Глава 3. Тремя днями позже Адам проснулся от ночного кошмара

Тремя днями позже Адам проснулся от ночного кошмара. Кровь и смерть оставались у него в душе в жестоких воспоминаниях, которые мучили его, когда он спал. Во сне он был весь в крови своих мертвых друзей и не мог избавиться от неё. Ничего из того, что он делал, не смывало кровь. Потом он посмотрел вверх и увидел раздутое тело своего брата, который смотрел на него, спрашивая, когда же Адам перестанет позволять друзьям и родственникам умирать.

Адам попытался объяснить, что он выполнял работу патриота. Делал именно то, что хотел Брэйди. Но в его горле стоял ком, в то время, как его кожа зудела и горела от засохшей крови. После этого он открыл глаза.

Лежа в темноте, он пытался успокоить свое неровное дыхание. Вдруг он услышал ужасный душераздирающий звук, за которым последовало скуление, и понял, что разбудило его. Он включил прикроватную лампу. Собака, он назвал её Элли, спала на большом стеганом одеяле в нескольких футах от кровати.

– Черт. – Он поднялся и присел около собаки. Элли лежала на правом боку и её грудная клетка вздымалась. Её вырвало. Она снова заскулила и посмотрела на него широко раскрытыми перепуганными глазами. Он погладил её голову.

– Все хорошо, девочка. – Мягко сказал он, осматривая её швы. Они были красные, воспаленные и из них вытекал гной. Он видел достаточно ран, чтобы понять, что это признаки серьезной инфекции.

Как же он мог не заметить, что она заболела? Но не было времени думать об этом сейчас. Он поднял собаку и положил её на свою кровать. Он отсоединил телефон от зарядного устройства и позвонил в офис Мэган. Он услышал голос автоответчика, который говорил, что в случае крайней необходимости нужно нажать ноль. Он так и сделал, после чего он услышал щелчок перед тем, как телефон начал звонить.

– Говорит доктор Янг.

– Мэган, это Адам. У меня проблема.

– Это можно решить утром.

Её голос был хриплый от сна. Адам знал, как она выглядела, такая теплая и...

Собака громко заскулила.

Адам сфокусировался.

– Это Элли, лабрадор, которую ты зашила вчера. Ей плохо. Инфекция, я думаю. Её вырвало, а швы воспаленные и сочатся. Ей больно.

– Встретимся в клинике. – Она повесила трубку.

Адам заканчивал одеваться, а Элли смотрела на него своими мягкими коричневыми глазами. На него навалилось чувство вины. Очень быстро он собрал всё, что нужно, включая покрывало, чтобы накрыть сиденье машины на случай, если Элли снова станет плохо, и помчался в клинику.

Не стоило превышать скорость, потому как ему пришлось ждать пятнадцать минут до прихода Мэган. Он провел это время, лаская Элли и проверяя, нет ли у неё лихорадки, хотя он точно не знал, насколько теплой должна быть шкура собаки. Когда он увидел подъезжающую машину Мэг, он обернул дрожащую собаку в одеяло и пошел за девушкой к двери.

На ней были черные спортивные брюки, которые не скрывали нежный изгиб её бедер. Её спортивная куртка на змейке скрывала все остальные части тела, а её длинные рыжие волосы были собраны в хвост. Мэган придержала дверь открытой, пока Адам вносил собаку и помещение. Он подождал, пока молодая женщина включит свет. После этого они поспешили в процедурную. Он положил Элли на стол из нержавеющей стали, в то время как Мэган мыла руки.

– Когда ты заметил, что ей плохо?

Чувство вины стянуло его горло. Он опустил взгляд на собаку.

– Я не замечал до тех пор, пока её не вырвало сегодня ночью.

Мэган ничего не сказала, пока она надевала перчатки и подходила к столу. Она начала осматривать Элли, а также измерять её температуру.

Собака абсолютно не сопротивлялась. Она просто лежала, и было чувство, что у неё не было ни сил, ни желания упираться. Адам снова почувствовал укол раскаяния из–за страданий Элли. И это было ещё одной причиной, чтобы Мэган плохо думала о нем.

– Я брал её с собой, когда мог, не сводил с неё глаз. Вечером она не ела, но я подумал, что она устала, и не обратил на это должного внимания.

Он почувствовал грубый, влажный язык собаки. Элли уткнулась носом в его руку, пытаясь успокоить Адама. Она страдала, но находила в себе силы лизнуть его.

– Правда в том, что я не уделял ей столько внимания, сколько должен был.

Парень прикоснулся к мягким ушам собаки.

– У неё довольно нехорошая инфекция, но это не твоя вина, Адам. Она худая, истощенная и скорее всего, находилась на улице долгое время. Её тело не в том состоянии, чтобы бороться с воспалением. Плюс ко всему, собаки часто скрывают свою боль и страдание. Она просто благодарна за еду, немного доброты и приличное место для сна.

Пока Мэган говорила это, она установила капельницу. Потом она нежно оттянула кожу у плеча собаки и ввела иглу.

– Что нам делать? – спросил Адам. – Как нам ей помочь?

Глаза Мэган решительно блестели. Она дотянулась до клапана на капельнице и переключила его, чтобы пустить жидкость.

– Я постараюсь спасти её. Мне нужно очистить рану, влить в собаку антибиотики, а потом остается только ждать. Мы увидим, сможет ли она собраться с силами и побороться за свою жизнь. Я позабочусь обо всем. Тебе не нужно оставаться.

Люди причиняли боль этой собаке, а она лизала руку Адама вместо того, чтобы укусить его. Он видел так много жестокости, так много ужаса, которые люди причиняли друг другу, что доброта, присущая этой собаке, взбудоражила что–то внутри него. А более того, вспышка решительности на лице Мэган затронула мужчину.

– Я не брошу тебя одну в этой клинике посреди ночи. Я останусь с Элли и с тобой.

Мэган кивнула, расстегивая свою спортивную кофту и снимая её, оставаясь в зеленой майке, которая открывала её длинные, красивые руки и очерчивала её грудь.

На ней не было лифчика.

В комнате стало жарко. Её грудь была немного полнее, чем он помнил. А он вспоминал её часто. Во время заданий на адских территориях вроде Афганистана, он часто думал о Мэг, чтобы остаться в здравом уме. Он вспоминал ощущение её волос, запах её кожи, мягкость её груди... То, что она была рядом с ним, когда умерли его родители. Она помогала ему с организацией, а когда все было сделано, когда он был просто опустошен, она отдала ему свое тело. Он бы никогда не забыл то ощущение плавного погружения в её теплоту, то, как он смотрел на её лицо и чувствовал умиротворение. Но это чувство безумно испугало его, потому что он знал, что оно было мимолетным.

– Я собираюсь ввести её транквилизатор, – сказала Мэг. – Она слишком слабая, чтобы выдержать боль. Держи её голову и говори с ней.

Адам наклонился, чтобы заглянуть в глаза Элли.

– Хорошая девочка. Засыпай, Элли. Тебе станет легче, когда ты проснешься. – Он продолжал разговаривать с животным, в то время как Мэган занималась делами. Через несколько минут глаза собаки закрылись.

На протяжении более часа он следовал указаниям Мэган, в то время как она вскрыла швы и очищала рану, неутомимо работая, чтобы спасти собаку. Это была довольно кровавая работа. Ей нужно было раскрыть рану, чтобы удалить зараженную кровь. Адам тяжело дышал, стараясь забыть, но вопреки его усилиям, он вспоминал ужасную кровавую сцену, когда они доставали двоих раненых мужчин, Трейса и Купера. Лишь один из них был жив. Едва жив. Он отталкивал мысли от этого воспоминания, а его восхищение Мэган росло с каждым методичным, спокойным движением. Разве он знал, что она была настолько сильной?

Потом им оставалось только ждать. Он нашел подсобку и поставил вариться кофе. Пять минут спустя он внес две испускающие пар чашки в процедурную. Мэг сидела на полу около будки, в которую они положили Элли.

Мэган взглянула вверх, когда Адам вошел.

– Её высокая температура немного упала.

Он передал девушке чашку и сел рядом с ней.

– Это хороший знак, правда?

– Это скорее всего от влитой в неё жидкости, но да, это хороший знак.

Она села, выровняв спину и покрутив головой, пытаясь расслабить напряженные мышцы шеи и плеч.

Адам нахмурился, понимая, что она, скорее всего, спала всего несколько часов. Сейчас было около трех. Он поставил свою чашку на пол, сел около неё и положил руки на плечи Мэган.

Она вздрогнула.

– Что ты делаешь?

– Массирую твои плечи. Расслабься, Мэган. Я всего лишь благодарю тебя за спасение моей собаки.

Он начал разминать, чувствуя её бархатистую мягкую кожу поверх напряженных мышцей. Он массажировал верхнюю часть её рук и плечи, а потом перешел к её шее и месту между лопатками. Используя большие пальцы, он двигался вверх, массируя и надавливая.

Она наклонила голову вперед и застонала.

– Хорошо?

– М–м–м...

Это звучало как сексуальное урчание, проходящее сквозь него прямо к его паху. Её сладкий грушевый запах наполнял легкие Адама и заставлял его страстно желать Мэган. На бледной коже её плеч и рук был лишь проблеск загара и светлых веснушек. Он противился желанию впиться губами в её шею. Вместо этого он сказал:

– Спасибо, Мэг. Я знаю, что выдернул тебя из кровати и то, что сегодня ты уже не сможешь поспать.

– Я бы сделала это ради любого из моих пациентов, Адам.

Его уязвило то, что он понял, что пытался быть особенным для неё. Он подвинулся, выпрямляя ноги вокруг Мэган. Потом он отклонился к столику и притянул девушку к своей груди. Она не успела запротестовать, как он сказал:

– Постарайся поспать. Я присмотрю за Элли и разбужу тебя, если ей что–нибудь понадобится.

Мэган оглянулась на него.

– Это не хорошая идея.

Он убрал прядь волос с её лица.

– Раньше ты спала в моих руках.

– Это было давно, Адам. В другой жизни.

Он пристально взглянул на неё, не в силах отвести взгляд. На секунду он пожелал, чтобы все изменилось, чтобы они могли строить жизнь вместе, но это были всего лишь желания, которые Адам отогнал прочь. Он был так устроен. Он не имел права никого обременять своим личным адом. Он бы никогда не выдержал, если бы Мэган смотрела на него с теми же ненавистью и отвращением, с которыми смотрела на него его собственная мать.

Адам набросил нежность на свои грубые эмоции.

– Я всего лишь хотел подержать тебя, чтобы ты могла поспать.

Она обернулась, чтобы видеть его и позволила глазам блуждать по лицу мужчины, будто пытаясь заглянуть в его душу.

– Я не сплю много. – Он никогда ни с кем не говорил о своих кошмарах и бессоннице. Выпрямляясь, он добавил. – И я ни за что не оставлю тебя здесь одну.

Она нахмурила брови.

– Я здесь одна по крайней мере раз в месяц по случаям крайней необходимости. На самом деле, я обычно беру с собой Макса. Он очень хороший охранник.

– Умно. – Адам обнял её, наслаждаясь этим ощущением. – Но ты не взяла его с собой сегодня. Ты знала, что со мной ты будешь в безопасности.

Ему это нравилось. Очень нравилось.

Она положила свою ладонь на его руку. – Но почему ты не спишь, Адам?

Он – болтун. Что было такого в Мэган, что проходило сквозь всю его защиту?

– Все путешествия по военным делам привели в беспорядок мой режим сна.

Она молчала, проводя большим пальцем по его запястью.

– Ты хотел путешествовать. Хотел быть героем. Оказалось ли все таким, как ты себе представлял?

Захваченный врасплох, он наклонил голову назад и подумал об этом.

– Я хотел большей разницы, но неважно, чего достигала моя команда, этого никогда не было достаточно. Если мы уничтожали одну угрозу, на её месте появлялось шесть.

И хорошие парни умирали мучительной смертью.

Он пристально взглянул на потолок, чувствуя, как опустошение и одиночество заполняют его. Нет, все было не так, как он хотел. Брэйди был все ещё мертв, а его родители умерли, так и не простив его.

– Чего же ты хочешь сейчас?

Адам посмотрел вниз на Мэган.

– В моей жизни? Построить наиболее успешное охранное агентство, насколько это возможно. У моих рабочих никогда не будет недостатка в инструментах или средствах для того, чтобы сделать работу.

У него были деньги и талант, ему всего лишь нужны были правильные связи.

– Но сейчас... – он положил свою руку на её подбородок и сказал ей правду. – Я хочу увидеть, так же ли ты хороша на вкус, как я это помню.

Он наклонился, чтобы поцеловать её.

Поиск по сайту: