|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Луна туманная взошла... Все мрачную тоску на душу мне наводит. Далеко, там, луна в сиянии восходит; Там воздух напоен вечерней теплотой; Там море движется роскошной пеленойПод голубыми небесами... Вот время: по горе теперь идет она К брегам, потопленным шумящими волнами; Там, под заветными скалами, Теперь она сидит печальна и одна... Одна... никто пред ней не плачет, не тоскует; Никто ее колен в забвенье не целует; Одна... ничьим устам она не предает Ни плеч, ни влажных уст, ни персей белоснежных. Никто ее любви небесной не достоин. Не правда ль: ты одна... ты плачешь... я спокоен; Но если................................................................. Вряд ли нужно пояснять, что должно следовать за этим но если... Повтор слова одна, сомнение, выраженное "не правда ль" и имплицитным я спокоен, а также глубина значений отрицательных предложений, начинающихся словами никто и ничьим — все это с достаточной прозрачностью рисует состояние поэта, тоскующего по возлюбленной и обуреваемого сомнениями в ее верности. Возможно в этом но если... скрыта угроза или мучительное подозрение. Это очевидно остается еще неясным и для самого поэта, но текст стихотворения из-за этого не может считаться незавершенным. Сошлюсь еще на один пример. В рассказе О' Генри, озаглавленном "Дуэль", изображены два героя, которые приехали в Нью-Йорк с намерением "победить" этот город. Один из них - художник, другой - бизнесмен. Через четыре года они встретились. Бизнесмен преуспел в своих делах, художник не признан и бедствует, но тем не менее не в состоянии сбросить с себя чары большого, шумного, ослепительного, манящего города. Вопрос - кто из них победил Нью-Йорк, поставленный в тексте рассказа, писатель оставляет без ответа, предоставляя читателю самому найти ответ. Спрашивается, можно ли сказать, что этот рассказ-текст не завершен? Как указывалось выше, завершение здесь в преднамеренной незавершенности. Нет ничего парадоксального в таком утверждении. В текстах разного типа и в особенности в художественных, а иногда и в научных сама постановка новой проблемы тоже есть своего рода завершение. Это особенно очевидно, когда само название представляет собой вопрос, как например: "Что делать?" или "Кто виноват?" и т.д. Чтобы уточнить понятие завершенности, как мне представляется, нужно его ограничить какими-то признаками, общими для всех текстов. Для этого необходимо построить некую идеальную модель текста, допускающуювариа-тивность, которая реализуется в различных функциональных стилях языка. Одним из таких признаков я считаю сопряженность понятий завершенности и названия. Подавляющее большинство текстов разных видов, жанров, типов имеет название, которое то в ясной, конкретной форме, то в завуалированной, имплицитной выражает основной замысел, идею, концепт создателя текста. Исключение составляют тексты личных писем, мемуаров и некоторые другие. Но и в них имплицитно присутствует один общий заголовок, который условно можно выразить словами — Вот что произошло за истекший период времени (со мной, с нами, с обществом). Можно без преувеличения сказать, что название имеется в сознании каждого, берущегося за перо. Название это компрессированное, нераскрытое содержание текста. Название своеобразно сочетает в себе две функции - функцию номинации (эксплицитно) и функцию предикации (имплицитно). Название можно метафорически изобразить в виде закрученной пружины, раскрывающей свои возможности в процессе развертывания. Уместно здесь привести некоторые высказывания классиков литературы и ученых. Чехов писал, что "вся суть... в названии книги", а С.Д. Кржижановский считает, что "Заглавие — ведущее книгу словосочетание, выдаваемое автором за главное книги". Л.Н. Толстой требовал, чтобы "Название вытекало из содержания рассказа". Л.С Выготский в книге "Психология искусства" пишет: "...название дается рассказу, конечно, не зря, оно несет в себе раскрытие самой важной темы, оно намечает ту доминанту, которая определяет собой все построение рассказа. Это понятие, введенное в эстетику Христиансеном, оказывается глубоко плодотворным, и без него решительно нельзя обойтись при анализе какой-нибудь вещи" '. Некоторые ученые, приверженцы порождающей семантики, как например Дресслер, считают, что глубинная структура текста выявляется в отношении, существующем между названием и основным корпусом текста2. Эти отношения весьма разнообразны. В некоторых произведениях заголовок лишь называет проблему, решение которой дается в тексте. В других — название как бы тезис самого корпуса текста. В иных произведениях оно настолько глубоко закодировано, что его декодирование возможно только по прочтении всего произведения. Так, название романа Сомерсета Моэма "The Painted Veil" (Раскрашенная завеса) можно декодировать лишь зная "Сонет" П.Б. Шелли: "Lift not the painted veil which those who live call Life..." (He поднимай раскрашенную завесу, которую люди называют Жизнь...). Так же трудно понять смысл названия романа Воннегута "Бойня номер пять или крестовый поход детей", если не знать подробностей бомбардировки Дрездена американской авиацией во второй мировой войне. Необходимо дифференцировать роль названия в моделях различных текстов: научного, делового, публицистического и художественного. В научных текстах название выражает, как было указано выше, основное 1 Выготский Л.С. Психология искусства. М. 1968, с. 204. 2 См.: Hendricks M'.O.Essays on Semiolinguistics and Verbal Art. Hague, 1973, p. 58. содержание, подчас раскрывая его концептуальную сущность, а иногда лишь указывая на предмет мысли. И в том и в другомс лучае название и содержание текста сопряжены с основной темой произведения. В художественном тексте название часто лишь опосредованно связано с содержательно-концептуальной информацией. Иногда смысл названия завуалирован метафорически или метонимически. Последний тип названия принимает форму одного из предложений или высказывания, или словосочетания, встречающегося в тексте и оно, таким образом, становится как бы представителем всего текста. Можно классифицировать названия по форме, содержащейся в нем СКИ или СФИ, например: 1) название-символ, 2) название—тезис, 3) название-цитата, 4) название-сообщение, 5) название-намек, 6) название—повествование (см. названия глав в английских романах XVIII в.). Но каково бы ни было название, оно обладает способностью, оолее того, силой ограничивать текст и наделять его завершенностью. Это его ведущее свойство. Оно не только является сигналом, направляющим внимание читателя на проспективное изложение мысли, но и ставит рамки такому изложению. Текст ограничен во времени и пространстве. Как сказано вначале, он представляет собой снятый момент и в этой "снятости" является завершенным. Снятость же предопределена номинацией (наименованием) момента - названием. Название романа Толстого "Анна Каренина" не имеет интродуктивной номинации (Н.Д. Арутюнова, 1977), здесь номинация другого рода. Ее можно назвать содержательно-концептуальной номинацией, поскольку Анна. Каренина — это образ. В нем потенциально содержится информация о жизненных коллизиях героини, о ее чувствах, мыслях, переживаниях. "Анна Каренина", как это определяют литературоведы, "открытый роман". Трагический конец рассматривается как продолжение идеи, вложенной Толстым в это произведение. Особенно выпукло содержательно-концептуальная информация проявляется в таких названиях художественных произведений, как "Воскресение" Л.Н. Толстого, "Накануне" И.С. Тургенева, "Как закалялась сталь" H.A. Островского и т.д. Подобные названия представляют собой закодированную содержательно-концептуальную информацию. В названии рассказа Чехова "Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.", приведенного полностью на стр. 38—39, имплицитно содержится протест автора против банального, пошлого, антиэстетического. Таким образом, название (заголовок) — это имплицитная максимально сжатая СКИ, причем, как все сжатое, она стремится к развертыванию, распрямлению. Интересно также отметить связь названия с категориями ретроспекции и проспекции. Название направляет внимание читателя к тому, что будет изложено. Однако часто в процессе чтения читатель вновь обращается к названию, стараясь уяснить себе его смысл и соотнесенность с содержанием текста. Таким образом, название, являясь по своей природе выражением категории проспекции, в то же время обладает свойствами ретроспекции. Эта двойственная природа названия отражает то свойство каждого высказывания, которое, опираясь на известное, устремлено в неизвестное. Иными словами, название представляет собой явление тематически-рематического характера. В связи с проблемой завершенности стоит привести интересную мысль Альбера Камю. Рассматривая роман как особый жанр художественной литературы, он пишет: "Роман придает жизни форму, которой в ней нет, создавая замкнутые миры и законченные типы... где слова конца произнесены"1. Очевидно это надо понимать так: жизнь бесконечна в своем движении и развертывании, роман конечен, жизнь как бы прекращается. "Слова конца" я рассматриваю как выражение концепта автора. В процессе рассмотрения категорий интеграции и завершенности возникла необходимость разграничить понятия завершенности и концовки. Завершенность ставит предел развертыванию текста, выявляя его содержательно-концептуальную информацию, имплицитно или эксплицитно содержащуюся в названии. Концовка - это заключительный эпизод или описание последней фазы развертывания фабулы (сюжета) произведения. Иными словами, концовка - это своеобразная "точка" текста. Таким образом, понятие завершенности относится к содержательно-концептуальной информации, а концовка, наоборот, относится только к содержательно-фактуальной информации. Я прекрасно понимаю, насколько условно такое разграничение, однако оно необходимо, потому что зти понятия текста, как впрочем и многие другие, нуждаются в уточнении и в некоторой терминологизации общеизвестных слов. * * * Заканчивая книгу о тексте как объекте лингвистического исследования я хочу возвратиться к тому, о чем шла речь вначале. Грамматика - это термин, который может быть применен к объекту наблюдений более крупному, чем предложение. Текст — это данность, имеющая свои, присущие только ей, параметры и категории. Из них я выделил лишь те, которые, по моему мнению, и в пределах моих наблюдений являются ведущими. Я вполне допускаю мысль о том, что другому исследователю выделенные здесь категории могут показаться второстепенными или же значение, придаваемое им, преувеличенным и он сочтет другие категории определяющими статус текста. Полемика еще впереди. Однако я надеюсь, что моя работа будет встречена доброжелательной критикой, которая поможет мне ее улучшить. А пока текст своей книги я считаю завершенным, поскольку с моей точки зрения все изложенное в ней предопределено названием, и я исчерпал аргументацию в защиту выдвинутых положений. 1 Цит- по: Семенов С. Метафизика искусства А. Камю. - В кн.: Теории, школы, концепции. Художественное произведение и личность. M., 197S, с. 114. ЛИТЕРАТУРА Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 25 и 29. Анастасьев И. Содержание-форма-содержание. - Новый мир, 1968, № 12. Антокольский П. Книга Марины Цветаевой. — Новый мир, 1966, № 4. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст. - В кн.: Языковая номинация. М., 1977. Арутюнова Н.Д. Понятие пропозиции в логике и лингвистике. - Изв. АН СССР, 1976, т. 35, №1 (а). Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976 (6). Изд.З. М.: УРСС, 2003. Асмус В. Чтение как труд и творчество. - Вопросы лит-ры, 1961, №2. Бассин Ф.В., Прангишвили A.C., Шерозия А.Е. О проявлении активности бессознательного в художественном творчестве. - ВФ, 1978, № 2. Баталова Т.М. Соотношение предикативных и релятивных отрезков текста. Авто-реф. канд. дис. М., 1977. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. Белый А. Лирика и эксперимент. - В кн.: Символизм. М., 1910. Бенвенист Э. Уровни лингвистического анализа. - Новое в лингвистике, вып. 4,1965. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.) |