Глава 9

– Как прошла работа во Флориде? – спросил Адама Логан Найт.

Голова Элли лежала на бедре Адама. Он рассеяно гладил её. Она не отходила от него с тех пор, как он зашёл в дом час назад. Они с Логаном сидели на заднем дворе, попивая кофе, прежде чем Логан уедет регистрироваться в отель.

– Как миссия, – произнёс Адам. – Купер выследил шантажистов, которые украли секреты компании, чтобы отослать их назад. Я убедил клиента подключить полицию, и всё прошло чисто.

– Интересно, что ты позвал меня сюда посидеть с собакой, пока разбирался со всем этим.

– Я босс.

Клиент был важным, а молодая компания Адама не могла позволить себе каких–нибудь недочётов. Работа, вот в чём он был хорош. Ну, в этом и в сексе. Посмотрите, как всё обернулось. Он переспал с Мэг, а затем причинил ей эмоциональную боль. Чёрт. Он должен был позвонить ей, выяснить, что ей было нужно.

– Ты оставишь эту собаку? Она чертовски пугливая.

– Не могу. Слишком много путешествий.

Логан протянул руку, чтобы погладить Элли.

– Приятель, ты позволяешь собаке привыкнуть к тебе. Не круто.

Адам опустил взгляд на голову собаки, доверчиво расположившуюся на его ноге.

– Так сделал бы любой, кто бы приютил её до того, как найдутся постоянные хозяева. Она будет в порядке.

Верно. Когда он настоял на том, чтобы забрать собаку, он на самом деле думал о том, чтобы воссоединиться с Мэган, а не о собаке. И вот, теперь он причинял боль ещё одному невинному существу.

Раздался звонок в дверь, удивив его. На часах не было и девяти утра. Элли пошла за ним, когда он прошёл через дом мимо последней коробки с вещами своих родителей. Всего лишь фотографии и документы. Ему нужно было принять решение: сохранить их или уничтожить.

Звонок прозвучал снова, и Элли подняла на него вопросительный взгляд, беспокойно заскулив. Погладив её за ухом, он произнёс:

– Всё хорошо, девочка. Мы можем справиться со всем, что за этой дверью.

Он открыл дверь.

Или, может быть, не смогут.

– Мэган. – Она стояла на его крыльце, освещаемая утренним солнцем. У него перехватило дыхание. Боль от тоски засела глубоко в его груди. Ему хотелось потереть грудь, чтобы прекратить это чувство.

– Я собирался позвонить тебе. Вернулся только сегодня утром.

– Я воспользовалась шансом, надеясь, что ты дома. Мне нужно поговорить с тобой.

Её голос был напряжённым. На ней была свободная юбка, красно–бурая майка и сандалии. Её волосы были связаны сзади и не скрывали её лица. Его желание остыло, когда беспокойство взяло верх.

Они с Элли отступили назад.

– В чём дело?

Мэган сделала несколько шагов, а затем замерла.

– Ох, прости. У тебя гость.

Адам взглянул на другого мужчину, заметив его слишком заинтересованный взгляд, и сказал:

– Мэган, это Логан. Он один из моих оперативников. Он будет работать в городе, пока не закончится турнир по гольфу.

Логан подошёл к ней с глупой улыбкой на лице.

– Привет, Мэган. Приятно с тобой познакомиться.

Её улыбка была натянутой.

– Это взаимно, Логан. Простите, что помешала. – Она повернулась обратно к Адаму. – Может, мы поговорим снаружи?

– Не стоит, я уже ухожу. – Логан взял свою сумку с вещами, похлопал Элли по голове последний раз, а затем вышел за дверь.

– Хочешь кофе?

– Нет. Спасибо. – Она огляделась вокруг, будто ища что–то, а затем сделала вдох. – Я хотела сделать это лучше, постепенно или как–то в этом роде. Но сейчас...

У него сжался желудок от её повышенного напряжения, и эта боль в груди становилась раздражающей. Чтобы собраться, он не ожидал появления Мэган с обеспокоенным выражением лица, он опустил взгляд на собаку, которая прижалась к его ноге.

– Иди полежи, – сказал он Элли.

Она опустила голову, а затем направилась к одеялу, которое он расстелил для неё рядом со столом, за которым работал.

Адам наблюдал за тем, как Элли устроилась на своём месте, а затем повернулся обратно к Мэган, готовый к разговору.

– Чтобы это ни было, просто скажи.

– У меня проблемы.

Он скрестил руки на груди, отказываясь поддаваться желанию прикоснуться к ней. Он трогал её часами в том коттедже, и этого всё равно не было достаточно. Но эта нужда сейчас? Не сексуальная нужда. Это было собственничество пещерного человека и сумасшедшее желание защитить.

– Какие проблемы?

Она пальцами теребила ремешок своей сумочки.

– Думаю, меня подставили. Меня могут арестовать.

– За что? Кто тебя подставил?

Она покачала головой.

– Не в этом мне нужна твоя помощь. Кроме того, ты не захочешь ввязываться в это. – Она развернулась, подошла к окну и выглянула на улицу. Обнимая себя руками, она выглядела такой одинокой. – Это касается Натана МакКрея, а для тебя это проблема, так как он нанял твою компанию для обеспечения безопасности турнира по гольфу.

В том, что она говорила, не было никакого смысла. Он положил руки на её слишком напряжённые плечи.

– Что сделал Натан? – Этот парень был стареющей звездой, старающейся удержать свою популярность. Но не преступником. – Как он может подставить тебя?

– Он и его бывшая жена Дебби судятся из–за своей ценной выставочной собаки, Кельтик Фаер.

Адам слушал, пока она объясняла всю историю. Попытка Натана дать взятку, его последующие извинения, слушание в суде, её встреча с идиотом–наставником, и это утро, когда полиция спрашивала её о том, есть ли у неё собака, которую Натан объявил украденной.

Он притянул её к своей груди.

– Расслабься, ты слишком напряжена. Мы со всем разберёмся. Натан может быть хвастуном, полным самоуверенности, но я не думаю, что он бы рискнул и спрятал собаку, чтобы оклеветать тебя.

Она вырвалась из его объятий.

– Я не прошу тебя ввязываться в это. Я знаю, что ты работаешь на Натана, так что, конечно...

– Что "конечно"? – со злостью огрызнулся он.

Она не отвела от него взгляд.

– Ты не можешь рисковать репутацией своей компании, ввязываясь в это. Я понимаю.

Её рассудительный голос только разозлил его.

– Тогда почему ты здесь? Если ты думаешь, что я не смогу тебе помочь, почему ты здесь?

Она отвела от него взгляд, подошла к дивану и тяжело опустилась на него.

– Мне нужна твоя помощь с кое–чем другим.

Адам не мог вспомнить, чтобы когда–нибудь был в таком замешательстве.

– Что тогда, Мэг?

Она крутила руки, держа их на своих коленях.

– Я думаю, в какой–то момент меня арестуют.

– Возможно, ты реагируешь слишком эмоционально.

– Я тоже об этом думала. Но после того, как ушла полиция, мне позвонил репортёр. Он сказал, что к ним поступило анонимное сообщение о том, что я беру взятки в обмен на свидетельские показания в суде по поводу собаки. – Она сделала паузу, на краткую секунду сжав губы. – Это не случайность. Почему репортёр позвонил сразу после ухода полиции? – Она вздрогнула. – Меня подставили, и меня арестуют.

Адам по–военному выпрямился. Это было похоже на тщательно скоординированные действия.

– Ты не видела, что кто–то следил за твоим домом?

– Я не смотрела, но чувство жуткое.

– Чёрт. – Все его инстинкты обострились. Он обошёл кофейный столик и сел рядом с ней. – Для начала мы убедимся в твоей безопасности. Ты не будешь оставаться дома одна. Переедешь сюда или...

– Подожди, помедленнее, Адам. – Мэган на секунду замолчала. – Я всё ещё не сказала, чего хочу от тебя.

Это было хуже, чем обезвреживание бомбы. Каждый проводок, за который он тянул, вёл за собой ещё один более опасный.

– Что может быть ещё хуже? – Он накрыл ладонью её руку. – Мэг, ты ведь не брала собаку, да?

Она нахмурилась.

– Нет. Теперь и ты мне не веришь? – Она закрыла глаза, но через секунду снова открыла. – Забудь. Я здесь не ради себя.

– Хорошо, зачем ты здесь?

Она сделала глубокий вдох.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне защитить нашего сына.

Адам резко убрал от неё руку и вскочил на ноги. Он не мог поверить своим ушам. Она не могла сказать то, что он услышал.

– Что ты сказала?

Она достала из сумочки свой мобильный телефон. Возясь с ним, она сказала:

– Я забеременела, когда ты приезжал сюда три года назад. Ему сейчас два года. – Она протянула ему свой телефон с фотографией на экране. – Это Коул.

Она развернулся и зашагал по комнате, чертовски готовый размолотить коробку с фотографиями и документами.

– Ты забеременела? И не рассказала мне? – Он сжал руки в кулаки, от страха его сердце стало биться чаще. – Это какая–то глупая шутка? Что с тобой, чёрт побери? У меня нет сына. У меня вообще нет детей. Я всегда осторожен.

Румянец окрасил её бледные щёки, и она встала.

– Как бы я связалась с тобой, Адам? Ты сказал мне, что никогда не вернёшься. У меня не было твоего электронного адреса или номера телефона. Что я должна была делать?

– Ох, не знаю, Мэган, может быть, связаться с компанией по управлению собственностью, которая сдавала в аренду этот дом? Или, эй, это просто попытка, но можно было узнать, знают ли о моём местонахождении в корпусе морской пехоты США? Ходят слухи, что они на самом деле следят за своими пехотинцами! – Он понял, что начал кричать.

Всё это было так чертовски знакомо. Он кричал, как его мама после того, как напьётся. Сарказм, вина и угрозы были для него лучшими друзьями, от которых он не мог избавиться. Адам не пожелал бы этого ни одному ребёнку, но вот сейчас вёл себя так, как вела себя его пьяная мать. А он был совершенно трезв, так что даже не имел оправдания.

– Да, я могла бы это сделать. И что тогда? Что бы ты сделал? Сказал бы мне избавиться от него? – крикнула она ему в ответ.

Он побледнел от этой мысли.

– Мы никогда этого не узнаем, верно? Потому что у тебя не хватило храбрости или порядочности, чтобы рассказать мне.

Он не мог позаботиться даже о собаке. Оглянувшись, он увидел, что Элли спряталась с головой под одеяло. Отлично, он напугал раненую, пугливую собаку. И как он мог быть отцом?

Она заметно боролась сама с собой за самоконтроль.

– Я говорю тебе это сейчас, потому что Коул нуждается в своём отце, который защитит его, если меня арестуют.

Эта боль в его груди превратилась в камень. Тянула его вниз. Загоняла в ловушку. Адам всю жизнь избегал всего, что касается семьи. Ладно, да, парни, с которыми он работал на войне, были братством. Он вёл свою команду вперёд и нёс ответственность за их жизни. Но они были взрослыми, которые подписались на риск.

Это было другое.

Не это. Не ребёнок, которого он мог уничтожить словами, злыми взглядами и длинной, обвиняющей тишиной, нарушаемой только пьяными криками. Он поднял руку, чтобы потереть переносицу. Его рука опустилась, и он посмотрел на женщину, насчёт которой так ошибался.

– Как ты могла, Мэг? Я сказал тебе, что не хочу заводить семью. Никогда.

В ответ она посмотрела на него злым взглядом.

– Я забеременела не сама по себе.

Он сдерживал свою злость, держа под контролем свои самые тёмные страхи.

– Я всегда осторожен.

– Очевидно, кроме одного случая. – Он подняла телефон экраном к нему.

Он не посмотрел на телефон, не хотел видеть то, что было у неё на экране.

– Никаких исключений. Я не могу быть отцом этого ребёнка.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Затем медленно опустила руку, в которой держала телефон.

– Тебе следовало подумать об этом, когда я разбудила тебя. Тебе снился кошмар после похорон твоих родителей. Я разбудила тебя... – Её лицо смягчилось. – У нас был секс.

Ему хотелось отрицать это. Сказать ей, что она ошибается. Проблема в том... что он вспомнил. О да, он помнил кошмар, который вцепился в него мёртвой хваткой: обжигающий жар пустыни, покрытой кровью взорванных мужчин. Брэйди, его опухшее посиневшее лицо, он качал головой и говорил Адаму, что он провалился. Снова.

Затем её прохладные руки, её мягкий голос, вытягивающий его из ада. Он нуждался в ней. Он помнил, как навис над ней, раздвинул её бёдра и погрузился в тёплые глубины её нежности. Ощущение её рук, прикасающихся к нему. Ужасы в его голове отступали, в то время как он терялся в Мэган. После этого он заснул, способный расслабиться. И он не думал о презервативе.

– Боже, Мэг, как ты могла это допустить? Единственный раз, когда я не помнил о предохранении, ты не могла взять немного ответственности на себя?

– Я брала на себя ответственность с того момента, как узнала, что беременна. И стала одинока. Потому что я знала, что ты не хотел ни меня, ни ребёнка. И знаешь что, Адам? Всё было в порядке. Коул – лучшее в моей жизни. Не ошибка, а лучшее, что у меня есть. – Она подошла ближе, пока не оказались лицом к лицу с ним. – Но сейчас ему нужен его отец. Иначе, если меня арестуют, Коул может попасть в приют.

Камень в его груди продолжал расти, и дышать ему становилось всё сложнее.

– Это немного слишком. Что насчёт твоей мамы? Конечно, власти просто позволят ребёнку остаться с бабушкой.

Она покачала головой.

– Это не тот риск, на который я могу пойти. Ты отец, ты записан в свидетельстве о рождении. Ты можешь убедиться, что его не вырвут из моего дома и не отвезут к чужим людям.

Он мысленно искал выход.

– Я чужой человек. – Он провёл рукой по волосам. – Я не хочу быть отцом.

Мэган сузила глаза, выражение её лица стало напряжённым.

– Никогда не говори это Коулу. Ты слышишь меня, Адам? Можешь кричать на меня весь день напролёт, можешь ненавидеть меня до конца своей жизни, но ты не причинишь боль нашему сыну такими комментариями.

Он стиснул зубы, потому что она была права. О да, он знал, насколько она права. Он злился на Мэган, а не на мальчика.

– Я хочу от тебя только того, чтобы ты добровольно признал его, если меня арестуют. Чтобы ты остался с ним в моём доме, пока я не расплачусь. Моя мама поможет, но ты физически должен быть там, чтобы его не забрали. Если ты сделаешь это, я дам тебе всё, чего ты захочешь. Я подпишу бумаги о том, что не буду требовать от тебя деньги на ребёнка, ты можешь отказаться от отцовства, всё, что захочешь. Только помоги мне сейчас защитить нашего сына.

Его охватила ещё большая злость, а желудок скрутило.

– Отстань, Мэган. Мой ребёнок не разменная монета. Я не буду заключать сделку. Особенно с тобой, с женщиной, которая больше двух лет держала в тайне моего сына.

Он всё ещё не знал, как она могла сделать это. Почему? Да, он не хотел детей, но по крайней мере, он бы платил алименты. Убедился бы в том, что у них у обоих есть то, что нужно. Но опять же, они не знали, что бы он сделал. Она не дала ему шанса. И теперь у него был двухлетний сын.

Ничто из этого не было виной мальчика. Адам должен был поступить правильно с ребёнком. Смотреть на него через все эти события. А затем убраться к чёрту из его жизни.

– Я сделаю это.

Мэган закрыла глаза, всё её тело обмякло. Она отвернулась от него.

– Спасибо.

– Я делаю это не для тебя, это уж точно.

Она кивнула.

– Я знаю.

Она ненавидел это... всё, что было между ними, разрушилось. Уничтожилось.

– Я встречусь с адвокатом.

Её плечи снова напряглись.

– Мы разберёмся с алиментами.

Она развернулась, нахмурившись.

– Я не хочу...

– Мне плевать, чего ты хочешь. Меня перестало это волновать в ту секунду, когда я узнал, что ты держала мальчика в секрете. Алименты не для тебя. – Он страдал, пока эмоции взрывались в нём, выходя наружу без предупреждения и разрывая его самоконтроль. – Это для мальчика. И я перепишу завещание. – Он так злился на неё, изо всех сил ему приходилось стараться быть рациональным. Думать о ребёнке. Не о ней, не о болезненном чувстве в груди.

Не о чувстве потери.

– Все эти годы, Мэг, я думал о тебе долгими ночами. Я боролся ради тебя. Я знал, что никогда не смогу быть мужчиной, который полюбит тебя и заведёт с тобой семью. Но я боролся ради тебя... потому что верил, что ты стоишь этого. Хорошая, честная, настоящая. Когда я был истощён, когда мне хотелось пойти навстречу огненной буре, а не бежать от неё, я думал о тебе. И я продолжал бороться, желая сделать мир лучше для тебя.

Её глаза наполнились слезами.

– Адам...

Он покачал головой, отказываясь поддаваться ей снова.

– Ты не та женщина. Ты не такая, какой я тебя считал.

Она кивнула и взяла в руки свою сумочку. Она направилась к двери и открыла её, замешкавшись.

Её окатило солнечным светом, который играл на её волосах. Она была такой чертовски красивой, но её лицо и глаза в эти секунды были омрачены мукой. Он держал себя жестоким. Холодным. Запертым в злости.

– Возможно, было бы лучше, если бы ты встретился с Коулом. Чтобы он привык к тебе. Посмотришь дом. Как только я установлю охранную систему, я дам тебе коды.

Охранная система. Чёрт, из–за злости он совершенно забыл, что над Мэган висит настоящая угроза. И угроза Мэган была угрозой и их сыну.

– Я переезжаю. Сегодня. – Он разберётся с защитой её и дома.

Она посмотрела на него так, будто он сошёл с ума.

Скрестив руки на груди, он сказал:

– Может, я и не отец года, но я в состоянии защитить своего сына и его мать.

Поиск по сайту: