служителя Господа Иисуса Христа

ИстиннаЯ

ХристианскаЯ религиЯ,

содержащая общее богословие новой церкви,
предречённой Господом у Даниила 7:13, 14

И в Откровении 21:1, 2,

Эммануила Сведенборга,

служителя Господа Иисуса Христа

Видел я в ночных видениях, и вот, с облаками небесными шёл Сын Человеческий. И Ему дана власть, слава и царство, и все народы, племена и языки будут служить Ему, Владычество Его — владычество вечное, которое не прейдёт, и царство Его не разрушится.

Книга пророка Даниила 7:13, 14

Я, Иоанн, видел новое небо и новую землю. И видел я святой город, Новый Иерусалим, сходящий от Бога с небес, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И ангел сказал мне: пойдём, я покажу тебе невесту, жену Агнца. И вознёс меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святой Иерусалим, который нисходил с небес от Бога. И сказал сидящий на престоле: вот, творю всё новое. И сказал мне: пиши, ибо слова эти истинны и достоверны.

Откровение Иоанна Богослова 21:1, 2, 5, 9, 10

Вера новых небес
и новой церкви

1. Прежде всего здесь излагается вера в общем и частном виде, которая послужит как бы лицом всего произведения, или воротами, через которые входят в храм, а также кратким описанием, в котором так или иначе содержатся все последующие частности. Сказано «Вера новых небес и новой церкви», потому что небеса, где пребывают ангелы, и церковь, состоящая из людей, образуют единое целое так же, как внутреннее и внешнее у человека; и поэтому человек церкви, пребывающий в добре любви от истин веры, а также в истинах веры от добра любви, в отношении своего духа — небесный ангел, а потому и попадает после смерти в небеса и наслаждается там счастьем в зависимости от того, как сочетаются эти истины и добро. Да будет известно, что в новых небесах, которые основывает нынче Господь, эта вера есть их лицо, ворота и краткое описание.

2. Вера новых небес и новой церкви в общем виде такова^[1].

Господь от вечности, Иегова, пришёл в мир, чтобы покорить ады и прославить Своё человеческое. Без этого никто из смертных не мог бы спастись, и спасаются те, которые верят в Него.

Сказано «Вера в общем виде», потому что это общее начало веры, а общее начало веры — то, что будет присутствовать в ней как в целом, так и в частностях. Общее начало веры состоит в том, что Бог один по сущности и по личности, и в Нём Божественная Троица, и что Он — Господь Бог Спаситель Иисус Христос. Общее начало веры в том, что никакой смертный не мог бы спастись, если бы Господь не пришёл в мир. Общее начало веры — в том, что Он пришёл в мир, чтобы удалить от человека ад, и удалил его, сражаясь против него и одерживая над ним победы; таким образом Он покорил ад, привёл его к порядку и заставил повиноваться Себе. Общее начало веры — в том, что Он пришёл в мир, чтобы прославить Своё человеческое, которое Он воспринял в мире, то есть соединить его с Божественным, от которого всё произошло. Таким образом Он вечно удерживает ад в порядке и подчинении Себе. Поскольку это было возможно не иначе, как через искушения, допущенные Им в Его человеческое, вплоть до самого крайнего из них, а самым крайним было страдание на кресте, то Он перенёс и это. Таковы общие начала веры о Господе.

Относительно человека общее начало веры — в том, чтобы он верил в Господа, ибо, когда верят в Него, возникает связь с Ним, а через неё — спасение. Верить в Него — означает быть уверенным, что Он спасает. А поскольку такой уверенности не может быть у того, кто не живёт доброй жизнью, эта жизнь также подразумевается под верой в Него. Об этом же говорит Господь у Иоанна:

Такова воля Отца, чтобы каждый, кто верит в Сына, имел вечную жизнь.

Иоанн 6:40

И в другом месте:

Тот, кто верит в Сына, имеет вечную жизнь. Кто же не верит в Сына, не увидит жизни, но гнев Божий пребывает над ним.

Иоанн 3:36

3. Вера новых небес и новой церкви в частном виде такова.

Бог Иегова есть сама любовь и сама мудрость, или само добро и сама истина. Он сошёл в качестве Божественной истины, которая есть Слово и которая была Богом у Бога, и принял человеческое с той целью, чтобы привести в порядок всё в небесах, в аду и в церкви, так как в то время сила ада возобладала над силой небес, а на земле сила зла — над силой добра, и поэтому всеобщее проклятие грозно встало у дверей. Бог Иегова посредством Своего человеческого, то есть Божественной истины, устранил это грядущее проклятие и таким образом искупил ангелов и людей. А затем Он в Своём человеческом соединил Божественную истину с Божественным добром, или Божественную мудрость с Божественной любовью, и так возвратился, вместе со Своим прославленным человеческим и в нём, в Своё Божественное, в котором Он был от вечности. Всё это имеется в виду у Иоанна в следующем:

Слово было у Бога, и Бог был Словом: и Слово стало плотью.

Иоанн 1:1, 14

И у него же:

Я ушёл от Отца, и пришёл в мир; и снова покидаю мир, и иду к Отцу.

Иоанн 16:28

И далее в следующем:

Мы знаем, что Сын Божий пришёл и дал нам разумение, чтобы мы узнали Истинного; и мы пребываем в Истинном, в Сыне Его Иисусе Христе. Он — истинный Бог и вечная жизнь.

1 Иоанн 5:20

Из всего этого ясно, что без пришествия Господа в мир никто не мог бы спастись. То же самое и в наше время, и поэтому если бы теперь Господь не пришёл в мир снова в Божественной истине, которая есть Слово, также никто не мог бы спастись.

Относительно человека частности веры таковы:

1) Бог один, и в Нём — Божественная Троица. Он — Господь Бог Спаситель Иисус Христос.

2) Спасительная вера — это верить в Него.

3) Нельзя делать зло, потому что оно дьявольское и от дьявола.

4) Нужно делать добро, потому что оно Божье и от Бога.

5) Делать добро человек должен, как если бы он делал его сам, а верить нужно, что это от Бога в нём и через него.

Две первые частности относятся к вере, две следующие — к милосердию, а пятая — к сочетанию веры и милосердия, то есть к связи Господа и человека.

Глава 1

Бог Создатель

4. Со времени Господа христианская церковь прошла через все возрасты, от детства до глубокой старости. Детством её было время, когда жили апостолы, проповедовавшие по всему миру покаяние и веру в Господа Бога Спасителя. Что именно эти два предмета составляли их проповедь, ясно из следующего отрывка Деяний апостолов:

Павел возвещал иудеям и грекам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа.

Деян. 20:21

Примечательно, что несколько месяцев назад Господь созвал двенадцать своих учеников, которые теперь ангелы, и послал их по всему духовному миру с наказом проповедовать заново евангелие, поскольку та церковь, которую учредил через них Господь, нынче настолько близка к своему концу, что и следа жизни в ней почти не осталось. А произошло это потому, что Божественная Троица разделена была на три личности, каждая из которых есть Бог и Господь.

В результате всё богословие, а вместе с ним и церковь, названную по имени Господа христианской, охватило своего рода безумие. Безумие, потому что умы человеческие этим учением были доведены до такого помешательства, что не знали, один Бог есть или три. Уста говорят об одном, ум мыслит о трёх, поэтому уста и ум, или мысль и речь, противоречат друг другу, и из такого противоречия получается, что Бога нет вообще. В этом и ни в чём ином заключается источник поклонения природе, господствующего в наше время. Рассудите, если угодно: когда уста говорят об одном, а ум мыслит о трёх, разве не уничтожат друг друга эти два понятия, встретившись внутри? Поэтому, когда человек думает о Боге, если вообще думает о Нём, то не иначе как просто о слове «Бог», без какого-либо ощущения, связанного с познанием Его.

Поскольку понятие о Боге и все представления о Нём были таким образом разделены, я намереваюсь вести речь по порядку о Боге Создателе, о Господе Искупителе и о Святом Духе Действующем и, наконец, о Божественной Троице, для того, чтобы разделённое вновь стало целым. Происходит это, когда разум человека убеждается посредством Слова и света, из него исходящего, что есть Божественная Троица и что она — в Господе Боге Спасителе Иисусе Христе, как в человеке душа, тело и происходящее от него; и что поэтому остаётся в силе следующее в Афанасиевом символе веры:

Во Христе Бог и Человек, или Божественное и человеческое^[2], — не двое, но в одной личности, и как рассудочная душа и плоть есть один человек, так же Бог и Человек есть один Христос.

I

Единственность Бога

5. Поскольку признание Бога, происходящее от познания Его, — это самая сущность и душа всего богословия в целом, необходимо начать с единственности Бога. Об этом будет сказано по порядку в следующих разделах:

(I) Все Священное Писание и все учения церквей христианского мира на его основе учат, что Бог один.

(II) Есть всеобщее влияние от Бога на души людей, что Бог есть и что Он один.

(III) По этой причине во всём мире нет ни одного народа с религией и здравым смыслом, который не признавал бы Бога и что Бог один.

(IV) Каков этот единый Бог, в этом племена и народы расходились и сейчас расходятся по многим причинам.

(V) Рассудок человеческий может, если захочет, постичь или заключить по многим вещам в мире, что есть Бог и что Он один.

(VI) Если бы Бог был не один, вселенная не могла бы быть создана и сохранена.

(VII) Всякий человек, не признающий Бога, отлучён от церкви и проклят.

(VIII) У человека, который признаёт не одного Бога, а нескольких, нет устойчивости в том, что относится к церкви.

Эти утверждения далее будут разъяснены каждое в отдельности.

6. (I) Всё Священное Писание и все учения церквей христианского мира на его основе учат, что Бог один.

Всё Священное Писание учит, что Бог есть, потому что в своём самом внутреннем оно есть не что иное, как Бог, то есть Божественное, исходящее от Бога. Ибо Священное Писание продиктовано Богом, а от Бога ничто не может исходить, кроме того, что является Им Самим, и это называется Божественным; именно Божественное составляет самое внутреннее Священного Писания. Между тем в своих более низких формах, производных от самого внутреннего, Священное Писание приспособлено для постижения ангелов и людей. Божественное также присутствует в этих производных, но в ином виде, в котором оно называется небесным, духовным и природным Божественным. Это не что иное, как покровы Бога, поскольку Самого Бога, как Он есть в самом внутреннем Слова, никто из сотворённых видеть не может. Ибо Он сказал Моисею, когда тот молился, чтобы видеть ему славу Иеговы, что никто не может увидеть Бога и жить. То же относится и к самому внутреннему Слова, в котором Бог присутствует в Своём Бытии и в Своей Сущности.

Тем не менее Божественное, составляющее самое внутреннее Священного Писания и окружённое тем, что приспособлено к постижению ангелов и людей, сияет, словно свет сквозь хрустальные формы, хотя и различно, в зависимости от состояния ума, которое человек выработал либо от Бога, либо от самого себя. Перед каждым, кто образовал состояние своего ума от Бога, Священное Писание — как зеркало, в котором он видит Бога; однако каждый по-своему. Это зеркало составляют истины, которые он узнал из Слова и усвоил, живя по ним. Из всего этого в первую очередь ясно, что Священное Писание есть полнота Бога.

Что Священное Писание учит не только тому, что Бог есть, но и что Бог один, можно видеть по истинам, которые, как было сказано, составляют то зеркало; они связаны в единое целое и не дают человеку возможности думать о Боге иначе как об одном. Вот почему каждый, чей рассудок сколько-нибудь проникся святостью из Слова, знает, словно бы от себя, что Бог один, и воспринимает как безумие разговоры о том, что богов несколько. Ангелы рта раскрыть не могут, чтобы сказать «боги», поскольку небесная аура, в которой они живут, сопротивляется этому. Священное Писание учит, что Бог один, не только в таком общем виде, как было сказано, но во многих местах также и в частностях, как то:

Слушай, Израиль: Иегова, Бог наш, есть один Иегова.

Втор. 6:4; Марк 12:29

У тебя только Бог, и нет иного Бога кроме Меня.

Исаия 45:14, 15

Не Я ли Иегова, и нет иного Бога кроме Меня?

Исаия 45:21

Я — Иегова, Бог твой, и ты не должен признавать другого Бога, кроме Меня.

Осия 13:4

Так говорит Иегова, Царь Израиля: Я Первый и Последний, и кроме Меня нет Бога.

Исаия 44:6

В тот день Иегова будет Царём над всею землёю; в тот день будет Иегова один, и имя Его одно.

Зах. 14:9

7. Известно, что учения церквей в христианском мире учат, что Бог один. Это потому, что все их учения — из Слова и связаны воедино постольку, поскольку один Бог признается не только устами, но и сердцем. Для тех, кто исповедует одного Бога лишь на словах, а в сердце — трёх, как бывает теперь со многими в христианском мире, Бог — не более чем устное выражение; и все их богословие — не что иное, как золотой идол, запертый в ларце, ключ от которого есть только у глав духовенства. А когда они читают Слово, то не воспринимают никакого света в нём и от него, и даже что Бог один. Для таких Слово местами как бы стёрто, а в том что касается единст­венности Бога — вымарано. Именно такие описаны Господом у Матфея:

Слушая, будете слышать и не поймёте, и смотря, будете видеть и не разглядите. Глаза свои закрыли, чтобы не увидеть глазами своими и не услышать ушами, и не уразуметь сердцем, и не обратиться, и чтобы Я не исцелил их.

Матф. 13:14, 15

Таковы все, избегающие света: они входят в комнаты без окон, и ходят ощупью вдоль стен в поисках пропитания и денег, и, наконец, приобретают зрение, как у сов, и видят во тьме. Они подобны женщине, у которой несколько мужей и которая не жена, а развратная блудница. И ещё они подобны девице, которая принимает кольца от нескольких сватающихся, а после свадьбы проводит ночи как с одним, так и с остальными.

8. (II) Есть всеобщее влияние^[3] от Бога на души людей, что Бог есть и что Он один.

Что есть влияние от Бога на души людей, очевидно по всеобщему признанию, что всё добро, если это добро в себе, которое присутствует в человеке и делается им, — от Бога. То же самое и всё, что относится к милосердию и к вере. Ибо мы читаем:

Не может человек взять ничего, если это не дано ему с неба.

Иоанн 3:27

А Иисус говорит:

Без меня не можете делать ничего.

Иоанн 15:5

То есть ничего из относящегося к вере и милосердию. Это влияние на души людей существует по той причине, что душа — самое внутреннее и высшее в человеке; Божественное втекает в неё и оттуда нисходит в нижние области, оживляя их соответственно принятию его. Правда, истины, которые составляют веру, проникают через слух и таким образом насаждаются в уме, то есть в более низкой области, чем душа. Но при помощи этих истин человек лишь располагается к принятию влияния от Бога через душу; и каково это расположение, таково и принятие, и таково преобразование природной веры в духовную веру.

Влияние от Бога на души людей, что Бог один, существует потому, что всё Божественное, взятое как в общем, так и в частностях, есть Бог. А поскольку всё Божественное связано в единое целое, оно не может не внушать человеку понятие об одном Боге. И это понятие крепнет день за днём по мере того, как человек поднимается Богом в свет небес. Ангелы же в своём свете не могут заставить себя произнести «боги». По той же причине и речь их в конце каждого предложения завершается в отношении мелодики на одном и том же. Происходит это не от чего иного, как от влияния на их души, что Бог один.

Хотя в души всех людей втекает понятие, что Бог один, многие думают, что Его Божественность разделена на несколько частей с единой сущностью. Причина в том, что влияние, по мере того как оно нисходит, попадает в формы, которые ему не соответствуют, и сама форма видоизменяет его, как это бывает со всем, что принадлежит к трём царствам природы. Один и тот же Бог дает жизнь и человеку, и зверю, но именно принимающая форма делает зверя зверем, а человека — человеком. То же самое бывает и с человеком, когда он своему уму придаёт звериную форму. Влияние солнца на любое дерево одинаково, но это влияние изменяется в зависимости от вида каждого из них. Виноградная лоза получает то же самое, что и терновник; но если терновник привить на лозу, влияние станет противоположным и будет проявляться в соответствии с формой терновника.

То же происходит и с предметами царства минералов. Свет, падающий на известняк и на алмаз, один и тот же; однако сквозь алмаз он просвечивает, а в известняке гасится. Что касается человеческих умов, то они различаются в соответствии со своими формами, которые становятся внутренне духовными по мере веры в Бога и вместе с тем жизни от Бога. Эти формы делаются прозрачными и ангельскими верой в одного Бога и, наоборот, тёмными и звериными — верой в нескольких Богов, которая мало чем отличается от веры в отсутствие Бога.

9. (III) По этой причине во всём мире нет ни одного народа с религией и здравым смыслом, который не признавал бы Бога и что Бог один.

Как следствие Божественного влияния на души людей, о котором только что говорилось, у каждого человека есть как бы внутренний голос, говорящий, что Бог есть и что Он один. Однако есть отрицающие Бога и признающие Богом природу, а также признающие множество Богов и поклоняющиеся изображениям, как Богам. Это потому, что такие набили внутреннее своего рассудка, или свой разум, мирским и плотским и этим изгладили из памяти своё изначальное, или детское, понятие о Боге, перебросив при этом религию с груди за спину. Христиане признают одного Бога, но каким образом, ясно видно из их символа веры. Вот он:

Вот католическая вера: мы почитаем одного Бога в Троице, и Троицу — в единстве. Есть три Божественные личности: Отец, Сын и Святой Дух, и всё же нет трёх богов, но есть один Бог. Есть одна личность Отца, иная — Сына и иная — Святого Духа, а Божественность их — одна, слава их — равная, величие их — совечно. Итак, Отец есть Бог, Сын есть Бог и Святой Дух есть Бог. Но, так же как христианская истина заставляет нас исповедовать каждую личность отдельно как Бога и Господа, католическая религия запрещает нам говорить о трёх богах или трёх господах.

Такова христианская вера относительно единственности Бога. Но в разделе о Божественной Троице будет показано, что троичность Бога и единственность Бога в этом исповедании не согласуются.

Остальные народы мира, имеющие религию и здравый смысл, согласны в том, что Бог один: все мусульмане в своих империях, африканцы во множестве царств своего континента, азиаты в нескольких своих и, наконец, современные евреи. Самые древние в золотом веке, у которых была религия, поклонялись одному Богу, которого они называли Иегова. То же самое и древние народы последующих веков, до того времени, когда появились монархические империи, и мирские, а затем плотские виды любви стали закрывать высшие области разума, прежде открытые и служившие тогда как бы храмами и святилищами для поклонения одному Богу. Чтобы снова открыть их и восстановить поклонение одному Богу, Господь Бог учредил церковь среди потомков Иакова и первой из всех Заповедей их религии сделал эту:

Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.

Исход 20:3

Кроме того, имя Иегова, которым Он заново перед ними Себя назвал, означает высшее и единственное Сущее, от которого всё во вселенной есть или появляется. Древние язычники верховным богом признавали Юпитера, названного так, возможно, от имени Иегова^[4]. Многих других, составлявших его свиту, они также наделяли божественностью; однако же мудрые люди последующей эпохи, такие как Платон и Аристотель, допускали, что это не боги, а всё многообразие свойств, качеств и атрибутов одного Бога, которые называются богами, поскольку в каждом из них есть что-то божественное.

10. Любой здравый рассудок, даже не религиозный, видит, что всякое составное, если оно не зависит от чего-либо одного, само по себе распадется; например, человек, который состоит из многих членов, внутренних органов, органов чувств и движения, если бы все они не зависели от одной души, или само тело, если бы оно не зависело от одного сердца. Подобно тому и царство, если бы не один в нём царь; дом, если бы не один хозяин; и всякая служба, коих в каждом царстве множество видов, если бы не один начальник. Как могла бы армия устоять против врагов без полководца, у которого высшая власть, и подчинённых ему командиров, каждый из которых имеет свою власть над солдатами? То же случилось бы и с церковью, если бы она не признавала одного Бога, или с ангельскими небесами, которые составляют как бы голову земной церкви; и там, и здесь Господь есть сама душа. Вот почему небеса и церковь называются Его телом; если бы они не признавали одного Бога, то были бы подобны безжизненному телу, которое за бесполезностью выбрасывается и сжигается.

11. (IV) Каков этот единый Бог, в этом племена и народы расходились и сейчас расходятся по многим причинам.

Первая причина в том, что знание о Боге, а значит, и признание Бога, невозможно без откровения; так же и знание о Господе и следующее из него признание, что в нём вся полнота Божества обитает телесно, возможно, не иначе как из Слова, которое есть венец откровений. Ибо потому, что дано откровение, человек может идти навстречу Богу и принимать влияние, и так из природного становиться духовным. Раннее откровение распространялось по всему миру, и природный человек переиначивал его самыми разными способами. В этом источник споров, расколов, ересей и схизм в религиях.

Вторая причина в том, что природный человек не может воспринять и применить к себе ничего из известного о Боге, а только известное о мире. Поэтому среди принципов христианской церкви есть тот, что природный человек против духовного, и они борются между собой. Отсюда следует, что те, кто узнал из Слова или из другого откровения, что Бог есть, расходились и сейчас расходятся в том, каков Бог, и о единственности Его.

По этой причине те, чьё умственное зрение зависело от чувств тела, но которые тем не менее хотели видеть Бога, создавали себе изображения из золота, серебра, камня и дерева, чтобы через них, как видимые предметы, поклоняться Богу. Другие же, которые отвергли идолов в своей религии, сделали для себя образами Бога солнце, луну, звёзды и различные земные предметы. А те, которые считали себя разумнее обычных людей, но при этом оставались природными, по безмерности и вездесущести Бога в создании мира признавали Богом природу, некоторые из них — природу в её самом внутреннем, а некоторые — в её самом внешнем. Некоторые, чтобы отделить Бога от природы, выдумали понятие о чём-то наиболее общем и назвали это Бытием мироздания; а поскольку они ничего больше о Боге не знали, это Бытие стало у них существом, о котором можно лишь размышлять, и не более того.

Всякому понятно, что знания человека о Боге — это отражения Бога, и что те, кто не знает о Боге ничего, смотрят на Бога не в зеркало, которое у них перед глазами, а в зеркало, обращённое в противоположную сторону, или с задней его стороны, которая покрыта ртутью или чёрным клеем и не отражает образ, а загораживает его. Вера в Бога входит в человека передним путём, то есть из души в верхние отделы разума, а знания о Боге входят задним путём, поскольку их черпают из откровений Слова разумом через телесные чувства. Влияния эти встречаются в среднем разуме, и там природная вера, которая представляет собой просто убеждённость, становится духовной, то есть настоящим признанием. Поэтому человеческий разум — это как бы рынок, на котором происходит обмен.

12. (V) Рассудок человеческий может, если захочет, постичь или заключить по многим вещам в мире, что Бог есть и что Он один.

Эта истина может быть подтверждена неисчислимым множеством того, что есть в обозримом мире. Ибо вселенная — словно театр, в котором постоянно демонстрируются свидетельства того, что Бог есть и что Он один. Для пояснения этого я приведу следующее воспоминание о духовном мире.

Однажды при моём разговоре с ангелами присутствовали некие духи, только что прибывшие из природного мира. Увидев духов, я поздравил их с прибытием и рассказал многое, им неизвестное, о духовном мире. После этой беседы я спросил их, какие знания о Боге и о природе они принесли с собой из мира.

«Те, что природа действует во всём, что происходит в сотворенной вселенной, — сказали они, — что Бог после творения дал природе и закрепил за ней эту способность и власть и что Бог только поддерживает и сохраняет всё, чтобы не иссякло. Следовательно, всё, что на земле теперь рождается или возрождается, относится к природе».

Но я ответил, что природа не действует ни в чём сама по себе, лишь Бог через природу, и когда они потребовали доказательств, я сказал^[5]: «Те, кто верит в Божественное действие в каждой частности природы, могут по всему множеству того, что видят в мире, намного больше утвердиться в пользу Бога, чем в пользу природы. Ибо те, кто находит свидетельства в пользу Божественного действия в каждой частности природы, внимательно наблюдают то удивительное, что производят как растения, так и животные. В воспроизводстве растений они наблюдают, что из маленького семени, брошенного в землю, вырастает корень, а из корня — стебель, а затем ветви, почки, листья, цветы и плоды, и так до новых семян, будто бы семя знает последовательный порядок или процесс развития, в котором оно должно обновлять себя. Какой разумный человек мог бы вообразить, что солнце, которое есть чистый огонь, знает это или может наделить своё тепло и свой свет способностью производить такое действие и стремиться к таким целям? Человек, возвышенный разумом, когда видит такие явления и тщательно исследует их, иначе и думать не может, как о том, что они от Того, у которого бесконечная мудрость, то есть от Бога. Те, которые признают Божественное действие в частностях природы, убеждаются, когда видят эти явления; и наоборот, те, которые не признают, видят глазами разума, расположенными не на лице, а на затылке. Это те, кто извлекают все понятия своего мышления из чувств тела и подтверждают их обманы, говоря: «Разве ты не видишь, что солнце производит всё это при помощи своего тепла и света? Что есть то, чего ты не видишь? Разве это существует?»

Те, которые утверждаются в пользу Божественного, обращают внимание на то удивительное, что видят в воспроизводстве животных. Вспомним во-первых о яйцах: в них скрывается птенец в своём семени вместе со всем, что нужно для его формирования и для всего последующего развития после вылупления, пока он не станет птицей по образу родителей. Далее, если рассмотреть летающих созданий вообще, ум, мыслящий глубоко, придёт в изумление от того, что у самых малых и самых больших из них, видимых и невидимых, то есть и у мельчайших насекомых, и у птиц, и у крупных зверей есть органы чувств, а именно зрение, обоняние, вкус и осязание, а также органы движения, то есть мышцы, чтобы летать и ходить, и внутренние органы, связанные с сердцем и лёгкими, которые приводятся в действие мозгами. Это видят и те, кто приписывает всё природе, но такие мыслят только о том, что это существует, и говорят, что это произведения природы. Они говорят так потому, что отвращаются умом от размышлений о Божественном, а те, кто отворачивается от Божественного, видя удивительные вещи в природе, не могут мыслить о них разумно, а тем более духовно, но мыслят чувственно и материально. Таким образом они мыслят в природе из природы, а не возвышаясь над нею, и тем только отличаются от животных, что наделены разумностью, то есть могут познавать, если захотят.

Кто отвращается от размышлений о Божественном и делается из-за этого чувственно-плотским, не думает о том, что зрение глаза настолько грубо и материально, что нескольких насекомых видит как один плохо различимый предмет. А между тем каждое из них приспособлено для чувствования и передвижения и потому наделено волокнами и сосудами, маленьким сердцем, лёгочными каналами, мельчайшими внутренностями и мозгом. Всё это состоит из самого простого, что есть в природе, и такие структуры соответствуют жизненному началу низшей степени, ибо даже мельчайшие из них приводятся в действие каждая в отдельности. Поскольку зрение глаза настолько грубо, что несколько таких насекомых с неисчислимым множеством своих частей кажутся чем-то небольшим и плохо различимым, и всё же люди чувственные на основании такого зрения мыслят и судят, то ясно, как огрубели их умы и в какой тьме они пребывают относительно всего духовного.

Каждый может, если хочет, в том, что видит в природе, найти свидетельства в пользу Божественного и утверждаться в них каждый раз, когда размышляет о Боге, о Его всемогуществе в создании вселенной и о Его вездесущести в сохранении её. Например, когда наблюдает летающих созданий небесных, любой вид которых знает свою пищу, и где её найти, узнаёт своих сородичей по звуку и внешнему виду, и среди других птиц они различают, какие им друзья, а какие враги; они знают, как совокупляться под своими перьями, сочетаются браком, искусно строят гнёзда, откладывают туда яйца, высиживают их; знают, сколько времени нужно высиживать и по прошествии какого срока вылупляются птенцы, любят их нежнейшим образом, берегут под своими крыль­ями, приносят еду и кормят их, и так до тех пор, когда они сами станут себе хозяевами и смогут делать то же самое. Каждый, кто желает размыслить о Божественном влиянии через духовный мир на природный, может его в том увидеть; и может также, если хочет, в сердце своём сказать: «Такие знания не могут быть даны им солнцем через его тепло и свет; ведь солнце, от которого природа берёт своё начало и сущность, — это чистый огонь. Следовательно, тепло и свет, истекающие от него, совершенно мертвы». И так можно заключить, что знания эти — от Божественного влияния через духовный мир на самое внешнее в природе.

Каждый может найти свидетельства в пользу Божественного в том, что видит в природе, когда наблюдает за гусеницами, которые из удовольствия некоей любви страстно желают и стремятся сменить своё земное состояние на состояние, чем-то подобное небесному. Для этого они уползают в подходящие места, обвивают себя защитной оболочкой и таким образом помещают себя в утробу, чтобы родиться заново. Там они становятся нимфами, куколками, коконами и наконец бабочками; и пройдя эти преобразования, облачившись в красивые крылья, соответственно своему виду, они вылетают на воздух, словно в свои небеса, и там весело играют, вступают в брак, откладывают яйца и обзаводятся потомством, питаясь при этом сладкой и приятной пищей с цветов. Тот, кто видит свидетельства в пользу Божественного в зримых предметах природы, может и в гусеницах увидеть образ земного состояния человека, а в таких существах, как бабочки, — его небесного состояния. Те, кто убедил себя в пользу природы, наблюдают то же самое, но отвергнув в своих мыслях небесное состояние человека, называют всё это действием природы.

Каждый может найти свидетельства в пользу Божественного в том, что видит в природе, когда поразмыслит о том, что известно о пчёлах, о том, что они знают, как собирать воск с роз и других цветов, высасывать мёд, строить соты, будто домики, с улицами, как в городе, по которым входят и выходят; что они чувствуют издалека запах цветов и трав, с которых они собирают воск для своих жилищ и мед для пропитания, и наполненные, точно ориентируясь, возвращаются к своим ульям; таким образом они запасаются пищей на грядущую зиму, будто бы предвидя её. Они также назначают себе госпожу, или царицу, от которой происходит их потомство; для неё они строят над собой нечто вроде дворца, окруженного стражей. Когда приходит время родов, она ходит в сопровождении своих охранников, называемых трутнями, от соты к соте и откладывает яйца, а следующая за ней свита обмазывает их, чтобы им не было вреда от воздуха. Таким образом появляется молодняк. Когда же новое поколение достигает зрелости, и способно делать всё это самостоятельно, их изгоняют из улья, и новый рой, прежде собравшись в кучу, чтобы сообщество не распалось, вылетает искать себе жилище. К осени трутней, поскольку они не приносят ни воска, ни мёда, выгоняют и лишают крыльев, чтобы они не могли вернуться и не истощали запасы пищи, к которым они не приложили никакого труда. И это не говоря уже о многом другом. Из всего этого можно установить, что ради пользы, которую они приносят человеческому роду, от Божественного влияния через духовный мир у них существует форма правления, как у людей на земле и даже как у ангелов в небесах.

Кто, находясь в здравом рассудке, не увидит, что всё это не от природного мира? Что общего у солнца, от которого происходит природа, с правлением, сравнимым с небесным и подобным ему? По этим и сходным явлениям, наблюдаемым среди низших живых существ, тот, кто исповедует и почитает природу, убеждает себя в пользу природы; но тот, кто исповедует и почитает Бога, убеждает себя тем же самым в пользу Бога. Ибо духовный человек видит в этом духовное, а природный — природное, то есть каждый видит то, каков он сам. Что касается меня, такие вещи служили мне свидетельством влияния духовного мира на природный от Бога. Рассудите также, могли бы вы мыслить аналитически о какой либо форме правления, о каком-либо гражданском законе, или нравственной добродетели, или о духовной истине, если бы Божественное своей мудростью не влияло через духовный мир? Что до меня, то я не мог и не могу. Я непрерывно в течение 26 лет наблюдал это влияние, постигая и ощущая его. Так что я говорю об этом как свидетель.

Разве может природа ставить целью служение и распределять служения по порядкам и формам? На такое способен лишь мудрый; и никто, кроме Бога, чья мудрость бесконечна, не может придать такой порядок и форму вселенной. Кто другой может предвидеть и предусмотреть, чем питаться и во что одеваться человеку: пищу от урожая полей, от плодов земли, от животных и одежду от всего этого? Среди тех же чудес — ничтожные черви, которых называют шелкопрядами: они одевают в шёлк и пышно украшают как женщин, так и мужчин, от цариц и царей до служанок и слуг; а также ничтожные насекомые, называемые пчёлами: они обеспечивают нас воском для свечей, благодаря которым так великолепны храмы и дворцы. Всё это и многое ещё служит выдающимся доказательством того, что Бог от Себя через духовный мир производит всё, что происходит в природе.

К этому нужно добавить, что я видел в духовном мире тех, кто по виденному в мире уверил себя в пользу природы до той степени, что сделался атеистом. В духовном свете их разум являлся открытым снизу, но закрытым сверху, по причине того, что в своём мышлении они смотрели вниз на землю, а не вверх на небеса. Над чувственным, которое составляет самую нижнюю область разума, у них видно было нечто вроде вспыхивающего покрова из адского огня, у некоторых чёрное, как сажа, у некоторых сине-серое, как труп. Пусть же каждый поостережется от убеждений в пользу природы и убедит себя в пользу Бога; к тому нет недостатка в средствах».

13. (VI) Если бы Бог был не один, вселенная не могла бы быть создана и сохранена.

О единственности Бога можно заключить по созданию вселенной потому, что вселенная — творение, действующее как единое целое, от первого своего до последнего, и зависит от Бога, как тело от своей души. Вселенная создана так, чтобы Бог мог быть вездесущим и дер­жать в ней под своей властью всё в целом и каждую частность, так чтобы это единое было целым постоянно, что означает сохранение. Именно поэтому Бог Иегова говорит, что Он Первый и Последний, Начало и Конец, Альфа и Омега (Исаия 44:6; Откр. 1:8, 17). И в другом месте, что Он творит всё, Сам простирает небеса и расстилает землю (Исаия 44:24). Эта огромная система, называемая вселенной, представляет собой творение, связанное воедино от первого до последнего, ибо при создании её Бог имел в виду одну цель, а именно ангельские небеса из человеческого рода; и всё, из чего состоит мир, — это средства для этой цели, ведь тот, кто желает цели, желает и средств.

Поэтому тот, кто рассматривает мир как творение, содержащее средства для этой цели, способен взглянуть на созданную вселенную, как на творение, связанное в единое целое, и может видеть, что мир есть совокупность служений, существующих в последовательном порядке для человеческого рода, от которого происходят ангельские небеса. Божественная любовь не может стремиться к иной цели, нежели вечное счастье людей от её Божественности; а Божественная Его мудрость не может произвести ничего, кроме служений, посредствующих этой цели. Рассматривая мир из этого самого общего понятия, любой мудрый человек может постичь, что Создатель вселенной один и что сущность Его — любовь и мудрость; поэтому во вселенной нет ни малейшей частицы, в которой не кроется какое-либо служение, в большей или меньшей степени предназначенное для человека, для его пропитания — от плодов земли и от животных, и для одежды — от того же самого.

Не чудесно ли, что ничтожные черви одевают в шёлк и пышно украшают как женщин, так и мужчин, от цариц и царей до служанок и слуг; и что ничтожные насекомые, пчёлы, обеспечивают нас воском для свечей, благодаря которым так великолепны храмы и дворцы? Кто рассматривает всё в мире по отдельности, а не всю совокупность целей, посредствующих причин и следствий, и кто, кроме того, не приписывает творение Божественной любви посредством Божественной мудрости, тот не может видеть, что вселенная — творение одного Бога и что Он обитает в каждом отдельном служении, поскольку Он обитает в цели. Ибо каждый, кто в цели, тот и в средствах, ведь внутри всякого средства заложена цель, которая управляет им и ведёт это средство.

Кто рассматривает вселенную не как творение Бога и обитель Его любви и мудрости, но как творение природы и обитель тепла и света солнца, те закрывают высшие уровни своего разума для Бога, а низшие открывают для дьявола, и поэтому скидывают с себя человеческое, облекаясь в звериное; и не только думают о себе, что подобны зверям, но и становятся ими. Ибо они становятся лисами по хитрости, волками по свирепости, леопардами по вероломству, тиграми по безжалостности, а также крокодилами, змеями, филинами и другими ночными птицами соответственно их природе. Такие и в духовном мире издалека выглядят подобно этим зверям; так является их любовь к злу.

14. (VII) Всякий человек, не признающий Бога, отлучен от церкви и проклят.

Всякий человек, не признающий Бога, отлучён от церкви и проклят, потому что Бог есть всё в церкви, и Божественные предметы, которые называются богословием, образуют церковь. Следовательно, отрицание Бога — это отрицание всего, что относится к церкви; и именно это отрицание отлучает человека от церкви. Таким образом, сам человек себя отлучает, а не Бог. А проклят он потому, что отлучённый от церкви отлучён и от небес, поскольку церковь на земле и ангельские небеса составляют одно, так же, как внутреннее и внешнее, или духовное и природное, у человека. Человек же создан Богом так, чтобы находился относительно своего внутреннего в духовном мире, а относительно внешнего — в природном, то есть он создан жителем обоих миров, чтобы духовное, свойственное небесам, могло насаждаться в природном, свойственном миру, подобно тому, как семя сажают в почву, и человек таким образом делался устойчивым и пребывал в вечности.

Человек, отлучивший себя отрицанием Бога от церкви, а потому и от небес, закрыл в себе своего внутреннего человека относительно воли и, следовательно, относительно своей счастливой любви; ибо воля человека есть вместилище его любви, и становится жилищем её. Однако он не может закрыть своего внутреннего человека относительно разума, ибо, если бы он мог это сделать и сделал бы, он перестал бы быть человеком. Тем не менее любовь его воли своими обманами вводит в заблуждение высшие области разума, вследствие чего разум становится как бы закрытым для истин, относящихся к вере, и для добра, относящегося к милосердию; и так всё более и более против Бога, а равно и против всего духовного в церкви. Так человек отделяется от сообщения с ангелами небес, а будучи таким образом отделённым, вступает в сообщение с сатанами в аду и мыслит уже так же, как они. А все сатаны отрицают Бога и глупо мыслят о Боге и духовных предметах церкви; так же мыслит и человек, связанный с ними.

Такой человек, когда он в своём духе, то есть, например, когда он остаётся дома один, позволяет своим мыслям идти на поводу у удовольствий зла и лжи, которые он зачал и выносил в себе. Тогда он думает о Боге, что Его нет, а есть только слово, произносимое с кафедры, чтобы держать простых людей в повиновении закону справедливости, то есть закону общества. Он думает также, что Слово, по которому священнослужители восхваляют Бога, — это разного рода видения и просто сборник, святость которого введена властным решением, а Десятословие, или Катехизис, — это просто маленькая книжка, которую можно выкинуть после того, как она износится в руках детей. Ибо она предписывает почитать родителей, не убивать, не прелюбодействовать, не красть и не лжесвидетельствовать; а кто же не знает всего этого из гражданского законодательства? О церкви он думает как о собрании простых, доверчивых и слабоумных людей, которые видят то, чего не видят. О человеке, и о себе как человеке, он думает так же, как о животном, а о жизни после смерти — как о жизни животного после смерти.

Так мыслит его внутренний человек, как бы отлично от того ни говорил его внешний человек. Ибо, как было сказано, у каждого человека есть внутреннее и внешнее, и человека составляет внутреннее, которое называется духом и живёт после смерти; внешнее же, в котором можно, изображая нравственность, вести себя лицемерно, хоронят; и тогда из-за отрицания Бога человек проклинается. Каждый человек относительно своего духа сообщается в духовном мире с себе подобными и составляет с ними как бы одно целое. Мне часто дано было видеть людей, которые до сих пор живут как духи, некоторые в обществах небесных, некоторые в адских, а также говорить с ними целыми днями. И я удивлялся, как же человек, пока живёт в своём теле, не знает об этом сам. Отсюда ясно, что тот, кто отрицает Бога, — уже сейчас среди проклятых, а после смерти он приобщается к своим.

15. (VIII) У человека, который признаёт не одного Бога, а нескольких, нет устойчивости в том, что относится к церкви.

Кто своей верой признаёт и в сердце почитает одного Бога, тот состоит как в сообществе святых на земле, так и в сообществе ангелов в небесах. Эти сообщества не только называются таковыми, но и являются сообществами, поскольку они в одном Боге, и один Бог в них. Более того, они связаны со всеми ангельскими небесами, и я осмелюсь сказать: со всеми и каждым в них, ибо они все словно дети и потомки одного отца, чьи склонности, нравы и лица похожи, почему они и узнают друг друга. Ангельские небеса устроены в виде обществ в соответствии со всем разнообразием любви к добру; все разновидности этой любви сходятся в одной общей любви, а именно в любви к Богу, от которой происходят все, кто верой признаёт и в сердце почитает одного Бога, Создателя вселенной, а также Искупителя и Возродителя.

Но совершенно иначе у тех, которые молятся и поклоняются не одному Богу, а нескольким, и у тех, которые говорят об одном, а думают о трёх; так делают те в современной церкви, кто разделяет Бога на три личности и утверждает, что каждая личность сама по себе есть Бог, приписывая каждой особые свойства, или качества, которых нет у остальных. Отсюда получается, что на деле распадается не только единство Бога, но и само богословие, а равно и человеческие умы, в которых оно содержится. К чему это может привести, кроме путаницы и непоследовательности в предметах, относящихся к церкви? Что таково состояние церкви в наши дни, будет показано в Дополнении к этому сочинению. Истина в том, что разделение Бога, или Божественной сущности, на три личности, каждая из которых сама по себе, или взятая в отдельности, есть Бог, ведёт к отрицанию Бога. Это подобно тому, что человек зашёл бы в храм помолиться, и увидел над алтарём изображение одного Бога, как Древнего днями, другого — как величайшего Первосвященника, а третьего — как летящего Эола, и подпись: «Эти трое — один Бог». Или, может быть, увидел бы он там Единственность и Тройственность, изображённую в виде человека с тремя головами над одним телом или тремя телами под одной головой. Это выглядит чудовищно, и если кто вошёл бы с таким представлением в небеса, его непременно и немедленно выбросили бы оттуда, даже если бы он стал говорить, что голова или головы означают сущность, а тело или тела — различные свойства.

* * *

16. Здесь я добавлю одно воспоминание.

Как-то раз я видел новоприбывших из природного мира в духовный, говоривших между собой о трёх Божественных личностях от вечности. Это были сановники церкви, и один из них был епископ.

Они подошли ко мне, и после недолгой беседы о духовном мире, о котором они прежде ничего не знали, я сказал: «Я слышал, что вы говорили о трёх Божественных личностях от вечности; прошу вас, не откроете ли мне эту великую тайну в соответствии с вашими понятиями, которые вы составили себе в природном мире, откуда вы недавно пришли?»

Тогда епископ, глядя на меня, сказал: «Я вижу, что ты — мирянин, поэтому я открою свои мысли по поводу этой великой тайны и научу тебя. Понятия мои состояли и состоят в том, что Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух восседают в середине небес на величественных и высоких престолах, или тронах; Бог Отец на троне из очищенного в огне золота, со скипетром в руке; Бог Сын справа от него на троне из чистейшего серебра, с короной на голове; и Бог Святой Дух рядом с ними, на троне из сверкающего хрусталя, держащий в руке голубя. А вокруг них — три ряда висячих ламп, сияющих драгоценными камнями; поодаль же от этого кольца стоят бесчисленные ангелы, поклоняющиеся Богу и славящие Его. Кроме того, Бог Отец постоянно говорит со Своим Сыном о тех, кого нужно оправдать, и вместе они решают и постановляют, кто на земле достоин быть принятым к ангелам и увенчан вечной жизнью. Между тем Бог Святой Дух, услышав их имена, спешит к ним во все земли мира, неся с собой дары праведности, как залог спасения для оправданных. Лишь только приблизившись, Он дует на них и рассеивает их грехи, подобно тому, как, проветривая помещение, избавляются от печного дыма, и таким образом убеляет их. Он, кроме того, уносит из их сердец твёрдость каменную и придаёт им мягкость плоти, и в то же время обновляет их дух, или ум, и возрождает их, давая им детские лица. И напоследок он ставит им на лоб печать креста и называет их избранными и детьми Божьими». Закончив эту речь, епископ сказал мне: «Вот так я разъяснял эту великую тайну в мире, и уж если большинство нашего духовенства рукоплескало этим моим высказываниям, я убеждён, что и ты, будучи мирянином, присоединишься к этой вере».

После того как епископ всё это сказал, я оглядел его и каноников, которые были с ним, и отметил, что они в полном согласии одобряли сказанное им. Тогда я стал им отвечать, говоря: «Я взвесил положения Твоей веры и по ним заключил, что о триединстве Бога ты воспринял и сохранил понятие совершенно природное, чувственное, мало того, материальное, которое неизбежно ведёт к понятию о трёх богах. Разве не от чувств такое мышление, что Бог Отец сидит на троне со скипетром в руке, Сын с короной на голове — на Своём троне и Бог Святой Дух с голубем в руке — на Своём и в соответствии с услышанным спешит во все земли мира? Поскольку же из твоих утверждений следует такое понятие, я не могу присоединиться к ним, ибо с детства я не мог допустить в свой ум иного понятия, кроме понятия об одном Боге. И поскольку я этого одного придерживаюсь, раз приняв, то всё, что ты сказал, для меня не имеет смысла. Из того я увидел, что трон, на котором Иегова сидит, как сказано в Писании, означает Его царство, скипетр и корона — правление и власть, а „сидеть справа“ — всемогущество Бога через Его человеческое; и что под тем, что сказано о Святом Духе, подразумевается действие Божественной вездесущести. Прими, господин, если угодно, понятие об одном Боге, поразмысли об этом как следует, и со временем ты ясно поймёшь, что это так.

Между тем вы говорите также, что Бог один, и тем самым делаете сущность этих трёх личностей единой и неделимой; однако не позволяете никому говорить, что Бог — одна личность, но только, что три. И так вы поступаете для того, чтобы не исчезло понятие о трёх Богах, ведь оно ваше. Кроме того, вы приписываете каждому из них свойство, отличное от других. Тем самым разве вы не разделяете эту вашу Божественную сущность? Коль скоро это так, как же вы можете говорить, да ещё и думать, что Бог один? Я бы ещё простил, если бы вы говорили, что есть одно Божественное. Как тот, кому сказали, что Отец есть Бог, Сын есть Бог, Святой Дух есть Бог, и каждая личность отдельно есть Бог, может думать о том, что Бог один? Разве это не противоречие, с которым согласиться никак нельзя? Что нельзя в таком случае говорить об одном Боге, а только об одинаковом Божественном, можно разъяснить следующим образом. Множество людей, составляющих сенат, собрание или совет, нельзя назвать одним человеком, хотя, когда они все держатся единого мнения, их можно назвать едиными по мысли. Нельзя и три бриллианта одной сущности назвать одним бриллиантом, хотя их можно назвать едиными по сущности. К тому же, каждый бриллиант отличается от остальных по цене соответственно своему весу, а это было бы невозможно, если бы они были одним, а не тремя.

Тем не менее я понимаю причину, по которой три личности, каждая из которых сама по себе или отдельно Бог, называются у вас одним Богом, и вы принуждаете всякого в церкви говорить так же. Это от того, что любой здравый и просвещённый рассудок во всём мире признаёт, что Бог один, и поэтому вы бы опозорились, если бы не говорили то же самое. И всё же, когда вы провозглашаете одного Бога, думая между тем о трёх, даже боязнь позора не может вас удержать от произнесения вслух обоих этих высказываний».

После сказанного и услышанного епископ вместе с канониками удалился, но, уходя, обернулся и попытался сказать: «Есть один Бог», но не мог сделать этого, потому что его мышление сдерживало его язык; и когда раскрыл рот, он выдохнул: «Три Бога!» Присутствующие расхохотались, видя такие чудеса, и удалились.

17. Затем я спросил, где я мог бы найти учёных людей с самыми выдающимися способностями, которые стоят за Божественную Троицу, разделённую на три личности. Подошли трое, и я спросил их: «Как вы можете делить Божественную Троицу на три личности и утверждать, что каждая личность, сама по себе или в отдельности, есть Бог и Господь? Разве устное признание, что Бог один, при этом не удалено от мысли, как юг от севера?»

На это они ответили: «Нисколько не удалено, поскольку эти три личности обладают одной сущностью, а Божественная сущность и есть Бог. Будучи в мире, мы защищали Троицу личностей, и то дитя, которого мы опекали, было нашей верой. В этой вере каждая Божественная личность играла свою роль: Бог Отец должен вменять и даровать, Бог Сын — вступаться и посредничать, а Бог Святой Дух исполнять на деле вменение и посредничество».

«Что вы подразумеваете, — спросил я, — под Божественной сущностью?» Они ответили: «Мы подразумеваем всемогущество, всезнание, вездесущесть, безмерность, бесконечность, вечность и равенство величия».

На это я возразил: «Если эта сущность составляет одного Бога из нескольких, вы могли бы добавить и других; например, четвёртого, который упоминается у Моисея, Иезекииля и Иова под именем Бога Шаддая^[6]. Подобно тому поступали древние в Греции и Италии, приписывая равные свойства и поэтому одинаковую сущность своим богам, таким как Сатурн, Юпитер, Нептун, Плутон, Аполлон, Юнона, Диана, Минерва и даже Меркурий и Венера, и тем не менее не могли сказать, что все они — один Бог. И так же вы трое, как я понимаю, одинаково учёные, а значит, в этом отношении одинаковые по сущности, всё же не можете составить собой одного учёного человека».

Они рассмеялись над этим и сказали: «Ты шутишь! С Божественной сущностью дело обстоит иначе. Она не из трёх частей, но едина. Она нераздельна и поэтому не может быть разъединена. Деление и разъединение с ней несовместимо».

Услышав это, я воспротивился: «Давайте сойдем на эту вот площадку и сразимся». Я спросил: «Что вы подразумеваете под личностью? Что это означает?»

«Термин „личность“ означает не часть или качество в чём-то ином, а то, что существует самостоятельно. Так определяют личность все высшие сановники церкви и мы вместе с ними».

Я спросил: «Это определение личности?»

Они ответили: «Да».

Тогда я высказал следующее: «Значит, нет никакой части Отца ни в Сыне, ни в Святом Духе. Из этого следует, что у каждого имеется своё собственное суждение, право и власть, а посему ничто их не связывает, кроме воли, которая принадлежит каждому в отдельности и по желанию может сообщаться. Разве такие три личности не являются тремя различными Богами? Слушайте далее. Вы определили личность, как то, что существует самостоятельно; следовательно, есть три естества, на которые вы разделяете Божественную сущность. Тем не менее вы утверждаете, что она не может быть разъединена на части, поскольку она едина и неделима. К тому же, каждому естеству, то есть личности, вы придаёте свойства, которые не могут быть сообщены другим, а именно: вменение, посредничество и действие. Таким образом, что из этого следует, кроме того, что эти три личности есть три Бога?»

После того как я это сказал, они отступили, сказав: «Мы это обсудим со всех сторон и после обсуждения ответим».

При этом присутствовал один мудрый человек. Выслушав сказанное, он добавил: «Я не хочу рассматривать этот высокий предмет сквозь столь мелкую сеть, но и не вдаваясь в тонкости, вижу в ясном свете, что в понятиях вашего мышления — три Бога. Но поскольку вы стыдитесь объявить об этом перед всем миром, ибо если вы открыто объявите об этом, вас назовут безумными и глупыми, вы нашли выгодным во избежание позора на словах исповедовать одного Бога».

Однако эти трое, твёрдо держась своего мнения, не вняли сказанному. Удаляясь, они бормотали какие-то термины, позаимствованные из метафизики, которая, как я понял, была тем оракулом на треножнике, от которого они желали получить ответ^[7].

II

Божественное Бытие, или Иегова

18. Рассмотрим прежде всего Божественное Бытие, а затем Божественную сущность. Кажется, что это одно и то же, но Бытие более общее, нежели сущность; ибо сущность предполагает Бытие, и из Бытия возникает сущность. Бытие Бога, или Божественное Бытие, невозможно описать, потому что оно выше всякого понятия человеческого мышления, которое не воспринимает ничего, кроме конечного и сотворенного. Бесконечное и несотворённое, в том числе Божественное Бытие, ему недоступно. Божественное Бытие есть само Бытие, от которого всё произошло и которое должно присутствовать в любой вещи, чтобы она была. Более широкое представление о Божественном Бытии можно получить из следующих разделов:

(I) Один Бог называется Иеговой по Бытию, то есть потому, что Он один есть, был и будет, и потому, что Он первый и последний, начало и конец, Альфа и Омега.

(II) Этот один Бог есть сама субстанция и сама форма, а ангелы и люди есть субстанции и формы, от Него произведённые; и насколько они в Нём, и Он в них, настолько они являются Его образами и подобиями.

(III) Божественное Бытие — это Бытие в себе и вместе с тем Проявление в себе.

(IV) Божественное Бытие и Проявление в себе не может произвести иное Божественное, которое было бы Бытием и Проявлением в себе; следовательно, другой Бог той же сущности невозможен.

(V) Многобожие в древние века, как и в наше время, возникает не от чего иного, как от непонимания Божественного Бытия.

Теперь всё это нужно разъяснить по пунктам.

19. (I) Один Бог называется Иеговой по Бытию, то есть потому, что Он один есть, был и будет, и потому, что Он первый и последний, начало и конец, Альфа и Омега.

Известно, что «Иегова» означает «Я есть» и «Быть». Что Бога называли так с древнейших времён, известно из Книги Создания, или Бытия, где в первой главе Он назван Богом, а во второй и последующих — Богом Иеговой. Затем же, когда потомки Авраама, начиная с Иакова, из-за долгого пребывания в Египте забыли имя Бога, оно было снова вызвано в их памяти, о чём сказано так:

Сказал Моисей Богу: как Твоё имя? Бог сказал Моисею: Я есть Сущий. Так скажи Сынам Израиля: Сущий^[8] послал меня к вам; и скажи: Иегова, Бог отцов ваших, послал меня к вам. Вот имя Моё вовеки и напоминание обо Мне из рода в род.

Исход 3:13—15

Поскольку Бог один есть Сущий и Бытие, или Иегова, то в сотворённой вселенной не бывает ничего, что получало бы своё бытие не от Него; но каким образом — будет видно ниже. То же самое подразумевается в следующем:

Я первый и последний, начало и конец, Альфа и Омега.

Исаия 44:6; Откр. 1:8, 10; 22:13

Это означает, что Он — один и единственный от первых до последних, от которого всё происходит.

Бог потому назван «Альфа и Омега, начало и конец», что альфа — первая буква греческого алфавита, а омега — последняя; и поэтому они означают всё в единой целости. Причина в том, что каждая буква алфавита в духовном мире означает какую-либо вещь, а гласные, поскольку они отвечают за звук, — нечто относящееся к склонности или любви. В этом источник духовной, или ангельской, речи, а также письма у них. Однако это тайна, до сих пор неизвестная; ибо есть всеобщий язык для всех ангелов и духов, который ничего общего не имеет ни с одним из языков людей в мире. Каждый человек после смерти вступает во владение этим языком, так как он прирождён каждому человеку от создания; поэтому кто угодно может понять другого по всему духовному миру. Этот язык мне часто дано было слышать; я сравнил его с языками мира и нашёл, что он ни в малейшей степени не согласуется ни с одним из природных языков на земле. От них он отличается основным принципом своим, который состоит в том, что каждая буква в каждом слове имеет своё особое значение. Именно по этой причине Бог называется Альфой и Омегой, что означает: один и единственный от первых до последних, от которого всё происходит. Что же касается того языка и соответствующего ему письма, происходящего от мышления ангелов, об этом можно посмотреть в произведении «Супружеская любовь» (326—329), а также дальше в этой книге^[9].

20. (II) Этот один Бог есть сама субстанция и сама форма, а ангелы и люди есть субстанции и формы, от Него произведённые; и насколько они в Нём, и Он в них, настолько они являются Его образами и подобиями.

Так как Бог есть Бытие, Он также и субстанция, ибо если Бытие не было бы и субстанцией, это было бы нечто существующее только в разуме; ведь реально существующим является субстанция. То, что является субстанцией, является и формой; ибо если бы субстанция не была бы формой, это было бы нечто, существующее только в разуме. Поэтому и то, и другое может быть отнесено к Богу, но только в том смысле, что Он единственная, изначальная сама субстанция и форма. В «Ангельской мудрости о Божественной любви и Божественной мудрости» (опубликованной в Амстердаме в 1763 году) было доказано, что эта форма есть самая человеческая форма, то есть Бог — Самый Человек, у которого всё бесконечно; и кроме того, что ангелы и люди являются субстанциями, созданными и устроенными для принятия в себя Божественного, втекающего через небеса. Поэтому в Книге Создания они названы «образами и подобиями Бога» (Бытие 1:26, 27), а в других местах — Его детьми и рождёнными от Него. На протяжении этой книги будет много раз показано, что насколько человек живёт под Божественным руководством, то есть позволяет вести себя Богу, настолько он становится образом Бога всё более внутренне.

Если не составлено понятие о Боге, что Он есть изначальная субстанция и форма и что Его форма — самая человеческая, умы человеческие легко впадают в фантазии, подобные призракам, о Самом Боге, о происхождении человека и о создании мира. О Боге они тогда усваивают не иное понятие, как о природе вселенной в её началах, то есть будто бы Он есть пространство, пустота или ничто. О происхождении человека — как о соединении элементов в такую форму по случайности; о создании мира — что начало его субстанции и формы — от точек и затем геометрических линий, которые, поскольку не имеют свойств, сами собой ничего не представляют. В таких умах всё, что относится к церкви, подобно Стиксу или мраку Тартара.

21. (III) Божественное Бытие — это Бытие в себе и вместе с тем Проявление в себе.

Бог Иегова есть Бытие в себе, потому что Он Сущий, Сам, Единственный и Первый, от вечности и до вечности, от которого произошло и благодаря которому существует всё, что есть. Таким образом, и не иначе, Он есть начало и конец, первый и последний, Альфа и Омега. Нельзя говорить, что Его Бытие — от себя, потому что «от себя» предполагает предшествующее, и таким образом, время. Однако время неприменимо к Бесконечному, которого называют «от вечности». Кроме того, это предполагает наличие другого Бога, Бога в Себе, и поэтому происхождение Бога от Бога, или что Бог Сам Себя образовал; в таком случае Он не может быть несотворённым и бесконечным, ибо так Он ограничивается либо Самим Собой, либо кем-то другим.

Из того, что Бог есть Бытие в себе, следует, что Он — любовь в себе, мудрость в себе и жизнь в себе, и что Он есть тот Самый, от которого всё происходит и с которым всё должно быть связано, чтобы чем-либо быть. Что Бог есть Бог, поскольку Он есть жизнь в себе, очевидно из слов Господа у Иоанна (5:26) и у Исаии:

Я Господь, который сотворил все, один распростёр небеса и Сам разостлал землю (Исаия 44:24), и что только Он Бог, и нет иного Бога.

Исаия 45:14, 15, 21, 22; Осия 13:4

Бог — не только Бытие в себе, но и Проявление в себе, потому что если Бытие не проявляется, то оно ничем не является; равно и Проявление не бывает без Бытия; поэтому когда есть одно, то есть и другое. То же самое, если субстанция не была бы формой. О субстанции, если она не есть форма, ничего нельзя утверждать, поскольку она, как не имеющая качеств, является сама по себе ничем. Здесь говорится «Бытие» и «проявление», а не «сущность» и «существование», потому что нужно отличать Бытие от сущности и проявление от существования, как предшествующее от последующего, ведь предшествующее — более общее по отношению к последующему. К Божественному Бытию применимы бесконечность и вечность, тогда как к Божественным сущности и существованию применимы Божественная любовь и мудрость, а по ним следующая пара — всемогущество и вездесущесть, которые будут поэтому рассмотрены в своём порядке.

22. Природный человек собственным рассудком никак не способен узнать, что Бог — Сам, Единственный и Первый, называемый Бытие и Проявление в себе, из которого происходит всё, что есть и существует. Ибо собственным рассудком природный человек может усвоить лишь то, что относится к природе, поскольку это согласуется с его естеством, ведь с младенчества и детства ничего иного не входило в его рассудок. Но поскольку человек создан также и духовным, потому как будет жить после смерти, тогда уже среди духовных в их мире, Бог предусмотрел Слово, в котором открыл не только Себя, но и что есть небеса и ад, и что в том или другом каждый человек будет пребывать в вечности, в соответствии со своей жизнью и в то же время с верой. Кроме того, в Слове Он открыл, что Он есть Сущий, или Бытие, и Сам, и Единственный, который в Себе, а поэтому — Первый, или Начало, от которого все происходит.

Поиск по сайту: