенциями. Устойчивость текста идет рука об руку с канонизацией и не осуществилась полностью до образования сильной политической власти; “поэтому конец 2/8 века становится подходящим историческим моментом для соединения вместе устной традиции, и ритуальных элементов, приводя к образованию реального понятия «Ислам». Это хронологически совпадает с подъемом литературного арабского языка. Вансборо анализирует тафсир на Коран в 5-и жанрах: агадическом, галахическом, масоретском, риторическом и аллегорическом – а затем показывает хронологическое развитие важности текстовой неприкосновенности Корана, c его дальнейшим использованием в качестве писания. Сира имеют некоторую экзегетическую функцию, но более важно то, что в них дается рассказ об исламской версии истории спасения. Большая часть содержания сира отлично продолжает и разрабатывает 23 традиционных полемических мотива, хорошо известных в ближневосточной сектантской среде.

Критики часто обвиняют Вансборо в создании метода, определяющего результаты и не позволяющего материалу определить результаты. Однако Риппин указывает, что традиционно теолого-исторические методы недалеко ушел в плане результатов. Что действительно необходимо ученым, так это узнать об ограничениях своих собственных методов и быть готовыми оценить по достоинству другие методы. Необходимо более детальное исследование основных данных для определения обоснованности применения и последствий использования метода Вансборо.

Поиск по сайту: