Двое Неизвестных

–У меня просто нет слов! Я постепенно разочаровываюсь а этом мире! Ну что за люди! Все же уже давно сказано, уже ударили по рукам и разошлись мирно, но нет! Нужно было кинуть такую подлую подставу. Главное, специально выбрали день – наша с Ксюшей годовщина. Знали, что никуда особо не пойдем, будем сидеть дома. И как цинично! Подослать ко мне ГНК! Ко мне! ГНК! Да я вино пью только по праздникам и шампанское на Новый Год! Какая у меня наркота?!

–Спокойно, Паш, мы оба знаем, кто этот цирк устроил. Они уже...

–От этого не легче. Скажи это Ксюше, которая сейчас лежит в полукоматозном состоянии, накаченная валерьянкой. Паршивый N... Зачем только ты меня в это впутал?!

–Если бы не впутал, все было бы гораздо хуже, и ты это знаешь... Что б тебя, Паш!

–Чего?

–Да ничего! Сколько уже говорил! Моя машина, кожаный салон, никаких сигарет.

–Но сегодня ситуация такая...

–Успокойся, брось. Ксюша расстроится. Тем более мы уже едем: место есть, клиенты в багажнике. Умрут, как хотели: молодыми и в один день. Чем не «Ромео и Джульетта»?

–А где у тебя пушки?

–Глянь в бардачке. Там должно быть две «Беретты»

И тут, молодой человек, сидящий на пассажирском сиденье, открывает бардачок, видит два пистолета, настоящих, черт возьми, пистолета и напрягается. При всем том, что морду людям он бил очень часто, оружие, которое по-настоящему убивает, видел впервые. Он закрывает бардачок, достает свой телефон, что-то печатает и кладет его на торпеду автомобиля.

–Ого... А ты хоть умеешь обращаться с этими штуками? – спрашивает пассажир, показывая водителю, который, в отличие от него, выглядел довольно спокойно, на телефон

–Да чего тут обращаться, Паш? Кидаем влюбленных в яму, пара выстрелов, а наутро на месте ямы – фундамент нового дома. Ты же знаешь, я – волшебник. Кстати, не советую вам с Ксюшей недвижимость в этом поселке покупать. Ну, ты понял.

Водитель берет телефон, в котором написан вопрос: «Мы чего, их прямо по-настоящему завалим?» и печатает ответ, одним глазом глядя на экран, другим – на дорогу

–Ну вот, почти приехали. Сейчас пару сотен метров по грунтовочке, поворот налево – там наш общий приятель как раз дом собирается строить, кинем в котлован для фундамента и дело с концом, – отвечает водитель, отдавая телефон пассажиру. Тот берет телефон и тут же меняется в лице – проявляется облегчение от увиденного ответа: «Ты чего, упал?! Здесь не 90-е! Кинем в котлован, высадим по обойме с холостыми патронами, и все!».

В раскрытые, полулежащие ворота, заехала довольно длинная машина: я не силен в марках, да и темень была, поэтому цвет уж точно определить не смог бы. Одно помню точно: ее огни беспощадно разрезали местность в радиусе пяти-семи метров; она остановилась прямо перед котлованом, вырытым для фундамента дома; из нее вышло два человека: оба, на вид, молодые. Тот, что вышел с места пассажира, был поджарый, с короткой стрижкой, в рубахе и брюках. Водитель же был просто стройный, с длинными волосами, в брюках без стрелок, рубахе и жилетке, по бокам которой, словно лапки тираннозавра, болтались две кобуры с пистолетами. Эти двое немного попялились в освещенный фарами автомобиля котлован и перекинулись парой фраз, после чего, волосатый пошел к багажнику. Он открыл багажник и, с определенным затруднением, достал связанное тело. Похоже, что это была девушка, причем, весьма неплохо одетая и была недурна собой, а он, невежа, взял, да и потащил ее по земле! Ну, негоже так с дамами обращаться, тем более так хорошо одетыми. Он дотащил девушку до котлована: бедняжка, что-то скулила, извивалась вся. Затем, вернулся к багажнику, и тут уже, видимо, пришлось задействовать поджарого господина. Общими усилиями, они вытащили самый настоящий платяной шкаф: как они его умудрились связать и запихать в багажник? Видно было, что жертва набрала такую форму не только в спортзале. Настоящий стальной брус – не просто годик срочником отбегал, а, скорее всего, окончил спецшколу.

В общем, дотащили они и здоровяка до котлована, после чего поджарый достал пачку сигарет, но волосатый его остановил, забрав зажигалку. После этого, они вместе спихнули в яму сначала девушку, потом парня. Волосатый достал два пистолета, один из которых дал поджарому, они еще что-то сказали, зарядили пистолеты, и как начали палить в котлован: грохот, дымка, настоящая бойня. После этого, волосатый сделал шаг вперед, что-то сказал, тыча стволом в яму, плюнул, а затем, оба джентльмена развернулись и направились к машине.

На следующий день, я видел этих двух молодых людей в пабе. Они сидели за самым дальним столиком, который был весь в бумагах и папках, и что-то тихонько обсуждали. Поджарый уже курил. Однако у нас в заведении, как и в любом общественном месте, запрещено курение. Я только перевел вопросительный взгляд со своего стакана на Илью, но он тихонько пробормотал, чтобы я даже не связывался с ними. У этих ребят был помятый и уставший вид, а краснота их глаз была способна остановить самый быстрый автомобиль на шоссе, как по мне. Да, утилизация мусора – кажется, так это называлось в «Клане Сопрано» – дело утомительное.

Разумеется, я не стал к ним подходить: лишь опустошил свой стакан и пошел по своим делам. В тот день, я и предположить не мог, что когда-нибудь сяду с ними за один стол и, в совершенно непринужденной обстановке, попью пивка, где и узнаю всю историю, в которой не только они фигурируют, поверьте мне. Волосатый достанет ствол, после чего у меня возник вопрос: откуда у этого прыща «Беретта» моего брата?

5. Олег Сосков

K находились в пяти-семи километрах и были точно таким же гадюжником, только в меньших масштабах. Луганский жал педаль в пол, виртуозно играя в «шашки» на трассе. Черт, сколько же в нем появилось жизненной энергии, когда он услышал, что Сосков – реальный человек. Уж не знаю, хотел ли он посмеяться от души над его фамилией, или же нет, но мне было приятно, что он воспрял духом и поверил в успех нашего дела.

Мастерская индивидуального предпринимателя Олега Соскова находилась в неприметном дворике, где было наименьшее количество жилых домов и полное отсутствие хоть какого-нибудь дорожного покрытия. Хитрый засранец: специально не делает дорогу, чтобы клиенты стабильно оставляли подвеску у его гаража.

Так получилось, что именно он был в курсе всех разводок в нашем городе. В основном, он просто сливал информацию тем, кто его просил – не было «любимчиков». Однако иногда, он примерял на себя роль кукловода, кидая совершенно неопытных людей с улицы в аферу, на которой мог заработать больше, чем на информации. Он был средних лет, стройный, с квадратным, типичным арийским лицом. От него несло педантичностью и расчетливостью. Нам повезло: он еще не ушел, хотя времени было уже к шести часам.

–Вань, ты? Здорова. Чем обязан? Как батина «Беха»?

–Здравствуйте, Олег. Да все отлично! Отец хоть удовольствие от езды получает

–Ну и славно! Он, конечно, не оригинал поставил, но все равно хорошие, немецкие запчасти.

Да, мой старик знает каждую гайку в своей машине, его не проведешь, но и Олег не дурак: если видит, что человек владеет информацией – разводить не будет. Это попросту не имеет смысла, потому что знающее люди покупают хорошие запчасти, которые в любом случае стоят денег.

– Слушай, а чего ты приехал? Чего это за кент с тобой на бабской машине?

– Это мой друг. Слушай мы к тебе по одному вопросу...

–Так! И не проси! Больше ни одной китайской тряпки у меня в гараже. Ты запарил!

–Нет, мы уже сами сошли с этой темы. Мы приехали по душу Левченко Олега.

–О, пацаны, не повезло вам. Я продал эту аферу. Ушла с молотка двум даунам.

–Даунов больше нет. Они нам ее любезно отдали

– Прямо любезно?

– Не совсем, да и не в этом суть! В общем, поподробнее нам расскажи про этого Левченко

–Ну, из большой любви к твоему отцу, делая скидку, что, вроде как, нищий студент, пять тысяч. С каждого.

–Пять? Вот мне даже интересно, сколько ты взял с тех придурков?

–По две

–Да это же бесплатно! Дешевле только спидознаяя семидесятилетняя шлюха...

–Так и есть, но я им не дал в нагрузку свежих, рабочих мозгов: это же надо! Обсуждать развод в «Бульваре»! Вы же в «Бульваре» их поймали?

–Да.

–Ну вот. А вы отличаетесь умом и сообразительностью: горе от ума, брат. И еще скажи спасибо, что папа твой ничего не узнает.

–Уговорил

Я подошел к машине, в которой сидел Луганский, сказал сумму, и, не без боя, вырвал у него пять тысяч.

–Ну, что я могу сказать, – прошуршав купюрами, начал Олег, – Господин Левченко должен председателю по здравоохранению нашей области где-то пятьдесят тысяч, может больше. То ли в баню на выпивку брал, то ли на новый «Порш» не хватало. Естественно, председатель по здравоохранению, как человек занятой и вполне себе обеспеченный, про такие крохи забывает быстро, однако нашему, не совсем сытому, и не совсем умному толстячку, хочется больше власти, чем есть у него на самом деле. Вот он и выпрыгивает из своих потных штанишек в надежде выслужиться. При таком раскладе долг даже в пятьдесят тысяч, превращает язык, которым так старательно Левченко вылизывает задницу вышестоящим, в наждачную бумагу. А это, друзья мои, недопустимо. Вот он и приехал на днях ко мне опять свою машину чинить: был красный, как помидор, взрывоопасный, как цистерна с пропаном. Постоянно метался по гаражу с телефоном в руке, названивал своему финансовому директору. Когда дозвонился, наорал на нее и потребовал подготовить ему пятьдесят тысяч, мол, как вернется из Риги – сразу на поклон к Косолапову поедет.

–Так, хорошо, очень даже хорошо. Слушай, как думаешь, он уже добрался до Риги? Просто, как я услышал от тех ребят, он к вечеру должен быть уже «Готовенький»

–Ну, смотри: московское время – восемнадцать часов, тринадцать минут. По идее, он уже должен быть там, в состоянии нужного вам алкогольного опьянения. Я пил с ним и могу сказать наверняка: пить он не умеет, дуреет сразу. Поэтому, звонить ему надо уже сейчас. Вот его номер.

Олег любезно дал мне грязную бумажонку с номером. Приняв во внимание тот факт, что наша жертва не сильно блещет умом, я, все же, не решился звонить ему со своего номера, или с номера Луганского. Афера рискованная, а наши номера пробьются очень быстро при желании. Таксофона поблизости не было, да и вообще: какие таксофоны в 2015-ом? Поэтому я купил другую сим-карту в P. Это, конечно, тоже не спасало, но создавало хотя бы иллюзию защиты. Я набираю номер. Жду.

Эти гудки. Никогда они не били мне в уши так сильно. Каждый из них приобретал форму бейсбольной биты, разбивающей мою голову в случае провала. Сердца в тот момент у меня не было. Стоило мне лишь набрать номер, как оно вырвалось у меня из груди и побежало в сторону P с истерическими воплями: «Я сваливаю! Помогите! Мой хозяин клинический идиот!!!». На том конце провода раздается тягучее, гнусавое и писклявое «Алло, да, слушаю?» Господи, да я из трубки уже чую, что он – овощ. Но от этого ничуть не легче. Я понимаю, что сейчас мне предстоит требовать пятьдесят тысяч голосом человека, которого я даже не знаю. Я понижаю тембр голоса до баритона и, максимально подавив дрожь, начинаю говорить:

–Левченко Олег?

–Да, кто спрашивает?

–А спрашивает тебя Косолапов. Можешь говорить?

И тут, пьяно-тягучий диалект резко меняется на более-менее, внятную речь. На том конце провода слышатся нотки покорности и даже страха. Неужели повелся?

–Алексей Леонидович? Вы! Ой, простите, простите! не узнал сразу, – смеется, – богатым будете. Что Вам угодно? Конечно же, могу, ради Вас – все, что угодно! Я слушаю

–Да ты не парься, понимаю, лето, отдых, принял уже на грудь...

–Если только самую малость: у дочки день рождения...

–О, ну, это святое, передавай ей мои поздравления. Я тебе по делу звоню

–Непременно передам, да, я слушаю.

–Ты не мог бы мне подготовить те пятьдесят тысяч, которые ты у меня занимал? Уж больно мне они нужны: кризис, сам понимаешь.

–Само собой, Алексей Леонидович, непременно, они уже отложены у меня в офисе! Я как раз хотел к вам завтра-послезавтра подъехать и отдать...

–Ну, вот мне они понадобились прямо сейчас. Крайний срок – завтра с утра. Я не могу ждать, извини

–Как вам будет угодно, простите, если чем-то задел, Алексей Леонидович. Тогда я свяжусь со своим финансовым директором, и она вам их отдаст завтра. Во сколько Вам удобно?

Так, мне нужно будет неплохо поспать, как и Луганскому. Назначу встречу на одиннадцать у его офиса.

–Так, пускай кто-нибудь из твоего офиса мне их вынесет часиков, примерно, в одиннадцать. Нормально будет?

–Да, прекрасно! Мой финансовый директор все сделает

–Вот спасибо, выручил, ну бывай, много не пей там!

–Ни в коем случае, Алексей Леонидович! Я же чисто так, символически! В одиннадцать у Вас уже будут деньги!

–Ну, вот и славно, – кладу трубку, выдыхаю.

Неужели это сработало? Это просто сон какой-то. Сейчас я приближен к состоянию тех ребят, на которых мы днем напали. Я отдаю бумажку Олегу, благодарю, ломаю сим-карту и, пошатываясь, согнувшись, плетусь к Костиной машине.

–Неужели получилось?

–Да. Теперь, давай по домам, Луганский, я хочу поспать

–В семь вечера?

–Если бы ты был сейчас на моем месте, ты бы даже и разговора не начал. Все, завтра я за тобой захожу в десять - пол одиннадцатого, и мы едем.

6. Время "Ч"

Естественно, после такого потрясения, я не смог заснуть: всю ночь мучила паранойя, постоянно снился Левченко – мое воспаленное воображение показывало мне триллер, в котором потный толстяк в майке-алкоголичке, с похотливыми глазками, гонится за мной с канистрой «Арсенального» по парку с аттракционами. Что за жесть, мать вашу за ногу?!

В итоге, я проснулся где-то в восемь утра из-за намокшей постели: серьезно, ее можно было выжимать от пота. Хорошо, что только от пота. В общем, я сделал себе завтрак – это были самые долгие чай с сэндвичем в моей жизни – и пошел к Луганскому.

Костя уже ждал в машине и, как мне показалось, выглядел спокойнее

–Доброе утро. Куда едем?

–Улица «Льва Толстого, 8»

–Ладно, поехали... Твою ж мать! Что с тобой, чувак? Тебя стадо слонов окатило? Почему ты весь мокрый и вонючий?!

–Жарко же на улице, Кость. Эй, не смотри на меня так угрожающе...

– Чтоб ты знал, за бортом сейчас плюс двенадцать – сегодня самый холодный день за все лето. Это просто так, к сведению: гидрометеоцентр сообщил. И, я не против, поверь. Мне даже нравятся подобные холодные дни, однако есть одна маленькая деталь: у вас дома, кажется, из кранов урина напополам с потом льется. Ты сходи в ЖЭК, проверь там, а иначе в следующий раз оплатишь химчистку салона, при всем моем уважении.

–Да ладно тебе, тачка даже не твоя...

–Так в этом и суть, дружок! Слушай, я вот не понимаю...

–Так, все вопросы – потом. Нам на улицу «Льва Толстого», восьмой дом; еще нужно кого-нибудь попросить деньги взять

–А ты, разве, не пойдешь?

–Не, слишком рискованно. Дам пятисотку какому-нибудь чучмеку – он мне весь офис вынесет

–Гм, любой каприз за ваши деньги. Так вот, я понимаю: за бензин деньги мне вернешь, это даже не обсуждается, но почему ты не взял «БМВ» отца? Она и резвей будет, да и так честнее выйдет: я тебя и так до K возил...

–Это тоже слишком рискованно...

–Сам выходить за деньгами не хочешь, отцовскую машину не взял, хотя знал, что мне «Мазду» могли не дать. Да что с тобой происходит?

–Просто мой отец работает на этого Левченко...

–Твою ж мать!!! – ударив со всей силы по тормозам, крикнул Костя, – слушай, ты вот от природы такой альтернативно одаренный, или в определенные дни? Когда мы, к примеру, выносим бизнесмена, на которого пашет твой батя?!

–Да все нормально будет. Левченко его на расстоянии держит: мой отец даже не узнает ничего. Тем более, он сейчас в отпуске. Вероятность того, что он сидит в офисе... Да ее просто нет: они с мамой уже на дачу уехали.

–У тебя всегда все так просто, Вань. Мне бы такое же отсутствие мозгов! А ты вот не прикинул, что в случае провала, он, кстати, очень возможен, у Левченко появятся рычаги давления на твоего отца? Не, мне-то плевать, я-то, в случае чего и понятия не имею, кто ты, но все-таки: это же как надо не любить свою семью?

–Слушай, этот разговор не имеет смысла. Во-первых, родители уехали на дачу, следовательно, машину бы я в любом случае не взял. Во-вторых, в случае провала, я беру ответственность на себя и ложусь под Левченко в любой позе, лишь бы папа не узнал о моих махинациях. Все идет по плану, поэтому сейчас ты останавливаешься у этого дворика, я беру одного из этих беспризорников, и мы едем на место. Все понятно?

–Ты еще и голодранца в машину посадишь...

–Тебе все равно нужно будет почистить салон. Я действительно волнуюсь – мое сиденье уже можно выжимать.

Костя остановился в начале улицы «Льва Толстого». Это далеко не привлекательный район: в хаотичном порядке расположились старые коммуналки и полуразрушенные бараки 30-х годов, которые, подобно дряхлым старикам, время от времени, чихают и откашливаются не то кирпичами, не то окончательно сгнившим деревом и битым стеклом. Где-то вдалеке мелькают покосившиеся трубы разрушенных заводов, напротив которых народные умельцы, сварив четыре стальных, ржавых листа, выстроили автосервисы и мойки. В таком районе найдутся десятки нуждающихся, готовых за пять сотен выполнить любую работу. Я взял одного из беспризорников, самого чистого, и пошел обратно к Теминой машине.

Офис компании Левченко был в сотне метров: такое здание, на фоне общей разрухи, было сложно не заметить. Мы подъехали чуть раньше, чтобы успеть проинструктировать нашего «курьера».

Ровно в одиннадцать наш посыльный вышел из машины и быстрым шагом пошел вверх по улице, прямо к дверям офиса. Костя припарковался в удачном месте: мы видели все, в то время как нас самих, на фоне выстроенных в ряд машин, не было видно. На секунду время остановилось. Теперь и я начал чувствовать запах этого вонючего страха, который исходил уже не только от меня. Черт возьми, мы еще и университета не закончили, но мне кажется, что даже на защите диплома, я не буду так нервничать. Хотя, при такой работе, я не доживу до этого светлого мгновения. Ну что ж ты стоишь? Ах да, еще никто не вышел. Черт, сколько времени?! 11:07?! Какого хрена? Почему так долго? Почему задержка?! Вот! Кажется, выходит. Девушка, средних лет и роста, брюнетка с волосами, убранными в хвост. Ну же, скажи ей, что ты от Косолапова! Да что ты телишься, как супруги перед первой брачной ночью?! Вот, умничка! О, да, любовь моя, отдавай пакет нашему чемпиону! Все, поклонились, разбежались. Беги! Беги, черт! Беги и не оглядывайся! Отработай свои пять сотен! Шкед рвал со всех ног. Остановился, отдышался, отдал мне пакет, получил свои пять сотен и скрылся. Я открыл пакет, где лежали лазурные котлетки.

Пересчитав деньги и поняв, что это настоящие пятьдесят тысяч, мы с Луганским выдохнули и, истерически заорав, вылетели с этой улицы, как пробка из бутылки шампанского, раз и навсегда: все равно, кроме рева двигателя ничего не было слышно. Как уж мы летели через весь город, я не помню, но перед выездом на главный проспект, во избежание пробок, мы гнали по узкой улочке Пушкина, вдоль «Бульвара», где чуть не столкнулись лоб-в-лоб с черным «221-ым Мерседесом». На удивление, хоть мы и нарушали, из него никто не вышел, отнюдь – отъехал, дав нам дорогу и напутственно, не возмущенно, посигналил. Какого черта? Еще и половины двенадцатого нет. Что он здесь забыл? Ладно, не важно. Теперь надо выпить. Сначала в P, а потом продуть эти деньги где-нибудь еще. Не зря же мы так усердно работали.

Поиск по сайту: