БРИТАНСКАЯ ШКОЛА

В то время как эго-психологи разрабатывали свои теории, в Великобритании начал развиваться альтернативный подход, связанный синновационными идеями об объектных отношениях, - например, о том, что объектные отношения, а также Эго и до некоторой степени образ себя, существуют с самого рождения. "Британская школа" (не следует путать ее с "английской школой Мелами Кляйн и ее приверженцев) создала свою собственную традицию и концепции "я". Члены этой школы впоследствии составили значительную часть Независимой группы Британского психоаналитического общества, к которой, кроме них, относились кляйнианцы и "У"-группа фрейдистских аналитиков (теперь их называют неофрейдистами). Выдающимися участниками Независимой группы были Балинт, Фейрбейрн, Гантрип, Винникотт, Сьютерленд, Кохон.

Наиболее теоретически последовательными в Британской школе анализа являлись Фейрбейрн (1954, 1963) и Гантрип (1961, 1969, 1975, 1978). Большую часть своей клинической работы они выполнили с группой взрослых пациентов, трудно поддающихся лечению, которым был поставлен диагноз "шизоиды". Акцентируя внимание на ранних объектных отношениях, эти аналитики, в отличие от кляйнианцев и фрейдистов, пришли к выводу о том, что инстинкты не играют значительной роли в формировании психических структур. Они считали, что инстиктивная активность - это лишь один из вариантов структурной активности, в том числе структуры "я". Балинт (1959, 1968) подчеркивал важность доэдиповых диодных отношений, утверждая, что критические нарушения этих ранних отношений между матерью и младенцем приводят впоследствии к личностным особенностям и психопатологии.

Вероятно, из этой группы широкому кругу наиболее знаком Винникотт, - педиатр, взрослый и детский аналитик, а также плодовитый писатель. Он не внес систематического вклада в построение теории, однако сделал ряд комментариев с клинической стороны, оказавшихся исключительно полезными для понимания факторов раннего развития. Например, его хорошо известный афоризм (1952): "Нет такой вещи, как младенец" говорит о том, что любые теоретические высказывания о младенце должны быть и высказываниями о его матери, поскольку, по его мнению, диодные отношения более важны, чем роль каждого из партнеров; тем самым подчеркивается, что привязанность младенца должна рассматриваться наряду с эмоциональным вкладом "достаточно хорошей матери". Его концепция "истинного Я" и "ложного Я" (1960) отразила его убежденность, что младенец с самого начала настроен на объект и что обычная старательная мать наверняка не оправдает его ожиданий. Ребенок, в конце концов, просто подчинится ее желаниям, пожертвовав потенциалом своего истинного "я". Винникотт полагал, что наилучшее развитие самооценки связано со способностью матери аффективно "зеркалить" (1967), если мать подавлена депрессией или почему-либо еще не может проявить по отношению к младенцу радость и удовольствие, его развитие может пострадать. Исследуя то, как младенец использует мать для достижения независимого функционирования, Винникотт (1953), ввел представление о транзиторных феноменах. Он увидел, например, что любимое одеяло, будучи ассоциировано с приятным взаимодействием с матерью, помогает успокоить младенца. Он предположил, что транзиторный объект является символом, помогающим установить связь "Я и неЯ" тогда, когда младенец осознает разлуку. Эта идея породила массу литературы о транзиторных феноменах, в основном некритичной (за исключением Brody 1980), в которой речь идет далеко не только о младенчестве и особое заметное место занимает тема творчества (например, см. Grolnick & Barkin, 1978). Идеи Винникотта были особенно благосклонно приняты американским психоанализом. Его акцент на динамике взаимодействий матери и младенца привел к осознанию функционирования аналитика в аналитической ситуации. Моделл, например (Modell, 1969, 1975, 1984) предлагает сместить фокус психоаналитического внимания с одной личности на двухличностную систему, что позволяет более отчетливо рассмотреть роль аналитика и его участие в аналитическом процессе. Моделл также применил идеи Винникотта и других аналитиков Британской школы к объяснению связи между младенческим опытом и более поздними эмоциональными расстройствами. Кохут (Kohut, 1971, 1977) и его коллеги также широко использовали идеи Винникотта, особенно его концепцию отзеркаливания, при описании динамик ранних отношений матери и младенца, которые, по их мнению, ведут к нарушению эмпатической взаимосвязи и психопатологии во взрослом возрасте.

РЕНЕ СПИТЦ

Рене Спитц был пионером исследовательского наблюдения за младенцами, направленного на улучшение понимания ранних объектных отношений и того, как взаимодействие с другими влияет на происхождение и функционирование психических структур. Вскоре после Второй мировой войны Спитц, как мы упоминали в предыдущей главе, провел ряд наблюдений за младенцами в детских домах и приютах, где они получали от постоянно обслуживающего их лица достаточно физической заботы, но мало стимуляции и любви. Съемки Спитца (1947) эмоционально не питаемых, отстающих в развитии малышей, пустым взглядом смотрящих в камеру, драматически иллюстрируют разрушительные последствия лишения младенцев матери. Кроме нарушения объектных отношений, Спитц документально продемонстрировал у этих младенцев нарушения инстинктивной жизни, Эго, когнитивного и моторного развития и показал, что в экстремальных случаях лишение матери приводит к смерти ребенка (1946а, 1946b, 1962; Spitz and Wolf, 1949).

Спитц развил свои идеи с помощью лабораторных экспериментов (1952, 1957, 1963, 1965; Spitz and Cobiner, 1965), посвященных прежде всего роли аффекта и диалога. В контексте широко известной работы Харлоу с детенышами обезьян он ввел концепцию взаимности матери и младенца (1962). В упомянутом эксперименте обезьяньих детенышей вскармливали с помощью суррогатных матерей - проволочных каркасов с бутылочками внутри, некоторые из которых были покрыты махровой тканью (1960а, 1961b). Спитц пришел к выводу, что аффективная взаимность между матерью и младенцем стимулирует младенца и позволяет ему исследовать окружающий мир, способствуя развитию моторной активности, когнитивных процессов и мышления, интеграции и формированию навыков. Он понимал взаимность матери и младенца как сложный многозначный невербальный процесс, оказывающий влияние как на младенца, так и на мать, и включающий аффективный диалог, который является чем-то большим, чем привязанность младенца к матери и связь матери с младенцем.

Спитц также уделил особое внимание ранним стадиям развертывания объектных отношений и компонентам, необходимым для установления либидного объекта (младенец явно предпочитает мать всем остальным объектам). Он сформулировал три стадии формирования либидного объекта: 1) предобъектная или безобъектная стадия, предшествующая психологическим отношениям; 2) стадия предшественников объекта, начинающаяся с социальной улыбки в два или три месяца и связанная с началом психологических отношений; 3) стадия собственно либидного объекта. Его особо интересовали факторы здорового развития Эго, заключенные в этих последовательных достижениях.

Поиск по сайту: