Иисус перед входом в Иерусалим

Скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой.

En. 62, 11

Его слово взволновало народ, всколыхнуло Палестину. Те, кто видел Его однажды, чувствовали потребность быть рядом с Ним снова и снова, видеть Его постоянно и слова Его, которые через слух доходили до самой глубины души, слушать бесконечно.

Палестина видела исцеление иерихонских слепых, видела насыщение пяти тысяч человек пятью хлебами; видела, как расслабленный, встав с одра, благодарит Господа; видела, как умерший сын вдовы вновь наслаждается жизнью; видела, как исцеленные прокаженные поют и радуются. А Иерусалим только слышал рассказы об этом. И вот дитя, Которое в свои двенадцать лет превзошло мудростью мудрейших иерусалимских старцев, грядет как увенчанный славой Мессия, как Великий Учитель, и Иерусалим встречает Его восторженной песнью: осанна Сыну Давидову [1]!

Более тридцати лет прошло с той ночи, когда пастыри пели вместе с Ангельским хором, когда Небо стало доверчивее к земле и прошептало ей великую вечную тайну, что Дева уже укладывает на солому Дитя, Свое Чадо,— Плод любви Божией. Мир, на миг застывший в удивлении от рассказа пастырей, давно перестал думать о чудесном событии, давно высохла кровь невинных жертв Ирода, ее сменила кровь других жертв, которые грешники приносят со времен Каина своим страстям и похотям. Двери храма Соломонова все больше ржавели, ибо все реже входили в него молящиеся; город, по которому ходили Исайя и Даниил, стал излюбленным местом римских вакханалий. Мир пресытился жизнью, ибо человек унизил и утратил образ Божий в себе.

И когда изо дня в день избранный народ ожидал исполнения Божия обетования, когда прошло тридцать с лишним лет после вифлеемской ночи, на Елеонской горе, близ Сихемского источника, недалеко от Геннисаретского озера, толпился народ: массы людей стремились видеть человека, который явил Себя Спасителем. В Иерусалиме было уже все известно, Иерусалим больше других нуждался в спасении, и он жадно ожидал такого редкостного гостя: вот почему дрожала Сионская гора и оседал храм Соломона от оглушительных восклицаний: осанна Сыну Давидову!

Как только Он появился на свет, стали Его сопровождать любовь и ненависть: пастушьи лачуги исполнялись любовью к Нему, а дворцы сильных мира — ненавистью. Ирод в первый же день объявил Ему войну, еще не слыша Его слов и не зная Его стремлений. Любовь и ненависть рука об руку сопровождали Его от Назарета до Иерусалима; они будут с Ним и в Иерусалиме, будут взирать на Него на Голгофе.

Его Божественный ум знает об этом. Но это знание не смущает Его духа, не стирает Его небесной улыбки, которая вызвана простодушием устилающих путь Его цветами и ветвями, не омрачает радости Его при виде детей, не колеблет уверенности в том, что злобный скрежет зубов и вероломство по отношению к Нему замрут перед искренним и величественным аккордом: осанна Сыну Давидову!

Его учительная миссия в земле избранного народа подходила к концу; в Иерусалиме она завершится. Столица Давида услышит Его учение последней. Город дикого разгула и порока широко распахивает свои врата, чтобы через них вошел славный Назарянин, Который Своим присутствием уничтожит тленность сердца человеческого, стопами Своими освятит оскверненные улицы, Своим учением, словно ливанской смирной, облагоухает и освежит затхлый воздух города, готового повторить судьбу Содома и Гоморры. И, как блудная невеста, которая подвенечным нарядом и украшениями надеется прикрыть постыдные пороки, Иерусалим спешит навстречу Спасителю, наряженный и украшенный, прекрасный и сверкающий, чтобы смутить Его своим внешним блеском и кичливостью. Но, оказавшись лицом к лицу со Христом, эта распутная дочь Палестины прочла на сияющем лике Его притчу о лживых рабах и устрашилась взгляда Сына Божия, Который дерзновенно срывает внешние покровы, срывает украшения и без смущения смотрит в самую глубину сердца. В страхе капризная царская любимица падает на колени, в отчаянии от своих грехов заламывает руки и, раздирая криком воздух, покаянно вопиет: осанна Сыну Давидову!

В городе, где правили Соломон и Давид, воцарилась тьма. Тьма в Иерусалиме, тьма в сердцах сынов его. Тьма — хранительница и покровительница зла. В мрачных подвалах израильской столицы куются кандалы для правды и истины. Безжалостные кузнецы этих цепей и кандалов — фарисеи, те, что связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их (Мф. 23, 4). Они оскорбили имя Иеговы, они, вожди Израиля! Они помрачили душу народа ложным учением, извратили его чаяния, выхолостили его святыни. Они предатели отечества, подлые и льстивые прислужники языческих захватчиков, помощники тирана своего родного народа, лукавые "благодетели народа".

Их двуличие оставалось неразоблаченным. Но вот сейчас лучи Божественного света все ярче освещали все закоулки огромного города, проникая сквозь глухое, таинственное и мрачное покрывало, за которым скрывался подлинный образ безбожных учителей и вождей народа. Словно ядовитые миазмы, которые исчезают от соприкосновения с чистотой, они, перепуганные, бегут от неожиданного света, прикрывая глаза и отворачиваясь в сторону, только бы не видеть своей уродливой наготы, которая открылась в этом сиянии.

Народ, прежде почтительно и благоговейно уступавший им дорогу, теперь так спешит увидеть Спасителя, что не замечает их, расталкивает, идет напролом, а своими восторженными восклицаниями режет не только их слух, но и сердце.

В исступлении эти сыны тьмы, скованные страхом и бессилием, оцепенело замерли, а презрение к ним вызвало в их душах бешенство и ненависть ко всему свету. Они хотели бы задержать радостные волны людей, остановить эту ликующую толпу, но стоят неподвижно. Хотели бы заткнуть народу рот, чтобы прекратить оглушительные приветствия, но силы покинули их. В бессилии и отчаянии, испуганные, потерявшие веру в себя, они сами нечистыми устами своими невольно стали произносить слова, которые тонули в едином, непрерывном и мощном: осанна Сыну Давидову!

Судьба Иерусалима была предсказана пророками. Но им не поверили и побили их камнями. Скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой. Да услышат хотя бы Его слово! Да поверят хотя бы Ему! Но тщетно. Дети Израиля сыты горькими пророчествами, они понимают их справедливость, но не любят их слушать. Мир ожидает Мессию, Который вместо мрачных предсказаний принесет им нечто лучшее.

Простой народ ждет Мессию, Который воцарится в Иерусалиме и освободит его от всех житейских тягот, Который даст ему отдохновение и радость в земной жизни. Вожди народа ждут, что обещанный им Мессия упрочит их в славе и чести, которыми они обладали, повысит их в званиях и разделит с ними власть.

Но се грядет Царь без блеска и богатства, в сопровождении простых рыбаков, верхом на осле. Вся Его сила, все богатства, все воинство и охрана, весь блеск и величие в силе Его слова, имеющей Божественное действие, в ангельски ласковом лике, в открытом взгляде.

Вопреки всем ожиданиям, Он пришел, чтобы изгнать фарисеев из храма и вернуть ему утраченный свет, возблагодарить вдову за ее две лепты и, вместо того чтобы установить в Иерусалиме свой царский престол, пророчествовать о том, что все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне (Мк. 13, 2).

Весь Иерусалим слышал об учении и делах Иисуса, Иерусалим понимал, что Он не осуществит его надежды, но, как зачарованный, спешил под городские стены, преображаясь от одного взгляда на Спасителя. Все мысли и чувства были забыты, все души наполняла одна мысль: Иисус — Спаситель! А на языке у всех было одно восклицание: осанна Сыну Давидову!

В тот день Иерусалим стал отражением мира — мира, который остается неизменным при любых обстоятельствах. Разделение было очевидным. Одни, чьи души не были до конца отравлены пороком, кто не забыл еще своего человеческого достоинства, чувствовали величие момента, когда Сын Божий явился среди них, и исполнились великой радости, что именно они удостоились видеть обетованного и столькими поколениями ожидаемого Спасителя.

Другие, обычные плотские люди, которые отяготили свой дух суетными и славолюбивыми планами настолько, что в них не осталось места ничему доброму, благородному и святому, для которых не существует истории и эпохальных событий, чью жизнь от колыбели до могилы наполняют мелочные заботы и тленные земные дела, остались в городе, в то время как весь народ вышел навстречу Иисусу. Они лихорадочно домогались ложных доносов на Иисуса, подговаривали лжесвидетелей, как одержимые, задерживали людей, спешащих навстречу Спасителю. Они искали предателя. А Иуда, испуганный и потрясенный, крался переулками, чтобы предложить свои услуги этим кузнецам адских планов. Для него тридцать сребреников представляли большую ценность, чем Учитель, Который в его присутствии даровал глухим слух и слепым зрение.

Черная стая грешников слетелась, они сговорились и сразу приступили к делу, начав поспешно готовить крестный путь на Голгофу Тому, Кто пока еще ступал по лепесткам роз, и уже тогда бормотали себе под нос: распни Его, распни! [2].

Но Иерусалим, народ и весь мир верят, что со Спасителем пришло воскресение, и потому не смолкают восклицания: осанна Сыну Давидову!

Ослепительный свет открылся Иерусалиму, но в этом свете уже возводился престол для воцарения тьмы. Один только Иисус видел, как силы ада в поте и муках возводят его. И скорбный вздох вырвался из Его груди: не о Себе Он скорбел, ибо знал, что престол тот из праха и что Он Своим Воскресением разрушит его и в три дня уничтожит царство тьмы. Он скорбел, видя чад света, заблудившихся на дорогах тьмы и не желавших вернуться. И вновь предостерег их: ходите, пока есть свет с вами! Бегите тьмы, чтобы не объяла вас тьма, еще недолго быть свету с вами (ср.: Ei. 12, 35; 7, 33).

Тщетно. Они слышали слова Христа, но даже малая искра небесного чувства погасла в них, последняя капля крови утратила человечность. Они стали усердными сотрудниками сатаны. Хоть сила и благодать слов Иисуса поражала их, откровенность и твердость пугала. Они были тверды и храбры, пока Он проповедовал в Палестине, пока было далеко до Иерусалима. Но теперь, когда Он уже при входе в Иерусалим, когда оставалось несколько шагов до храма, когда Он обращался непосредственно к ним, они потеряли голову, не зная, что им делать, куда бежать. Горячечная лихорадка и дрожь охватили их; больные душевно, они сделались больными и телесно.

Иуда среди них. И он смущен и испуган. Они его просят, спрашивают, волокут за собой. Но никто никого не понимает и не слышит. Они на грани срыва, они в агонии, они в холодном поту. В голове кипение, нет ни одной ясной мысли, ни одного осознанного чувства, в глазах темнота, которую рассекают потоки света, льющиеся от Входящего в Иерусалим, в ушах гремит оглушительное эхо: осанна Сыну Давидову!

Своих царей во всей их славе и силе никогда не встречал Иерусалим так искренне и восторженно, как этого Человека, Который въезжал в него на простом осле. Все, кого любил Иисус, вышли к Нему. Дети, которых Он в Своем учении ставил миру в пример как воплощение нравственного идеала, своими чистыми, безгрешными руками устилают Его путь зелеными ветками. Дщери иерусалимские, которые будут оплакивать Его на пути к Голгофе, сыплют под ноги Его цветы и устилают путь коврами. Люди, которые совсем скоро будут сострадать Ему в Его тяжкой, горькой судьбе, которые будут пытаться облегчить тяжесть Его Креста, с умилением и любовью стоят рядом со Спасителем и не сводят глаз с Его святого лика. Народ, который в страхе и отчаянии замрет у Голгофского Креста, глядя на распятого среди разбойников Сына Божия; народ, который будет свидетелем самого страшного события в истории человечества — казни Безвинного, который увидит затмение солнца, землетрясение и другие потрясающие проявления гнева Божия, излившегося на грешную землю,— вот он стоит в единодушном союзе и порыве пред прославленным и единственно искренним своим Другом. А из сердца этого народа через века и до наших дней доносится стройное и громогласное приветствие Спасителю: осанна Сыну Давидову!

Эти восклицания, эхо которых прорывалось сквозь облака и сливалось с ангельскими гимнами на Небесах, все больше увеличивали радость народа и страх фарисеев и народных вождей. Велика была сила их, хотя сами по себе они были лишь легким предвестником силы того слова, от мощи которого будут рушиться своды языческих капищ, рассыпаться в прах идолы, превращаться в груды пепла дома разврата, а пребывающие в них — каяться в этом прахе и пепле.

Тщетно Иудино предательство, тщетны все усилия человеческие, тщетны все наветы врагов Христа. Все, что они способны сотворить,— это Голгофа, но и она за три дня освятится. Им бы хотелось, чтобы ликующие возгласы народ заменил другими, которые пришлись бы им по нраву. Тогда бы они посмеялись над Иисусом. Потому они и хотели, чтобы Христос остановил эту бурю радости и восторга. Потому они и заставляли народ молчать.

Господи Иисусе Христе, все Твои с Тобой. Врата иерусалимские распахнуты пред Тобою. Народ на руках внесет Тебя через них, он любит Тебя. Ты спокоен перед всеми угрозами фарисеев, ибо знаешь, что, если бы умолк народ, камни возопили бы: осанна Сыну Давидову!

Поиск по сайту: