Постчеловеческие угрозы и опасности биотехнологий (современные биоэтические проблемы)

Постчеловеческие угрозы и опасности БТ в области начала жизни.

Возможно, тему опасностей биотехнологий следует начать с упоминания о том, что именно БТ предохранения от беременности послужили основой для сексуальной революции 60-х годов ХХ в. Вряд ли многие из разработчиков этих БТ предполагали подобные следствия.

Проблема общей опасности генетических манипуляций и получения трансгенных объектов наиболее широко и интенсивно обсуждается применительно к уже существующим трансгенным продуктам в области сельского хозяйства.

Сторонники использования ГМО считают, что все резкие критические замечания в стороны ГМО носят характер отсутствия положительных научных знаний или поспешных обобщений: ГМО так же «вредны»/проблемны (могут привести к тем или иным незапланированным негативным последствиям), как любые другие селекционные продукты человечества. В принципе, любые резкие критические замечания в сторону ГМО находят вполне достойный, разумный ответ. К примеру, всем известный запрет на ввоз ГМР в Европу, скорее всего, связан не с тем, что европейцы обеспокоены проблемами биологической безопасности (что весьма красноречиво предполагает, что опасность от ГМР существует!). Обоснованно предположить, что это только повод для закрытия своего сельскохозяйственного рынка, который и так страдает перепроизводством. Противодействие ГМР – есть форма защиты своих рабочих мест европейскими фермерами. В этом плане можно предполагать, что акции «зеленых» против ГМР «скорее всего, оплачиваются конкурентами ГМР (возможно, что сами «зеленые» даже не осознают это)»[43]. Очень весомо в защиту ГМО звучат следующие строчки из недавнего доклада Генерального Директората Европейской комиссии по науке и информации, касающегося ГМО: «Главный вывод, основанный на работе более чем 130 научно-исследовательских проектов, за 25 лет исследований, с участием более 500 независимых исследовательских групп, заключается в том, что биотехнологии и ГМО, как таковые, не более опасны, чем, например, обычные селекционная работа с растениями»[44].

Критики современного масштабного создания и использования ГМО подозревают данные в защиту ГМО недостаточными и во многом предвзятыми. Критики ГМО приводят достаточно много аргументов в защиту своей позиции. Центральным пунктом их критики выступает представление и факт того, что ГМО, в частности, ГМР начинают формировать своей собственный мир, который вступает в сложные и проблемные (опасные) отношения с обычным, естественным миром. Применительно к естественному человеку об этом могут говорить следующие данные: «В Швеции, где трансгены запрещены, болеют аллергией 7 % населения, а в США, где трансгены продаются даже без маркировки на этикетках, – 70,5 %.»[45] Применительно к естественному миру об этом говорят данные из Канады о появлении так называемого суперсорняка. Под последним в общем плане понимают растение, которое получилось путем неконтролируемого переноса искусственных генетических конструкций, определяющих различные типы устойчивости к пестицидам, вредителям и болезням растений через переопыление с дикорастущими родственными и предковыми видами. Применительно к Канаде, речь идет о том, что, путем переопыления ГМР с дикими близкородственными видами, распространился «ГМ-рапс – сорняк», устойчивый к действию гербицидов[46]. Вполне разумно предположить, что никакие ГМО не смогут быть абсолютно идеальными, в частности, вряд ли они смогут быть навсегда защищенными от вредителей, вообще. Тогда их использование еще более проблемно, поскольку, оно, с одной стороны, предполагает, что мы своими руками порождает еще более сильные, чем существующие, и неизвестные нам опасности, с другой стороны, вызывая столько проблем, должно быть в скором времени модифицированы еще сильнее/дальше. Разумные критики ГМО, не отрицая полностью подобные продукты и порождающие из технологии, хотели бы добиться большей уверенности в их безопасности. Но. как и в случае с нанотехнологиями, быстрота и масштабность современных инноваций не дает им этой уверенности.

Одним из главных аргументов против генетических изменений служит факт того, что они ведут к непредсказуемым следствиям. Хорошим наглядным примером на опасности, связанные с неконтролируемыми последствиями биотехнологических, генетических вмешательств, является факт того, стремление и успех генетика Джо Цзина получить более умных мышей, как оказалось, незапланированно, привел к значительному росту болевой чувствительности этих мышей».[47]

Возможности современных биотехнологий уже начинают давать людям постчеловеческие возможности, и мы уже/сразу начинаем сталкиваться с масштабными проблемами, к примеру, уже неконтролируемо влияем на характер человеческой популяции. «В современной Азии, сочетание дешевого УЗИ и доступности абортов привели к резкому сдвигу соотношения полов. Например, в Корее в начале девяностых рождалось 122 мальчика на каждые 100 девочек при нормальном соотношении 105 на 100, Это же соотношение в Китайской Народной Республике лишь чуть меньше: 117 мальчиков на 100 девочек, а кое-где в северной Индии оно сдвинуто еще сильнее. Это повело к дефициту в Азии девочек, составившего, по оценке экономиста Амартии Сен, в определенный момент 100 миллионов. Во всех этих странах аборт по выбору пола младенца незаконен, но, несмотря на давление правительства, желание каждой родительской пары иметь наследника мужского пола привело к перекосу соотношения полов.»

Ф. Фукуяма считает, и мы полностью согласны с ним, что контролируемые, положительные изменения в генотипе, ведущие к очевидным жизненным преимуществам могут оформить два вида людей: немногих «генетически богатых» (немногих, поскольку подобные исследования и модификации должны стоить очень дорого) и остальных «генетически бедных». Знание о том, что жизненные успехи людей в значительной степени связаны с генными манипуляциями может принципиально развести «генетически богатых людей» и «генетически бедных людей» друг от друга. Первые будут считать, что они заслужили лучшую жизнь, поскольку они, объективно, лучшие. Вторые будут считать, что их изначально и навсегда несправедливо обделили. В итоге, Ф. Фукуяма вполне справедливо предполагает, что подобная ситуация «способна даже поднять людей на войну с оружием.[48]» За это предположение все наше знание того, с каким трудом преодолеваются привычные жителям Земли различия в языке или цвете кожи для достижения корректного, уважительного отношения и ведения совместной жизни. (Отметим, кстати, что в одном из первых научно-фантастических произведений на тему войны между людьми и взращенными ими же разумными созданиями – в романе «Война с саламандрами» К. Чапека (1936) – одним из постоянных мотивов невозможности достижения каких-либо компромиссов между людьми и саламандрами выступает их исходная биологическая, телесная разность.) В этом плане тоже можно и нужно согласиться с Ф. Фукуямой, что создание генетически разных типов людей может привести к разрушению представления о равенстве людей и правомерности демократических форм жизни.

Укажем еще на множество других проблем и трудностей, которые уже появляются и которых следует ожидать при дальнейшем качественном развитии БТ в области начал жизни. В принципе все это может привести к «отмене матери» - дети могут быть получаемы вне природным, вне материнским путем. Развитие знания о генных предрасположенностях уже начинает использоваться работодателями и страховыми компаниями, чтобы отказывать или ограничивать права людей по генетическим признакам. Стремление к всевозможным генетическим исправлениям оправдывается тем, что это нужно делать для улучшения. Но хотят ли сами люди того, чтобы их «улучшили». Например, слепота зрячими воспринимается как что необходимое для исправления. Но многие взрослые слепые не хотели бы, чтобы их дети были зрячими, поскольку таким образом эти дети, объективно, ушли бы из культуры, жизни слепых, очень своеобразной и глубокой. Потребность в генетических исследованиях, объективно, приведет к формированию рынка генетических данных, и нет гарантии, что эти генетические данные будут собираться с согласия самих людей или их будут получить от людей, оплачивая эти данные достойно. Скорее всего, знание человека о том, что его индивидуальный генетический набор есть форма целенаправленной манипуляции биотехнологов, приведет этого человека к значительным экзистенциальным проблемам. Он будет думать как его делали в пробирке, как могли что-то сделать, а могли не сделать что многое того что с ним случилось, как-то связано с этими генами, а не, например, с его усилиями и т.д. и т.п.

Постчеловеческие угрозы и опасности БТ в области обеспечения достойной, здоровой жизни.

На сегодняшний день основные и самые опасные проблемы связаны с дальнейшим качественным развитием в области нейрофармакологии. Как известно, такой новейший нейрофармакологический препарат, как антидепрессант прозак (и его аналоги) успокаивает, способствует повышению самооценки, принимающим его людям. Высокий уровень самооценки можно понимать, как интегральную форму успешности жизни. Тем самым, прозак решает важнейшую психологическую цель человеческого существования, для достижения которой некоторым людям не хватало всей их жизни. Этим задается объективное основание для того, чтобы использовать прозак и ему подобные препараты не только для лечения болезней, но и для поддержания желаемого психологического состояния. (Этому способствует также то, что существует тонкая грань между психологическими расстройствами, болезнью и, в принципе, нормальными, иногда очень «болезненными», острыми психологическими проблемами.) Таким образом, перед современным человеком открываются два пути обретения уверенности в себе. Первый, традиционный, связанный с реальными достижениями и не гарантирующий успех. Второй, «нейрофармакологический», обеспечивающий нужный положительный результат при любых обстоятельствах. Прозак в этом случае выступает в роли гарантированной «пилюли счастья». Логично предположить, что многие люди будут выбирать второй путь получения уверенности в себе. К чему это приведет? Осмысляя данную проблему, Ф. Фукуяма замечает, что все это «во многом неприятно напоминает сому из «Дивного нового мира» Олдоса Хаксли». Стоит согласиться, что описанный О. Хаксли «сценарий» формирования общества довольных свой жизнь людей (пугающих современных интеллектуалов своей духовной примитивностью) – вполне возможный сценарий. В связи со всем этим, также продуктивен следующий риторический вопрос Ф. Фукуямы. «Потребовалось бы Цезарю или Наполеону завоевывать половину Европы, будь у них возможность регулярно глотать таблетку прозака?»[49] Обогатим этот вопрос, добавлением к нему имен А. Эйнштейна (потребовалось бы ему открывать теорию относительности), С. Дали, А. Швейцера …, вообще, любого соискателя степени кандидата или доктора наук. В итоге, вполне возможно предположить, что уже сам начальный постчеловеческий процесс по этому направлению развития нейрофармакалогии, объективно, ведет общество к прекращению развития, к консервации достигнуто уровня развития и связанными со всем этим негативными или даже губительными следствиями.

В центре внимания Ф. Фукуямы два препарата – прозак и риталин (послений борется с гиперактивностью, ведет к концентрации внимания). Фукуяма обращает внимание на то, что прозак больше соотносится с проблемами женского пола, а риталин – мужского. В итоге применения этих препаратов может оформиться некий средний тип личности, женско-мужской или мужско-женский, что, по Фукуяме, не есть хороший результат. Фукуяма предполагает, что вскоре все самые важные человеческие эмоции и психические свойства будут соотнесены с тем или иным нейрофармакологическим препаратом, что тоже не есть хорошо. Человек на этом пути может полностью потерять природную связь с реальностью. К примеру, применение виагры делает мужчины всегда готовым, но надо ли это вообще-то?

Особо стоит отметить, что нейрофармакологические препараты все чаше используются здоровыми людьми для решения своих постоянных проблем или улучшения своей работоспособности. К примеру, есть предположения, что риталин резко увеличивает интеллектуальную способность человека решать проблемы и общую работоспособность. Тем самым возникает проблема, как относиться к этому всем другим людям, ведь принимающий риталин получает конкурентное преимущество, практически, на любой работе.

Вообще в этой области возможно достижение каких-то абсолютных результатов, но это не особо радует, а несколько пугает. Аборт, контрацепция «и вероятно тотальным аккордом тотальной деконструкции сексуальности является пилюля счастья. Человек будет освобожден от рисков, связанных с сексом, для получения сексуального удовлетворения. … Человечество станет более здоровым и счастливым. Правда, не понятно – в каком смысле оно останется человечеством.»[50] Можно добавить дальше – а дальше что остается делать человеку, после достижения гарантированного счастья?

Постчеловеческие угрозы и опасности БТ в области победы над смертью.

Рост продолжительности жизни есть, рост качества БТ в борьбе за бессмертие есть. Но нет еще качественных прорывов, очевидно ведущих к очевидному бессмертию. Зато есть другое, которое может очень изменить будущую жизнь, и многие будут считать, что это изменение не есть хороший выбор.

К примеру, отличительной чертой недалекого нашего будущего, по Ф. Фукуяме, может быть наличие двух видов старости[51]. Новые БТ доведут возможность, в целом, здоровой жизни до 80 лет. (Хорошо поддерживает этот прогноз Ф. Фукуямы повсеместное повышение пенсионного возраста во всех развитых странах.) Эта, первая форма старости, в целом, может восприниматься как весьма положительное достижение современных БТ. Последние также будут способствовать тому, чтобы увеличить общую продолжительность жизни человека до 150 лет. Другое дело, что после 80 лет состояние здоровья пожилых людей может быть далеко не идеальным, точнее, характеризоваться все большим, и большим снижением умственных способностей и физических возможностей. Наличие этой, второй формы старости, скорее всего, приведет к значительным изменениям в социальной жизни. В частности, забота о детях постепенно будет сменяться заботой о родителях. Поддержание жизни престарелых родителей будет поглощать все больше средств и внимания общества – что, несомненно, будет поддерживаться большинством политиков и избирателей, представляющих и относящихся к большинству населения стран и планеты – пожилым людям. Последние вполне могут сформироваться некое общее представление о достаточной разумности данного положения дел – особенно, если новые, рискованные технологии не смогут гарантированно обеспечить новых, быстрых, гарантированных качественных достижений – что, приведет к определенной консервации данной формы социальной жизни.

Общие постчеловеческие угрозы и опасности БТ.

В общем плане, применительно ко всем трем областям биотехнологический работы, можно указать на следующее.

Специалисты указывают на возможность создания из человека некой упрощенной копии человека, которая будет неким эталоном.

+ Отметим или просто помним о том, что генная инженерия и нейрофармакология могут выступать определенными конкурентами; то, что генная инженерия будет пытаться сделать на генном уровне, например, сделать нас умнее, нейрофармакология может сделатьгораздо эффективнее и быстрее своими способами.

Поиск по сайту: