И страшно, и радостно

— Судя по тому, что вы рассказали, тьюторство это достаточно сложная квалификация. «Ухватить» интересы ребенка, развернуть перед ним потенциальные возможности развития его интереса, причем в понятных ему формах. При этом нельзя глубоко скатываться в специализацию, иначе другие его интересы будут ущемлены. Научить ребенка самого видеть эти возможности, искать и использовать их. Научить «слушать себя», планировать свои ближайшие действия. И это только в начальной школе. Как вы думаете, сколько в стране школьных педагогов реально владеют тьюторскими технологиями?

— Пока это очень эксклюзивная практика. Поймите, ею пятнадцать лет занималась небольшая группа людей, которые и не надеялись, что когда-нибудь тьюторство будет поддерживаться государством. И поддержка, достаточно неожиданно сейчас возникшая, с одной стороны, задает большие горизонты, а с другой, вселяет тревогу. Ужасно не хочется, чтобы профанировалась идея, а с другой стороны, радостно, что школа получает возможность работать с принципом индивидуализации напрямую.
Я часто бываю в частных школах и иногда участвую в родительских собраниях. Родители после собрания часто говорят: «Татьяна Михайловна, так полезно и интересно с вами поговорили, что хочется сделать что-то приятное для вас». Я им всегда отвечаю: «Если хочется, то, может, кто-нибудь из вас обучит своего ребенка в тьюторском колледже в Великобритании?». Смешно ведь: открываем многотысячные вакансии, а в стране нет ни одного человека с классическим тьюторским образованием. А если говорить о настырных самоучках, которые 10—15 лет изучали и практиковали тьюторство, то 100—150 человек, думаю, наберется.

— Так, может, не только к родителям аппелировать? Получается, есть о чем говорить с министерством образования и науки. Министерство-то, наверное, может и группы посылать учиться.

— У меня вообще-то большие надежды на министерство. Если мы не хотим профанации, не хотим, чтобы все пошло вкривь и вкось, то надо делать комплексный проект, возможно, федеральную целевую программу на несколько лет. Устроить конкурс для разработчиков. Работы ведь непочатый край: разработки, методрекомендации, экспериментальные регионы, апробация, коррекция программ, издания, обучение педагогов.

— Четыре центра подготовки тьюторов на страну совсем мало. А ставки с сентября в школах появились и каждую ставку можно растащить на половинки и четвертинки. Зарплаты в школах небольшие, работы невпроворот и дополнительные деньги очень даже к месту будут. И даже все будут говорить, что именно тьюторством они и занимаются. Как не допустить девальвации идеи?

— Близкий моему сердцу, но, к сожалению, не быстрый вариант — создание Высшей школы тьюторства, которая будет заниматься подготовкой, переподготовкой и повышением квалификации и вести научно-исследовательскую работу. Если мы признаем тьюторство актуальной культурной идеей, и считаем, что наличие тьюторов действительно важно для работы с инновациями, то надо создавать специализированную высшую школу. Лучше отдельно, нежели в составе какого-то педагогического университета, так как в таком случае тьюторы будут готовиться не только для сферы образования.
А что касается школы… Социально ситуация быстро разворачивается, Минюст утвердил квалификационную характеристику, тьютор появился в списке должностей. С одной стороны это хорошо. Часть школ, давно занимающих тьюторством, выйдет из подполья, у людей появится запись в трудовой книжке, выслуга лет, стаж, все это замечательно. А минус в том, что нет столько у нас тьюторов. Пока не только массовой, даже распространенной эту практику нельзя назвать. Мы проводили весной брифинг в министерстве и я объясняла: появление тьюторской вакансии вовсе не означает, что в каждой школе должен появиться тьютор. Директор школы должен понимать: если образовательная программа школы не позволяет детям выходить на индивидуальные программы, то тьютор не нужен вообще и не надо запутывать детей, учителей и родителей этой непонятной фигурой. А если в школе есть история и культура работы с индивидуализацией, тогда есть место для новых профессионалов. То есть, вакансия-то появилась, но каждая школа сама должна решать, нужны ли тьютор, есть ли вообще в школе место для его работы. Вожатый же, например, до сих пор остается в списке педагогических должностей, но это не означает, что в каждой школе есть вожатые.
Еще директор должен понимать такую банальную вещь: не каждый учитель может стать тьютором, даже если ему хочется. Нужно проводить предварительные отборы, и позже люди в процессе обучения и работы будут отсеиваться. Когда мы только начинали работать с тьюторством в томской школе, то сначала взяли на подготовку всех желающих: и учителей, и аспирантов университета. А через 2—3 месяца стало ясно, что не у всех получается. Мы даже такую подсказку для отбора сформулировали для себя: «Чем отличается учитель от тьютора? Учитель работает ответами, а тьютор вопросами». Учитель вошел в класс, его никто ни о чем не спросил, а он уже начинает: «Подлежащее это главный член предложения…» или «Кольский полуостров находится…». То есть учитель это знающий и рассказывающий о своем знании (ну, хороший учитель способен не столько рассказывать, сколько организовывать освоение этого знания, но в любом случае, он со знанием работает), а тьютор это в большей степени вопрошающий. Уметь ответить вопросом на вопрос, задать такие эффективные вопросы, за счет которых твой подопечный начинает глубже видеть, уметь продлевать и углублять вопросы — вот искусство тьютора. Совершенно другой тип работы.

Выносы

То, что в списке должностей с сентября появилась новая позиция — тьютор, вовсе не означает, что в каждой школе тьютор должен появиться.

Когда меня спрашивают, что можно почитать о тьюторстве, я всегда рекомендую

«Игру в бисер» Германа Гессе и «Чайку по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха. Там не употребляется слово «тьюторство», но описано именно оно.

Т.М.Ковалева
Неопубликованное интервью для журнала "Эксперт" от 18.12.2008г.

Поиск по сайту: