Советские и эмигрантские школы

После того как советско-китайская администрация приступила к управлению КВЖД, русская система образования в Маньчжурии утратила свою целостность. С 1924 г. по 1935 г. все школы в Харбине делились на два типа: исключительно для советских граждан и для всех остальных. В число советских школ входили четыре средних, в т.ч. Харбинское коммерческое училище. Всего к 1931 г. КВЖД имела 29 учебных заведений для детей советских граждан: 11 школ I ступени, 11 школ II ступени, детский сад и 6 школьных общежитий. По программам советской средней школы велись занятия и в 1-й железнодорожной гимназии, в которую в 1925 г. была переименована известная гимназия им. Д.Л. Хорвата. Эмигрантские школы продолжали придерживаться дореволюционной системы обучения, принятой в классических гимназиях или в реальных училищах. Дети работников КВЖД должны были учиться только в советских школах. На некоторых маленьких станциях не было начальных школ; в подобных случаях дети учились и жили в интернатах для советских служащих в Харбине. Преподавательский состав школ на 80% состоял из «старых» кадров, что благоприятно сказывалось на качестве обучения. Тем не менее до конца 1920-х гг. официально считалось, что в начальной школе КВЖД «удалось приблизиться к методам и системе преподавания, принятым в СССР». Просветительская работа, как в советских, так и в эмигрантских школах, велась по четырем главным направлениям: школьному, дошкольному, внешкольному и профессионально-техническому. Советская школа особое внимание уделяла профессиональному образованию. В Харбине была создана специальная комиссия для разработки плана реорганизации профтехнических учебных заведений на КВЖД, приспособления их к нуждам и требованиям рабочих и служащих КВЖД и приближения к типу профтехнических учебных заведений СССР. Для развития в детях навыков к труду и самодеятельности по самообслуживанию школы и семьи почти при всех школах существовали мастерские, в которых учащиеся обучались столярному, слесарному, картонажно-переплетному делу, выпиливанию и выжиганию по дереву. Некоторые школы имели земельные участки, используемые под школьно-показательные садики. Работа в этих садиках проводилась так, чтобы дети могли знакомиться с основными приемами огородничества и садоводства, приобретать ботанические сведения, пользуясь представителями местной флоры. Одной из областей ученической самодеятельности являлся выпуск стенгазет и журналов, которые выходили и постоянно, и эпизодически по случаю революционных праздников и годовщин. Названия стенгазет красноречиво свидетельствуют об их идеологической ориентации: «Призыв», «Отзвук Октября», «Октябренок», «Ленинские Дни в школе», «Труд и школа», «Красный Октябрь», «Наш Путь» и т.п. На стенах советских школ висели плакаты типа: «Помни, четвертая четверть – ударная!», «Позор отстающим!», «Все на субботник в последнее воскресенье месяца». Разделение Харбина на советскую и антисоветскую части (на «красный» и «белый») сказалось и на детских школьных организациях. Эмигрантские объединения представляли скауты, а советские – пионеры и комсомольцы. Пионерское движение, главным образом, охватывало детей железнодорожников и членов профсоюза. Большая часть советской интеллигенции, в среде которой холодное отношение к большевистской идеологии компенсировалось патриотическим духом солидарности с новой Россией, детей своих предпочитала воспитывать в традициях России дореволюционной. Широкий круг общения (скорее эмигрантский, нежели советский), культ русского культурного ренессанса начала века, религиозность и церковность заметно выделяли детей интеллигенции из среды их советских сверстников. Они почти ничего не знали о пионерах и, как правило, не интересовались политикой. Эмигрантские учебные заведения отличались разнообразием: школы, гимназии, колледжи, лицеи, конвенты, техникумы, училища, классы, курсы занимались обучением и воспитанием русских детей. Педагогами в них часто были бывшие князья и княгини, царские офицеры. Воспитанием и образованием детей эмигрантов продолжали заниматься различные благотворительные общества. В русском Харбине сложились вполне определенные традиции благотворительной деятельности, которая была делом почетным и уважаемым. В 1920 г. в Харбине силами русской общественности был создан Комитет беженского объединения, получивший 14 февраля 1923 г. официальное название Харбинский комитет помощи русским беженцам (ХКПРБ). Он имел культурно-просветительный отдел, основным направлением деятельности которого стали школьное, издательское и библиотечное дело. Большинство русских школ придерживалось программ, разработанных еще до революции Министерством народного просвещения. Эти программы сближали классическую и реальную гимназии, обеспечивали взаимодействие всех ступеней образования. В русских эмигрантских школах было достаточно большое количество учебных дисциплин (всего около 30), включавших и такие предметы, как гигиена, космография и другие. В отличие от эмигрантских школ, советские школы придерживались советской системы образования и работали по программам школ СССР.

Поиск по сайту: